Смотри прямо в глаза

      Гето игриво прикусил нижнюю губу и немного оттянул, почти сразу отпуская. И вновь поцеловал. Большего он себе не позволял, но отказать в том, чтобы подразнить Сатору не мог.       Годжо вздрогнул от чужих прикосновений, но с упоением отвечал на поцелуй. Вот, значит, как. Решил отомстить за прошлый раз? Месть должна быть красивой, помимо неожиданности. Такими действиями, Сугуру, конечно, выводит Годжо из себя, но он забывает, что сам Сатору знает его вдоль и поперек. И знает, что ему нравится.       — Сугуру… — полупрошептал, полупростонал Сатору прямо на ухо парню, крепко сжимая его волосы в своих руках. Снять резинку в таком положении с чужих волос было проще простого. Годжо бы не пошел дальше дозволенного сейчас, но, раз Гето затеял эту игру, Сатору ни за что не остановится. Его устроит только полный проигрыш оппонента.       Сатору спустился рукой с шеи на грудь, поглаживая пальцами кожу под футболкой. Совсем невесомо, будто и не касается вовсе. Такие мышцы… И… пирсинг? Почему он не замечал его раньше, Сугуру ведь столько раз ходил при нем без футболки. Годжо уже пожалел о том, что сделал это. Для кого это вообще пытка, для Сугуру или для него самого?       Значит, решил тоже подразнить. Сугуру шумно выдохнул, а по коже пробежали мурашки. И ведь знает где касаться, знает его слабые места, и это выстреливает на всё сто десять процентов. Мозг постепенно превращается в жижу, а всё здравые мысли покинули его, оставляя вместо себя лишь дикое желание и возбуждение.       — Сатору, — Гето открыл глаза, чуть отстранившись от него. В глазах пылал огонь, щеки покраснели, а губы после поцелуев немного опухли. Сатору выглядел не лучше, но от этого не стало легче. Похоть постепенно забирала Сугуру и, ещё немного, он перестанет контролировать себя, — Если ты продолжишь я не остановлюсь.       Голос звучал хрипло, а тело становилось все горячее. Казалось, что его сбросили с огромной высоты в бурлящую лаву и не дали возможности противостоять ей.       — Тогда я точно свяжу тебя покрепче и трахну так, что завтра не сможешь двигаться, — он опустил голову и прикусил нежную кожу под челюсть, смещая ладонь с бёдра ближе к паху.       Зверь внутри мужчины рычал и царапал прутья клетки. Он дорвался до Сатору и, пусть это лишь их игры, но немного и всё выйдет из-под контроля. Зверь знает как освободиться, он просто перегрызет клетку зубами и Сатору пропадёт. Гето не даст ему уснуть до утра.       Сатору чувствовал, как его план медленно едет куда-то в пропасть. Он начинает заводиться. И не на шутку. Черт, такого исхода не предусмотрел. Он хотел Сугуру. Очень хотел. Чужие горячие руки манили, под ладонями тело просто пылало. Горячие влажные поцелуи сводили с ума, и под всей неопределенностью, проступало желание.       — Пф, нечего меня пугать. — шепнул Сатору, приподнимаясь на локтях, чтобы быть ближе. — А не надо. Меня ничего не сдерживает, сам же знаешь. Это твои дети тут через две стенки спят.       Конечно, Сатору — примерный мальчик, он не станет при детях заниматься всякими непотребствами, но это ему никак не мешает доставать Сугуру, даже, может быть, отсосать ему. Он знает, что сам Гето не пойдет дальше.       Попытка остановить его детьми обречена на провал, только Сатору об этом не знает. Не он же составлял план дома, не он указал им чтобы стены плотнее сделать. И Сугуру когда-то этим озаботился не для того, чтобы спать с кем-то тут, а чтобы дети не слышали его криков из-за ночных кошмаров. Но, как видно, пригодилось и сейчас тоже.       Сугуру выпрямился, садясь между ног Сатору. На его губах появилась хитрая ухмылка, которая не предвещала ничего хорошего. Он действовал плавно, медленно стянул с себя футболку, оставаясь в одних шортах. Хлопнул в ладоши, чтобы свет немного приглушило и остался лишь полумрак.       — У меня стены толстые, можешь даже кричать они ничего не услышат, — Сугуру наклонился к нему, задрав футболку Сатору до шеи и коснулся губами груди, оставляя влажные поцелуи       Сатору видел Гето таким впервые. Таким уверенным, сильным, до одури привлекательным. Настолько сексуальным. Может, сыграл приглушенный свет, или эта чертовская уверенность, или ебаные изменения в теле, пирсинг, тату. Слишком сексуально. Сугуру всегда был восхитительно красив, но теперь, казалось, еще лучше, даже если уже некуда. Это чертовски возбуждало, но Сатору не собирался сдаваться. Хотя, если честно, очень хотелось.       — А если буду кричать не я, а они? Если им кошмар приснится, м? — Сатору медленно выгнулся, приподнимая бедра, потираясь пахом о Сугуру. Нет, он не дразнил, ни в коем случае. Но так хотелось. Прикосновения Гето сводили с ума и, даже какая-то неловкость, комплексы — все пропало, утонуло в чужих поцелуях, расцветающих по телу. Сатору слишком сильно скучал.       Сугуру не ответил на его вопрос, слишком увлечённый лаской тела. Он подцепил губами сосок и обвел языком, потом прикусил и оттянул. Помучив некоторое время один сосок, переместился на другой. Теперь точно всё клапаны сорваны, и «остановиться» относиться к разряду «невозможное». Ладонями скользнул к чужим шортам и протянул за них, чуть привстав, стянул с великолепных ног. Как оказалось, Сатору был без белья, на губах мужчины появилась хитрая ухмылка.       — Вот оно как, — Сугуру облизнулся и потянул за ногу к себе, начиная целовать ступню.       Сатору даже не смутился, когда с него стащили шорты. Да, он был без белья, а что? Ну, он ни на что, вообще-то не надеялся, просто сменного белья ему не предоставили. Но, может быть, это и плюс. Сейчас Сугуру смотрел на него так, как будто в его глазах взрывались звезды: горячо, возбужденно. Будто хотел съесть его заживо. И Сатору полностью разделял это желание.       Ноги Сатору всегда были его слабостью, как можно не уделить им внимания. Он действовал уверенно, будто не было такого большого разрыва, будто никогда не забывал, что Сатору нравится, в каком темпе, как именно ласкать. Всё это запечатлено в памяти крепко, и стоило немного приоткрыть дверь, как всё вспомнилось в мгновение.       А что касается девочек, они точно от кошмаров не проснуться. Будь такое, Сугуру никогда бы не решился на столь опрометчивый поступок.       Сугуру точно знал, что делать, точно знал, как к нему подойти, как касаться, чтобы довести до звезд перед глазами. Сатору готов был взорваться прямо сейчас. Он хотел коснуться, хотел быть ближе, прижаться к нему, но не мог заставить себя даже двинуться. Одно действие Сугуру, и Годжо не смог подавить стон, закатывая глаза и выгибаясь в спине. Теперь он действует уверенно, бьет точно в цель, даже не прощупывая почву. Это заводило все сильнее.       Если в этом мире и существует высшее блаженство, то оно тут, рядом с Сатору. Всегда было и будет. Сугуру никогда не променяет его на кого другого, будет как пёс верно ждать своего хозяина, также верно ему служить и дарить удовольствие. Меньшего Сатору и не заслуживает.       Гето поднимался выше, кусая кожу, оставляя еле заметные, но всё же следы и от этого его зверь довольно мурлыкал. Да, на Сатору следы сделанные им, никем больше. Одна подобная мысль сводила с ума и отправляла сознание в стратосферу. Воздуха катастрофически не хватало, а стоны Сатору — лучшее что может быть в этом мире.       — У меня нет смазки, — Сугуру не был готов к такому исходу и заранее не подготовился, — Но есть презервативы.       Оставив очередной укус на внутренней стороне бедра, Сугуру приподнялся. Он с жадностью оглядел тело, что в полумраке смотрелось, словно искусство. Он не видел шрамов, хотя понимал они у Сатору есть, но это лишь украшало его тело, придавало ему больше уникальности. Хотелось бы включить свет, чтобы видеть всё чётко, любоваться им.       Ладонями он скользнул по его бёдрам, талии, сместил на живот, чувствуя как от тяжёлого дыхания сокращаются мышцы. Он перешёл в ласку на груди, оставляя и там ярко-красные засосы, которые будут цвести на на его тела не один день.       От укусов Сатору млел. Он просто не мог адекватно соображать, осознавать, что происходит. Запах Сугуру, его прикосновения, поцелуи — всё вместе заставляло улететь куда-то в небеса. На седьмое небо, где он был в последний раз очень давно. Все чувства обострились, каждое касание вызывало табун мурашек, Сатору жмурился, метался, не зная, куда себя деть. Он так давно не ощущал подобного, что мог расплавиться от одного поцелуя, а здесь — просто шквальная атака его эрогенных зон.       