Гарри Поттер и шестой курс

Как и опасался Гарри, все коридоры, залы и различные помещения поместья были все в пыли и грязи, пауки где только не разместили свои паутины разных размеров. Виды одного только фойе поместья, то есть, большой прихожей на первом этаже, вызвали у Гарри брезгливость. Когда-то это фойе имело привлекательный вид, оно и сейчас выглядело, в общем-то, недурно - на бело-синем полу в клеточку не имело никакой плесени, сам провал нигде не провалился, поскольку был прочным. Недурной на вид была белая лестница впереди, направленная сначала вперёд, потом - направо и вверх, стены были белые, на потолке какие только узоры не имелись, вдобавок имелось несколько люстр… Всё бы хорошо, но всюду была жуткая пыль, в ряде мест и всякая грязь, а уж паутины… Пауки, видимо, сообразили, что в поместье давно никто не живёт, и потому, можно сказать, сами в нём поселились. Всякие рыцарские доспехи с алебардами и тому подобные экспонаты заржавели и потому имели неприглядный вид. Бесчисленные портреты разных размеров тоже были пыльные. Гарри был уверен, что многие из них - говорящие. Пока что, однако, ни один из этих портретов с ним не заговорил, все они молчали. Впрочем, Гарри пока что было не до общения с портретами предков - ему бы пока хоть осмотреть всё поместье и понять, как он будет взаимодействовать с Чипи с учётом того, что он явно так относится к Гриффиндору, словно сам там учился и потому озвучивал соответствующую риторику, прежде всего негативное отношение к Слизерину: это ж, мол, оплот тёмных сил, факультет злодеев всех мастей, место, где чистокровным прививают ненависть к магглорождённым, да и к полукровкам в какой-то степени… - «Как там сказала мама?», - подумал в один момент Гарри, наслушавшись болтовни Чипи. - «До меня Поттеры не жаловали Слизерин? Прекрасно… Значит, все эти говорящие портреты ещё и могут невзлюбить меня только за принадлежность к Слизерину, то и дело будут бубнить, как плох змеиный факультет… А как я буду принимать в поместье друзей, членов Ордена змеи? Эти портреты, поди, каждый раз буду галдеть и истерить, да и Чипи тоже - он, как Кричер, только противоположных крайностей… Эмм, да, если бы я этих двоих познакомил, они бы точно друг друга прикончили… В любом случае, нелегко будет… Чипи, конечно, будет мне подчиняться, но как я, чёрт возьми, скажу ему, что учусь в Слизерине? Он и маму с Драко впустил, скрипя зубами, а уж как он будет истерить, когда узнает, что кто-то из благородного рода Поттеров - слизеринец… Впрочем, не стоит драматизировать заранее, может, обойдётся ещё… Но, как бы то ни было, я вряд ли смогу проводить в этом поместье встречи Ордена, это, похоже, мне удастся делать только в квартире Блэков - тамошние обитатели к этому привыкли… Видимо, квартира Блэков будет моим основным жильём, а это поместье - так, резервным… Впрочем, это поместье в любом случае надо привести в порядок… Да, сперва привести в порядок, а там уж будет видно, на что оно будет годно…» В один момент Чипи показал Гарри комнату «хозяина Джеймса», о котором говорил в положительном ключе и о котором то и дело упоминал как о любимце своих родителей. Джеймс Поттер, похоже, жил в довольно просторной спальне с высокими стенами и окном, стены и потолок были оформлены в красный цвет, пол был красного и жёлтого цветов в клеточку, на потолке висела большая люстра, которая явно покачивалась и, как опасался Гарри, может в один момент просто рухнуть. Большая кровать справа, большой письменный стол слева и прочая мебель были все в пыли. Осмотрев их, Гарри мало чего нашёл. В один момент он заметил и потрогал красно-жёлтый гриффиндорский шарф с равномерным количеством