Ты мое солнце (новая версия)

— Ну, и что ты себе опять напридумывал? — с набитым ртом цедит Феликс. Телефон искажает его голос, отчего Тэ половину фраз не разбирает. — Тэ, не дури, — пережевывает сухой комок Ли и громко глотает. — Подумаешь, улетает в Америку. — Он летит к омеге решать какие-то дела. Тэхен сидит за столом, облокачивается на руки. Его пальцы проскальзывают в волосы, гладят и наматывают длинные пряди. — Ну, дела же решать, а не на свидание. В чем проблема-то? — откровенно не понимает омега. — Как же ты любишь делать из мухи слона! Или один жить боишься? Так я это вмиг исправлю, соберусь и приеду, — смеется друг и чем-то булькает. — Знаешь, я не могу пока понять, но меня это тревожит. У меня плохое предчувствие. — Плюнь три раза через плечо, — продолжает советовать друг. — А если серьезно, то поговори с ним. Что толку от твоих переживаний. Ты треплешь нервы себе и, хочу заметить, не только себе. А всего лишь надо в лоб спросить. — Хорошо. Ты, наверное, прав. Я спрошу. — Я всегда прав, — твердо, чуть надменно. Тэхен отключает телефон, кладет его перед собой на стол. Он сидит на залитой светом кухне. Солнце старается прогреть природу вокруг, старательно проникает в окно, обходит препятствия в виде серых высоких домов. Омега делает глоток чая, тот давно уже остыл от долгого разговора. Парень перебирает слова Феликса, перекладывает их с полки на полку в своей голове, пробует на вкус. Ли всегда права, как бы трудно не было это признавать. Чонгук с самого утра ведет себя, как ни в чем не бывало. Тэ сначала подумал, что все происходящее ночью ему просто приснилось, но потом за завтраком он замечает поцарапанные костяшки пальцев рук альфы и понимает, что не приснилось. Странно, но его не пугает жестокая расправа над бедным телом. Он верит, что именно этого тот и заслужил, иначе бы Чон и пальцем его не тронул. И вид разъяренного мужчины омегу уже тоже не пугает. Хотя совсем недавно он замирал от одного его грозного взгляда. Но теперь Тэхен увидел в нем что-то иное… Полночи размышлений навели его на мысль, что, наоборот, он восхищается им. Омега попал в круговорот силы, власти и опасности. И как прекрасно, что этот огонь источает его мужчина. Тэ пугает лишь отъезд. Это незнакомое чувство тревоги поселилось у него в душе и теперь скребется, разрывает все внутренности. Ким крутит чашку по белоснежной скатерти. Лепестки чая плещутся в своем мире, источают аромат розы. Парень забывает обо всем. Его мысли только о разговоре, который так или иначе им предстоит. Он поднимается с места, немного задерживается у стола, разглядывая невидимые рисунки на белой ткани. Сегодня он весь день дома. Чонгук опять уехал очень рано, хотя клятвенно обещал вернуться пораньше, поужинать дома и провести весь вечер вместе. Омега категорически решает заняться недописанной работой. Он кладет чашку в раковину и уже идет к выходу, полный решимости. Телефон окликает его смс. Неизвестный: «Привет, как дела?» Тэ: «Привет. Ты кто?» Неизвестный: «Я Пак Богом с бала». Тэ: «Привет». Неизвестный: «Я хочу с тобой встретиться». Тэхен смотрит на телефон, буравит взглядом, как будто это он виноват, что ему пишут такие глупости. А альфа нахал. Сначала Тэ хочет больше не отвечать и удалить переписку, но что-то его останавливает. Любопытство. Тэ: «Нет». Неизвестный: «Что нет?» Тэ: «Я не буду с тобой встречаться». Неизвестный: «Это по делу». Какие дела у них могут быть? А может, он хочет извиниться? Эта мысль созревает в голове наивного парня, давая надежду, но в памяти всплывает Чонгук. Тэ: «Чонгук будет недоволен. Если у тебя есть какие-то дела, то решай их с ним». Омега откидывает телефон на стол. Сердится. Как он может такое предлагать, да еще и после бала? Ким вспоминает его аромат и желудок сворачивается в клубок, превращается в ежика, который очень больно колет. Телефон опять заливается трелью. Одно, второе, третье. Тэ не смотрит. Терпит. Ходит вокруг стола зверем. Пыхтит, отчего его щеки смешно раздуваются. Борется с любопытством, но проигрывает. Безнадежно выдыхает и читает дальше. Неизвестный: «Ты такой послушный мальчик? Я хочу рассказать тебе кое-что о нем». Тэхен замирает. Пальцы леденеют и плохо попадают по сенсорным кнопкам. Тэ: «Зачем тебе это?» Неизвестный: «Хочу, чтобы ты знал, с кем живешь». Тэ: «Я знаю». Неизвестный: «Боюсь, не все. Жду. Кафе у »Bossclub» в 13.00». Тэхен продолжает ходить по просторной кухне, он, как загнанный тигр, мерит шагами пространство. Что теперь ему делать? Тайна всегда очень привлекательна. Она манит, зовет любопытных, затягивает в свои сети. Парень понимает всю абсурдность своего желания. Богом просто зацепил его на крючок. Что он может ему рассказать? И хочет ли Тэ это знать? Хочет, признается себе. «Как-то все складывается гладко», — думает он, проходя по кухне уже третий круг. Тэ подслушал разговор в спортзале, а теперь и Пак. Может, сама Вселенная желает ему рассказать все о Чонгуке. Хотя бы приоткрыть, сделать лазейку в его прошлое. До той ночи омега верил, что если Чон не хочет рассказывать о своей жизни, то он сам не вправе настаивать. Да и сам он мало что рассказывала о себе и своей семье. Тогда, в самом начале, альфа сказал, что без разницы, что у Тэ было в прошлом и кто, главное, что будет в будущем и с ним. Он тогда всецело приняла правила и больше ничего не спрашивал. Ну, за исключением мелочей. У каждого есть свои скелеты в шкафу, у кого-то больше, а у кого-то меньше, но они есть у всех. Омега размышляет над этим. Тщательно взвешивает все за и против. Смотрит в окно, солнечные лучи покрывают черные небоскребы. Редкие пятна зеленого цвета успокаивают. Тени живыми кляксами перепрыгивают с одного здания на другое, играют в догонялки в этих городских джунглях. Копаться в грязном белье тогда Тэ совсем не хотелось, да и к укреплению отношений это не привело бы. Но теперь он до трясучки хочет узнать о альфе хоть что-то. Хочется так сильно, что можно лопнуть от нетерпения. Внутри омеги все рвется, бушует, раздирает на лоскутки. Любопытство — страшная сила. Он готов пойти на сделку с совестью и нарушить обещание, лишь бы узнать… Парень поднимает телефон. — Хо, ты мне срочно нужен через 30 минут, — Тэ смотрит на часы и понимает, что почти не успевает на встречу. - Да, Господин Тэхен. Их отношения с первых же дней сразу переросли в дружеские, и Хосок позволял неформальное обращение. Но когда он был не один, а тем более с Чонгуком или Намджуном, то общение превращалось в очень, очень официальное. Именно так Тэ и понимает, где его друг. Хотя Чон и догадывался, нет, он точно знал, что эти официальные фразы только спектакль. Его тревожило лишь одно, то, что Хосок посвящает его омеге больше времени как друг, и это может отразиться на его прямых обязанностях. Но пока Тэхен доволен, Чонгук принимает и это. Чон Хосок — профессионал в своем деле и, наверное, сможет разделять работу от дружбы. Да и Чонгуку это пока на руку. -Ты не один, — догадывается парень и сразу понижает голос. -Да, Господин Тэхен, — четко, по делу, голос сухой и безэмоциональный. -Хорошо, я тебя жду. -Могу я узнать, куда мы едем? Какую машину брать? — с подачи Чона спрашивает он. -Ты с Чонгуком? — понимает Тэ. — Мне надо по делам, очень срочно, но он не должен ничего узнать. Прикрой меня, пожалуйста, — молит омега, уже поспешно одеваясь. Тихо пищит в трубку, чтобы Чонгук не услышал. Он нервно лохматит волосы и ждёт ответа, в надежде на понимание. -Хорошо. Значит, торговый центр «Мирас». Буду через 30 минут. Спускайтесь, — быстро сориентировался Хосок и отключил телефон. -Что за игры, — шипит альфа, медленно паркуясь у кафе с названием «Ханок». — И вообще я сколько тебе говорил, чтобы ты садился на заднее сидение, — злится альфа, его глаза блестят в свете яркого солнца и