Метки, которые оставляет Сугуру, горят на коже, угрожают остаться завтра красными следами, синяками. Если продолжится, он не сможет нормально показаться девочкам завтра. И что скажет? Подрались ночью за место у стеночки?       — Ты забыл наш первый раз? — Годжо приподнялся и потянул Сугуру за плечо на себя, впиваясь в губы грубым влажным поцелуем. Они оба хотели, горели от желания. Сатору отстранился, глядя помутневшими от возбуждения глазами в темные омуты напротив. — И откуда у тебя презервативы? Трахаешься с кем-то помимо меня?       Конечно, Сатору не ревновал, никто не знает Сугуру так, как он, никто не мог быть лучше него. Самоуверенно? Да. Но сейчас только это спасало от полного беспамятства.       Сугуру коротко рассмеялся от его слов, это звучит настолько абсурдно, что верить этому всерьёз невозможно. Они оба это понимают. Он оставил поцелуй на его губах, не сдержав яркой улыбки.       — Не поверишь, если расскажу, но потом, — после этого мужчина потянулся к тумбочке и вытащил упакованную пачку. Он кинул ее на кровать, чтобы была под рукой, а потом погладил его губы, надавив между ними. Два пальца скользнули в рот Сатору, оглаживая язык. Не самый лучший способ, чтобы увлажнить пальцы, но хоть какой-то.       Это хорошо, что у них оказались презервативы, но для растяжки их недостаточно. А Сугуру не хотел делать больно.       Сатору с готовностью приоткрыл губы и принялся с полной отдачей обсасывать пальцы Сугуру, смазывая слюной. Он так давно хотел этого, мечтал снова разделить одно удовольствие с Гето, что сейчас готов отдать просто всего себя. И не важно, что в доме спят дети. Точнее, вообще-то важно, но Сатору уже слишком далеко ушел, чтобы остановиться. Будет очень неловко, если кто-то из девочек придет проверить, что за странные звуки.       После Сугуру опустил руку, огладил колечко мышц и толкнулся одним пальцем. А чтобы притупить боль, мужчина наклонился к чужому члену, касаясь кончиком языка и слизывая подступающую смазку. Сатору уже довольно сильно возбуждён и истекает, Сугуру где-то с ним на одном уровне. Член изнывал в шортах, хотелось хотя бы коснуться, но он боялся слишком быстро кончить, давно этим не занимался. Даже не дрочил, слишком много дел, на это ни времени, ни сил нет.       Как только Сугуру коснулся колечка мышц, по всему телу будто прошел электрический ток, заставляя выгнуться и простонать. Какого черта этот мужчина с ним делает. Сатору был готов кончить только от пальцев. Так непривычно, инородно. Он слишком давно не занимался ни с кем сексом. Не больно, просто странно. Будто впервые. И почему до Сугуру Сатору мог спать с кем попало, а после навесил на себя воображаемый пояс верности… Хотя, это все равно не зря. Никто не сможет сравнить с главой мафии.       Внутри горячо и тесно, Сугуру уже давно отвык от подобного ощущения. И наверное никогда бы не вернулся, не будь той встречи с Сатору. Он прошёлся языком по члену, взяв головку в рот и обсасывая, входя в него глубже. Слюна мало чем помогала, поэтому он решил действовать другим способом.       Сугуру отстранился от него, но ненадолго и поднял ноги своего капитана, закидывая их выше. Пришлось немного опустится самому, но цель была достигнута. Немного сплюнув, он вместе с пальцами начал увлажнять мышцы языком и входил в него настолько, насколько мог. Зато процесс пошёл куда быстрее, вскоре в Сатору было уже два пальца. Но всё равно ещё недостаточно.       Комната наполнилась стонами, вздохами, преобразовывая её из склепа во что-то большее. Сама атмосфера поменялась, стало жарче, теснее и полумрак не казался больше отчужденным, а стал более интимным. Сугуру наслаждался каждым мгновением, наслаждался тем, как Сатору всецело ему отдаётся и доверяет. И он тоже ему полностью открывается. В этих действиях они говорят друг другу намного больше, чем словами. Показывают как скучали и как всё ещё любят.       