Ты мое солнце (новая версия)

Бар «Красный страус» - живой организм. Ночь расцветает в нем потоком жизненной энергии. Горящие неоновые гирлянды, как вены, расползаются по стенам и гоняют свет. Окна черными глазницами разглядывают прохожих, устрашают своей пустотой. Красные деревянные двери открываются только избранным, которые готовы оставить на ночь все свои заботы и раствориться в самом сердце бара под душевные звуки музыки. Отдать всего себя ночи и этому организму. Тэхен открывает двери и погружается в рыжий полумрак. Тонкие ароматы дерева заполняют весь уютный зал. Оттенки коричневого погружают сознание в шоколадную сказку. Все стены и потолок окутывают фантастические ветви засохших деревьев. С толстых уродливых ветвей свисают железные фонари. Они отбрасывают тени на поверхности зала, посетителей, отчего их очертания меняются до неузнаваемости. Омега обходит столы, улыбается танцующей паре и проходит сцену с одиноким музыкантом. Он играет на гитаре знакомую мелодию и тихонько поёт в микрофон. Струйка карамельного дыма обнимает его ноги, ласкает и расползается за пределы сцены. Сбегает. Тэ подхватывает облако руками, прислушивается к мелодии, с упоением слушает сказочное сочетание аккордов. Музыкант не обращает внимания на пространство. Он сидит на барном стуле, фон выжженные пустыней манит его пустой далью. Чистейшее, как слеза, небо приютило одинокую птицу, которая ищет свое пристанище. Музыкант погружается в свой мир, бьёт по струнам, отдаёт всего себя композиции. - Вас ждут? - тянет официант, подпевая. - Да, у меня здесь столик на втором этаже, - тихо, чтобы не мешать музыке, не встревожить эту негу. - Тогда вам туда, - указывает мужчина на деревянную лестницу и отходит к гостям. Ким отрывается от манящей мелодии, поправляет белоснежную рубашку, один край который выбился из джинсов. В свете рыжих огней она кажется песочной, а любимые жёлтые джинсы покрываются коричневыми отпечатками. У самого основания лестницы в приветствии стоит бронзовая фигура страуса. Высокая птица горделиво возвышает свой клюв над головой омеги. Тэхен видит игру красок, бронза впитывает в себя палитру света и преображается в красный. Страус, и правда, красный. Парень гладит приветливую птицу по выпуклым холодным перьям и поднимается наверх. - Тэхен-и, - кричит Феликс, перехватывает его на последней ступеньке. Омега крепко обнимает друга, целует в щёку и отстраняется. Смотрит изумрудными глазами, оценивает с ног до головы. - С днём рождения, - ещё раз целует, потом задумывается и целует третий раз, на счастье. - Я так по тебе соскучился, - пищит от восторга Феликс, его невинные кудряшки подпрыгивают вместе с хозяином. - Не дури. Ты видел меня меньше месяца назад, - смеётся Тэ и поддается ласковым потискиваниям. - Вот именно, почти месяц, - грозит указательным пальцем. – Ну, ничего, сегодня я оторвусь, - смеется. - А я думал, что у меня праздник, - обиженно подмигивает Тэхен и идёт вслед за другом. Тот движется вперёд, пританцовывает в такт тихой музыки. Тонкая шифоновая блузка цвета спелого персика развевается из стороны в сторону, скользит по острым плечам омеги. Парень то и дело оборачивается назад, манит своим взглядом и мило улыбается. Зал второго этажа совсем пуст. Он поделен на пять небольших закутков, огражденных между собой красочными ширмами. Танцпол посередине выделяется невысоким круглым подиумом. Над ним нависают разноцветные атласные ленты и ловцы снов. Феликс ведёт друга только к одному отсеку, над ним горит фонарь и летают шарики разной формы. Приглушенный свет не позволяет четко разглядеть весь интерьер, все узоры индейской живописи, сочетание геометрических фигур на полу и декоративные украшения на стенах. Таинственные символы древних индейцев рассказывают историю их быта, культуры, любви. Они позволяют фантазии поиграть с тенями и треском ветвей. Они свисают с потолка, пытаются зацепиться, утащить в край пустоты и гуляющего ветра. Ким ступает по скрипучему деревянному полу, представляет, как ноги утопают в геометрии песка, а крик одинокого грифа перебивает звуки музыки, которая еле доносится снизу. Омега