покрываются мокрой пеленой. — Если Господин Чонгук узнает, что я тебя впереди вожу, он меня отстранит от работы. И учти, Феликсу это точно не понравится, — Хо морщится, представляя месть друга. Он выворачивает колеса, и машина встаёт. Альфа вылезает, осматривается. Сегодня он явно не в настроении, отчего Тэ становится не по себе. Улица возле кафе широкая, со всех сторон дома, офисные центры и маленькие магазинчики. Кафе «Ханок» представляет собой продолжение ночного клуба. Маленькое здание с летней террасой. Аккуратные беленькие столики надежно скрыты под большими куполами зонтов разного цвета. Телохранитель еще раз обводит улицу взглядом, замечает пару дорогих припаркованных машин, одна из которых ему знакома. Он глядит, ищет этого человека, начинает нервничать ещё больше, поддаётся своим предчувствиям. Летняя веранда пуста. Он обходит машину и помогает Тэхену вылезти, придерживая дверь. -Хо, я ещё раз прошу, отпусти меня одного. Мне очень важно поговорить с этим человеком наедине, — омега стоит у машины, облокачивается на капот синей Toyota. -Ты же знаешь, я не могу, — с горечью в голосе, уже намного мягче. Вот в такие минуты он искренне сожалеет об их дружбе. Он сейчас ведет себя непрофессионально, за слабость себя наказывает, прикусывая щеку. — Ты мне не говоришь, с кем встречаешься, не разрешаешь быть рядом. В чем проблема, Тэ? Хотя… — Хосок оборачивается в сторону припаркованной серебристой BMW с откидными дверями. Такой гнусный пафос предпочитает только один альфа в их окружении, и это Богом. -Я уже догадался, с кем ты встречаешься, но почему с ним? Что Богому надо от тебя? Ким молчит ковыряет пальцем синюю эмаль дорогой машины, пытается сделать дыру. Стоит ли ему все рассказать? Знает ли он что-то про Чонгука и сможет ли адекватно воспринять все то, что, возможно, расскажет Богом? -Хосок, он позвал меня поговорить о Чонгуке, — выпаливает омега на одном дыхании. — И ничего предосудительного, как ты мог подумать. Я бы никогда не… — он замолкает, боится произнести вслух это слово. -Я ничего такого не подумал, — обиженно оправдывается альфа, поджимая губы. — Но что бы не сказал Богом, все надо делить на сто. Понял? -Я понимаю, но очень хочу услышать, что он хочет рассказать. -Не ходи, не стоит, — Хосок берет Тэхена за руку и пытается посадить в машину. Он вырывается и уже жестче, чем хотелось, произносит: — Нет. -Тогда я иду с тобой, — Хо хлопает дверью, поправляет пистолет за поясом, закрывает его футболкой, берёт омегу под локоть и официально, как полагается, заводит в кафе. -Не обижайся, — мурлычет Тэ и делает большие глаза. Альфа хмурится, но парень отчётливо видит, как уголки его губ чуть скользят вверх. В кафе пусто. Немногочисленные столики убраны и тихо пустуют в тишине зала. Хосок оглядывается, за барной стойкой замечает бармена, который изрядно нервничает и до одурения трёт бокал полотенцем. Телевизоры выключены, музыка тоже, всё как будто вымерло. В воздухе стоит лишь аромат цветов и терпкий запах одеколона. В самом углу за столом в плетеном кресле сидит Богом. «Умно, — думает Хо, — подальше от окон». Пак видит Тэхена, встает и жестом предлагает пройти. Омега не медлит, отсчитывает шаги и уверенной походкой подходит к мужчине. Чем быстрее они поговорят, тем быстрее Хосок сможет увезти его отсюда. Охранник следует за парнем, отстает лишь на два шага. — Тэхен-и, ты прекрасен, — льстит Богом, протягивая к нему руку. «Чушь», — смеется Тэ про себя. Он одет в обычные широкие джинсы, футболку розового цвета и кеды. А куртку с телефоном он вообще забыла в машине. Хо напрягается, когда альфа подходит к Тэ ближе положенного. — Уйми свою овчарку, — надменно шипит альфа, обращая внимание на напряженного телохранителя с рукой на поясе. — Я смотрю, Чонгук для тебя не пожалел самый лучший свой кадр, — ну, конечно же, после «пса». Мило. Тэ смотрит на Хосока, кивает ему и с