Виноградная лоза

— У меня ничего с ней не было, в сотый раз повторяю. — шипит Миллер, глядя на скривившуюся Эвтиду. Не поймёт только, кому больше хочется дать затрещину — ей или себе. Действительно, допрыгался. Решил было повертеть своей красной макушкой перед мордой свирепого быка, подразнил лихо. Теперь пожинает плоды. Эва слушать не желает, нос воротит, да все чаще в кабинете Ричардсона пропадает. Это изводит без того истончившиеся нервы. Но Аш упорно лезет на рожон. Времени в обрез — долбанутый психиатр приставил к нему контролёра, теперь все строго по часам, а через несколько дней и того хуже — комиссия и встреча с тёткой. Вот уж последняя не обрадуется положению. Однако, Ашера подрывал не этот нависающий шквал проблем, а лишь одна — его разлучат с любимой. Да, с той, что теперь даже смотреть в его сторону не хочет. Парень косится на медбрата в стороне и присаживается на лавку. Тщетно старается схватить смуглую ладонь подружки, та ожидаемо отмахивается. — Не трогай меня этими руками. — Других у меня нет. Эва возмущенно цокает и порывается встать, но Миллер цепляется мёртвой хваткой, стараясь по максимуму не привлекать внимания. — Я все видела. Хватит мне в уши заливать. Ты отвратителен. Пел мне о будущем, планы рисовал. А на деле кем оказался, а? Верно, был и остался наркоманом. Каждое слово стальным лезвием вонзается в плоть. Без ножа режет и кромсает. Доламывает то, что сама склеивала. Аш устало прикрывает глаза, веки дрожат и руки, кажется, тоже. Медбрат, наблюдающий за дерганьем странной парочки, уже движется в их сторону. Красноволосый сбивчиво шепчет: — Да, наркоман. Это часть моего прошлого и её не вычеркнуть. Сейчас вообще банальщина попрёт, но с тобой я окончательно понял, что мне это не нужно. Нужна ты и наши нарисованные планы. Я не спал с ней и уж тем более наркотой не закидывался, откуда вообще её тут возьму? Мы же сутками вместе с тобой, даже по ночам. Маленькая, Ричардсон — волк в овечьей шкуре, он возомнил себя местным божеством, да слюной на тебя капает. Весь этот маскарад — его рук дело, ты только приглядись… — Пора. — подошедший медбрат помахал рукой, привлекая внимание. Аш резко подался вперёд, впечатываясь в губы оторопевшей Торенто своими. Оставив короткий поцелуй, поднялся со скамьи. — Прошу, верь мне, Эва.

***

Эвтида кружила по комнате, не находя себе покоя. В голове царил хаос противоречий. Амен поделился с ней подробной информацией о том, как Ашер совсем скоро покинет их заведение, меняя его на более принудительное лечение. Сетовал на то, что парень сорвался и сочувственно качал головой. Слишком искренний. Но и в Миллере она не почувствовала сегодня фальши. Его взгляд кричал о свершенной несправедливости, а голос надламывался о неверие Эвы. Девушка присела на кровать, запуская пальцы в собственные кудри и сжимая их. В коридоре было слишком шумно, эта какофония тревожила и без того сбитое с толку сознание. Осталось ведь не так много времени и она больше не увидит Аша.

