Неудачница и плаксивый герой

      У Такемичи осьминожки из сосисок получились какими-то кривыми и почему-то разной длины, хотя вымеряла она их по линейке. Рис варила точно по маминому рецепту. И томаго. Только салат решила купить в магазине, как и сладких моти. Такемичи не знала, есть ли у Ханемия на что-нибудь аллергия, так что решила взять сразу набор и положить несколько штук, чтобы было из чего выбрать.       Ханагаки умела быть благодарной.       Она даже достала новенькое кухонное полотенце с забавными черепашками и завела будильник на полтора часа раньше обычного, чтобы успеть всё. О том, как сильно пострадал Киёмизу, старалась лишний раз не думать. И тетушке позвонила больше из жалости, совсем не переживая о двоюродном брате. «Сам виноват», — именно так думала про себя Такемичи, укладываясь спать. И никакие кровавые и пикантные подробности ей были не интересны.       На её душе было спокойно. И отчего-то хотелось танцевать. Разительные перемены. Ещё днём она была готова забиться куда-нибудь в угол и выть белугой, пугаясь каждого шороха, но теперь…       Такемичи ждала, когда ей напишет Ханемия. Сама она как-то не додумалась потребовать его номер телефона в ответ. Напиши он сегодня, смогла бы поблагодарить его за хорошо проделанную работу. Или так нельзя говорить?       Насилие — не выход. Даже когда оно оправданно. Но какая теперь разница? Былого не воротишь. Каждый из шайки Киёмасы получил по заслугам.       Утром Такемичи чувствовала себя полностью отдохнувшей. Даже куда-то синяки под глазами пропали, и цвет кожи стал более свежим, как с обложки журнала. Если бы не только противные чёрные точки на носу, то и жизнь была бы хороша. Собирает обед с улыбкой. Пришлось выложить парочку методичек и тетрадей, чтобы коробочка поместилась в сумке, но когда Такемичи волновала учёба?       В школу девушка шла вприпрыжку. А затем так и замерла, оглушенная, у школьных ворот: а как она собралась отдавать Ханемия обед, если не знает, в каком классе он учится? И в шкафчик с обувью бенто не подкинешь, ведь на дверцах не указаны фамилии учащихся. Что теперь ей делать? Как быть? Не заходить ведь в каждый класс с вопросом: «Не знает ли кто Ханемию-сана?». Одно хорошо, что они одногодки, значит всего нужно обойти четыре класса на одном этаже.       Такемичи попыталась вести себя как ни в чем не бывало. Да, она плохо умела планировать наперёд. А кто умел? Но и выглядеть полной дурой в глазах парня не хотелось. И так от неё одни проблемы.       Чувствует на себе долгий и обеспокоенный взгляд Аккуна. Тот постоянно оглядывался на неё, явно ожидая чего-то такого, чего не могла понять Такемичи. Видимо, тех самых кровавых подробностей, произошедших вчера с бандой Киёмаса. Ханагаки улыбается другу, уставившись на него в ответ, не мигая. Будто восковую маску на лицо натянула, как в том фильме ужасов. Переводит взгляд на доску, бездумно крутя карандаш в пальцах.       Завтра суббота. Укороченный учебный день. По субботам она убиралась дома и занималась стиркой. По воскресеньям к ней забегали на обед её мальчишки.       Испуганно дёргается, услышав звон колокола. У неё есть десять минут передышки. Если постарается, то сможет обойти сразу четыре класса, заглянув в каждый мельком. Хотела только подняться, как обратно плюхнулась на стул, разглядывая подошедшего к ней Ацуши.       — Чего ты вся побледнела, Мичи? — спрашивает Сендо недоуменно. — Что-то случилось? Ты так не перезвонила вчера Ямагиши.       — Казу-чан сам сказал, что перезвонит мне после, — отвечает честно Такемичи, — я и не подумала, прости.       — Не заморачивайся, — смеётся друг, — после вчерашнего мы все немного на взводе.       Такемичи понимающе кивает, а после спрашивает, не знает ли он, в каком классе учится Ханемия-сан? Она и сама удивлена своей решимости. Сендо забавно вылупился на неё в ответ, открыв рот. Что она такого спросила?       — Скажи, Мичи, — она морщится, — он тебе угрожал? Запугал? Как вы вообще познакомились? — Аккун открыто напирает, схватившись рукой за спинку стула, разворачивая Такемичи. — Что происходит?       — Ничего не происходит, — тараторит Ханагаки. — Ханемия-сан просто помог…       — Вы встречаетесь?       — Нет! С чего ты вообще это решил? Я… Нет, — решительно мотает головой. — Не-е-ет!       — Он вчера тебя обнимал.       — Ты ревнуешь? — изумляется Такемичи, уставившись на своего лучшего друга. Прикрывает рот ладошками, начав потихоньку задыхаться.       Этого просто не может быть. Аккун никогда бы не стал вести себя так… так… Нет, Сендо не такой. Она не может нравиться ему как девушка.Они же лучшие друзья! И только. Столько лет ведь дружат. И в онсен ходят вместе, как и спят всегда рядом, когда ночуют у кого-то из мальчишек.       Этого просто не может быть.       Ацуши молчит. И уходит сразу к своей парте, стоило только прозвенеть звонку, оставляя Такемичи в замешательстве. Да что с ней не так? Да что с этим миром не так? Её мальчишки будто с ума посходили после случившегося с ней и Киёмизу.       