помощью услужливого Богома опускается в кресло. — Зачем ты меня позвал? — срывается сразу парень. — И почему тут так пусто? — он осматривает зал. — Милый Тэ, — альфа улыбается, сам пока не садится, — давай все по порядку, — он делает жест бармену. Тот, спохватившись, начинает суетиться. Из двери подсобного помещения выбегает парнишка в униформе официанта с подносом в руке, а сам бармен на полусогнутых ногах несет огромный букет декоративных подсолнухов. Омега не верит своим глазам. Аромат цветов окутывает сразу все пространство, заползает под кожу, будоражит нервную систему. Парню хочется кричать и прыгать от восторга, но он берет себя в руки, старательно заглушает эмоции и лишь удивленно приподнимает бровь. — Я хочу извиниться за бал, — Пак видит восторг в глазах омеги, эффект достигнут, недаром он изучил все, что с ним связано, за одну ночь. С подноса официант ставит перед парнем стакан клубничный сока и чизкейк, его любимый. Богом собой доволен. Тэхен любит подсолнухи, клубнику, чизкейк и не любит шумные компании, хотя с удовольствием ходит по клубам. Хосок догадывается, что все здесь происходящее всего лишь цирк для одного зрителя, но решает молчать. Вся ситуация дурно пахнет, и Богом может выкинуть любую гадость, Чон жадно улавливает всякие мелочи глазами, следит за обстановкой, но вида не подает. Стоит, как соляной столб, сцепив руки в кулак на животе. Альфа забирает огромный букет пышных желтых цветов, делает знак, чтобы все испарились, и вручает цветы омеге. Тэхен в шоке молчит, смотрит на букет в своих руках, ошарашенный таким вниманием. Мужчина дает ему время прийти в себя, не торопит, сам снимает с себя пиджак и вешает его на спинку кресла, остается в голубой рубашке. Расстёгивает верхнюю пуговицу, оголяет шею, по которой расползаются вены. Он еще раз кидает презрительный взгляд на Хосока и садится напротив парня. — А вот теперь давай поговорим, — он ставит руки перед собой на локти и сцепляет в замок. — Во-первых, тут пусто, потому что у меня с тобой серьезный разговор, а шумная толпа не способствует вниманию. Во-вторых, — Богом смотрит на Тэ, старается наладить с ним зрительный контакт и зацепить его внимание, — так вот, я позвонил тебе, чтобы рассказать о Чонгуке. — Что ты думаешь, — взрывается Тэхен, его нервы оголены до предела, он подается вперед к столу, ветки букета впиваются ему в живот, — я живу с альфой и не знаю о нем ничего? — врет, старается не выдать свои эмоции. — Ты за кого меня принимаешь? Хосок изумляется такому поведению своего подопечного. Всегда скромный и тихий парень превратился в ураган эмоций. Богом лишь посмеивается. Молчит, тянет время. Он делает глоток чая, принесенного официантом, рассматривает узор на блюдце. Проводит пальцем по краю чашки, очерчивает круг по тонким стенкам идеально белого фарфора, ждёт, пока пыл омеги поутихнет. Напрасно. — Ну, и что ты молчишь? И вообще, откуда такая благотворительность? — он откидывает букет подсолнухов на соседнее кресло. Мысленно жалеет каждый желтый лепесток, обиженно упавший на пол. Шлейф их аромата дурманит его и не дает сосредоточиться. Отвлекает. — Ты мне понравился! — сразу начинает с козырей Пак. — Поэтому и решил открыть тебе глаза на человека, с которым ты… — он замолкает, выбирает правильное слово — спишь? живешь? — Пойми, Тэ, ты совсем другой, хрупкий, добрый, яркий, как эти цветы, — он указывает на валяющуюся букет. — Чонгук холодный, расчетливый волк, не способный дать тебе все, и в первую очередь чувства. Да еще он больной зверь и может уничтожить тебя не только физически, но и морально, — Богому нравится все сказанное. Он видит свое отражение в расширенных зрачках Тэхена, тонет в янтаре. — Его натура не позволит тебе дышать и наслаждаться жизнью, — добивает. Он протягивает свою руку и накрывает ладонью ладонь омеги, которая опустилась на стол. Альфа позволяет себе сжать его тонкие