Виноградная лоза

Минуя скупые прощания с отцом и краткие наставления старшей медсестры, Эва оказалась в выделенной для её пребывания комнате. Удивительно, но в своем представлении она видела лаконичную белую палату, а новые апартаменты скорее напоминали уютную комнату у бабушки на чердаке. Только вот, на единственном окне возвышались решётки. Подойдя к нему ближе, девушка вперилась взглядом в окружение снаружи. Вид выходил прямо на прогулочную лужайку, где тут и там сновал медицинский персонал, сохраняя покой своих подопечных и следя за порядком среди больных. Последние все, как на подбор, были одеты в классические махровые халаты с узором полоской. Взгляд напоролся на что-то из ряда вон выходящее — огненно-красную макушку, почти рубиновую. Эвтида неосознанно подалась ближе, пытаясь разглядеть. Парень, молодой парень… Халат был слабо подвязан, почти небрежно, из-под одеяния выглядывал кусок футболки с логотипом AC/DC. Худощавое тело, однако рост приличный, судя по рядом стоящему медбрату, что еле дотягивал до плеча красноволосого. Посмотрев на его лицо, Эва ахнула, столкнувшись с хитрым взглядом карих глаз. Незнакомец засек слежку, в ответ подарив наглую ухмылку, затем вскинул пятерню и махнул ей, приветствуя. Эвтида насупилась, неуверенно повторив жест. Её отвлек монотонный стук в дверь. На пороге комнаты появился главврач. В этом заведении чудоковатые не только доктора. — задумалась девушка, отводя взгляд от окна. — Уже обустроились, Эва? Хотел лично удостовериться в том, что у вас все хорошо. Торенто не смогла сдержать смешка: — Всё хорошо? Я нахожусь здесь, а значит, это уже не есть хорошо. — Не стоит быть такой категоричной. Вы оказались в моем пансионате по ряду причин и полагаю, в моих силах помочь вам преодолеть эти трудности. Его через чур спокойная, даже поучительная речь раздражала. Разумеется, мачеха наплела с три короба, а отец подкрепил сей бред парой своих закорючек на документах. А теперь белобрысый докторишка явился читать свои проповеди. Желание что-либо опровергать напрочь отсутствовало, но внутренней спеси было не занимать. Девушка уселась на заправленную постель, презрительно щуря глаза: — Ваши доводы основываются на показаниях фактически чужих для меня людей. И вы уже поставили мне диагноз, не сомневаюсь. А вот, в чем имеются сомнения, так это в вашей профессиональной квалификации. Обкалывать седативкой тех, кто поперёк горла родственникам стал — много ума не надо. Мужчина неожиданно присел рядом и Эва чуть не задохнулась от возмущения. Помимо врачебной этики, нарушает и личные границы, хрен очкастый… Последнее почти сорвалось с девичьх губ, но колючий взгляд, отливающий сероватой голубизной не позволил этому случиться. Вкрадчивый и низкий, но такой тихий голос трансом опоясал мозг: — Милочка, мы не во второсортном триллере, где психов с ложки кормят галопередолом и проводят опыты в подвале. Наша реальность такова, что ты скользнула на не самую благую дорожку и дрейфуешь в этом мескалиновом дерьме. Какие бы мотивы ни преследовали твои родные, они забили тревогу, наверняка не желая однажды наткнуться на твой окочуренный трупец под забором. Все понимаю — юношеский максимализм изводит похлеще гельминтов в заднице, внутренний Спартак толкает на свершения грандиозных вещей, а у барыг в твоей частной школе такой разнообразный выбор допинга. А я давал клятву Гиппократу — вытаскивать вот таких заблудших котят за шиворот из наркотической ямы. И хочешь ты того или нет, милая Эва, но нам с тобой предстоит много интересной работы. Кончик языка прошёлся по мужским губам. Эва машинально проследила за этим действием, судорожно сглотнув. В горле пересохло. Ричардсон, довольный проведённой беседой, поднялся с постели. Та жалобно скрипнула, словно от облегчения после такого груза. — Разбирай свои вещи, после тебя ждёт обед и прогулка. С завтрашнего дня начнётся профилактический курс лечения, а дальше посмотрим. Мужчина подмигнул и от взмаха белесых ресниц сделалось жутко. А может, от тона, которым тот произнёс последние слова? Надевать больничную одежду Эвтида не решилась, оставшись в чёрном худи и серых спортивных штанах. Обед прошёл сносно, хоть в горло кусок совсем не лез. Девушка полагала, что станет легче, когда обстановка сменится уличной, однако чуда не произошло. Снующие полосатые халаты и дежурно удыбающиеся санитары навевали тоску, скручивающую нутро. Кажется, время здесь совершило остановку. Оставалось уповать на то, чтобы этот день сурка не свёл её окончательно с ума. Спинка скамьи, на которой устроилась Эва, дернулась и девушка сжала губы, дабы не заорать от неожиданности. Напротив неё оказался тот самый красноволосый. Видимо, такой же постоялец данного отеля, как и