заглядывает за ширму, щедро украшенную поздравлениями. - С днём рождения! - пугает его Хосок, быстро зажигает свечи на торте и под возгласы возбужденного Феликса еще сильнее кричит поздравления. Тэ столбенеет, его реакция возмущает неугомонного друга, и тот тянет парня к столу. - Ну же, задувай, - призывает он. Тэхен чуть наклоняет голову, придерживает длинные завитки волос, закрывает глаза. Мечтает. В темноте лишь только блики свечей отвлекают от самого сокровенного. Желание рождается в душе, согревает каждую клеточку его тела и запирается в сердце до исполнения. - Всё, загадал, - шепчет омега, быстро задувает свечи и открывает глаза. - Ты молодец. Сразу все, - говорит Хосок. Они не виделись с того самого дня. Тэ пытался поговорить, попросить прощения, но телефон альфы стал недоступен, а Ли всегда твердил, что всё хорошо. Не надо ворошить прошлое. - Хо, - омега обнимает друга, прикладывается к его сильному плечу. - Как я рад тебя видеть, - он еще крепче сжимает альфу в объятиях. - Пусти. Ты меня раздавишь, - смеётся альфа, хватает парня и с легкостью поднимает вверх, чуть подбрасывает, ловит и тоже обнимает. - Я тоже рад тебя видеть. Как много прошло времени? Год-два? Тэхен мотает головой. Время играет с ним злую шутку. Наверное, оно летит, поглощает его дни, недели. Два месяца, а как несколько лет боли и разлуки. Ким утирает накатившие слёзы. Хосок вдыхает запах корицы. Странно не чувствовать в этом ярком пряном аромате запах кофе. Альфа опускает глаза, чуть разочарованно. - Прости, прости меня, пожалуйста. Я вел себя недостойно и не послушался тебя, - плачет парень, старается донести до друга все свое раскаяние. Чон отстраняет его, смотрит в глаза, как и раньше, поправляет рыжие локоны. - Всё нормально, - он улыбается своей самой обворожительной улыбкой. Его серые глаза смотрят глубоко в душу, понимают все страдания омеги. - Феликс должен был всё объяснить тебе. - Он говорил, но… - хмыкает носом. - Никаких «но», всё хорошо, и это самое главное. - Я так виноват перед тобой, - омега опускает голову, держит большую мужскую руку и перебирает его пальцы. - Тебя из-за меня наказали. - Во-первых, виноват я, потому что должным образом не следил за тобой. Во-вторых, сейчас я хоть жизнью своей не рискую, - врёт Хосок. Рискует все так же, но бережно хранит покой своего любимого. - За что тебе отдельное спасибо, - вмешивается в разговор Ли. – Ну, я надеюсь все приличия соблюдены, и ты готов перейти от самобичевания к самоуничтожению. Феликс смеется и выставляет на стол несколько бутылок соджу, пиво и сок. Они угрожающе блестят в свете ламп, которые раскрашивают белую жидкость в радужный цвет. - И ты позволил заказать ему столько алкоголя? Да здесь быка можно споить, - удивляется Тэ. Его глаза почти высохли после слёз. Омега в испуге смотрит на Хосока. Тот округляет глаза, как будто сам удивлён такому повороту. Оттягивает ворот ярко-красной футболки с красующимся черепом посередине. - Думаю, мне придётся брать удар на себя, - сглатывает альфа и садится за стол. Ли похлопывает Тэхена по плечу: - Держись, я обещал тебе веселье, - и со всей силой хватает друга за уши, тянет сильно, не обращает внимания на крик и мольбу о помощи. Ли с воодушевлением считает: раз, два, его щеки горят от удовольствия. Он старается от всей души оторвать уши другу. Тэ больно, но мысли, что этот праздник подготовил для него Феликс, помогает терпеть. Уши пылают жаром и после счета десять почти перестают чувствовать боль. - Я думал, меня пригласили на праздник, а тут пытки, - голос Юнги перебивает крики Тэхена. Феликс тут же прекращает наказание и с взглядом лисы переключает внимание на вошедшего парня. Мин, как всегда, покрыт кожей. Из-под куртки выглядывает все та же белая футболка, лишь джинсы стали чуть шире. Лицо похудело, а под впалыми глазами поселились огромные круги. - Ты пришел? - с облегчением на выдохе произносит омега. Рассматривает черную фигуру, заглядывает в голубые глаза, полные печали. - Конечно, пришел, - берет инициативу в свои руки друг, предотвращает очередные слезы. Ли подходит к Юнги, нагло приобнимает за широкие