пальцы, чуть сильнее придавливает их к столу. Хо наклоняется вперед, увидев такую наглость, кашляет, обращает на себя внимание. Парень выдергивает ладонь и хватает бокал с соком, дабы не выдать свое смущение. Пьет, освежает пересохшее вмиг горло. Все сказанное мужчиной почему-то причинило боль. — И что же такого страшного ты разузнал о нем? — язвительно улыбается омега и прячет свой интерес. — Он не любит детей, обижает животных? Негодяй. — Тэхен смелеет, разваливается в кресле, закидывает ногу на ногу, с интересом оглядывает пространство. В большие окна заглядывает солнце, играет с пылинками в догонялки, покрывает светом поверхности столов, стен и цветов и останавливается на мужчине. Богом терпит его презрительный взгляд, признаётся себе, что янтарные глаза очень красивые и влюбиться в них можно с первого же взгляда. Теперь он понимает, почему Чонгук так залип на этом парнишке. В таких глазах хочется тонуть изо дня в день. Альфа всматривается в его лицо, пробегает по розовым щекам. Ищет хоть намек на интерес или злость. Ждет. Натягивает невидимые струны и попивает чай. — Зря смеешься, — парирует Богом. Он опять поднимает руку над головой, оголяет часы из белого золота, они, как огонь, горят на запястье и искрятся в лучах солнца. Дверь в подсобное помещение снова открывается, издает ужасный скрип. Оттуда выходит альфа под два метра ростом, в черном костюме и папкой в руке. Хосок напрягает мышцы, делает еще один шаг в сторону Тэ, спускает руку на пистолет. Вены телохранителя набухают, ползут по рукам, шее, вискам, как змеи. Он играет желваками, сопит, как разъяренный бык, готовый в любую секунду кинуться на врага. Пак откровенно смеется, чуть не давится крепким чаем. — Ты что, думал, я сюда без охраны приехал? — обращается он к Хо. — Не кипятись, я не намерен причинить омеге вред. Телохранитель альфы черной тучей подходит к столу, встает за хозяином, нависает и протягивает ему папку, улыбается, презрительно смотрит сверху вниз на Хосока. Тот на фоне такой скалы кажется совсем маленьким, хоть сам тоже внушительных размеров. Тот с честью выдерживает войну взглядов и ближе двигается к Тэхену. Так же вплотную встает у него за спиной. Картина маслом. Битва двух титанов. Богом открывает папку, перебирает бумаги и протягивает их парню. Молча кивает на белые листы, призывает взять. Теперь Тэхен немного боится, его наигранная бравада спадает. Он медлит, принимает решение. Что там скрывают эти шуршащие листы? Это последний его шанс отказаться, перевести все в шутку, сказать, что уверен в своем альфе и ничего не желает знать. Виски начинают болеть и пульсировать. Запах пижмы впитывается в кожу. Тэхену кажется, что этот аромат уже везде, даже его сок пахнет им. Омега кусает губы, глубоко вздыхает, поднимает глаза на Хосока. Он стоит за спиной, как нерушимая стена, которая защитит от любого дуновения в его сторону. Его присутствие поддерживает Тэ. Он кладет свою ладонь на его плечо, похлопывает, успокаивает. Богом устает держать бумаги в вытянутой руке, кидает их перед самым носом парня. Агрессивнее, чем ожидал. Листы с шумом падают, разлетаются по столу. Омега дрожащей рукой берет один. Пак не замечает, что парня всего трясет. Это понимает только Хо по чуть приподнимающимся плечам под его кистью. Сначала омега ничего не понимает. Стройные ряды букв, цифр расплываются перед его глазами. Он пытается вникнуть в таблицы, читает заголовок «Поставка Калифорния». А дальше только стройные ряды килограммов и цифр в евро. Тэ берет еще лист. Все они серые, смазанные копировкой. «Кто-то не побоялся и сделал копии документов», — думает он. Омега просматривает лист за листом. Все такие же цифры, только разные месяцы. И везде красивый вензель Чонгука. — Что это? — парень показывает лист бумаги альфе, задает глупый вопрос. Он уже знает, что означают эти цифры, но, может, ошибается. Надеется, что