красного и жёлтого цветов. - «Надеюсь, в поместье не так много гриффиндорской символики…», - выразил надежду Гарри. Гриффиндорской символики оказалось немного, даже, например, в рабочем кабинете и спальне «хозяина Флимонта», хотя, со слов Чипи, он всегда очень гордился тем, что учился на факультете Гриффиндор. Судя по одному из портретов в спальне, Флимонт Поттер в своё время играл за гриффиндорскую сборную по квиддичу. Он был изображён в алой мантии и белых штанах. Значит, в то время, когда он учился в Хогвартсе, квиддичная форма уже была в целом такая же, как по состоянию на 1996 год. Что в кабинете, что в спальне деда Гарри по отцовской линии было жутко пыльно, зато и эти помещения, и другие были красивее и как-то чуть-чуть приятнее, чем преимущественно чёрные либо серые помещения в квартире Блэков. В этом плане поместье Поттеров было лучше квартиры на площади Гриммо, другое дело, что Гарри определённо столкнулся бы с кое-какими проблемами… Гарри, разумеется, смотрел на портреты предков, хоть и не всматривался подробно в каждый из них. Гарри заметил, что мужские представители рода Поттеров в целом мало отличались друг от друга внешне: у всех были чёрные волосы, лица без особых различий… У кого-то волосы были длиннее и гуще, у кого-то наоборот, у кого-то были усы и борода, у кого-то - нет, могли быть различия в формах носа, но в целом особой разницы не было. Все мужчины из рода Поттеров, скорее всего, были в целом одинакового роста и телосложения. Когда Чипи завершил долгую, подробную и сопровождавшуюся бесконечными рассказами экскурсию по поместью Поттеров и заодно надстройками, Гарри спросил, прилагается ли к поместью семейное кладбище. Когда Чипи ответил положительно, Гарри сказал: - Используй трансгрессию, чтобы переместить меня туда… Я хочу увидеть могилы предков, прежде всего моих дедушки и бабушки… Чипи молча кивнул, взял Гарри за руку и переправил его вместе с Нарциссой и Драко на семейное кладбище Поттеров, находившееся сзади поместья. В один момент Гарри отыскал могилы Флимонта и Юфимии Поттеров. Флимонт Поттер, согласно указанным датам рождения и смерти, родился 14 декабря 1904 года и скончался 25 февраля 1980 года, прожив таким образом 75 полных лет. Юфимия Поттер, урождённая Эббот, родилась 23 января 1905 года и скончалась 27 февраля 1980 года. Прожила она, соответственно, 75 полных лет. - От чего умерли дедушка и бабушка? - спросил в один момент Гарри. - Хозяин Флимонт и хозяйка Юфимия умерли от драконьей оспы… - ответил Чипи. В общем, пребывание Гарри в поместье Поттеров 7 июля было долгим, в поместье Малфоев он, Нарцисса и Драко трансгрессировали только к ужину, ведь Гарри не только осматривал поместье, но и долго говорил с Чипи (при этом он почти ничего не сообщил старому эльфу о себе, как и о том, что он - видный учащийся Слизерина), спрашивал его о чём-то, заодно распоряжался избавить то или иное помещение от пыли, грязи, повсеместных паутин и пауков уже к 9 июля. К моменту трансгрессии Гарри из поместья Поттеров Чипи уже не был открыто враждебен по отношению к Нарциссе и Драко, но смотрел на них по-прежнему враждебно, а не грубил им только потому что ему приказал Гарри. Пока что Гарри не объяснил Чипи, «как так получилось, что представитель благородного рода Поттеров может быть дружен с Малфоями», он боялся, что если сразу выдать предвзятому, мягко говоря, эльфу всё, всю правду, тот попросту не сможет переварить произошедшее. Поэтому Гарри решил раскрывать себя Чипи постепенно, а перед этим добиться того, чтобы он привёл в порядок поместье и всё, что к нему прилагается. - Фух, ну и денёк, - сказал Гарри, вернувшись в поместье Малфоев, - как