плечи и чуть подталкивает к столу. - И так, это Хосок, мой альфа, - Феликс показывает в сторону парня, который уже открывает первую бутылку. - Хо - это Юнги, я тебе о нем говорил, он друг нашего Тэхен-и, - задумывается омега, решает, правильно ли он всех представил. Он хмурит свой носик, следит за дружелюбными кивками мужчин. - Ну что, раз все на месте, - Чон оглядывается по сторонам, ищет еще кого-то, - я предлагаю выпить за здоровье нашего именинника. Он берет полный стакан и протягивает его Мину. - Тебе разбавить? - Нет, я люблю чистый. Только подождите, я же опоздал и еще не успел как следует поздравить Тэ. Феликс забирает свой стакан и садится ближе к своему альфе, тот приобнимает любимого. Юнги достает из внутреннего кармана куртки маленькую коробочку. Тэхен стоит у стола, полного закуски, заслоняет другу весь обзор. Тени от ламп пробегают по их лицам, меняют черты и настроение. Ли вытягивает шею, как жираф, от любопытства. - С днем рождения тебя, - Юнги подходит ближе, но не нарушает границу. Чувство вины смешивается с удовольствием от вида переливающихся глаз омеги. От того, как он сжимает губы, дергает их в улыбке, пытаясь унять нетерпение, как тянет руку и как вскрикивает от увиденного подарка. Разум альфы заходится в панике, когда сердце начинает брать вверх. Ведь знал же, что не стоит приходить. К горлу подступают чувства, которые так старательно были спрятаны в укромном уголке. Понимает, что уже поздно, волна кипятка обдает его сгорающие внутренности. Тэхен поднимает палец и являет на свет брелок. Черненое серебро обрамляет холодом кольца. Массивная цепочка удерживает голову хрустального тигра со знаком зодиака внутри. Эта вещица приковывает взгляды всех гостей. - Здорово, - Тэ первый нарушает невидимую границу. Обнимает. - Спасибо за подарок. Он быстро достает ключи из рюкзака и цепляет брелок на законное место. - А вот теперь можно и выпить, - говорит Юнги, с трудом отстраняется от омеги и залпом осушает преподнесенный стакан. Время все-таки играет жизнью Тэхена. Кружит его минуты и часы. Алкоголь разливается по стаканам, веселит компанию, которая забывает в эту ночь все свои невзгоды. Это их праздник. Одна ночь меняет жизнь людей. Она преображает желания, путает мысли и раскрывает души. Один лишь поступок, одно неправильное решение сворачивает с пути на дорогу, полную обид, злости и непонимания. Они все чувствуют это, но злая игра туманит в эту ночь их разум. Как знать, что хочет твоя душа? Она как личный доктор выбирает только лучшее своему хозяину. Хосок счастлив, что в его объятиях успокоилась Всемирная егоза, который после нескольких бутылок и душевного разговора с лучшим другом тихо посапывает в его подмышку, выставив напоказ острые ключицы. Феликс чувствует свежий запах своего альфы, понимает, что это и есть его счастье, тот громоотвод, способный удержать грозу. Юнги смотрит на дно пустого стакана, очерчивает пальцем контур телефона. Железо жжет ему руку, прячет текстовый файл и несколько фотографий. Он мучает себя. Мозговая жвачка слипает мысли, не позволяет нормально жить, спать, есть, существовать. Правильность его выбора призрачна. Он снова совершил ошибку и теперь тонет в пустом стакане и его рыжих волосах. Отрицает родившиеся внутри себя чувства. Тэхен с умилением наблюдает за Феликсом. Радуется его счастью и вспоминает о потерянном своем. Мы, и правда, понимаем, что были счастливы только после пустоты потерь. Осознать это потом больнее в стократ, и жить надеждой на шанс исправить ошибки невыносимо. Как предать теперь свое сердце, которое признало любовь? Возможно ли? Тэ смотрит на Юнги, замечает его короткие острые взгляды. Он красив и молод. Он сможет поделиться своей свободой, дать крылья веселья и свежего адреналина. Не этого ли омега всегда хотел, живя в золотой клетке? Ким делает глоток прозрачной жидкости. Допивает остатки и все равно не пьянеет. Мысли сковывают и не дают долгожданного расслабления. Омега закрывает глаза, выбирает любовь, золотую клетку и семью. Добровольно запирает себя. Стол таит на себе остатки еды, белые кусочки торта, как снежные комочки, лежат