ошибся. — Ха, — Богом растерянно приподнимает бровь и поправляет манжеты с золотыми запонками, — а сам не догадался? — Он делает глоток чая, опустошает чашку. — Я омега умный, — делает выпад Тэ и сбрасывает руку Хосока. — Я не понимаю, что ты этим хочешь сказать? — А то, что твой Чонгук наркоторговец. Весь его бизнес здесь — это только прикрытие, личина для крутого бизнесмена. Он поставляет наркотики в разные страны, по своим четко разработанным схемам. Представляешь, сколько он загубил душ? — Богом театрально вздыхает и откидывается на спинку кресла, которое изрядно поскрипывает, и складывает руки на груди. — Все его деньги заработаны на горе людей. Тэхен смотрит на альфу не отрываясь, следит за его мимикой, как он кривит рот на каждом слове, еле заметно приподнимает уголки губ, цокает и пропускает звуки через стиснутые зубы, как змея. Он отпивает сок, смачивает горло. Сердце бьется, как заячий хвостик, понимает всю серьезность сказанного, но не поддается, не показывает своего испуга. — Эти бумажки еще ничего не доказывают, — знает, доказывают, каждый вензель Чонгука доказывает его принадлежность к наркотикам. — Не ври себе, — Пак нагибается вперед, поправляет папку, в которой еще много всего интересного. Козыри. — Я вижу по глазам, как ты расстроился, и очень сожалею, что твой альфа на деле оказался такой мразью. Тэхен дергается, как от пощечины. Почему-то именно это оскорбление, брошенное в сторону Чона, приводит его в ярость. — Ха, ты думаешь эти бумажки, заставят меня разочароваться в нем? — холодно отвечает он. Тэ сам себе удивляется, но говорит истинную правду. Его не смущает тот факт, что Чонгук занимается наркоторговлей. — Я не маленький мальчик и не буду лить слезы из-за того, что мой альфа дружит с криминалом, — озвучивает твердо, со сталью в голосе. Даже Хосок выгибает от удивления бровь. Тэхен потом подумает об этом, а сейчас он не будет выдавать свои переживания. Только не здесь. Он откидывает листы бумаги и небрежно отодвигает их рукой. — Неужели? — удивляется Богом. — Ну, хорошо, — шипит он, не довольный, что документы не произвели должного эффекта. Мужчина меняется в лице, довольная улыбка сходит с его губ. У него есть кое-что еще. Альфа опять заглядывает в папку, долго что-то ищет. Тэ думает, что же еще может хранить эта черная дыра. Он почти перестает дышать в ожидании новой порции грязи. Парень в нетерпении ерзает в кресле, незаметно под столом раздирает в кровь заусенцы. Ему бы все сейчас высказать альфе и уйти, не ждать продолжения, но он, как глупый мотылек, ждет огня, чтобы сгореть, чтобы было больно. Он обязательно сделает ему больно, он чувствует это. Богом достает документы, довольный собой. На стол перед парнем падает стопка черно-белых фотографий. Тэхен замирает, старается не смотреть, но краешек глаза все же цепляется за черный снимок. Не смотри, кричит ему сердце, бьется предупреждает, что не выдержит, будет страдать, но все равно омега никогда не слушает его, Тэ уже увидел Чонгука. Фотографии не четкие, где-то размытые, где-то очень издалека. Но Чонгук на всех. Парень берет холодными руками одну за другой твердые карточки, листает. С каждой сменой снимков сердце плачет, падает к ногам. Он прикрывает глаза, совсем растеряв остатки былой прыти. Вот его альфа стоит у дорогой черной машины на фоне ярких вывесок клуба с Американским названием «Feniks», крепко обнимает красивого омегу. На другой он с ним же в кафе, держит за руку и выглядит очень счастливым. Фотографии нечеткие, но этого достаточно, что бы заметить, что омега старше его и до омерзения красив, идеально созданный для этого альфы. Тэхен кусает губы, лицо как будто онемело. Он грызет их до крови, слизывает соленый вкус, но не останавливается, смотрит дальше. Он видит улыбку Чонгука, наивно милую, открытую, счастливую. Понимает, он счастлив. Тэ больно, это чувство кусает сердце, впивается