Сатору еле сдерживал себя, чтобы не кончить, а когда Сугуру перехватил его и коснулся языком, Годжо накрыл рукой верхнюю часть лица и громко простонал. Так влажно, горячо, язык — ужасно непривычно, еще и чертовски смущает. Сатору залился краской, горят лицо, уши, шея. Он хотел бы остановить Сугуру, сказать, что слишком смущает, но просто не может.       Стенки неохотно подаются давлению, а пальцы Гето как бы случайно проходятся по комку нервов, заставляя изгибаться, стонать. По телу безостановочно бегали мурашки, отзываясь на каждый толчок, на каждое прикосновение. Сатору разрывался. Он готов был умолять, лишь бы не кончить сейчас. Слишком рано, еще слишком рано.       Не смог. Внутрь скользнул третий палец, надавливая внутри, и Сатору излился на живот, с громким стоном. Послышался хруст ткани. Видимо, порвал простынь… черт. Звезды так и мелькали перед глазами, но Годжо не двигался, не убирал руку с глаз. Нет, только бы не заканчивалось…       Сугуру ощутил, как стенки сжали его пальцы и до него дошло, что Сатору кончил. Он прекрасно его понимал, сам едва держал себя в руках и до сих пор сам не кончил лишь потому, что не прикасался к себе. Но что будет потом, об этом даже думать не хотелось.       Он посмотрел на Сатору с улыбкой, то как он лежал разнеженный, заласканный с красным лицом и абсолютно растрепанным видом. В этом было своё очарование, но мужчина останавливаться не собирался и вновь толкнулся в него, добавляя четвёртый палец. После оргазма мышцы поддавались лучше и внутри было уже куда более растянуто.       Осторожно опустив его ноги, Сугуру устроился между ними и потерся об него пахом. По телу пробежала дрожь, а стон вырвался против воли.       — Потрясающий, — хрипло сказал глава мафии. Он убрал руки с лица Сатору, погладив красные от смущения щеки, — Сатору, ты самый лучший. Во всех смыслах.       Шорты оказалось сложнее снимать, потому что ноги отказывали нормально слушаться. Он уже стоял на грани безумия, держался на честном слове. Но всё ещё контролировал себя, чтобы не ворваться в него и не втрахать в кровать. Справился с пачкой презервативов, едва не разгрызая её зубами, и раскатал один по члену.       Сатору пришел в себя достаточно быстро. Сугуру буквально заводил его настолько сильно, особенно после такого долгого перерыва, что одного раза показалось ничтожно мало. В комнате стало душно, горячо, совсем не так, как было, когда Сатору только сюда вошел. У него не было в планах соблазнять папашу и, по-совместительству, главу мафии, но, видимо, судьба решила по-другому.       — Стой… — как только Сугуру избавился от одежды, Сатору уже пришел в себя и усмехнулся. Все так же, как он помнит. Но, раз это, можно сказать, их второй первый секс, он хотел бы прочувствовать всё. Они не повернут назад, уже некуда.       Сатору поднялся на руках и с удовольствием провел ногой по вставшему члену. Такой горячий, истекающий смазкой. Сугуру быстро надел презерватив, но это не мешало Годжо насладиться видом. Он усмехнулся, переводя взгляд прямо в глаза Сугуру, и с вызовом вздернул подбородок.       Не нужно быть телепатом, чтобы знать, чего хочет Сугуру Гето. Нужно быть Сатору Годжо. Он развернулся на живот и, выгнувшись, встал на колени. Грудь все еще лежала на кровати, у Сатору всегда была хорошая растяжка. Да, он дразнил. Но имел на это полное право.       Лишь небольшое касание ноги, и Сугуру готов провалится в пропасть и улететь далеко за звезды. Вся вселенная сжалась до размера спальни, кровати, на которой так маняще лежал Сатору. Голый, готовый вместе с ним на всё. Сугуру глубоко выдохнул и наблюдал за ним, словно зверь за добычей. Его взгляд тёмный, его грудная клетка тяжело поднимается и опускается, мышцы напряжены. Он готов в любой момент кинуться на Сатору и растерзать зубами, затрахать так чтобы имя своё забыл.       А следующее его действие полностью снесло крышу. Сугуру резко подскочил и притянул за бедра к себе, вцепившись пальцами в кожу, оставляя на бледном теле красные отметины. Потом будет лечить, всё потом. Есть только здесь и сейчас. Напряжение за всю неделю, адреналин за вечер, всё это накопились и лопнуло, словно мыльный пузырь, обрушивая на голову целую гамму эмоций.       