Смотри прямо в глаза

      После пережитого хотелось приехать к Сатору и упасть в объятья. В душе неприятно скреблись кошки, а боль разъедало сознание. Он попрощался со своим прошлым, попрощался с криминальным миром и хотел прожить остаток жизни рядом с близкими людьми.       Было уже позднее утро, усталость давала о себе знать, но вопреки всему Гето не поехал к Сатору, лишь сообщил ему, что все закончилось. Потом он поехал к себе в дом, который казался пустым без него и девочек, принял душ и собрал вещи. Хотя бы на первое время. Вместо строго костюма мужчина надел джинсы и свободный свитер, волосы собрал в высокий хвост. Теперь он больше не глава мафии, а отец и будущий муж. Эта роль ему нравилась гораздо больше.       После этого, он завёл машину и поехал в загородный дом Сатору. Он там был единожды, но путь помнил хорошо, будто это было вчера. Гето хотел забрать девочек и сделать Сатору сюрприз. Дом находился не так далеко от города, но зато в уединенном месте, Сатору знал куда их отправить, чтобы ни одна душа не смогла найти. Тетсуя хоть и угрожал, но Гето склонялся больше к тому, что это была больная проверка его чокнутого отца.       Подъехав к дома, мужчина вышел из машины и подошёл к двери, постучав несколько раз. Открыли ему не сразу и первое что он увидел, это дуло пистолета перед своей головой.       — Итак, господин Гето, насколько я могу быть уверенной, что это вы. — Сказала Нобара, смотря на него внимательно.       — Если бы это был я, то не стал стучать, а сразу выбил дверь. — Ответил он, оставаясь спокойным. — Кугисаки-сан, я вернулся и всё закончилось. Я приехал за вами, позови пожалуйста, моих дочек.       Она несколько минут молчала, оценивая его состояние. Выглядел и правда как раньше, не считая менее официальную одежду. Она опустила пистолет и позвала девочек.       В первый раз за эту неделю девочки услышали стук в дверь. Они не придали этому значения, но по тому, как напряглась Кугисаки, поняли, что все не так гладко. Нанако схватила сестру за руку, прижав к себе, почти не дыша. Они сидели в дальней комнате, не прятались, но на всякий случай Кугисаки сказала сидеть тихо. Разговор они не слышали, но когда их окликнули, с опаской подошли к коридору.       Стоило только выглянуть на дверь, как глаза обеих девочек наполнились слезами. Их было уже не остановить. Мимико сорвалась с места, отцепившись от сестры, и впечаталась в ноги Гето, сжимая так крепко, что руки заболели. — Сугуру! Ты… ты вернулся! — Девочка задыхалась от душащих ее слез. За ней сразу подоспела Нанако, молча прижимаясь с другой стороны.       Они скучали по нему. Сильно скучали, и теперь, когда, наконец встретили, хватались так сильно, как могли, чтобы не ушел, чтобы больше не оставил. Слезы счастья стекали по подбородку, впитывались в ткань штанов и капали на дорожку.       Сугуру сам был на грани слез при виде своих дочек. Он подхватил обеих на руки, мог себе позволить, и крепко обнял. Казалось, что прошли года с их последней встречи, настолько сильно он по ним соскучился. Сердце разрывалось при виде их слез, но Сугуру знал, это слезы счастья.       — Мои принцессы, мои маленькие. — Шептал он, чмокая в пухленькие щёчки сначала Мимико, потом Нанако. Отпускать их не хотелось, он и не собирался, лишь крепче обнимая, никогда больше он их не оставит.       Нобара опустила пистолет, сцена и впрямь была очень трогательной. Девушка впервые видела грозного главу мафии в таком состоянии и невольно её глаза тоже заслезились. Пусть она была популярна своим взрывным нравом и могла избить любого преступника, всё же душа и сердце девушки были полны доброты и нежности. Хотелось о многом спросить: как там отдел, капитан, всё её товарищи, но девушка молчала. Если Гето в полном порядке и здесь, значит всё закончилось хорошо.       Она развернулась и пошла собирать вещи. Они наконец возвращаются домой.       Девочки крепко обхватили Гето за шею, не собираясь отпускать. Они так сильно скучали по нему. Кугисаки была хорошей, заботилась о них, но она не могла сравниться с их отцом. Первые несколько дней Мимико плакала по ночам, прижималась к сестре. Они обе скучали по нему теперь еще сильнее, жили только на вере, что все кончится и они вернутся домой. Нанако немного отстранилась, вытирая слезки маленьким кулачком.       — Пап, ты заберешь нас домой? Мы правда поедем домой? — Она улыбалась, не в силах сдержать эмоции.       Мимико тоже немного успокоилась и подняла голову. С такой высоты было хорошо видно окрестности. Она быстро огляделась по сторонам, всмотрелась в окна припаркованной машины, но сидения оказались пусты.       — А где… Где Сатору? — Глаза девочки снова наполнились слезами. — Он обещал, что заберет нас! Он же обещал! Почему его нет?       Сердце, которое только что трепетало от счастья, крепко сжалось. Сатору стал для них вторым самым близким человеком, потерять которого вот так было ужасно больно. Они ждали его, ждали их обоих, но приехал только Гето.       Подобного исхода Гето ожидал меньше всего. Он хотел им сюрприз сделать и сам приехать, а потом сделать сюрприз Сатору, привезя девочек домой. Но то что они так отреагировали из-за его отсутствия ввело его сначала в ступор, потом по телу растеклось приятное тепло. Так сблизились без него.       Он понимал, что из-за последних событий могло случится что угодно и пусть Нанако и Мимико не знали что происходит, они всё чувствовали. А потому не могли не переживать.       — Принцессы, с ним всё порядке. — Он направился к машине. — Он дома отдыхает и поэтому приехал я. А Сатору ждёт вас с нетерпением, уж поверьте мне. Скоро вы сможете увидится.       Он говорил тихо и ласково. Открыв машину, Гето усадил девочек на заднее сиденье. Сначала он пристегнул Мимико, потом Нанако, поцеловав каждую в макушку.       Мимико смотрела на Гето своими большими заплаканными глазами и не могла поверить, что это все правда происходит. Что все закончилось, что они едут домой, увидят Сатору, снова будут с Гето. Когда их усадили в машину, Нанако крепко взяла сестру за руку, но Мимико до последнего цеплялась за свитер отца. Она не хотела его отпускать. Думала, что, если отпустит, он снова уйдет, даже если они уже сидели в его машине.       Нобара уже вышла к ним, а Гето помог ей донести сумки и убрал в багажник. Теперь осталось совсем немного и они всё будут дома.       — Он правда ждет нас?.. — шепнула Мимико, когда все уже сидели в машине, а Нанако крепко сжимала ладошку сестры. Она не переживала, только тяжело дышала после вылитых слез. Если Сатору обещал их забрать, не смог, но все еще ждет, значит, все будет в порядке. — Он ведь не бросил нас?       Девочка с надеждой смотрела куда-то вперед, а потом развернулась к окну, наблюдая за тем, как они выезжают с парковки, прощаясь с домом, в котором провели последнюю неделю вместе с девушкой.       — Всё хорошо. — Нанако наклонилась и крепко обняла сестру, ремни безопасности не позволили им всю дорогу так сидеть, но она старалась хотя бы так успокоить её. За последнее время они многое пережили, много переживали и сейчас просто хотелось обыкновенного спокойствия. Сама девочка тоже волновалась, чувствуя, что сможет успокоиться окончательно, когда увидит Годжо.       Путь от дома до города занял недолго. Нобара подсказала свой адрес и её высадили первой. Девушка попрощалась с Гето и детьми, направляясь в свою квартиру и предвкушая горячую ванную с вином.       Потом Гето поехал в сторону дома Сатору. Он был сонным и уставшим, хотел поспать, но знал, что сможет уснуть лишь когда всё будут в сборе. Пусть Сатору с девочками проведёт время, зная, что они все в безопасности он будет спать спокойно. Машина плавно катилась по пустующей дороге. Машин постепенно становилось больше, но до час пика у них ещё было время.       — Принцессы, простите меня пожалуйста, скоро вы увидите Сатору, увидите, что с ним всё в порядке. — Он говорил спокойно и ласково, пытаясь утешить девочек.       Мимико переживала за Сатору. Она тяжело дышала, крепко сжимая руку сестры, но не позволяла себе думать о плохом. Сугуру вернулся, нужно радоваться, но из-за отсутствия связи с Сатору, она не могла не волноваться.       — Я соскучилась. — призналась девочка, перебирая пальцами молнию на кофте. — Нобара хорошая, но я скучала по вам с Сатору.       Нанако поддержала сестру кивком, даже если Сугуру был слишком сосредоточен на дороге и не видел, это было важно для них. В сердце поселилась надежда, что все наладится, будет как раньше, даже лучше.       Сугуру улыбнулся. На душе сразу потеплело и девочки не обижены на него за резкую пропажу. Вряд ли Сатору назвал им истинную причину, а со стороны казалось несправедливо, что он оставил их накануне дня рождения. Его принцессы были понимающими и никогда не обижались за его неправильные действия, как в прошлом, так и сейчас.       — Я тоже скучал по вам. — Ответил он сипло, глаза как назло защипали, но мужчина подавил слезы. Поплакать ещё успеет. — Мы на месте.       Он вышел из машины и открыл заднюю дверь. Ему не составило труда подхватить обеих девочек на руки, ещё и сжимая несколько небольших сумок, в которых находились их вещи. Они поднялись к двери Сатору и позвонили в дверь. Точнее позвонили девочки, Сугуру было бы неудобно тянуться к звонку или открывать дверь ключом, который Сатору ему дал.       Он так волновался, хотя не понимал откуда это волнение взялось. Ещё в начале общения он сюда пришёл пьяный и несмотря на затуманенный разум сильно переживал, что едва ли не сбежал тогда. Сейчас было что-то похожее, но Сатору любил его, ждал его, он был женихом теперь, а не просто любовью из прошлого. У них теперь есть будущее и оно не покрыто мраком и непониманием. Но всё равно сердце билось с такой силой об рёбра, что казалось сломает их.       — Пап… ты нервничаешь? — Мимико нахмурилась, сидя на руках у Сугуру. Она чувствовала, как сильно бьется его сердце своей маленькой ручкой, но не понимала, почему.       — Немного, принцесса, — Гето постарался улыбнутся, чтобы она лишний раз не волновалась, но улыбка вышла более натянутой.       Нанако тоже волновалась. Она покрепче цеплялась за ворот мягкого свитера Гето, думая о том, как Сатору их встретит. Она знала, что он любит их и ждет, но все равно нервничала. Мимико об этом не переживала, только немного ерзала и улыбаясь, в ожидании встречи.       Сатору был собой крайне доволен. Он планировал подарить ребятам машину позже, но ситуация обязала сделать это сейчас. Им всем так будет лучше. А то, стоит на парковке, кто знает, что с ней может случиться. Он скучал по Сугуру и девочкам. После крепкого сна тело немного отошло, но все равно тяжело было банально переставлять ноги. Если Юджи уже забрал Мегуми из больницы, Сугуру должен был уже вернуться. Но его нет. Годжо не подавался беспокойству, но неприятные мысли сами продирались через стену уверенности.       Потом он услышал звонок в дверь и вздрогнул. У Гето были ключи, Фуши с Юджи заняты своими делами, и они бы позвонили. Как же невовремя все это, черт. Годжо достал из комода пистолет и проверил обойму. Хорошо. В таком состоянии он вообще не способен нормально дать кому-то отпор, если там больше двух-трех человек. Сатору медленно подошел к двери, стараясь вести себя как можно тише, и посмотрел в глазок.       Сатору не открывал. Сразу же закралось сомнение всё ли дома хорошо. Они расправились с его отцом меньше трёх часов назад, может тот успел подослать кого-то? А вдруг они напали на Сатору? А вдруг его смерть являлась чем-то вроде знака для кого-то или для того психопата-гипнотизера? Гето уже продумывал как будет спасать девочек, куда их спрятать, чтобы не попали под пули и не увидели драку. Как будет спасать Сатору. В голове куча мыслей, план уже был почти готов, как дверь перед носом распахнулась.       — Черт, вы бы хоть позвонили! — Сатору сразу открыл дверь, все еще держа пистолет в руке, и заулыбался, увидев девочек на руках у Гето.       Всё его сомнения в мгновения рухнули, на пороге стоял Сатору живой, отдохнувший. Гето заметил пистолет в его руках и понял, что его будущий муж тоже напрягся, потому что он не открыл дверь своими ключами. А они оба стали параноиками.       — Сатору! — первая очнулась Мимико и потянулась вперёд, едва не упав с рук Гето. Пришлось перехватить их покрепче и поставить на пол, чтобы не упали.       — Хотел сюрприз тебе сделать. — Ответил Гето, наконец попав домой. Он отпустил девочек и поставил сумки на пол.       Коты тоже выбежали их встречать, в коридоре началась суматоха.       — Я вообще-то испугался! — Годжо ткнул пальцем в плечо своего будущего мужа, но рассмеялся. Он не мог сердиться, когда видел на пороге своего дома этих троих.       Сатору заулыбался, когда девочки потянулись к нему. Он не мог их сейчас держать на руках, поэтому пропустил Гето вперед, а сам уселся на пол в коридоре, прижимая к себе двух солнышек. Он даже не успел подумать о том, как сильно соскучился, но сейчас, когда они крепко обнимали его, на душе стало как никогда спокойно. Пистолет сразу отправился куда-то на верхнюю полку.       — Привет, принцессы! — Сатору поцеловал обеих в макушки и немного отстранился, позволяя котам тоже поздороваться. — Как вы доехали? Кугисаки хорошо о вас заботилась?       — Кугисаки очень хорошая. — Ответила Нанако, зажмурив глаза. — но дома с вами намного лучше.       Девочки крепко его обняли. Мимико даже слезы перестала сдерживать, потому что действительно соскучилась по нему, по Гето, по котам и вот по таким простым моментах, когда они могут быть как вместе.       Гето улыбнулся, смотря на них. На душе заметно потеплело, а всё остальные переживания испарились, словно никогда их не было. Он, конечно, будет наблюдать за ситуацией, но это лишь по началу. Возможно, ещё остались псы Тетсуи, которые поддерживали его принципы, их нужно уничтожить.       — Вы голодные? Я вот чертовски сильно. — Гето отнёс сумки в комнату, где жили девочки, а потом пошёл на кухню.       — Хочу хочу! — воскликнула Мимико сквозь слезы. Всё то время, пока они были с Нобарой каждый приём пищи превращался в пытку, девушка совершенно не умела готовить и чаще всего еду сжигала. Доставку тоже заказать не могли, вот и приходилось мучится.       Сатору осторожно вытер горячие слезы с щечек девочек и улыбнулся им. Вот так просто, голос Гето, беспокоящегося о еде, Мимико, сдерживая слезы, Нанако, с довольным видом поднимая Мисо на руки, чтобы покрепче обнять. Семья. Сатору думал об этом слове и когда в первый раз встретил девочек, и позже, хотел стать частью этой семьи. Видимо, у него получилось.       — Даа, я очень голоден! — Сатору поднялся с пола, придерживаясь за стену, и потянулся. Он еще не восстановился, и такие скачки были очень не к месту. — Там еще есть что-то, что ты вчера готовил. Можно разогреть.       Годжо сейчас ни о чем не думал: ни о бандитах, ни об остатках банд, ни об отделе. Только о том, как же тепло стало дома, когда Гето с девочками вернулись. Пока в его жизни не появились эти люди, Сатору и представить не мог, что в его доме, оказывается, холодно и одиноко, даже с пушистыми комками.       — Хочу приготовить что нибудь вкусное. — Сугуру уже находился на кухне и по-хозяйски заглядывал в холодильник и шкафчики, раздумывая над тем, чтобы приготовить.       Продуктов было достаточно для этого, а спустя некоторое время всё же кое-что интересное пришло в голову. Гето решил немедленно этим заняться, слушая как они возились в коридоре. Потом девочки пошли к себе в комнату, чтобы распаковать вещи. Комната у Сатору дома отличалась от той, что была в доме, она была меньше гораздо по размерам, потому что пришлось переделать гостиную для них.       Они не жаловались, на самом деле эта комната была гораздо уютнее, чем та. Здесь они могли чувствовать себя так, будто находились дома. Коты зашли в комнату и Натто уселся на столик, а Мисо тёрся возле Мимико, требуя ласки.       Сатору оставил девочек на попечение котам и зашел на кухню. Конечно, видеть Гето здесь было все еще немного непривычно, но тепло, которое разливалось в груди каждый раз, затмевало все другие чувства. Сатору подошел ближе и обнял его за талию, устроившись подбородком на его плече.       Краем уха Гето услышал шаги за своей спиной и не смог сдержать довольной улыбки. Сатору всегда ходил тихо, но он услышит и узнаёт его везде. Его руки уже были испачканы в маринаде, поэтому обнять Сатору он не мог.       — Хорошо, что ты купил продуктов вчера… иначе ели бы голый сахар.       Сатору не мог не посмеяться, уткнувшись носом в теплую шею. Сугуру был немного ниже, и с такой разницей было ужасно удобно просто поставить голову на его плечо, расслабиться и наблюдать.       — Как все прошло? — он знал, что, в общем, все прошло хорошо, но хотелось подробностей. Сугуру что-то творил с продуктами, чего Сатору никогда не поймет, но ему нравилось за этим наблюдать.       Сугуру невольно вспомнил беседу с ним, вспомнил историю о матери, что отзывались болью в душе. Он поморщился и вздохнул, откладывая в сторону чашу с маринованным мясом. Сугуру поднёс палец к губам Сатору, чтобы он попробовал маринад на вкус, а потом сполоснул руки, начиная резать овощи.       — Я узнал кое-какую правду. — Он решил ничего не утаивать от Сатору. — В мою мать влюбился глава мафии и чтобы привязать к себе, он подсадил её на наркотики и сделал зависимой от себя, из-за этого начался рак и она умерла. Поэтому у него такая ненависть к Сукуне, ко мне, и в целом к бандам. По его словам, что город нужно было очистить от этой заразы, но самой большой заразой был он сам, поэтому сдох.       Он не мог назвать Тетсую своим отцом, только не то, что видел на крыше. Его отец умер давно, а там был монстр, что стал не хуже того ублюдка, что погубил мать.       — Мы встретились с ним лицом к лицу и от отца там почти ничего не осталось. Знаешь, он поставил меня перед выбором… — Гето сначала рассказал о встречи с Чосо, умолчав о том, что его едва ли снова не вогнали в транс, потом о встречи на крыше. О выборе, что сделал перед ним Тетсуя, замолчав на моменте, когда собирался взорваться вместе с ним. Если подумать, Юджи дважды его спас.       Мысли постепенно погружали его в пучину самокопания, словно какой-то властный голос, как это было ранее с тем парнем, залез в разум и шептал плохие вещи. Он в прошлом много убивал, давил другие другие банды, он захватил даже ту, которой владел и полностью подмял под себя. Он убивал ради выгоды, чтобы убрать конкурентов, которые вставали на его пути. Чем он отличался от того парня? Разве что не брал силой Сатору, а старался добиться его другими путями. Не обижал невинных и приютил двух сирот, дав им хорошую жизнь.       В этот момент его рука с лёгкостью двигалась, нарезая мелкими ломтиками овощи. Эти руки, что сейчас готовили для любимых людей пару часов назад выбивали зубы из врагов и ломали кости. На мгновение, Гето подумал, что он тоже своего рода монстр, стал им со временем. Только девочки и Сатору имели силу сохранить в нём положительные качества.       Сатору слушал, чувствуя, как мелко дрожит Гето. Если не знать его, и не поймешь, но Годжо знал. Он чувствовал Гето. И его боль тоже. Но Сугуру никогда не нужна была жалость. Ему нужна поддержка. А это разные вещи. Сатору попробовал маринад и кивнул, возвращаясь на прежнее место. Он слушал, крепче сжимая пальцами его свитер, а когда Гето закончил, Сатору слабо шлепнул по рукам, чтобы он убрал нож.       — Каким бы ни было прошлое, оно остается в прошлом. Ничего не изменить, можно лишь сделать выводы. Месть делает человека слабым. Нужно идти дальше. — Сатору развернул Гето к себе и погладил по щекам, ласково улыбаясь. — Ты молодец. Ты справился и вернулся домой. — Он наклонился и оставил мягкий поцелуй на чужих губах.       Сатору знал, о чем сейчас думает Сугуру, поэтому мог лишь притянуть его к себе и крепко обнять. Они слишком хорошо понимали друг друга, чувствовали на другом уровне. И Годжо не оставит своего парня в этом состоянии, прекрасно зная, что у него в голове.       Сугуру моргнул и оказался развёрнут к жениху лицом. Тёплые и мягкие губы Сатору вернули Сугуру в реальный мир. Он судорожно выдохнул и обхватил талию мужчины руками, притянув ближе к себе. Поцелуй продлился несколько минут, но именно эти минуты полностью вытеснили чужой голос и вернули Гето в реальность.       — Ты прав, глупо сейчас думать о прошлом и тем более жалеть о нём. — Губы его растянулись в искренней улыбке. Сугуру взял за цепочку и оборвал её со своей шеи и отдал кольцо Сатору, чтобы он надел.       Сатору улыбался, глядя на такого мужчину перед собой: уверенного, сильного, честного, со своими недостатками, которые Сатору любит так же, как и достоинства. Сугуру может быть слабым, как любой человек, но каждый раз улыбается, когда оказывается в его руках. Слабость или сила — они все равно рядом, все равно поддержат друг друга, помогут подняться или отогнать плохие мысли. Сатору взял кольцо из рук Гето и осторожно надел его на палец, так же бережно, как сам Сугуру сделал это для него.       Когда Сатору надел кольцо, Сугуру поднял руку к окну и солнечный свет просачивался сквозь пальцы, а кольцо на пальце выделялось яркими бликами. Оно было точное копией того, что было надето на палец Сатору.       — Моё будущее вот что важно. Ты, девочки, наша свадьба и жизнь, об этом я должен думать. Мне идёт?       — Конечно, идет. Это же обручальное кольцо. — Сатору протянул руку и накрыл ею ладонь Гето, мягко поглаживая кожу. — Важно будущее, важно настоящее. Плошлое тоже важно, но лишь как уроки. Не живи прошлым, не суди сам себя. — Он ласково улыбнулся и втянул Гето в новый поцелуй, прикрыв глаза.       Сугуру вновь прижал жениха к себе, обнимая так крепко, словно Сатору пропадёт стоит только отпустить. Он целовал Сатору ласково, кусая его губы и язык в его действиях проскальзывала игривость, но в то же время безмерная нежность, настолько сильная, что казалось немного и разорвёт сердце. Сатору был его сокровищем, бесценным и самым желанным. Сугуру однажды его потерял, теперь же, когда нашёл, то больше не отпустит. Не в этой жизни, ни в следующей, больше никогда.       Не зря говорят, что слова способны ранить хуже даже самого опасного оружия. Но они же и способны исцелить. Сатору имел над его сердцем власть, потому что оно уже давно принадлежало ему. Его слова были для Сугуру как лекарством, так и смертью. Всего несколько слов и ради того, чтобы Сатору улыбался, он уничтожит весь мир. Ну и что, что Сатору может сам за себя постоять, это не мешало Сугуру цепным цербером стоять за его спиной и рычать на любого, кто подойдёт со злыми намерениями.       — Я люблю тебя. — Прошептал он сквозь поцелуй. — Больше всего на свете люблю только тебя.       Сатору улыбался в поцелуй, обнимая Гето за шею, поглаживая пальцами собранные в хвост волосы. Он с готовностью отвечал на поцелуй, ласково кусая в ответ — никогда не оставался в долгу. Они, наконец, могли расслабиться, уделить немного времени друг другу, не думая о прошлом, о завтра, опасностях и бандах. Они были друг для друга. Сатору чувствовал, как через поцелуй Сугуру говорит ему все известные слова о любви, и таял в родных руках.       — Я тоже люблю тебя. — Они оба это знали, но чувствовали непреодолимое желание произнести это. — Смотри только на меня.       Сатору улыбался прямо в губы жениха. Он чувствовал себя сейчас бесконечно счастливым в любимых руках, слыша голоса девочек из соседней комнаты, которые разбирали вещи и попутно во что-то играли. Сатору стал частью этой семьи, а скоро станет и официально. Сугуру рядом, девочки рядом, а больше ему в жизни ничего не надо.       После такого трепетного признания всё тревоги Сугуру были сдвинулись на задний план, в будущем они обязательно исчезнут, потому что Сатору всегда будет рядом. Это он знал наверняка.       Вскоре готовка возобновилась. Сугуру все-таки дорезал салат и даже покормил Сатору со своих рук. В такие моменты его жених выглядел особенно очаровательно. А когда Сатору специально или нет, хотя он склонялся ко второму касался его пальцев, то по спине мужчины пробегали мурашки. Его взгляд на мгновение становился темнее, а похоть заполняла мысли, губы Сугуру растягивались в хищную улыбку.       Безумно его хотелось, но они не могли бросить всё и уйти в спальню, чтобы предаться страсти, теперь у них были дети. Но ночью он обязательно наверстает упущенное. Осталось только дожить до этой самой ночи.       Потом Сугуру попросил его промыть и поставить рис, а сам занялся обжаркой сочного мясо, от которого пахло специями. Такой запах будил зверский аппетит. Вместе оказалось готовить особенно весело, они толкались, задевали друг друга, иногда смеялись и обменивались лёгкими поцелуями. Сатору ни на минуту не забывал своего плана       Сатору чувствовал на себе этот темный взгляд карих глаз, купался в нем, откровенно наслаждался. Гето хотел его, и это желание периодически повышало температуру в комнате. Пару раз прибегали девочки, спросить, все ли у них в порядке и нужна ли им помощь, но Нанако быстро понимала, что они здесь точно не помогут и утаскивала сестру смотреть мультики.       — Пахнет просто обалденно! — Сатору пристроился к жениху за спиной и оставил парочку влажных поцелуев на его шее, а потом сразу же отошел, занятый проверкой риса, будто он и не при чем вовсе.       Сатору знал, что в присутствии детей Сугуру ничего не сделает. Он и сам хотел его, сильно, после всего, что случилось. Но стены у него, в отличие от дома Гето, были тонкими, и они оба это знали. Сдерживаться было безумно тяжело, но лицо Сугуру, который понимает, что нельзя, но так сильно желает, стоило всех ограничений.       Губы Сатору приятно касались шеи, оставляя после этого влажные следы, заставляя кожу гореть. Он знал куда коснуться и что сделать, чтобы разбудить в нём жаждущего зверя. Его Сугуру контролировать умел, но это не отменяло того, что хотелось прижать Сатору к столу и ласкать, пока не взвоет. Возбуждать до крайней степени и заставить умолять.       