острыми клыками, терзает. Сердце в изнеможении кричит: «Хватит, прекрати пытку!» Но омега продолжает умирать. Он наблюдал разные улыбки альфы: добрую, измученную, наглую, злую, но … никогда счастливую. Ким задерживает дыхание, его сказка падает перед ним на стол, разбивается о реальность. Он тихо дышит, чтобы не было слышно бешеный ритм сердца. Чонгук с этим омегой по-настоящему счастлив, обрушивается на него мысль как холодный душ. Единственное, что в порыве эмоций Тэ не замечает, это то, что Чон чуть моложе, черты его лица мягче, а в глазах нет родной стали. — Объясни, — выплевывает Тэ. Стакан с соком пуст, а просить повторить нет ни сил, ни желания. Он поднимается дергает ворот футболки, которая начала сдавливать ему шею. Во рту появился привкус железа от прикушенной щеки, а еще привкус горечи, земли и ревности. Хосок поддерживает Тэ со спины. Он тоже берет фото, внимательно разглядывает их и теперь еще сильнее злится на себя, когда ощущает разочарование. Но что-то в голове Хо не сходится, не складывается. Он многое знает о Чонгуке и Намджуне. Он работает на них почти с самого основания. Что-то Хо упускает, но его дружеские переживания берут вверх над профессиональным разумом. — Объяснить? — Богом торжествует. Он перегибается через весь стол и пальцем тычет в фото. В воздухе висит напряжение, он его ощущает, чувствует. Если немного подождать, уверен Пак, то он заискрится разрядами тока. — Это твой Чонгук, а это, — он указывает на фигуру омеги, — Сокджин. Мужчина улыбается. Все, убил. Наповал. Попал, выстрелив прямо в сердце. У парня все плывет перед глазами. Мутные очертания стола и самого альфы. Свет режет глаза и заставляет их слезиться. Вот теперь он знает ответ на один из вопросов. Ким Сокджин — крутится вихрем у него в голове. Чонгук летит к нему. Богом замечает, как бледнеет его собеседник, превращается в снег, как гаснут его глаза, как бравада, с которой он пришел, растекается лужей по полу. Он берет себя в руки. Сочувствие, жалость, симпатия — все это сейчас ему ни к чему. Он пришел мстить. — Прошу познакомится, Ким Сокджин, — продолжает свой рассказ мужчина. — Первый во всем: в бизнесе, в криминальном мире и в жизни Чон Чонгука. Он его партнер и не только в деловом отношении. Он его первая любовь, — саркастически с издевкой тянет альфа. — Ну и что? — из последних сил держится Тэхен, голос его холодный. — Я знаю, что у Чонгука были омеги, много омег. Чем же этот Джин особенный? Тем, что первый? — эти вопросы даются ему с трудом. Каждое слово застревает внутри и не хочет быть озвученным. Тэхен дышит через раз, с каждым глотком воздуха его легкие покрываются трещинами и больно саднят, как будто воздух наполнен ядом. — Нет, ты не понимаешь, — меняет тон на ласковый Богом. Вся веселость спадает от холода его слов. Как же ему надавить посильнее? Он не понимает, что творится у этого парня в голове. Глаза потухли, он это заметил, но голос, вид полны невозмутимости. Не может быть, подбадривает себя Пак, чтобы ему было настолько все равно. Не мог он так ошибиться в человеке! Или он такая же акула, только с хорошими актерскими данными? Альфа надеется, что не ошибся, и омега все же распался, но имеет столько самообладания, что так легко противостоит ему. Он ищет подтверждение своим догадкам в его лице. Хоть мускул, хоть неосторожный взмах ресниц, — молит он. Но ничего. Парень сам стена, хоть и под защитой. — Этот омега для Чонгука все, — это «все» получается очень красивым и круглым, оно пролетает по пустому кафе и удваивает свою силу. — Он для него тот, к которому он возвращается из раза в раз, когда все другие ему надоедают. Ни с одним у него не было столь длительных отношений, потому что никто не может сравниться с Джином. Шесть лет и еще восемь он летает к нему ежегодно. И как мне донесли «птички», — Богом ладошкой показывает самолет, — он на следующей неделе опять летит к