на тарелке и ждут своей участи. Веселье и разговоры уже давно стихли, ночь в самом разгаре, и их зал заполняется народом. Музыка плавно поднимается выше, течет по венам бара в порыве соблазнить на танец. - Пойдем потанцуем, - выныривает из глубины стакана Мин. Он встает, предлагает Тэ пойти за собой. Омега, как по ниточке, следует на танцпол. Ноги тверды, разум чист, желания реальны. Юнги прижимает его тело, сливается с музыкой и без лишних слов уводит парня в танец. Несколько веселых пар присоединяется к этому волшебству. Они кружат, как опавшая листва, под настойчивыми порывами ветра. В эту красоту врывается ужасный сигнал электронного письма, отвлекает Тэ от ласковой мелодии. Он убирает горячую руку с плеча альфы. Делает шаг назад, всматривается в тень на его лице. - Извини, - уходит к столу. Юнги разочарованно, но послушно следует за ним. Ищет остатки алкоголя. Феликс спит на груди любимого, наслаждается сонной сказкой. Чон, откинувшись на спинку дивана, прикрыв глаза, наслаждается звучанием гитары. Он запустил пальцы в волосы своего омеги, ласкает тонкий шелк, млеет от его посапывания. Почта на телефоне горит ярко-оранжевым значком. Ким осматривает присутствующих, все здесь. Кто может писать ему в столь поздний час? Любопытство - один из смертных грехов. Открыть. Не выдерживает. Фото. Открыть. Поздно. Яркость и четкость экранных снимков ослепляет. Их снимали так близко, что зависть правильности линий поражает. Тэ пьянеет в одну секунду, как будто организм копил силы, а теперь сдался. Сразу выдал все, пытаясь защитить. Раз. Щелчок. Вздох. Чонгук красивее любого идола в блеске ночных софитов ночного клуба. Его голова безмятежно откинута на спинку мягкого кресла. Дым бледной пеленой скрывает фигуру омеги, его голова лежит на груди альфы, а руки обнимают за талию. Два. Щелчок. Выдох. Поцелуй жаркий, настолько горячий, что телефон нагревается от такой страсти. Три. Щелчок. Не дышать. Объятия крепче любых цепей. Фотограф - мастер, его картинки оживают и воображение уносит в пустоту боли и безысходности. Тэ заставляет себя дышать. Не хочет подавать вида, тревожить друзей. Он, как можно спокойнее, отключает телефон, кладет его в карман. - Я выйду,- тихо, не своим голосом и куда-то в пустоту. Юнги встревожено оборачивается на его дрожащий голос, но видит лишь удаляющуюся спину. Несколько минут ждет, чувствует неладное и идет следом. Ватные ноги омеги несут его вперед, руки сами собой находят ручку двери туалета. «Подожди немного, не здесь», - шепчет разум. Свет автоматически освещает черный кафель. Танцует бликами по гладкой плитке. Ким проходит в пустое пространство, хватается трясущимися руками за черный камень раковины. Сжимает сильно, до боли в шаге от истерики. Враз ослабевшие ноги подгибаются. Все. Нет больше сил держаться, и лавина боли обрушивается на мокрую раковину. Зеркало отражает лишь тень, его душа, как половая тряпка, повисает на костях рваной безжизненной массой. Разочарование сгибает тело омеги, он издает слабый скулеж, не в силах кричать. На месте его души образуется черная дыра, она поглощает внутренности, больно стягивает их, убивает с особой жестокостью. Разрастается и касается сердца, где заперто его желание. Все. Больше ничего не осталось. Выбор был сделан неверный. Омега закрывает рот рукой, останавливает рвущийся наружу вопль. Понимает, что где-то в глубине своего разума всегда знал, что так и будет. Что альфа примет решение за него. Какой молодец, - с ухмылкой. Сколько можно ждать ответа? Дурак. Слезы одним потоком стекают по его щекам, падают и разбиваются о стенки раковины, плывя в черную дыру. От холодных рук разрастается иней и тонкой хрустящей коркой покрывает кожу. Истерика оседает в горле. Тэхен не может четко мыслить, лишь поток красочных фотографий стоит перед глазами, как галлюцинации у наркомана. - Тэ, что с тобой? Что случилось? Омега поворачивается, затихает, смотрит на вошедшего Юнги. Его опухшие от слез глаза начинают щипать. Он тихонько всхлипывает, шмыгает носом и старательно сдерживает рвущийся изнутри скулеж. Альфа в смятении делает пару шагов, подходит