худые руки.

— наконец-то последняя неделя в этом злоебучем году. — рыжий сидел на подоконнике в раздевалке, покачивая ногами.  — да. — руслан не смотрел на даню, отвечая немногословно. даня напрягся. конец мая предстал перед людьми слишком теплым, поэтому учебу хотелось закончить поскорее, покинув душные кабинеты. май, таким образом, видимо решил согреть не только землю после зимних заморозков, но и сердца двух подростков, которые были к этому не готовы.  — ты чего грустный такой? — даня обычно считывает руслана как открытую книгу, но в последние пару дней тот сам не свой.  — все нормально. — руслан продолжает сверлить стену своим взглядом, видимо о чем-то раздумывая. — с настей что-то? — парень начал перечислять возможные причины плохого настроения. — нет. — вы с лизой поссорились?  — да блять, даня! какая нахуй лиза!? а настя? и при чем тут они? — руслан психует и смотрит на даню. рыжий удивлённо и обиженно глядит в ответ голубыми в карие, ожидая каких-то объяснений. он же действительно хочет как лучше, почему в ответ на это его друг ведет себя как последняя сволочь? мысль о их дружбе противно резанула по сердцу дани, что тоже было удивительно для него. — да заебал. нормально все. — я же как лучше хочу. откуда я знаю, что у тебя там случилось? — задавая риторический вопрос, даня отворачивается от товарища, стараясь умять неприятное ощущение в груди. повисает тишина. руслан много срывается в последнее время, что являлось чем-то непривычным для рыжего, ведь по бóльшей части раздражимость и агрессия были присуще ему. но было что-то еще, в чем даня не может разобраться. копаясь в себе, он вспоминает лишь мимолетные взгляды карих глаз и ничего более. будто руслан заполнил всего даню, его мысли и чувства. к удивлению дани, это было достаточно приятно, хотя пугало до чертиков, а в такие моменты хотелось взвыть, потому что на душе точно кошки скреблись.  — дань. — руслан зовет, но тот не отзывается. — даня, — голос становится чуть громче, а обладатель тянет друга за рукав. тот в итоге поворачивается, уставившись на лицо парня, который смотрел на того щенячьими глазами. рыжий делает внутреннее усилие, над тем, чтобы не отвернуться, а сердце предательски бьется сильнее, что аж в ушах отдает. — чего тебе? — даня пытается изобразить спокойствие, но интонация выдает раздражение. — прости. — в ответ даня просто мычит что-то похоже на «угу», доставая телефон из кармана зипки одной рукой, потому что вторую до сих пор держит руслан. — дань, ну, извини, правда.  — я не злюсь. пойдем в класс. они оба понимали, что даня злится. но если даня не хочет говорить, то он не скажет. либо остынет и поставит перед фактом, либо не скажет в принципе. руслану ничего не оставалось, как просто плестись за даней в класс. они здороваются с лизой, обнимаясь, а после садятся на привычные места. больше всего этих троих расстраивало, что нельзя было сесть втроем, но в последний месяц даня и руслан проклинали то, что именно лиза сидит отдельно, а не кто-то из них. дане находиться рядом с русланом становилось слишком трудно, он не понимал, что происходит: к другу тянуло, обволакивая каждую клеточку тела желанием увидеть руса; но как только они виделись, единственным желанием дани становилось скурить сразу всю пачку сигарет, которая всегда была с собой. сидеть рядом с ним было невыносимо, от каждого случайного взгляда замирало сердце. по большей части даню спасало, что друг стал больше проводить время с лизой, но в то же время он, не признавался никому ( в том числе и себе) что он...ревновал? даня нашел только такое понятие для чувства, которое резало изнутри когтями росомахи, пробирая до рефлекторно сжатых кулаков. однажды, заглядевшись на эту парочку, даня сломал ручку пополам, сам того не ожидая. а самым мучительным было отвечать руслану, что произошло и почему он так себя повел.  даня никогда не отвечал прямо. он не хотел погружать в свои мысли других людей, а руслана в помине. и не потому что руслан чужой для дани человек, а наооборот — руслан был слишком ему дорог, он не хотел его разочаровать. и это действительно вводило даню в ступор. он не понял, когда они так сблизились, хотя общаются уже несколько с лишним лет, начиная с дня, как даня помог руслану, когда до второго какая-то кучка лохов доебывалась. питер никого не щадит, он был хуже ачинска и казани в плане дворовых законов. даня в целом не любил жизнь «по понятиям», но когда у тебя нет выбора — из двух зол ты бы выбрал меньшее. и здесь было также: если в питере на одного могли наброситься толпой ( как произошло с русланом ), то в вышеупомянутых городах никто на одного не нападал.  «не по-пацански», — как говорится. и тогда руслану было очень стыдно, но даня ему показал другой мир. без этих «а тебе слабо?» или «ты не пацан? или че?». только если в шутку. и даже с таким мировоззрением эти двое стали «грозой и молнией школы», которых тронет только на голову ебанутый.  и руслану перестало быть стыдно.. до этого самого мая. ведь шатен чувствовал похожие эмоции, которые смешивались в непонятный клубок сомнений. хотелось провести с даней вечность, но это нескончаемое время руслану было бы не по себе, ему бы хотелось просто отвернуться, ведь только один взор рыжего мог заставить почувствовать себя беззащитным. почему-то неловкость начала окутывать их двоих, это было чем-то неприятным, ведь, казалось бы — они столько вместе прожили, а тут стесняются просто поговорить. а говорить не о чем. они оба не знают, чего хотят, а если точнее, не принимают. ведь в глубине души все уже было понятно, от того руки друзей тянутся друг к другу совершенно иначе, чем раньше, уже не хочется просто в шутку ударить по плечу, а в мыслях только касания до кожи друг друга, которые в миг стали слишком нежными.  звонок прозвенел, а учитель литературы начал рассказывать про роман "ромео и джульетта". достаточно нудно, но сама история была завораживающей для учеников. в этот момент руслан резко выдал: — я с настей расстался.  — чего? — кашин чуть не поперхнулся. новость заставила заволноваться за друга, ведь тот так долго добивался девушки, которая в итоге слишком плохо относилась к нему и его чувствам, но на душе на секунду стало легче, будто даня очень этого ждал. — ты переживаешь? — да вроде нет. — спокойно ответил тот.  — ты сам не свой в последнее время.  — это не из-за этого. — а из-за чего? — дань, не налегай, а. друзьям было сделано замечание, после чего оба замолчали, но ненадолго: — а расстались почему? — дань, я не хочу оставаться там, где мне плохо. этот защитный механизм больше не работает. мне с тобой лучше, — руслан сказал раньше, чем подумал. его щеки вспыхнули, но учитель снова обратился к ним, поэтому оставалось надеяться, что даня этого просто не заметил. оставшееся время оба просидели почти молча, изредка посмеиваясь, но тему выше не затрагивали.

***

время показало, что расставание с настей руслану пошло на пользу. он будто вновь ожил, даже несмотря на то, что после этого школа взорвалась слухами о том, что руслан та еще мразь, которая «жизнь насте испортила». распускала их сама настя, строив невинные глазки. на такое мнение было откровенно наплевать: восьмой класс позади, впереди целое лето, которое «дрл» проведут вместе, а за эти три месяца все уже позабудут об «абьюзере руслане» и «бедняжке насте», которая все мозги руслану выебла всего за полгода отношений. нельзя сказать, что они друг друга не стоили; но руслан действительно любил настю, когда та согласилась на отношения с ним, так как он был «симпотным популярным парнишей».  фу, блять.  «дрл» за первые два месяца где только не побывали: фесты и тусовки, озёра и реки, прогулки и посиделки в гостях. и это еще меньшая часть подростковых приключений, которая с ними случилась за последние дни.  и самое главное, что все трое были рады, что настя была не с ними. она казалась хорошей, но оказалась той еще сволочью. август встретил ребят теплым ветром, завораживающим и манящим, но приближающаяся жара отталкивала желанием вернуться в прохладный конец июня. лиза уехала к родне за город, а парни умудрились всех навестить еще в учебное время, поэтому воспользовались моментом, чтобы остаться в это беззаботное время вместе. но загвоздкой оставалось то, что эмоции и чувства, нахлынувшие на них в учебное время остались, просто чуть-чуть затаились, так как их разбавляла подруга, заставлявшая парней не думать о насущном.  