Сугуру с ухмылкой на него посмотрел, но никак не прокомментировал это действие. Сатору ходил по лезвию ножа, но Сугуру знал, что он, как никто другой любил это делать.       Когда он поставил мясо настояться, остался только рис, поэтому было ещё немного времени. Мужчина одной ногой прикрыл дверь, чтобы лишний шум не дошёл до ушей девочек, схватил Сатору и прижал спиной к стене. Он одной рукой прикрыл ему рот, а второй скользнул под одежду. Движения его плавные и без грубости, касались тела жениха осторожно и так, словно он бриллиант. Пальцами он очертил линию мышц на животе и слегка царапнул ногтями, оттянул резинку штанов и провёл кончиками пальцев, почти опускаясь ниже, но паха не достигнул. Он тоже умел дразнить, и с удовольствием это делал.       Сугуру наклонился к ключицам жениха и целовал, оставляя лёгкие, дразнящие укусы. От Сатору пахло сладко, как самая вкусная конфетка, что таяла на языке, оставляя после себя приятный привкус. Он жадно вдыхал этот аромат, касаясь языком горячей кожи. Хотелось его съесть, чтобы никто больше не мог смотреть на него, он — Сатору, принадлежал только ему.       Несмотря на это, Сугуру внимательно слушал звуки извне и в любой момент мог прекратить.       Сатору не мог сопротивляться, но и отставать тоже был не намерен. Действия Сугуру направлены на то, чтобы подразнить и возбудить его, Годжо, но он никогда не учитывает, что сам Сатору для него наркотик. Ему бы и делать ничего не пришлось, чтобы Сугуру взвыл сам, но хотелось ускорить процесс. Сатору пробрался пальцами под резинку и стянул ее с волос, сразу же крепко сжимая пряди.       Сугуру накрыл его рот ладонью, но недостаточно крепко. Сатору ласково лизнул внутреннюю сторону ладони, и потом развернул голову, вбирая в рот сразу два пальца, прикусывая подушечки. Через дверь все ещё было слышно телевизор, девочки буквально через две стенки от них.       Сатору не особо это волновало, но все же имело значение. Скоро приготовится мясо, Сугуру не успеет разгуляться, поэтому Годжо медленно выгнулся в спине, чтобы не потревожить раны, и спустил одну руку ниже, чтобы дразняще провести кончиками пальцев от шеи до самого паха, а после положил ладонь на чужие руки и направил их прямо к собственной заднице, сжимая поверх руки.       Он не видел, но почувствовал как два пальца погрузились в рот Сатору и шумно выдохнул, прикусив кожу в области ключицы. Множество мыслей пронеслись в голове мужчины и почти каждая пропитана похотью, он провёл пальцами по языку Сатору, сжимая второй рукой задницу.       Несколько минут ещё терзал его кожу, потом поднял голову и убрал ладонь, впиваясь в мягкие губы жениха. Свободную руку опустил вниз и теперь двумя руками сжимал ягодицы, прижимая к своим бёдрам сильнее. Как же сильно хотелось его съесть, поглотить в себя, слиться с ним воедино, чтобы никогда больше не расставались, даже на минуту или секунду. Поцелуй вышел глубокий и горячий, заставляя тело трепетать от блаженства.       Сложно поверить, что когда-то думал не почувствовать эти губы вновь. Сугуру улыбнулся и медленно отстранился от него.       — Это противозаконно так меня доводить. — Игриво сказал мужчина. — Тебе надо выписать штраф за неподобающее поведение, господин Годжо.       — Вообще-то… — Сатору посмотрел на Гето сверху вниз и облизнул губы, все еще горящие после поцелуя. — Ты первый начал. Это подстрекательство.       Сатору сгорал от ласки, от крепких рук, горячих желанных губ. Мысли одна за другой покидали голову, и ясно соображать было все труднее. Сугуру всегда так действовал, когда хотел, когда в нем разгоралось пламя желания. Хотелось поддаться ему, но Сатору не позволит себе этого. Может, позже, но точно не сейчас.       Его мысли прервал звук таймера, уведомляющего о том, что время приготовления истекло. Отстраняться не хотелось, но если они продолжат стоять — мясо просто спалится. Сатору обнял жениха за шею покрепче и втянул в еще один поцелуй. Такой же влажный, горячий, будто бы первый. Первый после такой, казалось, долгой разлуки.       Они обоюдно довели себя до такого состояния, что не хотелось ничего делать, а зарыться в кровать и не отпускать друг друга до утра. Но когда есть дети, себе уже перестаешь принадлежать и нужно учитывать множество вариантом, когда эти маленькие комочки счастья ворвутся, потревожат и потребуют к себе внимания.       Ещё один недолгий, но горячий поцелуй и Гето отстранился от него с неохотой, чтобы достать мясо. Губы Сатору слегка припухли и раскраснелись от поцелуя, что смотрелось чертовски сексуально. Он чувствовал бедрами его стояк и сам недалеко ушёл. И вот что теперь с этим делать?       — Наличие тонкой стены сегодня ночью меня не остановит. — Он прищурился с улыбкой. — Рот тебе зажму, чтобы громко не стонал.       Гето открыл окно, чтобы прохладный воздух немного остудил их двоих.       Сатору тихо рассмеялся и подошел сзади, подставляясь под приятный прохладный ветерок. Он чувствовал себя бесконечно счастливым сейчас, поэтому поставил подбородок на плечо Сугуру и обернул руками его торс, как бы невзначай задевая кончиками пальцев выпуклость на брюках. Сатору не хотел доводить Гето до крайностей, но как же приятно было видеть его выражение лица в такой момент.       — Твои ладони в закрывании рта не очень то и эффективны. — Годжо облизнулся, косясь на мясо. Он был чертовски голоден, а действия Сугуру еще сильнее возбуждали аппетит, даже если не в том смысле. — Я пойду позову девочек.       Сатору напоследок быстро чмокнул жениха в шею и убежал в гостиную, возвращаясь уже вместе со счастливыми голодными детьми.       Гето проводил его взглядом со счастливой улыбкой. Столько лет мучился, как оказалось для полного счастья нужно так мало, всего лишь человека рядом. Самого близкого и родного, пусть звучит эгоистично, но он теперь ни за что и никогда не отпустит Сатору и благодарен судьбе, что она дала ему второй шанс.       Девочки уселись за столом, пробуя приготовленные блюда. Мимико зажмурилась от счастья и едва не выпрыгнула со стула.       — Папочка готовит лучше всех! — воскликнула она и набросилась на еду, едва успевая жевать.       — Принцесса, помедленнее. — Гето на неё строго посмотрел, хотя его глаза улыбались, а сердце дрожало. Так долго этого ждал, когда она наконец назовёт его так. — Иначе подавишься.       — Хорофо. — она улыбнулась с набитыми щеками, запивая еду подслащенным чаем, быстро пережевав еду. — А мы тоже готовили, когда жили у Сатору, кормили его после работы.       Она гордо вскинула голову, а Нанако улыбнулась вместе с ней. Те дни, когда Гето не было рядом были сложные, но благодаря Сатору они смогли пройти через это и поддержали друг друга. Нанако без преувеличения считала его частью их маленькой семьи.       — Он оказалось почти не умеет готовить. — добавила Нанако. — Без нас совсем не кушал бы.       Сатору сидел за столом, слушал девочек, и не мог поверить, что это не на пару дней. Кольцо на пальце горело, напоминая о себе. Теперь они с Сугуру и девочками скоро станут настоящей семьей, хотя, они уже. Скорее это Сатору скоро станет официальной частью их семьи. Где-то в груди гулко забилось сердце, разливая тепло по всему организму. Было так хорошо.       — Я ведь как-то жил один все это время. — проворчал Сатору, откровенно наслаждаясь и едой, и атмосферой вокруг.       Девочки на его замечание засмеялись и начали перебивая друг друга рассказывать, чем они занимались пока жили с Сатору, как готовили ему, ждали после работы. Гето их слушал с улыбкой, иногда поправляя волосы Мимико или гладил по голове Нанако. Эти движения уже давно дошли до автоматизма, он был очень тактильным человеком и касаться девочек или Сатору хотелось абсолютно всегда.       После обеда девочки пошли смотреть телевизор, а они задержались на кухне, убирая со стола и мыли посуду. Потом присоединились к ним в гостиной, садясь по обе стороны от девочек. К ним присоединились и Натто с Мисо. Годжо и не заметил, как они сильно подросли, казалось, за такое короткое время. Скоро станут настоящими большими котами, и их шерсть придется собираться не только с дивана.       Через какое-то время Мимико посмотрела сначала на Сатору, потом на Сугуру и наоборот. Она теребила ткань платья, а потом не удержалась и забралась Сатору на колени.       — А ты останешься с нами? — Мимико обняла его за шею, посмотрев встревоженно. В её глазах застыли слезы, но по щекам не скатились, оставшись каплями на ресницах. — Не уйдёшь никуда?       — Куда я могу уйти? Вообще-то ваш отец пригласил меня жить с вами. И сделал предложение. Но я еще не согласился. — Сатору соврал, но крепко обнял девочку, прижимая к себе поближе, а свободной рукой погладил по голове Нанако, которой, видимо, тоже было интересно услышать ответ. — Если вы хотите, чтобы я остался, так уж и быть, я соглашусь.       Сатору тихо рассмеялся, глядя на такое доверчивое, почти молящее личико Мимико. Он ни в коем случае не издевался, лишь совсем немного шутил. Он сам хотел бы остаться, с девочками и Сугуру, и останется, но нечестно будет решать все вдвоем. Годжо хотел, чтобы девочки тоже приняли участие в принятии этого решения. Он переживет и будет рад любому исходу, если эти комочки счастья продолжат так трепетно смотреть на него и так крепко обнимать своими маленькими ручками.       Гето открыл рот, чтобы опровергнуть его слова и сказать, что они вообще то скоро мужья будут и всё он согласился. Больше всего он боялся, что девочки начнут из-за этого нервничать и переживать, тем более Мимико. Она из-за последних переживаний стала очень чувствительная, не хотелось лишний раз давать ей повод для этого всего.       Но девочка моргнула, запоздало понимая о чем речь. «Сделал предложение», такое она слышала как кто-то говорил Гето, что-то вроде сделай предложение и заведи себе жену. Он говорил с какой-то женщиной об этом.       — Так получается… — она моргнула несколько раз, а на её лице появилось замешательство. — Ты будешь папиной женой? Ты хочешь стать папиной женой? Ура ты будешь папиной женой!       Она пропустила благополучно мимо ушей всё остальное, радостно подпрыгнула на коленях Сатору и обнял его за шею.       Сатору не смог сдержать смех. Он сам не смог бы придумать более странного статуса, чем «папина жена». Но, это ведь, в общем то, верно. Если девочкам так больше нравится, хорошо, пусть он будет папиной женой.       — Вообще-то, правильно сказать «мужем»! — Поправила Нанако с видом знающего человека и тоже крепко обняла Сатору.       Она не так хорошо выражала свои эмоции как сестра, но тоже безумно хотела, чтобы Сатору остался с ними и Гето, чтобы они жили вместе. Столько заботы и любви, даже без каких-то прямых действий и усилий, им не дарил никто, кроме высоких мужчин за 25. Они не были их настоящими родителями, обе это понимали, но Гето был для них папой. Отец остался гнить где-то в далеком прошлом.       Сатору прикрыл глаза, наслаждаясь теплом, которое дарили ему девочки и теплый взгляд жениха с другого конца дивана.       Картина о которой Гето мечтал очень давно, но боялся даже сам себе признаться. Сатору обнимает двоих детей, что стали ему родными дочерьми, а те в ответ обнимали его в ответ и вокруг царила спокойная и тёплая атмосфера.       Глаза все-таки защипало, но капли слез замерли на ресницах, не успев скатиться по щекам. Мужчина моргнул и смахнул их быстро, пока никто не увидел. Не то чтобы он стеснялся, просто знал, что Сатору до конца жизни придумает по этому поводу шуток, а девочки будут ему поддакивать. Они втроём уже давно неплохо спелись, поэтому Гето уже ничему не удивиться.       — Я кстати ещё кое-что хотел сказать. — он подвинулся к ним ближе. — Принцессы, мы продадим наш старый дом и купим новый. Как вы отнесетесь к переезду?       — А где? — Мимико повернула голову, посмотрев в сторону Гето. — Хочу жить в доме принцессы!       — Я обещаю, для тебя я сделаю целый дворец, как у самых красивых принцесс! — улыбнулся Сатору, поудобнее усаживая девочку к себе на колени, и помогая Нанако забраться тоже, а потом немного развернулся и откинулся на грудь так удобно подсевшего Гето. — Нанако, а ты какой дом хочешь?       Сатору был сейчас по-настоящему счастлив. И пусть после раны его все еще клонило в сон, и тянуло бок, он не замечал этого. Рана не откроется и ладно. Ему было слишком тепло и уютно в объятиях двух девочек и самого теплого мужчины в мире.       — Я просто хочу большой и красивый дом. — Тихо сказала Нанако, обнимая Сатору за шею, укладываясь на его грудь. Мисо и Натто, увидев активность на диване, тоже решили присоединиться. — А можно котики с нами переедут?       — Конечно, мы же не можем бросить наших лучших друзей. — Гето улыбнулся, чмокнув сначала Сатору в щеку, потом девочек по очереди.       