близко, но не позволяет себе и руки протянуть к заплаканному чужому лицу. Ким гипнотизирует, заглядывает прямо в глаза, ищет что-то в этом голубом омуте. Слезы текут тихо, каплями собираются на подбородке, губы дрожат. Юнги не выдерживает, тянет руку к скуле и большим пальцем вытирает скопившиеся капли. - Ты мне можешь сказать, что случилось? - альфа напуган, но собран, каждая его мышца готова реагировать. Тэхен мотает головой, не отводит глаза, не теряет контакт, ищет в них защиту. Хватается за реальность будто, если отведет взгляд, пропадет в пропасти самоуничтожения. - Тебя кто-то обидел? - уже ближе в один шаг. - Да, - не своим голосом грубо. - Но я сам виноват, - признается, все так же смотрит в глаза. - Кто? - Юнги бегает глазами в поисках обидчика. Сжимает зубы до неприятного скрежета. - Кто посмел? - уже рычит, скалит зубы, готовый рвать на части. - Его здесь нет, - обреченно, качает головой омега. - И больше никогда не будет. Он ушел… Альфа склоняет голову вбок, не понимает, о чем говорит парень, но смиряется с его словами. - Хочешь, я отвезу тебя домой? – догадывается, о ком говорит Тэ, и уже более спокойно, - поговорим там. Юнги вырывается из-под гипноза, делает шаг назад, только чтобы не чувствовать, как содрогается тело омеги, гонит желание прижать и утешить, не отпускать. Ким, как не свой, хватает его за руку, возвращает назад. Постепенно опускает глаза, скользит по носу, щекам, собирает не естественный румянец. Залипает на губах. Что им движет, сам не знает. Очередной порыв глупости. - Поцелуй меня! - просит. Юнги замирает, прислушивается, послышалось. - Что? - он просто неправильно понял, отрицает. - Поцелуй меня, - еще раз повторяет просьбу, уже четче и громче. - Мне надо понять… Юнги делает шаг, обнимает омегу за плечи, которые останавливаются под его сильными руками. Ким перестает всхлипывать. - Дурачок, - улыбается альфа. - Ты немного пьян и не понимаешь, что просишь, - Мин убирает его волосы назад, позволяет себе лишь немного коснуться чужой шеи. - Что бы ни случилось у тебя с Чонгуком, ты не должен поступать необдуманно. Кого больше уговаривает, сам не знает. Что же он творит? Как Чон мог его так обидеть? Мысли со скоростью света формируют разные догадки. Пьяное сердце кричит надрывается, бьётся взаперти о грудную клетку. Оно очень хочет любви и тепла. Попробовать хоть раз этого настоящего чувства, испить все желания, как дорогое вино. «Возьми, - шепчет оно, - ему плохо, утешь, приласкай сейчас и только один раз. Узнай, что значит настоящие чувства. Побудь в раю его объятий. Ведь только его руки смогут подарить блаженство”. - Пожалуйста, - начинает опять плакать Тэ. - Я знаю, что нравлюсь тебе, - пьяный голосок почти пищит. - Очень, - на выдохе произносит Юнги, - но я не могу. Ты потом пожалеешь о своем поступке и возненавидишь меня. Омега поникает, понимает всю правоту его слов. Покорно признает и опускает янтарные глаза в пол. Делает шаг назад. Мин тянется, приподнимает его подбородок. - Ну, и черт с ним, - рычит и впивается в чужие губы. Вначале спокойно, аккуратно пробует на вкус. С каждой секундой ждет, что его оттолкнут, но нет, руки омеги лишь плетью ложаться на его круглые плечи. Поцелуй Юнги нравится, и он теряет голову окончательно. Он идет на поводу желаний, дает себе то, что нельзя было, проигрывает телу, а вот теперь уже ничего не изменить. Нельзя притвориться, что ничего не было. Его руки уже обнимают крепче железа, а губы терзают и не отпускают из плена. Он дышит с Тэ одним воздухом, вдыхает легкость и спокойствие. В душе альфы все смешивается, правильное и неправильное. Он чувствует этот хаос, но не желает останавливаться. Аромат корицы идеально вписывается в карамель и даже воздух слипается, становясь сладкой патокой от этого сочетания. Будь что будет - и Мин сгорает в огне удовольствия. Их алкогольный запах перемешивается, опьяняет еще больше. Сердце отказывается верить, а нежные стоны пугают эхом. Чонгук, Тэхен, Юнги. Каждый из них поддался обстоятельствам, стал заложником неправильных решений, игры, которую за них сыграл кто-то другой, вероломно вмешался в их