Его выбор

      Весна коснулась кончиков деревьев, и время пролетело незаметно, пока природа вокруг Хогвартса распускалась в ярких красках. Чем гуще зеленели опушки вокруг школы, тем приятнее было заниматься там домашними заданиями после уроков или предаваться бескрайним мечтам.        У Гермионы было такое любимое место: она сидела на плотном пледе, заранее согрев его заклинанием, и укутывалась в длинную мантию. Ей нравилось опираться на массивный ствол старого дерева, которое в жаркие дни давало спасительную тень. Еще она любила наблюдать за гладью озера, окаймлявшего её поляну — это настраивало на глубокие размышления и будило воображение. Обычно девочка искала уединения, но иногда друзья всё же находили её. Впрочем, она не противилась этому, потому что действительно любила проводить время с ними. Им всегда было весело и легко. Конечно, сейчас, когда мальчики снова увлеклись полётами на мётлах из-за хорошей погоды, их рвение к учёбе ослабло, и Гермионе приходилось часто напоминать им о домашних заданиях, но за год их знакомства она к этому привыкла и поэтому лишь с теплотой смотрела на их забавы.        Ей нравился баланс в их дружбе: она привносила стабильность и рациональность, а взамен получала искренние эмоции и спонтанные приключения. Всё, конечно же, могло измениться позже — они знакомы всего год, — но сейчас она была счастлива.        Гермиона не хотела вспоминать то время, когда она училась в школе маглов. Непонятно, что тогда пошло не так, но одноклассники встретили её холодно. Наверное, все заключается в том, что в немагических обществах люди не любят, когда кто-то выделяется. Если такой и находится, то с большей вероятностью его начнут клевать, как куры клюют неугодного их общества, а выделяющемуся придется приложить огромную силу для того, чтобы доказать свое право на существование среди других. Порой свою свободу приходится загонять в узкие рамки, подчиняясь законам толпы.        Нечто подобное случилось с Гермионой, когда она впервые обнаружила у себя магические способности. Это случилось неожиданно, еще в детском саду, когда ее больно пнула в коленку вредная девочка. Та требовала, чтобы все играли прятки и обязательно по ее правилам, а если кто-то не слушался — в ход пускала кулаки. Не выдержав унижений, Гермиона неосознанно отбросила обидчицу на другой край площадки. К счастью, этого никто не заметил, ведь все пытались получше спрятаться. Кроме Гермионы, конечно. Уже тогда она не терпела принуждения, потому что это было вовсе не в ее природе — заставлять отдельное живое существо выполнять собственные прихоти.        Так Гермионе приходилось отстаивать свои границы и во время начальных магловских классов, ведь ситуация в школе не сильно изменилась, если не учитывать имён и подробностей внешних обстоятельств. У нее за это время так и не появилось настоящих друзей. Стоит ли говорить, как одиноко девочка себя в этом чувствовала.       Когда Гермиона получила своё первое письмо через совиную почту, у неё появился ещё один шанс начать всё с чистого листа. Девочка была приятно удивлена, когда увидела, что существует абсолютно другой мир. Мир, который может дать ей то, чего она так хотела всё это время. Теперь, наконец-то, она не будет белой вороной, выскочкой, странной и «не такой, как все», потому что… Гермиона получила тот самый долгожданный момент, где она не выделяется. Самая греющая душу деталь для неё заключалась в том, что ей не приходилось для этого становиться серой, забивать на свои желания и стремления, абсолютно нет! Наоборот, она наконец-то является частью мира, где само общество — это сплошной набор выскочек. Здесь каждый имеет свой талант, даже если не успел его ещё полностью раскрыть. Здесь стремление к знаниям сопровождается самой увлекательной магической практикой в мире, потому что в ней нет никаких рамок. Всё ограничивается только твоим умом, твоими способностями и амбициями. Ну и законом, конечно же.        Хотя к последнему пункту у Гермионы много вопросов, особенно к теме притеснения Министерством других магических популяций. К этому она планировала вернуться в более взрослом возрасте, когда добьётся поразительных успехов в учёбе и пойдёт работать в Министерство после школы. Гермиона не сомневалась, что именно такое будущее ее ждет.        Облокотившись на узловатый ствол, девочка запрокинула голову и прикрыла глаза. Прохладный ветер приятный. Он немного треплет волосы, из-за него они становятся непослушными, но зато в душе просыпается чувство вдохновения. Не всегда его нужно использовать для продуктивных вещей в жизни. Иногда вдохновение просто дарит силы на то, чтобы замечать моменты и радоваться им. Наверное, именно в такие секунды ты замечаешь, что живешь, а не просто существуешь. Ради таких моментов и стоит ценить саму жизнь.        