Мимико обрадовалась его словам и обняла крепче. Вскоре девочек начало клонить в сон, за просмотром фильма они так и уснули на коленях Сатору, прижимаясь друг к другу, словно маленькие котятки. Картина вышла очень уютная и милая.       Коты запрыгнули на колени Гето и каждый потерся об него, оставляя шерсть на его одежде. Он погладил их по пушистым спинкам, коты тоже хотели забраться на колени Сатору, но Гето их остановил. Слишком мало места там было, а раны его ещё не затянулись до конца.       — Давай их отнесу в кровать. — Гето осторожно переложил спящих котов на диван и поднялся с дивана.       Сатору молча кивнул. Его тоже начинало клонить в сон, так что мужчина зевнул и тоже встал. Гето пошел укладывать девочек, а без их веса на груди даже стало как-то непривычно. Это тепло, уют в доме стали уже такими привычными, что Годжо не мог представить себе другой жизни, хотя, вроде бы, несколько лет жил спокойно, даже не осознавая того, что ему не хватает чего-то еще. Теперь он счастлив. На губах сама собой появилась теплая улыбка, и мужчина, вновь широко зевнув, направился в сторону спальни.       Уже лежа в кровати в ожидания Гето, Сатору задумался о том, чем бы он хотел заняться дальше. Выбор дома? Свадьба? Может, отпуск? Он не знал, но точно хотел побольше времени провести с Сугуру и девочками. Он скучал, а вся эта ситуация, которая их только сблизила, будто обострила это желание.       Время постепенно близилось к вечеру, оно и не удивительно, что девочки уснули и Сатору хотел спать. Сугуру сам бы не отказался упасть и проспать минимум десять часов, чтобы сбросить с себя паутину эмоций последних дней, особенно то что было утром. Прошло не так много времени, но воспоминания уже постепенно разрывались в голове, отходя на пятый, десятый план. Пока он укладывал девочек вдруг в голову пришла мысль, которая никогда не возникала, он попросту не мог себе её позволить, как когда-то произносить имя Сатору.       Гето поцеловал их в щёчки и укрыл одеялом, коты тоже составили им компанию и остались на ночь, решив дать им побыть наедине. Выключив свет, он покинул комнату и направился в спальню, где его ожидал Сатору.       — Если Яга позвонит и потребует тебя выйти на смену, я лично приеду и взорву особый отдел во второй раз. — неожиданно сказал Гето, заходя в спальню. Сатору хоть и был слегка бледноват, потому что ещё не восстановился, но выглядел гораздо лучше, чем несколько дней назад.       Мужчина стянул с себя футболку, оставаясь в штанах и залез к нему, притянув в крепкие объятья.       Сатору тихо рассмеялся, от такой откровенной фразы и уткнулся носом в плечо Гето, стоило ему только лечь рядом. Такая забота и его шутки… этого безумно не хватало, особенно когда Сугуру был под гипнозом. Будто бы рядом, протяни руку и прикоснешься, но так далеко, что не дотянешься. Но теперь все в порядке, теперь он рядом, обнимает так крепко, что не хочется вылезать из его рук.       — Что за фетиш, спать в одних штанах? — фыркнул Сатору и приподнялся на локтях, рассматривая Сугуру в полутьме.       — Скажу тебе больше, раньше я спал вообще голый. — с ухмылкой ответил он, наблюдая за силуэтом Сатору. В полутьме он казался прекрасным, его волосы и глаза особенно выделялись, словно к нему спустился ангел, вот коснись и он пропадёт или станет иллюзией. — Просто когда появились девочки я больше не мог себе такого позволить, но все-таки частично избавляться от одежды хочется.       — Как ты можешь спать голым? Это же неудобно! — Сатору фыркнул, не отвлекаясь от рассматривания татуировок. — Всегда сплю как минимум в футболке. Ну, есть исключения, конечно.       Сатору всегда спал в одежде, но стал к этому относиться еще выборочнее, когда заимел целый букет шрамов. На бледной коже белые полоски не очень выделялись, но самому Годжо ужасно бросались в глаза, поэтому на всех пляжах он надевал закрытые костюмы или купался в футболке.       Без верха он выглядел совсем иначе. Повсюду татуировки, проколы на сосках, выглядит офигенно, но будто бы по атмосфере совсем другой человек. Сатору вдруг стало интересно. Он провел кончиками пальцев от плеча по груди, потом опять наверх и спустился до кисти.       По спине пробежали мурашки стоило Сатору коснутся его тела. Места где набиты тату особенно чувствительны, тёплые пальцы его жениха словно бы проходили по оголённым нервам, пуская по его телу лёгкий разряд тока. Сугуру улыбнулся на его слова.       — Почему ты решил набить именно это?       — Хотелось выглядеть круто. — он коротко засмеялся. — Я же был главой мафии, вот и решил набить тату. Сначала хотел на спине, потом передумал и захотел на грудь, а потом решил, почему бы и половину тела не забить.       Он прекрасно знал, что эти тату смотрятся на его теле специфично и контраст когда он в одежде и когда без хорошо виден. Он часто ловил на себе взгляды других людей, снимая вверх или находясь на пляже, но ощущать на себе взгляд Сатору это совершенно другое. Куда приятнее и желаннее.       — Я тоже хочу себе татуировку. — Сатору немного наклонился и поцеловал один из черных завитков на плече. Это выглядело чертовски красиво, сексуально. За все это время у Годжо не находилось времени рассмотреть его татуировки, но теперь можно. Он провел рукой по груди и легко щелкнул по сережке на соске. — А это? Ты обещал рассказать эту веселую историю.       — Как-то с Тодо играли в карты, — начал Гето, но затих, немного нахмурившись, — я неправильно начал…       Мужчина выдохнул и притянул к себе Сатору, чтобы чувствовать его тело, его запах, всего его живого и настоящего рядом с собой. Он не хотел вспоминать прошлое, но раз решил рассказать эту историю, значит нужно начать немного раньше.       — Это был один из сложных периодов в моей жизни, я много пил и искал неприятности на свою задницу, дрался как будто собирался сдохнуть и засыпал в разных местах. — Он коснулся губами виска жениха. — Тодо придумал одну вещь, чтобы отвлекать меня. Так вот, мы играли в карты и когда я проигрывал, а проигрывал я всегда, то он придумывал для меня самое идиотское желание, будь то пройтись в городе в платье, создать глупый аккаунт в тиндере или кукарекать, стоя посреди Сибуи. И так каждый раз, когда я напивался мы играли и каждый раз приходилось делать странные вещи. Проколоть соски стало одно из желаний. Со временем я бросил это дело, но иногда в качестве профилактики Тодо оставлял меня с голой задницей и ржал. Кстати, некоторые моменты он заснял на телефон, чтобы напоминать мне.       Он коротко засмеялся, но стискивал Сатору лишь сильнее.       