Сугуру привстал на коленях и резко вошёл. Один толчок, второй и вот он уже внутри такого желанного тела, медлит, даёт несколько минут привыкнуть и начинает двигаться.       Сатору вздрогнул, не сдержав громкий стон. Сугуру вошел резко, не церемонясь, так, как хотели они оба. Нежности в их жизни всегда было мало. Хватало того, как они проводили время вне постели. Но сейчас Сугуру хотел забрать Сатору себе без остатка, поглотить его, присвоить. Таким жадным он был только во время секса. А Сатору ничего не имел против. Он подавался, прогибался, делал всё, позволял всё.       Стоны в себе держать было невозможно, они смешивались с утробным рычанием. Комнату наполнили звуки шлепков и стоны двух мужчин, что звучали в унисон. Сугуру наклонился и сначала пытался покрывать чужую спину нежными поцелуями, но вскоре они переросли в засосы и укусы. Невозможно было оторваться от вкусной кожи, хотелось всасывать её, кусать, оставлять всё больше меток.       Сатору принадлежит только ему. Ему и больше никому, только он может его касаться, целовать, трахать. Постепенно он перешёл к шеи и вцепился в затылок, обхватив Сатору поперёк живота и прижал к себе. Вошел глубоко, задевая головкой комок нервов внутри и вышел, повторив это действие ещё несколько раз.       Первый толчок выбил воздух из легких, а следующие, смешавшиеся с укусами, засосами, казалось, по всему телу, уносили сознание куда-то в другое измерение. Сатору уже перестал нормально осознавать ситуацию, в голове ни единой мысли. Только Сугуру. Сзади, вокруг него — везде. Сатору стонал, упираясь лбом в кровать. Простынь терлась о грудь, но как только Гето обхватил его и приподнял, дышать стало как будто легче. Всего на секунду. Пока очередной толчок со стопроцентным попаданием не выбил искры из глаз.       На его спине уже не было живого места, Гето потрудился оставить следы, чтобы после всего лечить. Так у них всегда было. Он приподнял Сатору выше, полностью удерживая верхнюю часть тела на весу и впился губами в шею. Начал терзать губы, целуя парня грубо, жадно, полностью отдаваясь.       Каждый толчок бил по нервным окончаниям, мозг кипел настолько, что имя собственное забыл. Хотя хотел наоборот, заставить забыться Сатору. Но Сугуру слишком сильно его желал, слишком долго этого хотел. Годжо был его наркотиком, и всё то время он подавлял в себе ломку. И только когда опробовал на вкус, вновь прочувствовал его, понял, насколько велико желание им овладеть.       И когда Сатору дал добро, Сугуру понял что ни за что не отпустит его. Не сможет, не хватит сил вновь отказаться. Поэтому в голове в бешеном ритме стучало одной слово: «мой, мой, мой, мой» От чего на бледной коже цвел очередной засос.       Сатору не знал, куда деть руки. Оказавшись почти на весу, лишившись опоры кровати, он схватился за шею парня, прижимая к себе ближе, целуя глубже, кусая в ответ. Они будто боролись за лидерство, хотя со стороны Годжо борьба выходила никакая. Он дрожал от каждого толчка, прикосновения, все спина горела, волосы взмокли, прилипли ко лбу.       Рассудок медленно выбивался из Сатору грубыми ритмичными толчками. Ох, Сугуру всегда знал что делать. После расставания Сатору изнывал, пытался побороть это желание своими силами, а после привык жить так. Жизнью монашки, как с закатыванием глаз называла это Сёко. Но вот он. Вновь почувствовал этот кайф, от которого кровь закипает в жилах.       Возбуждение уже давно лилось через край. Сатору все меньше контролировал себя, даже нормально целовать не мог, лишь стонал, жмуря глаза, и царапал чужие плечи, в попытках хоть куда-то деть рвущиеся чувства, зацепиться за что-то в реальности, иначе улетит вовсе.       Ощущение времени давно потерялось ещё с момента, когда Сугуру лёг в кровать вместе с Сатору. А сейчас казалось, что оно и вовсе замерло, а они погрузились в вакуум. В этот момент ничего не волновало, лишь мужчина под ним, которому Сугуру хотел подарить высшее удовольствие. И он справлялся с этим неплохо. И падал в эту пропасть вместе с ним.       