она. Торенто нахмурилась, одним только взглядом показывая свое недовольство. В Виноградной лозе так принято что ли — вваливаться в чужое пространство без разрешения? — Не рычи, сама заняла мое местечко. — вновь широкая улыбка украсила лицо незнакомца. Торенто вскинула бровь: — На ней не написано твоё имя. Парень неожиданно навалился и Эвтида возмущенно разинула рот, готовясь закричать. — Вообще-то, написано. Вот тут, видишь? — пальцами пробежался по нацарапанным буквам на подлокотнике. Коротко и ясно — «Аш». Эва отпихнула его от себя, но злость её растворилась. — Тебе, что, пять лет? Серьёзно нацарапал на лавке свое имя? Парень невозмутимо уставился взглядом перед собой, по-хозяйки закинув руку на спинку скамьи. — Ага, застолбил. Миссис Фитчер постоянно рвёт когти сюда после обеда. Видите ли, здесь тень от дуба, а потому — приятно. Кстати, на случай, если ты читать не умеешь, меня зовут Аш. Эва закатила глаза, абсурдность диалога зашкаливала. Кажется, она уже начала терять баллы здравого разума. — Ладно, Аш. Расслабь булки, я ведь не миссис Фитчер. Красноволосый хмыкнул: — Ещё бы. Она сюда больше и не сунется. В этой войне победа за мной, так что, не рекомендую развязывать вражду. — И что же ты сделал с бедной женщиной? — Добавил слабительное в её чай. Она как раз запивала им таблетки снотворного вчера на ужине. Эва шокированно фыркнула. В карих глазах Аша сверкали озорство и восторг. — Да шучу. Но ты все равно дорогу мне не переходи. Эвтида пораженно вскинула руки и впервые за долгое время, улыбнулась. Сама не заметила, как проболтала с Ашем о всяких глупостях всю прогулку. Надо же, время вновь ускорило бег. Быть может, пребывание здесь не будет столь отвратительным, если заручиться таким приятелем… Вопреки опасениям и стереотипам, Виноградная лоза совершенно не напоминала «Сайлент Хилл», скорее, старинное поместье со своими скелетами в шкафу и приведениями на цепи. На ужине Эвтида получила первую дозировку медикаментов, медсестра мечтательно улыбалась, следя за тем, чтобы содержимое стаканчика не покинуло рта Эвы. Женщина не переставала нахваливать Ричардсона и его стремления помогать всем страждущим. Выглядела она при этом, как какая-то сектантка. На выходе из столовой, Торенто столкнулась со взглядом своего лечащего врача. Он снисходительно ей улыбался, но глаза, казалось, потемнели на пару тонов. Проходя по извилистой лестнице на свой этаж, Эвтида вновь чуть не словила сердечный приступ. Чья-то рука схватила её за запястье и слегка потянула назад. Резко повернувшись, наткнулась на всю ту же улыбку и искрящиеся глаза. На мгновение показалось, что в полумраке они отливают красным, как и волосы Аша. — Ты язык себе откусил? Почему нельзя просто позвать? — Что, в штаны уже наложила, да? Не боись, призраков тут не бывает. Ну почти. Торенто цокнула, стукнув кулаком по плечу парня. Аш сдул чёлку с лица, обратившись тише: — Ладно, не дуйся. Доброй ночи пожелать хотел. — затем, сунул в карман её толстовки горсть желейных конфет. Эвтида удивилась: — Я думала, тут не жалуют сладкое. — Н-да? А как же ты тут тогда оказалась? — парень игриво подергал густыми бровями, а Эва не сдержала смешка от столь жирного подката. Но мысли о том, как она здесь очутилась, спустили с небес на землю. Заметив, что приятельница резко затухла, Аш осторожно провел большим пальцем по её запястью, вновь перейдя к тихому тону, почти шепоту. — Здесь не так плохо, как может казаться… Буду ждать тебя завтра, на нашем месте. Подмигнув, парень свернул в свое крыло, а Эва ещё долго не могла отделаться от непонятного тепла внутри. Наше место. Ночь оказалась максимально скверной. Быть может, виной тому новое место, или в целом отголоски пережитого стресса, но девушку одолевали кошмары. В одном из них отец лил слезы, стоя на коленях у гроба, в котором лежала сама Эвтида. Затем ноги перебирали ворс красного ковра к кабинету с дубовой дверью, за которой разносились мелодичные женские стоны. Знакомый голос мачехи скандировал — «Да, Амен, ещё…» Эва желала распахнуть дверь и убедиться, но её дернули за запястье. Позади стоял Аш. Его оскал демонстрировал неестественно заостренные клыки, он протягивал к ней руки, запястья на которых были вспороты и сочились тёмной кровью. Парад этого мракобесия оборвался истошным криком Эвтиды. Вся мокрая и липкая, дрожащая от охвативщего ужаса, она некоторое время рассматривала потолок. За окном не было и намёка на рассвет. Глубокая ночь, которой нет конца. Торенто приподнялась на локтях и замерла в этой позе. Через дверную щель по полу струился свет ламп из коридора и отчётливо виднелась тень чьих-то ног. Кто-то стоял прямо за дверью. Эва затаила дыхание, зажмурив веки. Открыв глаза, тени она уже не обнаружила.