я рад, что в поместье моих предков надо будет вновь побывать не завтра, а только послезавтра… Дел там непаханое поле, ещё неизвестно, сможет ли Чипи в одиночку управиться со всей пылью, грязью и так далее… 8 июля Гарри встретился в квартире Блэков со Сьюзен, Эдрианом и Драко. В ходе встречи они в основном играли в карты либо бильярд, Гарри заодно рассказал о поместье Поттеров, которое он, как он надеется, сможет использовать для тех или иных встреч. Одно только имя Чипи явно рассмешило Эдриана. Также Гарри выразил надежду, что у него не возникнет особых проблем с говорящими портретами своих предков и что они не будут поднимать шум всякий раз, когда Гарри будет принимать в поместье кого-то из своих слизеринских друзей либо знакомых. Наконец, Гарри понадеялся на то, что даже если все эти говорящие портреты окажутся убеждёнными гриффиндорцами, они, по крайней мере, будут достаточно здравомыслящи, чтобы понимать: не все слизеринцы злодеи, тогда как не все злодеи - слизеринцы. 9 июля Гарри и заодно Нарцисса с Драко пробыли в поместье Поттеров почти столько же, сколько 7 июля. Чипи к тому моменту привёл в порядок далеко не всё поместье, вследствие чего ему приходилось отдавать более строгие и чёткие указания. Одновременно Гарри старался не разговаривать с Чипи слишком жёстко, чтобы не настроить его против себя. Ещё Гарри сказал Чипи, что после гибели Джеймса и Лили Поттеров он был пригрет именно Малфоями, вследствие чего к ним нельзя относиться грубо и невежливо. Чипи в ответ то и дело бормотал «Не может быть» и тому подобное, но открыто не перечил. Вновь осматривая спальню дедушки, Гарри в один момент приоткрыл один из шкафов и увидел там сундук. Заперт этот сундук, к счастью, не был. Открыв сундук, Гарри увидел там множество монет. Высыпав все монеты на пол и пересчитав, Гарри понял, что в сундуке хранились 2 тысячи галлеонов. - «Лишними эти деньги не будут»… - подумал Гарри и в тот же день забрал сундук с 2 тысячами галлеонов в поместье Малфоев, сказав на этот счёт Чипи, что «дедушка, к сожалению, умер, тогда как его деньги не должны простаивать и томиться в сундуке, мне, его внуку, они нужнее, и я найду им хорошее применение, да и хранить эти деньги у меня надёжнее». В общем, всё 9 июля было потрачено в основном на наблюдение за Чипи, чтобы он не отлынивал от работы, и заодно на осторожное общение с ним. 10 июля Гарри вновь прибыл в поместье с Нарциссой и Драко, ведь дел в поместье ещё было столько, что просто необходимо было появляться каждый день или на худой конец через день, тогда как один Гарри с этим не справился бы. С Нарциссой и Драко Гарри договорился о том, что Нарцисса будет помогать ему следить за состоянием конкретных помещений и сада, тогда как Драко - помогать выискивать деньги, ведь Гарри посчитал, что в поместье спрятано больше, чем 2 тысячи галлеонов. Впрочем, 10 июля до поисков денег дело не дошло, ведь именно в тот день в поместье при появлении Гарри появились призраки многих его предков. Гарри, понятное дело, не мог не игнорировать их. Вышло так, что почти всё 10 июля он потратил на общение с возникшими призраками, коих было в общей сложности 20 или больше. Все призраки были весьма яркими, бледно-голубыми и, понятное дело, прозрачными. Видимо, о Гарри они очень мало знали, ранее ему доводилось общаться и делиться подробностями жизни лишь с призраками отца и матери, которые 10 июля тоже появились и радостно приветствовали Гарри в поместье. И 10 июля, и в последующие дни Гарри, разумеется, помногу говорил с призраком того или иного предка, а зачастую и с несколькими сразу. Он не мог не интересовать их, а они не могли не интересовать его, ведь