Гермиона продолжала отдыхать на своём излюбленном месте, пока её мечтательное настроение не прервал резкий крик Рона.         — Вот ты где, я тебя повсюду ищу! — Рон, по всему видимому, долго бежал и поэтому остановился, еле дыша и пытаясь успокоить лёгкие. Он согнулся пополам и упёр руки в колени.         — Что случилось? — Девочка ещё не полностью вышла из своего спокойного состояния, но уже начала хмурить брови, осматривая друга.         — Там… — Рон всё ещё не мог нормально говорить и поэтому просто тыкал пальцем в воздух, показывая в сторону поля для квиддича. — Опять они… того…         Гермиона поняла, что ничего хорошего ждать от концовки предложения не стоит, поэтому начала собирать свой плед и вещи. Рон, наконец отдышавшись, поднялся и смог нормально проговорить:         — Там Гарри с Малфоем опять гонки устроили. Но на этот раз Гарри настроен очень серьёзно, возможно, даже слишком. — Отчего-то мальчик выглядел взволнованно, и это Гермионе совсем не понравилось.         — Их же могут за такое исключить! Бежим быстрее!         Ребята, не теряя лишних секунд, ринулись к месту происшествия, чтобы попытаться отговорить гонщиков от задуманного. Ведь сейчас потеплело, а это значит, что неподалёку могут прогуливаться не только школьники, но и учителя. Взрослые волшебники достаточно опытны, чтобы, увидев толпу на трибунах, яростно болеющую за кого-то, и заметив, что среди них в основном первокурсники, сообразить, что здесь происходит. Ведь наверняка школьные правила были созданы не на пустой теории — за прошлые годы обучения случилось достаточно происшествий, которые вынудили запретить полёты для первокурсников. А тайные слёты, да ещё и скоростные, вообще казались преступлением.         Они успели как раз к началу соревнования, но тут же эти двое взмыли вверх. Гермиона разозлилась, и они уселись на трибуны. Ожидая возвращения ребят, она задумалась о своём, а потом внимательно посмотрела на Рона. Тот заметил её взгляд и несколько раз моргнул, прежде чем спросить:         — Что?         — Почему ты не участвуешь в этих гонках? — Гермиона поняла, что никогда не задавалась этим вопросом, хотя ему очевидно нравился квиддич и Рон многократно упоминал, как летал на заднем дворе дома с братьями.         — Ну… — Уши и нос мальчика немного порозовели, неизвестно от холода или от прилива стыдливых эмоций. — Знаешь, у меня же ещё пятеро старших братьев… — Рон принялся ковырять землю носком ботинка.       — И? — Гермиона не до конца понимала, к чему он.       — Понимаешь… — Он всё ещё не отрывал взгляд от своих ботинок и какое-то время размышлял, хочет ли делиться своими переживаниями с девчонкой. Спокойное молчание Гермионы подействовало на него ободряюще, так что он всё же решился. — У них у всех есть талант. У каждого! — Его действительно это беспокоило, поэтому Рон уже смелее на неё посмотрел. — Билл идеально учился и сейчас работает в Гринготтсе в Египте, — он начал загибать пальцы на руке, считая братьев по очереди, — Чарли отлично ладит с драконами, Перси тоже наверняка скоро станет старостой и после школы пойдёт в Министерство, близнецы играют в квиддич и хороши в изобретениях, хоть они и дураки полные, а я… — У него остался одинокий палец на второй руке. — Я ничего не умею! — Рон в полном отчаянии пнул сильнее землю перед собой, выкопав небольшую горстку грунта. — Да, я летаю на метле, но ты видела Гарри? А этого белобрысого? Я даже не думаю с ними соревноваться, потому что не хочу проигрывать ещё и им. — Мальчик ссутулился, почти касаясь подбородком свитера. — Мне хватает проигрывать своим братьям.         — О… — Гермиона сочувствующе придвинулась к нему поближе. — Но ты им не проигрываешь! Вы же одна семья, как ты можешь такое говорить? Разве у тебя кто-нибудь требует таланта с пелёнок? По твоим рассказам мне казалось, что твои родители совсем другие. — Она с надеждой подняла брови, ожидая ответа, и не отрывала от него взгляд, полный поддержки.         — Да, не требуют, но… Я не могу оставаться спокойным, зная, что я ничего не добился.         — Рон, тебе одиннадцать! Ты не думаешь, что рано задаваться такими вопросами? — В голосе Гермионы уже слышались нотки веселья, которые вернули мальчика в более позитивное мышление. Он улыбнулся уголком рта.         — Да, ты права, — немного подумав, он добавил: — Но если через год ничего не изменится… — И тут же получил пинок в плечо и раскатистый смех в ухо.         — Не будь дураком! — Гермиона уже вовсю веселилась. — У тебя вся жизнь впереди! Ещё полно времени найти своё предназначение, — немного успокоившись, девочка решила поставить точку в этом разговоре на приятной ноте. — У тебя всё получится, — прозвучало уверенно, так что Рону ничего не оставалось, кроме как согласиться и кивнуть.         — Да… Хорошо, — мальчик успел только благодарно улыбнуться в ответ, прежде чем трибуны взорвались криками: гонщики возвращались.         Скорость была запредельной. Даже слизеринцы, яростно болевшие за Малфоя, замолчали, вцепившись взглядами в метлу Драко. Трибуны замерли, словно под гипнотическим заклинанием. Все, как по команде, наклонились вперёд, следя за каждым виражом.         — Они с ума сошли! — прошептала Гермиона, сжимая руку Рона так, что у того похрустели костяшки.         — Гарри, подними нос! — закричал Рон, будто друг мог его услышать. — Он же врежется!         Метлы неслись к земле. Гарри вырвался вперёд, но его траектория напоминала падение.       — Вингардиум Левиоса! — выпалила Гермиона, тщетно махнув палочкой. Заклинание унесло ветром.         Ситуация накаляется и до земли осталось каких-то несколько считанных секунд. Драко не ожидал такой рьяной игры и поэтому все же начал тормозить, хотя разница между ними была всего лишь на какую-то треть метлы. Уже на этом расстоянии Гермиона заметила выражение лица блондина, полное недоумения от происходящего. В ту же секунду Гарри перед ним успел выровнять свою метлу, встав на нее ногами и поднимая нос руками вверх, вызывая тем самым натяжение. Драко, бледный от ярости, дёрнул ручку вверх, но слишком поздно. Он полетел кувырком вниз, сдирая верхний слой покрытого травой спортивного поля и своей кожи.        — Первый! — взревел Гарри, пересекая финиш и едва удерживая равновесие. Его колени дрожали, а на ладонях натерлись ранки, но он ухмылялся.         Слизеринцы ринулись к Драко, окружив его плотным кольцом. Тот сидел на земле, сжимая запястье.        — Не трогайте меня, придурки! — шипел он, отмахиваясь от протянутых рук.         Гермиона протиснулась сквозь толпу, игнорируя враждебные взгляды.         — Дай посмотреть! — приказала она, пытаясь отодрать его пальцы от руки.         — Убирайся, Грейнджер! — Малфой дёрнулся, но вскрикнул от боли.         — Ты сломал запястье, — констатировала Гермиона, заметив неестественный изгиб. — Если не хочешь остаться калекой...        — Что происходит?! — громоподобный голос разрезал воздух. Из-за трибун вышла профессор МакГонагалл, её мантия развевалась, а взгляд заставлял каждого внутренне сжаться.        Толпа расступилась, оставив Гарри и Драко под двойным взглядом — ледяным от преподавателя и испепеляющим «яжеговорила» от Гермионы.        Драко сидел на земле, сжимая запястье. Лицо его было бледным, но он яростно отмахивался от помощи слизеринцев, пока тень декана не накрыла его целиком.         — К мадам Помфри. Немедленно, — процедила МакГонагалл, и Малфой вскочил, будто его ударили током. — Мистер Поттер, — она повернулась к Гарри, — проводите его. После лечения — оба в мой кабинет.         Она развернулась так резко, что мантия опасно взметнулась. Кажется, только сейчас ребята начали дышать. Толпа зашепталась, но Гермиона лишь скрестила руки на груди, бросив взгляд, достойный самой МакГонагалл.          — Я же предупреждала, — возмутилась она, глядя, как слизеринцы кучкой удаляются, бросая на Драко взгляды, полные смеси жалости и сочувствия. Гермиона еще раз окинула взглядом своих друзей и с такой же резкостью развернулась, чтобы вернуться к своим делам. Она хотела оказаться где угодно, но не в ситуации, где является соучастницей дела, за которое можно отчислить из Хогвартса.        — Ну что, герой? — Гарри подошёл к Малфою, который всё ещё корчил гримасу «жертвы обстоятельств».         — Отвали, Поттер! — огрызнулся тот, но поплёлся за ним, придерживая руку.         — Почему вообще меня сопровождаешь ты, а не преподаватель? Разве они не должны за нами следить? Меня просто так оставили раненного среди поля?! — Драко язвительно скривился.         — Если бы ты умел управлять метлой, тебя бы сопровождать не пришлось, — парировал Гарри. — К тому же, профессор Макгоннагал вообще-то за нами все время наблюдала, пока ты ныл. — Он кивнул ему в сторону длинной лестницы, ведущей к зданию школы. Малфой выпучил глаза от неожиданности, повернул голову в указанную сторону и, действительно, за ними все это время за каменным ограждением лестницы следила декан Гриффиндора.         — Чт… — Все, что смог выдавить Малфой. Он насупился и слегка толкнул Гарри в плечо, — пошли уже.         — Я думал у тебя больная рука.         — Заткнись.