Когда настало время обеда, Такемичи не успела даже из класса выйти, прижимая к животу коробочку с бенто, как её проворно взяли под руки её мальчишки и утащили в пустующий в такое время класс музыки. Ещё и дверь зачем-то закрыли на засов. И усадили за одну из первых парт.       — Такемичи, — Ямамото решил первым взять слово, скрестив руки на груди. Смотрит на неё сурово. — Нет, Мичи, мы переживаем из-за случившегося с тобой недавно.       — И ты так и не перезвонила мне вчера, — бурчит Казуши, поправляя очки, — хотя и обещала.       — Ничего я тебе не обещала, — возражает Такемичи. На слова Такуи решает не реагировать.       — Мы после разберёмся, кто кому чего обещал, — Сузуки усаживается за соседнюю парту, отодвинув с противным скрипом стул.       Такемичи не знает, куда девать руки, так что складывает их на своих коленях. Вперивает взгляд вперёд, не понимая, чего хотят добиться от неё её мальчишки.       — Мы не хотим, чтобы у тебя были от нас секреты, Мичи, — Аккун выходит к доске, — мы ведь друзья.       — Мы же вчера уже разговаривали об этом, Аккун, — Ханагаки непроизвольно повышает голос, — я не понимаю.       — Казутора Ханемия, — Сендо выплевывает имя её нового знакомого.        Такемичи хватается за коробочку с обедом, прижимая её к своей груди, пытаясь оградиться от них всех. Смотрит вниз.       — Она опять нас не слушает, — сокрушается Такуя.       — Я слушаю!       — Мы же тебя предупреждали о новеньком, — взрывается Макото, стукая кулаком по парте.       — Ханемия перевелся к нам около месяца назад, — говорит деловито Ямагиши, начав ходить взад-вперёд, довольно потирая руки, — так как вышел из колонии. Из колонии для несовершеннолетних, — зачем-то повторяет друг, — и сидел он там явно не за воровство или мелкое хулиганство.       — Ты же знаешь за что он сидел? — Такемичи подается вперёд.       — Да, знаю.       — Так не тяни резину! — взрывается Ханагаки.       — Он убил человека, Мичи.       Что?..       Такемичи заторможенно моргает, не в силах принять услышанное. Убил человека? Серьёзно? Он же ненамного старше её, как такое возможно?       — Ты врёшь, — сипит Ханагаки.       — С чего бы мне это делать? — удивляется Казуши. — Так просто парни о нем рассказывали, там вообще мутная история. Он опасен, подруга. Не только для тебя, но и для нас всех. Ханемия — бомба замедленного действия!       — Но Ханемия-сан помог мне, — как же они не видят очевидного? — Помог нам!       — Мы бы сами со всем справились, — морщится Сендо.       — Не справились, — возражает Такемичи, качая головой. — Всё стало бы только хуже, не попроси я Ханемию-сана о помощи. И вместо того, чтобы поблагодарить его все вместе, вы пытаетесь настроить меня против него! — Ханагаки вскакивает на ноги, опрокинув стул. — Почему вы ведёте себя, как неблагодарные животные?       — Мичи, — шепчет Ямамото.       — Перестаньте меня так называть! — взрывается она, хлопая ладонями по парте. — Я вам не какая-то собачонка с идиотской кличкой! Хватит! Я же просила вас, — Такемичи дерёт обида. Не за себя, а за Казутору.       Возможно, он выглядел весьма эпатажно, но разве это повод относится к нему настолько настороженно? Или всё дело в татуировке? Или они и правда ревнуют её к нему?       — Спасибо вам за вашу заботу, правда, — смягчается она, беря потрепавшееся бенто в руки, — но в этот раз я сама со всем разберусь. Не хочу, чтобы после ещё кто-то из вас пострадал, раз вы так все уверены, что Ханемия-сан — зло во плоти.       Мальчишки пытались остановить её, но Такемичи их не слушала. И так времени потратила впустую. «Нам просто нужно отдохнуть друг от друга немножко», — размышляет она, возвращаясь к себе в класс. Искать Ханемию не хотелось, внутренне переживая, что её мальчишки могли быть и правы.       Им незачем было наговаривать на Казутору.       Обед ей придётся выкинуть. Ну или отдать кому-нибудь, как она и планировала с самого начала.       — О, душа моя, — Такемичи со вздохом останавливается и поднимает голову. 1-D. И почему сразу не додумалась, что переведенного в середине триместра ученика засунули в последний учебный класс? — А ты чего одна тут бродишь и ещё без своего гарема? — Ханемия вывалился наполовину из внутреннего окна в коридор.       Такемичи не понимает, как такой человек, добрый и открытый, как Ханемия-сан, мог кого-то убить.       — Ханемия-сан, ты же никого не убивал, правда? — смотрит прямо в его нежно-песочные глаза.       — Отчего же? — смеётся радостно тот. — Как раз таки убил.       — Понятно, — кивает бездумно, всучивая бенто в его руки. — Не знаю, вкусно ли, но я старалась. Поешь, Ханемия-сан.       — Ого, — Казутора во всю вертит кулёк, рассматривая черепашек на полотенце, — специально для меня старалась, душа моя?       — Угу, — кажется, силы покинули её.       Казутора Ханемия был убийцей. И даже не скрывал этого.