это ж, блин, были его предки! О своём роде, который, как оказалось, был такой же древний, как, например, род Малфоев, Гарри до этого особо ничего не знал. Теперь же, общаясь с добродушными призраками своих предков, он старался это компенсировать. Одновременно он не спешил рассказывать о себе, больше предпочитая подолгу слушать призрака того или иного своего предка, а уж им-то было, что рассказать Гарри… От всего услышанного Гарри испытал несомненное потрясение, особенно от того, что он услышал в период с 10 по 13 июля. Кого только не было в роду Гарри! Среди его предков были и врачи, и зельевары, и судьи Визенгамота, и весьма влиятельные политики, и предприниматели, и изобретатели (в частности, дедушка Флимонт)… Род Поттеров, как узнал Гарри, был весьма древний, может быть, не такой древний, как, например, род Малфоев, но он точно существовал с XII века. Родоначальником был незаурядного ума врач и волшебник Линфред Стинчкомбский, чьё прозвище за чудаковатость в один момент преобразовалось в фамилию Поттеров, так что старший его сын Хардвин был известен по фамилии Поттер. Только в период с 10 по 13 июля Гарри довелось пообщаться с призраками множества своих предков, и каждый был по-своему интересен и оригинален. Наиболее интересными из соответствующих собеседников Гарри посчитал призраков Линфреда Стинчкомбского (хотя б потому что от него Поттеры и пошли, к тому же благодаря ему его потомки вообще обрели фамилию Поттер), Хардвина, Ралстона, Роландаса, Абрама, Генри, Карлуса и Флимонта Поттеров. Гарри долго и с интересом слушал всех призраков предков, что появлялись перед ним, но вот упомянутую восьмёрку - особенно долго и с особенным интересом, ведь, по его мнению, это были самые видные и самые примечательные из его предков. Линфред Стинчкомбский, похожий на Гарри лицом, но, в отличие от него, имевший нескромную растительность на подбородке, не носивший ни очки, ни монокль, и имевший другой формы нос, был, по мнению многих соседей и знакомых, весьма чудаковатым мужчиной, довольно рассеянным и отстранённым. Среди его соседей было много магглов, которые нередко звали Линфреда, чтобы тот вылечил кого-то из их близких. Никто из них так до конца и не понял, что все эти его замечательные лекарства от оспы и лихорадки имели магическую основу. Магглы по-прежнему считали его безобидным и милым стариканом, постоянно возившимся в своём саду, где росли разные интересные растения. Поэтому местные жители прозвали его «Potterer» («Копуша»), что со временем преобразовалось в фамилию Поттер. Его сложившаяся репутация благонамеренного чудака сослужила Линфреду хорошую службу - за закрытыми дверями он мог без опасений продолжать ряд экспериментов, которые легли в основу процветания рода Поттеров. Продавая изобретённые им лекарства, а таких было много, Линфред накопил достаточно золота, чтобы обеспечить каждого из сыновей после своей смерти, а у него их было семеро. Хардвин Поттер, точные годы которого Гарри не знал и насчёт которых даже призрак самого Хардвина не был уверен, был известен тем, что породнился с небезызвестным чистокровным магическим родом Певереллов. Во времена Хардвина род Певереллов ещё не пресёкся. Хардвин женился на Иоланте Певерелл, которая, в свою очередь, приходилось внучкой легендарному Игнотусу Певереллу. Согласно очень древней легенде, Игнотус Певерелл получил от самой Смерти не имеющую аналогов и слабых мест мантию-невидимку и за счёт этого очень долго от неё скрывался, пока ему попросту не надоело жить. При этом перед тем, как позволить Смерти убить себя, Игнотус передал мантию-невидимку своему сына, тот потом передал её Иоланте, а со времён женитьбы