нему в Америку. Тэхен вспоминает разговор Намджуна с Чонгуком в ту ночь. Мысли путаются, вытаскивают из закромов памяти слова, предложения. «Он тебя не отпустит»… На глаза наворачиваются слезы обиды. Омега часто-часто моргает, чтобы смахнуть эту влагу. Как он мог говорить ему в лицо «люблю», и так врать? Тэхен думал, что с ним он настоящий, а оказывается, и с ним он носит очередную пресловутую маску. Сколько же у него их? Обида — это липкое чувство. Она прилипает к человеку, отравляет его существование, занимает мысли и, поселившись в душе, разъедает ее. Тэхен чувствует эту липкую жижу, которая почти достала его мысли. А еще укол ревности, пробивающий сердце. Страшная смесь. Богом победил. Он видит боль. Но теперь он не ощущает удовольствия. — Почему они расстались? — задает вопрос Тэхен, но ответ ему неинтересен. Какая теперь разница? Он опять садится в кресло, опускает голову, погружается в омут разочарования. Альфа удивлен, сам не понимает, почему. Вместо ликования он испытывает чувство вины. Его личная неприязнь к Чону заставила провернуть весь этот план. И изначально он думал, что справится, но теперь жалость к этому молодому глупцу, который стал орудием в его игре, сдавила ему сердце. — Сначала они были любовниками, — теперь Богом старается не смотреть на Тэ. Альфа боится, что не сможет так убедительно врать, глядя ему в глаза. — А потом он ввел его в свой бизнес. Чонгук оказался сообразительным, — Пак трет подбородок, дает себе время на раздумье. — Параллельно он открыл свою компанию здесь, на Родине, для отмыва денег, но она начала процветать и требовать его личного внимания. Чон с Сокджином немного поругались, — придумывает на ходу альфа. Он собирает листы со стола и убирает их в папку. Дышит глубоко, едкий аромат своей же пижмы начинает раздражать. — Чонгук улетел, но потом они решили жить и работать так, — Богом пожимает плечами, довольный своей фантазией. — Тэ, я же тебе говорил, что его слова надо делить на сто, — шепчет в ухо Хосок, отчего омега вздрагивает. У него уже все сложилось, весь пазл лег аккуратно, каждый на свое место. Мозг заботливо вспомнил о кольце. Тэхен корит себя за наивные мысли, скорее всего, кольцо будет принадлежать другому, а он всего-навсего лишь сунул свой любопытный нос туда, куда не следовало. Как так все сложилось? Он и не понимает. — Тэхен, не принимай поспешных решений, — говорит Хо уже громче, чтобы Богом тоже его услышал. Он видит глубокие морщинки на лице парня, замечает, как он прикусывает уголки губ в раздумьях, и это все ему не нравится. — Закрой свой рот, — не сдерживается мужчина, вскакивает с кресла и делает несколько шагов по направлению к растерянному омеге. Его телохранитель также продвигается в сторону Тэ. Хосок моментально реагирует. Закрывает парня собой и выставляет одну руку вперед, удерживает Богома, второй достает пистолет. Охранник альфы тоже хватается за оружие. Одно мгновение — и железо готово разорваться. — Стоп, стоп, — Хо громче, чтобы амбал услышал, — я его забираю, и мы уходим, — он поднимает безмолвного парня с кресла, легонько отталкивает Пака. — Ты все ему уже сказал, довольно, — телохранитель убирает руку и заводит его за спину, дальше отодвигая парня. — Тэхен-и, выслушай, — Богом все правильно сделал. Омега теперь будет сомневаться, а сомнения — это червь, который испортит их отношения, и они расстанутся. Чонгук будет уязвим, надломлен и наделает много ошибок, ведь, как заметил Богом, это чудо, и правда, ему небезразлично. Но вот теперь сам альфа хочет не упустить его. Знает, что так будет даже больнее, когда омега уйдет к врагу. Теперь он хочет «солнце» себе. Ким все время молчит. Хочет домой и плакать. Хосок поворачивает его, как куклу, прикрывает со спины и уводит в сторону дверей. Пистолет холодом обдает руку. Омега не поворачивается, выходит, оставляет позади себя сердце и горячо любимые цветы.