судьбы. Они пленники эмоций, можно ли их винить в боли прошлого, в путанице чувств в настоящем, детских обидах и недостатке тепла? В том, что они не смогли противостоять своим желаниям? Юнги сильно прижимает мягкое хрупкое тело Тэхена к холодной кладке кирпича. Хватает ртом влажный ночной воздух, переводит дыхание. Сколько бы ни пытался, не может напиться вкусом его губ. Боится, что сказка вот-вот закончится. Покусанные ранки саднят, отчего губы Тэ становятся еще краснее. Омега облизывает бусинки крови и еще крепче прижимается к его груди. Ждет утешения, как брошенный волчонок ластится к ногам вожака. Сердце подчиняется, оно больше не бьется, не кричит о любви к Чонгуку, оно сдается в плен обиде и отчаянию. Дверь квартиры неохотно впускает двух безумцев. Их разгоряченные тела обтирают все вертикальные поверхности. Мин толкает ногой дверь комнаты. Она встречает темной прохладой, пытается отрезвить сознание. Он приподнимает омегу, сажает на стол. В темноте не видит его лица, пальцами ощупывает острые контуры омеги. Слизывает тонкие дорожки от высохших слез. Тэхен стягивает резинку с чужих волос, запускает руку в мягкую каштановую волну. Пропускает их сквозь пальцы, как песок, млеет от удовольствия и щекотки. Альфа котенком подставляет голову к ласкам. Шепчет - ещё, не останавливайся, гладь. Омега обрисовывает его ухо, проходит по затылку, рождает электричество. Общее безумство кружит голову. Парень упивается наслаждением, их тела нашли общий язык, и позволяют себе плавится под настойчивыми ласками друг друга. Мин скользит по длинной шее, целует ключицу, собирает влагу из ямочек, проводит языком по выпирающим косточкам. Омега глубоко дышит, старается зацепиться сознанием хоть за что-то, унять взбесившийся пульс. Сердце приходит в себя и из последних сил ищет подсказки. Юнги перехватывает парня на руки, опускает на твердую поверхность кровати. Оголяет живот, впивается в него зубами, как вампир, жаждущий крови. Тэ вдыхает запах возбужденного тела, понимает - не тот, но вопреки всему выгибает поясницу, позволяет расстегнуть пуговицы. Бездонная нежность опаляет и без того горячее тело. Альфа приподнимается, снимает с себя футболку, показывает чернильные узоры и бугорки каменных мышц. Луна-подруга оставляет серебристые разливы на его теле. Тэхен поглаживает кожу, грубую, неправильную, принимает поцелуи, страстные и тоже совершенно неправильные. Вытряхивает все мысли из головы. Открывает глаза, находит свое отражение в ледяном синем свете. Блики луны делают глаза альфы еще ярче. Сердце ликует - нашло. Глаза не его, не тот теплый шоколад, который смотрит на омегу только в такие сокровенные моменты. Тэхен пугается, уводит свои губы. - Юнги, Юнги, прости, пожалуйста. Не надо, - отворачивает голову. Парень пытается поцеловать еще раз, перехватывает его голову, удерживает, сжимает щеки. Он не готов все так оставить, он слишком далеко зашел. Прижимается, обхватывает чужие плечи. - Не отпущу, - рычит зверем, обдает ухо горячим дыханием, пугает искаженным от ярости лицом. - Я тебя предупреждал, - еще целует, кусает в шею, оставляет красный след. - Мой. Ты мой Тэхен. Мой рай, - сквозь зубы с безумством в глазах. - Нет, не твой, - качает головой, просит прощения. Голова идет кругом от напора и крепких объятий. Мин ослабевает хватку. Крутит головой, как безумец, не решается все прекратить. Ким освобождается, отползает к стене и поджимает ноги к груди. - Ты его любишь? - смотрит с болью, старается унять плоть и сердце, иначе разорвет его. - Да, несмотря ни на что. Я думал, что смогу, потому что… - омеге становится стыдно. - Уходи, - вскакивает альфа, быстро подходит к окну, распахивает трясущиеся рамы. - Уходи, я кому сказал, - орет зверем Мин пугая даже себя. «Я его люблю» - клеймом остается на сердце. Юнги выплевывает каждый выдох, хочет выть раненым волком. Воздух становится грязным, а легкие порывы ветра не в состоянии остудить пожар. Альфа обхватывает руками голову, свешивается наполовину из окна и слышит, как захлопывается дверь. Черная вуаль ночи накрывает его уставшее тело, остается на лице. Он опять совершил ошибку.