Хардвина Поттера на Иоланте эта мантия стала передаваться старшему сыну в каждом новом поколении Поттеров. Узнав о том, откуда вообще взялась мантия-невидимка, Гарри был в неподдельном шоке, как и от того, что он приходится очень дальним родственником Певереллам и, в частности, Игнотусу Певереллу, что пережил убитых Смертью двух братьев и добровольно сдался ей, когда стал слишком стар и слаб. Ралстон Поттер, живший с 3 января 1577 по 18 ноября 1652 года, был бритым и несколько надменным на вид. Он был первым представителем рода Поттеров, вошедшим в Визенгамот. В Визенгамоте он заседал 40 лет, с 1612 по 1652 год. Заседал он и в Совете волшебников Англии. Будучи членом Визенгамота, Ралстон Поттер активно выступал за принятие международного магического документа, который бы обязал волшебников всего мира скрываться от магглов ради, в общем-то, сохранения мира волшебников. К чести Ралстона, он ещё был сторонником умеренного подхода: немало английских волшебников его времён выступали за бескомпромиссную войну с магглами. Также Ралстон Поттер имел репутацию честного, порядочного, неподкупного и всегда ответственного и бодрого судьи. Умер он в 75 лет от драконьей оспы. Роландас Поттер, живший с 9 марта 1641 по 23 декабря 1718 года, был видным судьёй Визенгамота, как и его дед Ралстон. Также Роландас сыграл немалую роль в создании Международной Конфедерации магов, избрании её первого президента и принятии Международного Статута о секретности, как и жёстких обязательств волшебников не вмешиваться в маггловские войны. Хоть он и учился в своё время в Гриффиндоре, уже в детстве он был достаточно умён, чтобы при распределении на факультет распределяющая шляпа предложила ему факультет Рэйвенкло. Предлагала она ему и Слизерин, учуяв в нём «семена хитрости, которые, быть может, прорастут», но Роландас предпочёл Гриффиндор. Как и почти все его предки, начиная с Линфреда Стинчкомбского, он стал учащимся львиного факультета и при общении с Гарри гордился этим. Абрам Поттер, один из сыновей Роландаса, родившийся 30 октября 1670 года и скончавшийся 4 декабря 1719 года, перебрался по окончании Хогвартса в Америку и стал основателем американской ветви рода Поттеров. Обосновавшись в Новом Свете, Абрам Поттер стал одним из первых 12 американских мракоборцев. К тому моменту, когда он стал мракоборцем, в магической Великобритании мракоборческого ведомства ещё не было. Активный борец с самыми разными преступниками, Абрам Поттер погиб в 49 лет в ходе одной опасной мракоборческой операции. Как позднее выяснил Гарри, хоть у Абрама Поттера и были потомки, жившие, как и он, в Северной Америке, а с 1776 года - в США, американская ветвь Поттеров пресеклась уже в первой половине XIX века. Генри Поттер, приходившийся Гарри прадедом по отцовской линии, носивший, как и он, монокль, но имевший другие, мелкие какие-то глаза и лёгкую щетину, родился 3 марта 1873 года, а скончался 17 октября 1953 года. По окончании Гриффиндора он работал в судебной сфере, а с 1913 по 1921 год даже заседал в Визенгамоте. Генри Поттер неслабо переполошил британскую магическую общественность, публично осудив в ходе Первой мировой войны тогдашнего британского министра магии Арчера Эвермонда, который запрещал британскому магическому сообществу как-либо вмешиваться в ход войны. Поступив весьма смело, Генри Поттер, однако, обрёл немало политических противников, в том числе в Визенгамоте. В 1921 году он покинул в Визенгамот, произнеся напоследок резкую и горячо освещавшуюся речь о коррупции в Визенгамоте и в целом в Министерстве магии Великобритании. Риторика Генри Поттера в поддержку магглов, открытые симпатии им в ходе Первой мировой