Сатору не совсем знал как реагировать, но в конце рассказа тихо посмеялся. Он бы посмотрел, как его жених кукарекает последи мегаполиса или ходит в обтягивающем розовом платье. В голове прямо четко картинка нарисовалась. Сатору хотел бы ещё посмотреть на чужие татуировки, но послушно прижался к горячей груди, чувствуя биение родного сердца.       — А у тебя есть еще татуировки? Я знаю, что ваша банда била глаз на затылке. Это было обязательным условием вступления? У тебя он тоже есть? — Сатору хотелось еще немного растянуть этот разговор, этот вечер. Девочки уже легли спать, ему тоже хотелось, но просто лежать рядом, наслаждаться теплом Сугуру и говорить обо всем на свете было его отдушиной. Как совместные обеды на работе, как короткие посиделки в кафе.       Гето немного ослабил хватку, так как понял, что немного увлекся объятьями. Он улыбнулся, поворачиваясь к нему спиной, чтобы мог хорошо рассмотреть тату и там тоже. Там как раз самый сок, мощный рисунок в виде зубастого и достаточно реалистичного дракона смотрел на любого, кто решил бы осмотреть тату.       — Сначала проверка была, физической способности, умственной, потом проверка на вшивость и далеко ли кандидат готов пойти ради товарищей и только после моего личного одобрения забивали тату. — объяснял он. — Раньше это считалось тайной, чтобы мы всегда могли узнавать своих, но потом, информация была слита и он смог подделать тату, чтобы подставить меня.       Теперь этот глаз был всего на двух людях, что остались живы. Гето попросил через свои каналы Манами найти того ублюдка, чтобы линчевать за предательство, но пока тишина. Он смог глубоко затаиться.       Сатору лег немного подальше, чтобы рассмотреть тату. Дракона этого он уже видел, но так близко никогда не рассматривал. Такие четкие, но в то же время плавные линии, силуэт, тени — все выполнено по высшему разряду. Сатору не удержался и провел пальцами по татуировке, очерчивая черные линии.       — А почему внешность важна? В плане телосложения или какие-то еще параметры? Набирал только красавчиков? — Годжо тихо рассмеялся и убрал черные волосы с шеи, рассматривая широко открытый глаз. Только черный с пробелами, схематичный, но будто бы живой. Мастер действительно знал свое дело. — А как он появился? Этот знак. В плане, ты ведь должен был его придумать? Или как это произошло?       Сатору действительно было интересно. Он задавал вопросы, а в его мысленной папке они все не заканчивались. Хотелось спросить еще, узнать больше, чем жил Гето все эти годы, почему принимал те или иные решения, какие-то мелочи — все, что он пропустил.       — Не внешность, а физические способности, мне был нужен человек надёжный, сильный, который мог принимать решение в любой ситуации и не паниковать. — терпеливо объяснял Гето, умиляясь такому Сатору, словно ребёнок любопытный и задающий миллион вопросов «где, когда и почему».       Касания были приятные, тёплые, ощущения от которых приятной дымкой оседало в душе. Гето охотно поддавался на них, прикрыв от удовольствия глаза. Он всегда будет жаден до прикосновений Сатору, даже спустя много времени для него это будет, словно наркотик которым он вряд ли когда-нибудь насытиться.       А вопрос о знаке и его символизме немного озадачил Гето. Он решал, сказать ему правду или нет, не будет ли глупо выглядеть в глазах Сатору, а самое главное не будет ли его в итоге тяготить ответ. Он развернулся к нему.       — Потому что твои глаза моя слабость. — он закусил губу. — И я себе позволил это, когда придумывал символ для своей организации.       — Твоим символом стали мои глаза? — уточнил Сатору, продолжая ласково поглаживать теплую кожу, а потом наклонился и поцеловал в плечо поверх татуировок. — Больше не уходи.       Сатору хотел бы сказать больше, но замолчал. «Не уходи, мы все решим вместе, любые проблемы решаемы, я помогу». Это хотел бы сказать, но не стал. Эти слова предназначались тому Сугуру, из прошлого, когда все пошло наперекосяк, когда рухнуло, не успев обрести необходимую опору. Сатору улыбнулся уголками губ и прижался лбом к чужой груди.       У Сатору не было символа, не было веры в то, что Сугуру появится снова в его жизни. Тогда он предпочел забыть, стереть это, все свои чувства, мысли о нем, информацию — вообще всё. Хотел вычеркнуть то, что, оказалось, засело навсегда.       — Я больше никогда не уйду. — Сугуру улыбнулся. — Теперь мы семья, ты, я и наши девочки.       С минуту Сугуру раздумывал, а потом резко подхватил Сатору и уронил на спину и потянул за футболку, стягивая её со своего жениха. В его движениях не было резкости, не было жажды или похоти, лишь нежность и осторожность, с которой Сугуру действовал. Он хотел кое-что сделать и взвесил в голове все «за» и «против» этой затеи.       — Можно я тебе кое-что скажу? — он навис сверху, даже в полумраке бледное тело Сатору сверкало, словно нефрит. — Ты прекрасен…       Он давно заметил, что Сатору старался ходить в одежде, в каких-то моментах зажимался и не позволяет взглянуть на себя без тряпок. Исключение было во время близости, но там он лишь ненадолго отпустил себя. Сугуру сложил дважды два и понял причину, сейчас же, как его будущий муж и как любящий человек он хотел показать, что в будущем ему нечего стесняться.       Сугуру погладил шрам на грудь, потом второй: два глубоких рубца, что впивались в нежную кожу, но при это не выглядели некрасиво. Часть его тела, часть Сатору.       — Надеюсь, этот ублюдок мертв, в противном случае я его найду и закопаю живьем, — голос его звучал хрипло и жёстко, но во взгляде бесконечная нежность.       Сатору вздрогнул, когда Сугуру снял с него футболку, но не дернулся, не попытался закрыться. Не нужно было. Он считал свое тело красивым лишь в одежде, но перед Сугуру ему нечего стесняться. Он видел его во всех состояниях, и Сатору полностью доверял Гето. Свое сердце, свое тело и свой разум, любые слова, секреты и переживания. Потому что Сугуру это Сугуру.       — Смотря какой ублюдок. Их здесь много разных. — Сатору улыбнулся, глядя в темные, искрящиеся заботой глаза и погладил будущего мужа по щеке, сгорая изнутри. Сердце бешено билось от осознания того, что Сугуру не противно, что он любит Сатору таким, какой он есть, со всеми шрамами, недостатками и отвратительным характером, что смотрит так бесконечно влюбленно, будто на нем, Сатору, начинается и заканчивается его мир. И был уверен, Сугуру видит сейчас в его глазах то же самое.