Он то замедлялся, выходя полностью из него и также медленно входил, дразня и себя, и Сатору. Либо наращивал темп, придерживая одной рукой за бедро, а вторую сместил к груди, нежно сжимая сосок. Каждый раз когда Сугуру оказывался возле края, то и вовсе прекращал толчки. Он не хотел заканчивать так быстро, не хотел чтобы это прекращалось, хотел продлить настолько, насколько это возможно.       Но понимал, что вечно оттягивать оргазм невозможно. Он опустил ладонь и обхватил член Сатору, лаская в такт собственным толчкам. Ещё немного и тело стало по ощущениям, будто вата. Оргазм был сильным, долгим, выбивая почву из-под ног, такого мощного не было никогда. Даже в тот первый раз на вечеринке, когда Сугуру смог дорваться до него спустя несколько лет безответной влюблённости.       Он сомкнул зубы на плече Сатору, оставляя там самый большой укус. На языке Сугуру ощутил вкус крови и резко поднял голову. Он конечно был слишком жадный до следов на теле своего любимого, но до такой степени пока не доходило.       Сатору будто одновременно упал в пропасть и воспарил в небеса. Перед глазами заплясали звезды, а воздуха в легких совсем не осталось. Оргазм накрыл волной, выбивая душу из тела. Сатору уже не мог даже держаться за Гето. Тело совсем не слушалось, а разум варился где-то в пучине сознания. Это все не реально. Черт, нет, это слишком реально. Все тело горело, резко стало жарко. Духота не давала вдохнуть, а Сатору не знал, куда себя деть. Он то ли держался в руках Сугуру, то ли падал, или все одновременно.       Сатору хотел бы что-то сказать, но язык не слушался, он мог лишь тяжело дышать, глотая душный воздух, пропитанный запахом секса. В голове ни единой мысли. Столько всего произошло за один день, и резко стерлось, стоило им оказаться в одной постели. Они оба хотели этого и, признались бы друг другу, если Сатору смог бы выдавить из себя хоть слово.       Понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Первым делом Сугуру уложил Сатору на кровать и наклонился, поцеловав в уголок губ. Он посмотрел с нежностью, убирая мокрые пряди со лба.       Слова были излишни, они многое друг другу уже сказали и без них. Прохладный воздух ворвался в спальню через открытое окно, но Сугуру заранее накрыл Сатору одеялом, чтобы не простудился. А сам отправился в ванную, включая горячую воду. Нельзя в таком состоянии ложиться спать, они должны потратить ещё немного времени и привести себя в порядок. Пока ванна наполнялась, глава мафии заранее подготовил аптечку и заживляющую мазь. Чтобы завтра не воспалились некоторые особо сильные метки, нужно заранее их смазать.       Сугуру зашёл обратно, садясь на край кровати.       — Ты в порядке? — мужчина наклонился чуть ниже, погладив щеку Сатору, — Я ванну подготовил, хватит сил немного потерпеть? Я всё сделаю.       Сатору глубоко вдохнул, стоило ночному воздуху пробиться через окно. Горячее тело обдало прохладой. Он был готов уснуть прямо сейчас. Даже когда дыхание успокоилось, а тело после оргазма немного пришло в себя, оно не начало слушаться голову. Сатору остался лежать в той же позе, в которой его оставил Гето, а когда он вернулся, сложно было сказать и слово.       Сердце бешено билось о грудную клетку, напоминая о том, что он еще жив. Мысли медленно возвращались в голову, но все еще были туманными, медленными. Невозможно уследить, поймать хоть одну. Голос Сугуру звучал как из другой вселенной, но Сатору услышал, подался навстречу прикосновению, прижимаясь щекой к его прохладной ладони.       — Я сейчас усну. — шепотом признался Сатору. Не было сил даже пальцем двинуть. Все тело горело, даже когда разум немного остудился.       — Спи, я разберусь, — Сугуру оставил лёгкий поцелуй на его щеке.       Сатору и правда уснул, а он потратил около часа, чтобы привести его в порядок и замазать укусы. Сугуру действовал осторожно, хоть и понимал, что Сатору не проснётся. Уж слишком, он вымотался. Неделя сложная, день, и вечер. Сугуру сам вырубился, стоило голове коснутся подушки, и проспал до утра. Будильник он выключить забыл, и поэтому тот зазвонил в шесть тридцать утра.       Девочки ещё спали, Сатору тоже сопел, уткнувшись носом в плечо. Было тепло, поэтому вылезать никуда не хотелось, но сегодня импровизированный выходной после тяжелой, хоть и, в большинстве своём провальной миссии, и он мог себе это позволить. Взгляд мужчины невольно скользнул по своему возлюбленному, вчера они оба потеряли контроль и поддались страсти. Этот момент многое показал, они не могли просто поговорить по душам, зато в момент близости показали друг другу, насколько сильна их тяга, связь. Даже пять лет не смогли разорвать эту нить.       Сугуру не сомневался в его чувствах, а вчера убедился в их правдивости.