войны, неслабый интерес к тому, как они живут, привёл к тому, что Поттеры не были включены в «Справочник чистокровных волшебников». Более того, такие ярые ревнители чистокровности, как Блэки, теперь рассматривали Поттеров как «предателей крови» и магглолюбцев немногим лучше Уизли. После ухода из Визенгамота Генри Поттер ещё долго работал адвокатом. Умер он в 80 лет от драконьей оспы. На Генри Поттера был, судя по всему, во многом непохож его младший брат Карлус, родившийся 9 августа 1887 года и скончавшийся 15 августа 1963 года. Он хоть и учился в Гриффиндоре, но имел высокомерное и предвзятое отношение к магглорождённым и магглам. Также он был весьма хитёр и амбициозен, придавал большое значение деньгам и обретению богатства за счёт раскручивания собственного казино. В итоге Карлус Поттер достиг этой цели: созданное и раскручиваемое им десятилетиями казино обеспечило ему огромный доход и вдобавок сделало его известным в том числе среди представителей кичливой магической знати типа Блэков и Малфоев. В отличие от старшего брата, с которым он не особо ладил, Карлус не имел репутацию магглолюбца. Его гордость чистокровным происхождением, готовность иметь дело хоть с Блэками и определённое дистанцирование от семьи привели к тому, что в один момент кичливый и связанный, естественно, со Слизерином Сигнус Блэк II сблизился с Карлусом Поттером настолько, что предложил тому жениться на его дочери Дорее, «чтобы и Поттеры, и Блэки смогли сохранить чистокровность». Видимо, Карлус Поттер был ещё и крайне богат, раз Сигнус Блэк II, будучи его сверстником, предложил ему брак на Дорее, которая была младше Карлуса на 33 года (!). То есть, Карлус по возрасту годился этой Дорее в отцы. Саму Дорею не особо спрашивали, тогда как Карлус на брак согласился. В результате Карлус и Дорея поженились в августе 1938 года, Карлусу тогда был 51 год, Дорее - всего 18 лет. Так породнились роды Блэков и Поттеров. Несмотря на значительную разницу в возрасте и отсутствие общих увлечений, брак Карлуса и Дореи был спокойный и не сопровождался конфликтами. Карлус хотел иметь наследника и основать собственную ветвь Поттеров. Это желание вроде бы осуществилось в июне 1939-го, когда у Карлуса родился сын, ставший известным как Карлус Поттер II или Карлус Поттер-младший. Других детей у Карлуса и Дореи Поттеров не было, тогда как Карлус Поттер-младший погиб в июне 1954-го, когда решил переплыть на спор Чёрное озеро. Карлус Поттер тяжело переживал гибель своего сына, надолго погрузился в депрессию, стал активно курить. Вероятным следствием этого стало появление у Карлуса рака лёгких, а так как лекарства от него не было ни у магглов, ни у волшебников, Карлус скончался от рака, на момент смерти ему было 76 лет. Его супруга унаследовала его состояние, как и казино, пережила его на 14 лет. Она, однако, не управляла казино так же умело и успешно, вследствие чего к смерти Дореи Поттер в ноябре 1977-го казино было попросту запущено и кое-как продано. Как и муж, Дорея Поттер умерла от рака лёгких. Родители и старший брат рассматривали Карлуса Поттера если не как чужого и белую ворону, то точно как очень своенравного и трудного члена семьи, были с ним явно не в идеальных отношениях. Карлус, насколько понял Гарри, был любим родителями в меньшей степени, чем Генри, потому что в 1887 году их с Генри родители вообще ждали девочку, тогда как в итоге родился мальчик… Не раз Карлус говорил, что его не понимали, не принимали таким, каким он был… При этом, с его слов, он никогда полностью не рвал ни с родителями, ни с братом, был по-настоящему опечален смертью Генри в октябре 1953-го. Незадолго до этого они, как заявил