друзьям предстояло почти целый месяц провести наедине, что завораживало и отталкивало одновременно, прямо как встретивший их с распростертыми объятиями август. первые дни рус был занят, а остальное время ребята провели вместе. все шло хорошо, очень даже, но даня на пару дней пропал, не предупреждая. рус распереживался, писал другу каждый час, не дожидаясь ответа, приходил к нему в подъезд к закрытой двери. руслан действительно испугался и за пару дней извел себя мыслями: "где даня?". да, даня пропадал так и до этого: это было чуть ли не частью его характера, но он всегда предупреждал прежде, чем пропасть. сейчас было ощущение, будто друг исчез. лиза дозвониться дане тоже не смогла, но с русланом болтала часто, чтобы успокоить товарища. уже часа два они говорили по телефону, время переступило ноль-ноль, а 14 августа сменило 13, когда русу позвонили в дверной звонок: — счас, лиз, подожди. — рус, возьми телефон с собой, мало ли кто это. — я если что не открою. не переживай, счас вернусь. руслан подходит к двери, когда звонят уже в 4 раз, и смотрит в глазок. он обомлел, увидев даню: лицо его было в крови, в руке бутылка открытого пива, а за спиной чехол от гитары руса, которую он одолжил у шатена. в груди тушенцова что-то надломилось.  парень в быстром темпе идет в комнату, сказав лизе, что перезвонит ей, так как к нему заявился даня. он открывает дверь ключами, которые взял со стола у себя в комнате, уставившись на рыжего. в голове было что-то: «блять, рыжее ты чудище, куда ты нахуй пропал», — конечно от большого волнения ( в котором руслан не сознается ), но выдавить что-то из себя он не мог, будто ком встал поперек горла, противно царапая гортань при любой попытке выдавить хоть что-то. вместо слов, шатен преодолевает расстояние между ними, протягивая руки к лицу друга, будто через прикосновения он сразу поймет, что у дани в голове происходит и происходило. кажется, руслан сейчас впервые заплачет перед даней, но второй прерывает эту сцену глупым, но родным: — рус, пройдёмся? — рыжий улыбается, криво чуть-чуть, но чертовски красиво в глазах друга.  — смой сначала с себя это кровавое месиво.. — настоятельно просит парень в ответ. — тц, зануда. — все же проходя в квартиру произносит даня.  пока руслан одевается, даня послушно смывает с лица кровь, которая смешивается с слезами, выступившими из-за отражения в зеркале. парень отмахивается и больше старается не смотреть в лицо самому себе.  — что с тобой вообще случилось? — руслан видимо уже какое-то время стоит в проходе в ванную комнату. — да я это.. — даня сначала выглядит, будто ребенок, который оправдывается перед родителями, но потом достаточно уверенно выдает, — забей, нормально все. живой же. — он снова улыбается, как бы подтверждая, что вряд ли что-то ответит, но рус не может успокоиться. — ну, скажи почему пропал, хотя бы. я же переживаю. — агрессивность обычно присуще дане, но руслан все ближе к тому, чтобы взорваться. — да ничего не случилось особо. — даня говорит с такой интонацией, будто рассчитывает, что руслан хуй забьет на причину после этих слов.  — даня, ну не мог ты так пропасть ни с чего! — и вот из руслана вырываются все эмоции. — ты думаешь, что нормально пропасть на такое время, а потом просто появиться на пороге моего дома в 4 утра, весь в крови, хуй пойми в каком виде.. — да, я запил водкой таблетки и попал в больницу. забей. — какие таблетки там были, что ты в больницу попал? и что за таблетки вообще? — руслан напрягся. это очень странно, даня всегда держался до последнего, не принимая никаких лекарств, придерживаясь девиза: «если ты не умираешь и не лезешь на стену — таблетки ни к чему.» — да там какой-то обезбол обычный. забей, тупая ситуация. — даня. — пойдем. — даня невозмутимо идет к выходу из квартиры. — ты невыносим, ты знаешь? — в ответ лишь смешок, добрый и действительно родной. они идут уже какое-то время, даня в своих мыслях идет, а руслан все время спрашивает, куда они идут и долго ли осталось: — слушай, ты полчаса назад говорил, что нам идти еще пять минут. — не преувеличивай, мы идем минут 10 всего. — рыжий резко заворачивает к какому-то дряблому подъезду, доставая из кармана незнакомые ключи. руслан задается вопросом, откуда они у него, молча следуя за исчезнувшим в дверях к лестничной клетке даней. миновал уже 7 этаж, ноги шатена уже еле передвигались, а на вопрос: «почему мы не могли подняться на лифте», — получил очевидное: «а я не подумал просто».  даня выделяет другой ключ из связки и открывает запертую дверь, за которой скрывался лестничный проем, ведущий на крышу.  — я очень хотел тебя сюда привезти. — перед глазами расстилается розоватый рассвет, а фраза согревает сердце руслана. они делают пару шагов к краю, — как тебе? нравится? — даня спрашивает взволновано, будто ответ друга очень важен для него.  — я в восторге, дань. — сквозь ком в горле шатен отвечает, поворачиваясь на товарища, задавшего вопрос, и в секунду мир перевернулся: в голубых глазах отражался весь город, как на ладони, рыжие волосы растрепались на ветру, а веснушки обволакивало свечение просыпающегося солнца, которое будто редко целовало нос и щеки изысканного парня, смотревшего вдаль. взгляд друга падает на руслана, у которого внутри все сжимается от зрительного контакта.  — все нормально?  — ты просто.. — руслан чувствует, что краснеет, но ему нужно перестать мешкаться, чтобы это не выглядело странно. отчего даня кажется настолько прекрасным сейчас неважно, ведь нельзя в этом признаваться, иначе товарищ может от него отвернуться. на веснушчатом лице читается немой вопрос, поэтому руслан тихо выпалил простое, — красивый, как солнце. — лица обоих наливаются красками мгновенно, но различить это трудно, благодаря ярким лучам самой близкой к земле звезды. — в плане, ты похож на него. яркий в общении, еще и рыжий.  — я понял, понял, не оправдывайся, русь, — сквозь легкий смех даня смахивает, будто пыль, неловкость этой ситуации, а в груди обоих становится теплее. он присаживается и кивком предлагает руслану сесть напротив, параллельно доставая гитару друга. — послушаешь?  — с радостью.  даня бегло настраивает гитару, а после устроившись поудобнее, начинает наигрывать незнакомую мелодию. этот момент ослепителен, и пока рыжий отвлечен на инструмент, пытаясь войти в чувство ритма, рус не теряет возможности налюбоваться этой картиной и взглядом цепляется на правую руку, которая отыгрывает на струнах бой-шестерку: на ней была татуировка, свежая совсем, интересная. руслан рефлекторно потянулся к ней, а даня затормозил рукой, уставившись на друга, который осторожно провел подушечками пальцев по черному контуру.  — красиво. — руслан вел себя как ребенок, который восхищался всем миром, оставаясь любознательным. немного сжимая ладонь парня, он поднимает взгляд на даню, — когда ты успел? извини, что прервал, но я даже не поверил, что мне не показалось.  — ты мило удивляешься. — сказал даня, сжимая руку руса в ответ. сердца биться начинают бешено, слишком много слов нехарактерных для друзей. — недавно, когда занят был, до того как пропал. — а она что-то значит? — карие глаза горели любопытством.  — значит, конечно. но я тебе потом расскажу, хорошо? понимаю, что тебе интересно, но так будет лучше. — руслан на это только вздыхает, убирает руку и отстраняется, а даня улыбается своим мыслям о настоящем смысле этой импульсивной, но важной затее. даня снова начинает играть на гитаре, но уже не смотрит на инструмент, а поворачивается в сторону открытого города. он всегда так делал, когда начинал петь. отворачивался, отыгрывая аккорды по памяти, не подглядывая в табы, не посматривая на пальцы, запомнившие эту мелодию наизусть. распевка идет недолго, и даня делает небольшой вздох перед тем, как в нужную секунду проговорить мелодично текст: «когда развеет дым,  в моей комнате из пыли..» даня в силу момента не сдерживает желание заглянуть в родные карие, когда произносит: «я взгляну тебе в глаза,  чтобы встретить ту улыбку..» сердце руслана замирает секундно, когда парень встречает голубые глаза, наполненные нехарактерной заботой, под эти слова.  «вновь и вновь.. даже если солжешь...» момент кажется волшебным, свет на дане стремительно меняется, пока солнце тянется ввысь, играя с солнечными зайчиками в догонялки. у парня ступор небольшой, но спустя пару секунд он расплывается в ответной улыбке. «ври мне сколько хочешь,  убивай во мне живое, я позволю тебе все,  что боялся всем позволить» руслан никому бы не признался (даже себе), но как же он хотел бы, чтобы эти строки были про него, не подозревая, насколько его фантазии были явью.  «мне не нужен T9, чтобы исправить все ошибки. я до смерти не исправлю,  что при жизни натворил, и вновь и вновь, вновь.. вот что значит любовь» голос дани впивался в сознание руслана, мелодичными нотками неразделённого отчаяния, слова песни отзывались в его мыслях, начиная путать мысли шатена, но вдруг в головах парней одновременно мелькает странная для друзей мысль:

«мне кажется, я хочу его поцеловать».