***

      Сатору проснулся только когда солнце уже вовсю било в окна. Сколько сейчас времени? Часов двенадцать? Может быть, час? Все тело ныло, мышцы болелы, будто вчера в зале часа три занимался без перерыва. Он пошарил по кровати, а потом приоткрыл один глаз. Постель холодная, но чистая и сухая. И когда только Сугуру успел все прибрать? Видимо, еще вчера. Во сколько они уснули? Сатору помнил, что девочек уложил где-то в час ночи, они поздно вернулись. И сколько они провели потом вместе, остается только гадать.       Казалось, все силы ушли на то, чтобы встать. Как только Сатору принял вертикальное положение, все мышцы заныли, отдаваясь неприятной болью, спина, грудь и шея горели. Он предполагал от чего, но смотреть на себя в таком состоянии не хотелось. Ужасно хотелось пить. Своей одежды у него не было, поэтому Сатору встал, собрав в себе все мужество, и подошел к шкафу. Он же такой сильный, капитан полиции, с одной ночью секса не справится? Пф.       Полностью проснулся Сугуру уже ближе к обеду и через силу поднялся, чтобы приготовить поздний завтрак на всех.       Сатору он застал возле шкафа, как раз поднимался, чтобы поставить рядом стакан воды и таблетку с обезболивающим. Он удивлённо на него посмотрел, а потом улыбнулся. Сатору был похож на маленького воришку, который тайком пробрался в чужой дом и роется в шкафу. И довольно милый, потому что всё еще сонный, растрепанный.       — Добрый день, — Сугуру подошел к нему и всучил стакан прямо в ладонь, — Давай помогу тебе, я вчерашние вещи отправил в стирку, они слегка помялись и испачкались.       Пока Сатору запивал водой таблетку, он достал из шкафа свои самые маленькие по размеру шорты и майку, потом помог переодеться. Все-таки вчера он довольно сильно измотал его, всего искусал и теперь просто обязан сегодня окружить заботой.       — Девочки уже поели и смотрят мультики, — он осмотрел шею мужчины, оценивая масштаб ущерба для кожи, чувство вины зашевелилось где-то глубоко внутри, но Гето моментально подавил его, не время сожалеть, — Ты как себя чувствуешь? Я приготовил лёгкий завтрак. Тосты, есть к ним бекон или шоколадная паста и лёгкий салат с овощами. Тебе сюда принести или спустишься?       Сатору моргнул и послушно выпил таблетку, запивая водой. Так то лучше. Он придержался за Сугуру, пока одевался, и даже успел проснуться. Эти вещи сидели куда лучше. Он, вроде, тоже не маленький, достаточно накачанный, но вещи Сугуру все равно немного велики.       — Ты сомневаешься в моих способностях? — гордо приподнял бровь Сатору, хотя в этой ситуации спесь и гон были вообще не к месту. Он чувствовал себя селедкой, но готов был бороться до конца, чтобы доказать, что сам в состоянии справиться. — Конечно спущусь!       Сугуру выглядел так очаровательно по-домашнему, что страсть как захотелось его поцеловать. Сатору наклонился и оставил едва различимое касание в уголке его губ и весело усмехнулся. Да, он почти проснулся. Остался кофе и хоть в бой.       — И тебе доброе утро.       Гето улыбнулся и не стал с ним спорить, а пошёл следом, чтобы в случае чего подхватить. Ему доставляло удовольствие ухаживать за Сатору, помогать ему, особенно после таких страстных ночей. Раньше гораздо легче переносилось, а сейчас после долгой паузы последствия сказывались куда хуже.       — Никакого боя сегодня, — посмеялся мужчина, — любого четвертую, если потревожит нас.       Они пришли на кухню, и Сугуру поставил возле Годжо тарелки с тостами и всем остальным. Потом налил горячий кофе и добавил молоко с сахаром, за неделю он несколько раз порывался это сделать, пока не вспоминал, что Сатору рядом не было. Пусть они не так много ночей провели вместе, встречали утро, но за пару таких раз это вновь вошло в привычку. А сейчас он искренне наслаждался этим, наслаждался тем, что может утром накормить Сатору, налить ему кофе, а потом вместе планировать день.       