призрак Карлуса и подтвердил призрак Генри, полностью помирились. Наконец, Флимонт Поттер, представавший перед Гарри в виде седого старика в круглых прозрачных очках и строгом сером пиджаке поверх белой рубашки и такого же цвета галстука, со школьных лет увлекался зельеварением и уже во взрослом возрасте состоял в Международной Конфедерации зельеваров, как и в Британской Федерации зельеваров. Он получил такое необычное имя по желанию своей покойной бабушки, попросившей своего сына Генри назвать внука Флимонтом, увековечив таким образом её девичью фамилию, которая в противном случае ушла бы в небытие. По собственным словам, Флимонт не особо комплексовал по этому поводу. Свою ловкость в дуэлях он в шутку объяснил «опытом, полученным в Хогвартсе в многократных сражениях с теми, кто был достаточно смел, чтобы высмеивать его имя». Флимонт в 4 раза увеличил счёт Поттеров в Гринготтсе, создав снадобье «Простоблеск» - отличное средство для укладки волос и лечения кожи головы. Будучи гриффиндорцем, он, однако, был и умён, и хитёр, чтобы стать успешным бизнесменом: раскрутить свой бренд, создать компанию, распиарить её… Как следствие, и до того небедные Поттеры стали ещё богаче. Уже в старом возрасте Флимонт продал свою компанию с огромной прибылью, которую, по собственным словам, хранил по большей части дома, так как не очень доверял гоблинам Гринготтса. Впрочем, никакие деньги не могли компенсировать Флимонту и его жене Юфимии долгую и сильно их печалившую бездетность. Неоднократно они пытались зачать ребёнка, но тщетно. Они уже смирились со своей судьбой и отказалась от мечты о сыне или дочери, когда, к их потрясению и удивлению, Юфимия узнала в 1959 году, что беременна. 27 марта 1960 года у Поттеров родился здоровый малыш, которого назвали Джеймсом. Какова же была радость Флимонта, когда это случилось! Поздний, но здоровый и такой милый ребёнок… Неудивительно, что Флимонт и Юфимия окутывали своё чадо любовью и заботой, всегда баловали единственного сына, и души в нём не чаяли… Добродушные и дружелюбные по натуре, они в 1976 году временно позволили пожить в поместье Сириусу Блэку, когда тот сбежал из дома. Они относились к Сириусу, как ко второму сыну. Хотя Сириус пробыл в их доме недолго, они всегда были рады видеть его. К несчастью, ни Флимонту, ни Юфимии не удалось дожить до рождения Гарри, оба скончались от драконьей оспы в феврале 1980-го с разницей в 2 дня. Представавшие перед Гарри призраки Поттеров были каждый со своим характером. Не все из них идеально общались между собой, и всё же они были одним целым, единой семьёй, в которую вписывался даже Карлус Поттер, который, как полагал Гарри, мог бы учиться в Слизерине, но который Слизерин не выбрал просто потому что Поттеры всегда предпочитали Гриффиндор. Среди Поттеров были некоторые рэйвенкловцы и хаффлпаффцы, но вот слизеринца - ни одного, кроме Гарри, но он долгое время не сообщал, что он слизеринец, тогда как призраки его покойных родителей последовательно не сообщали об этом другим призракам, за что Гарри им был признателен. Что касается отношения предков Гарри к Слизерину, то большинство из них относились к змеиному факультету по принципу «Не все слизеринцы злодеи, но среди слизеринцев злодеев было довольно много». Флимонт и Юфимия Поттеры относились к Слизерину со сдержанным, но предубеждением, Джеймс Поттер однажды признался, что в школьные годы считал Слизерин «злодейским гадюшником», Карлус Поттер при своих слизеринских чертах характера и женитьбе на слизеринке до мозга костей Дорее Блэк говорил о Слизерине как о «сомнительном, мягко говоря, факультете», Роландас Поттер - вообще как об «обители зла и тьмы»…