***

— Присаживайся, у меня для тебя кое-что есть. Ричардсон улыбается во все тридцать два, пока я пытаюсь успокоить внутреннюю тревогу. В голове набатом звучит последнее предупреждение Ашера. На столе уже стоит чай и рядом с моей чашкой аккуратная бежевая коробка. Осторожно раскрываю и вижу огромное пирожное. — Ух ты, сегодня все пациенты Лозы получили по такому? Доктор пожимает плечами: — Это всего лишь кекс, Эва. Бери давай, там ягода размером с твой кулак. Во всех его действиях, движениях и словах абсолютное спокойствие, легкая небрежность с налетом теплоты. Рядом со мной Амен ведёт себя иначе, он расслаблен, отпускает бразды тотального контроля. За свои мнимые подозрения ощущаю укол совести. Вымораживает эта блядская двойственность. Откусываю кусок выпечки и прикрываю глаза. Там и впрямь клубника — сочная, свежая. Блаженство. Ричардсон осторожно двигается ближе, машинально предлагаю ему откусить тоже, что он и делает. На пухлых губах остаются крошки, хочется убрать их… Пальцем или языком? Последняя мысль бьёт в темя и прежде чем я успеваю одернуть себя, альбинос утягивает в лёгкий поцелуй. Осторожно, мягко, будто ступает по тонкому льду на проверку. Это наваждение длится несколько секунд, прежде чем все прерывается. У Амена звонит телефон и он долго моргает, кажется, тоже немного дезориентированный. Сконфуженно извиняется и покидает кабинет. Черт возьми, что это было? Опомнившись, лихорадочно бегаю взглядом по кабинету. Дура, что найти собираюсь? Использованные ампулы? Даже если Аш прав, доказательств тому не найти. Воспоминание об этом сдавливает нутро и затапливает жгучим стыдом. Чем я здесь вообще занимаюсь и что делаю? Лоза окончательно свела меня с ума. После сумбурного поцелуя продолжение сеанса терапии не задалось. Да и Ричардсон, завершив телефонный разговор, вернулся какой-то угрюмый. Попасть в свое крыло помешал треп двух медсестёр на посту. И одну я узнала, на свою голову. Та прошмандовка, что вилась ужом на Аше. Удивительно, но волосы у неё того же оттенка, что у меня, да и копна так же вьется. Только вот, пониже ростом будет и пожопастее… Стоп, что? Я снова ищу оправдание и на этот раз какое? Мол, парнишка так торопился, малость обознался?! Новая волна злости накатывает, нужно сматываться отсюда. -… Да говорю же, ничерта не вышло. Я с него штаны спустить не успела, он уже сопел, как младенец, а до этого все имя своей девки бормотал. А как все хорошо начиналось. Намудрил доктор чего-то с инъекцией. И мальчишка теперь дале-е-е-ко поедет… К горлу подступила тошнота от услышанного. Что, вот так просто обсуждают должностное преступление и сломанную человеческую жизнь? Виноградная лоза больше не казалась спасительной обителью. Хотелось доказательств, детка? Кажется, ты их получила.

***

Аш пропустил ужин, комнату свою не покидал. Это все же лучше, чем наблюдать равнодушие Эвтиды и победный оскал Ричардсона. Вперив взгляд в потолок, парень не сразу услышал, как кто-то скребется в дверь. На часах уже было время отбоя, да и коридор стих. Телефон завибрировал. Маленькая: — Может, впустишь? Миллер резво подскачил, путаясь длинными ногами в покрывале и с высоты собственного роста падая на пол. Кажется, задницу отбил. Лишь бы шум никого не привлёк. Открыв дверь, шустро затянул гостью внутрь. Слова исчерпались, да и смысла в них, пожалуй, теперь не было. Эва выдохнула короткое: — Я верю тебе. Аш мягко выводил узоры на животе девушки, что прижималась к нему под одеялом сильнее. Не смотря на весь надвигающийся Армагедон, стало спокойно. Она пришла, она верит. Эвтида зажмурилась, в глазах щипало, но замалчивать это сделалось невозможным. Совесть маленькой девочки душила её. — Я поцеловалась с ним. — Чего? Парень приподнялся на локте, заглядывая в лицо возлюбленной. Темнота рассеивалась лунными бликами. Эва всхлипнула: — Я поцеловалась с Ричардсоном. Прости… Миллер нахмурился, не отводя своего взгляда. Выражение его лица в свете луны казалось жутковатым, но притягательным. Кивнул своим мыслям, прикрыв на секунду глаза. Затем навалился на Эву, придавливая до писка. Та зашлась отчаянным стоном, когда её заполнили резким толчком. Ашер поджал губы, пальцами ухватив Эвтиду за подбородок и надавил, толкнувшись грубее: — Мыслям своим не хозяйка что-ли, когда этот урод рядом вьется? Торенто замычала, пытаясь скинуть руку, но та в ответ сдавила сильнее. Аш задвигался быстрее, чеканя каждое слово в ее губы: — Убью его. Я убью его, Эва. Девушка содрогнулась в экстазе под немигающим взглядом.

***

— Папа написал, сказал, что хочет забрать меня на семейный ужин, чтобы сообщить результат УЗИ. — Эва вяло перемешивала кашу ложкой. Аш улыбнулся и это показалось неуместным. У них оставалось два дня до его комиссии. Эвтида порывалась рассказать о том, что готова попросить помощи даже у мачехи, но Миллер огорошил, буднично поинтересовавшись: — А отец в курсе, что это не его ребёнок? Торенто захлопала глазами: — А чей же ещё? — Ричардсона. Он спит с твоей мачехой.