Сатору улыбнулся, подгибая ногу и откидываясь на спинку стула, но почти сразу пожалел об этом. Похоже, Сугуру вчера перестарался с «ласками». Это заставило тихо засмеяться. Пробуждало воспоминания. Сейчас, когда Сатору мог обо всем этом адекватно подумать… Это точно не было ошибкой. Они оба хотели этого, спусковой крючок опущен и выстрел прошел по обоим телам. Они хотели и получили. То-то Сугуру так светится.       — Девочки как? хорошо поспали? — Сатору слышал звук включенного телевизора в соседней комнате, но еще там не был. Он принялся за еду, снова удивляясь, как вообще Гето научился так вкусно готовить. И кофе такой, как он всегда пьет. Будто Сугуру и ждет, чтобы вместе провести утро. Приятно, тепло, будто здесь его любят и ждут. Давно забытое ощущение. — Спасибо.       — Всё в порядке, наши ночные крики их не побеспокоили, — Сугуру тоже налил себе кофе и сел напротив Сатору.       Безусловно собственные укусы и засосы на его шеи смотрели прекрасно. Будто им там самое место и, будь его воля, он бы потратил весь день на любование своей ночной работой.       — Сатору, — Сугуру сделал глоток кофе, серьёзно посмотрев на него, — Просить сейчас тебя ни о чем не стану, но в будущем, когда мы решим проблему и накажем всех, кто пытается нас достать, я бы хотел возобновить отношения.       В голове эти слова звучали куда лучше. Вроде он хотел ещё что-то добавить, но от волнения забыл. Только в моменте Сугуру понял насколько сильно волновался, ведь буквально тридцать секунд назад чувствовал себя прекрасно. Но смотря на Сатору, говоря ему о втором шансе, тело словно выкрутились на сто восемьдесят градусов.       — Можешь мне не отвечать сейчас, я дам тебе время подумать, — поспешно добавил глава мафии, — Я все еще люблю тебя и ты это знаешь. И я обещаю, что я оправдаю этот шанс, я не поступлю больше так с тобой.       Сатору заинтересованно глянул на парня, что сел напротив, а когда он заговорил, сердце пропустило удар. Конечно, виду подавать было нельзя, держать лицо, но такой Сугуру… Таким его Годжо видел впервые за много лет. Одновременно переживает, боится, но надеется. Сердце застучало быстрее. Да, он знал, что Сугуру все еще любит его, чувствует это буквально на коже, но чтобы услышать…       — Я соглашусь, если не будешь кидаться обещаниями. — Сатору расплылся в улыбке и поднялся со стула, как бы ненароком придерживаясь за стол. Он подошел к парню и погладил его по щеке, приподнимая за подбородок. — Так волнуешься… Перестань, будто в первый раз спрашиваешь меня об этом после секса.       Усмешка сама появилась на лице, а Сатору наклонился и оставил на губах Сугуру теплый поцелуй. Он не хотел оставлять его, не хотел разлуки. Если они встретились снова, Сатору готов дать хоть сто шансов, его Гето останется рядом еще на мгновение.       Увидев реакцию Сатору, точнее почувствовав, потому что смотреть на него было выше его сил, Сугуру заметно расслабился. Значит, не всё ещё потеряно. Шанс ещё есть. Он поднял голову, подаваться на его прикосновения и улыбнулся.       — Знаешь… в первый раз было не так страшно, — он обхватил талию мужчины и притянул к себе, усаживая осторожно на свои колени, — Не буду, я просто покажу, что я лучше всех, и ты точно выберешь меня.       Хотелось чтобы эта фраза звучала серьёзно, но улыбка так и просилась на губы. Глава мафии уткнулся носом в шею Сатору, сжимая пальцы на талии. От сердца отлегло и стало гораздо легче. Будто у него с груди сняли огромный булыжник, который давил на рёбра, и лёгкие не могли качать кислород. Воздух хоть и поступал, но с опозданием и всегда недостаточно. Но сейчас, он вдохнул полной грудью, прижимая своё ценное сокровище ближе насколько это возможно.       Теперь Сугуру никогда не отпустит его, даже если небеса упадут на землю, даже если придётся сжечь всех вокруг. Он сделает что угодно, но данное обещание выполнит. Не бросит, не оставит.