Приемная мать для противоположностей

Как было запланировано, Бейнерис поехала к автостройке. Но ожидало у порога шиномонтажа лишь разочарование. Ей там сказали, что машину можно будет забрать только завтра. Это сильно расстроило девушку, но делать было нечего. Конечно, Вивьян еще какое-то время негодовала про себя, ведь работники могли и по телефону сказать, что машина не готова, чтобы шатенка не тратила свое драгоценное время в пустую! Но…выбирать не приходилось, нажаловаться тоже нельзя, иначе эта починка займет месяцы, а таскаться по городу по метрополитену в компании неформалов и бездомных пьяниц - так себе удовольствие для интеллигентной дамы. Она поехала опять на метро к школе для родителей, все-таки сегодня должно быть занятие на очень интересующую тему. Из-за нервов и «случайности» девушка приехала намного раньше положенного времени. Даже предыдущее занятие не кончилось! Поэтому пришлось посидеть какое-то время в ближайшем кафе, делая работу, чтобы не умереть со скуки и убить нескольких зайцев. Бейнерис все равно рада, что пришла раньше. Она утром так позавтракать не смогла. И утолит голод, и успокоит шалившие нервишки. Сам обучающий урок прошел довольно дружелюбно и мило. В самом начале отметили присутствующих, и те поставили свои подписи рядом с соответствующей фамилией. Вивьян была предпоследней из 10 человек. Сегодня присутствовали все, что не могло не радовать. Люди действительно приветливые, они правда получают удовольствие от уроков. Было много разговоров про детскую психологию, психологию взрослых, про ответственность, про причины/желания усыновления и многое другое. Для такого дела девушка завела специальную тетрадь потолще, чтоб на 4 месяца хватило. Неужели штамп в паспорте она увидит только через 4 месяца? Ее малышу тогда будет почти год! Но, главное, чтобы его не забрали другие. Мысли о том, что ее Драко могут забрать, настораживали, вызывали сильную тревогу. Каждый раз, думая о таком, Жюли сжимала поледеневшие кулаки и заставляла себя размышлять о чем-то другом. «Прекрати панику, ты встала на очередь за ним, все получится.» - нахмурилась кареглазая, рисуя на полях тетради какие-то фигуры. Почему-то сейчас ее внимательность рассеивалась, информация, поступающая от куратора, доходила с опозданием. – «Многие родители по 9 месяцев ждут свое чадо, у меня еще все на легке!» - пыталась подбодрить себя длинноволосая, настроение которой резко куда-то упало. Она, мотнув головой, отогнала тяжесть мыслей. Взбодрилась, выпила из термоса что-то горячее и крепкое и начала слушать, чувствуя, что делает все правильно. Все должно быть прекрасно, они справятся. На следующий день Нейрис забрала свою машину и приехала уже на ней к школе. На нее сокурсники теперь посмотрели по-другому, как на двоечника, который получил в году все пятерки. Конечно, Вивьян обожала такое удивление на чужом лице. В стране распространена стереотипная семья с матерью-домохозяйкой(считай:безработная) и мужчина-кормилец(считай:диктатор). Естественно, не во всех семьях был такой строй, но Бейнерис не понимала такое странное распределение в обществе. В ее доме да и в доме родителей такого строгого распределения на должности и обязанности не было. Ее мать вообще считала, что в дом должны нести деньге все, кто в состоянии, поскольку странный оксюморон* на «лишние деньги» слишком сильно приелся в обществе. Поэтому для Нейрис нет трудности в том, что женщина будет водить машину, а муж помогать супруге в домашних делах… Но как же веселили обескураженные лица одногруппников(да и некоторых людей в целом)! Она чувствовала тогда гордость и возвышение над всеми. Так что вес этот урок Вивьян сидела с гордо поднятой головой и прекрасным настроением.

***

Во вторник, как и было запланировано, Бейнерис поехала в больницу. Там ее принял врач, и она объяснила причину прихода, т.к. сама была полностью здоровой. Женщина-врач тогда долго умилительно улыбалась, даже хвалила и поддерживала. Было приятно, но…странно, если честно. Неужели усыновление – это какой-то внеземной поступок, сравнимый самопожертвованием во благо Вселенной? Конечно, кареглазая понимала, что мало кто идет на такой шаг, но не нужно же воспевать этот поступок, как что-то…инородное. Увидев список всех врачей, которых нужно было посетить…волосы на затылке зашевелились тоненькими змеями, а глаза чуть ли не выскочили из глазниц. На ее реакцию принимающий врач заулыбалась. «1)Тест на реакцию Вассермана (исключение заражения сифилисом). 2)Тест на наличие гепатита В и С. Тест на наличие антител к ВИЧ. 3)Флюорография или рентген грудной клетки (на наличие туберкулеза). 4)Врач-инфекционист. 5)Врач-фтизиатр. 6)Врач-нарколог. 7)Врач-психиатр.» - косым почерком было написало леворуким терапевтом. Эх, это еще на несколько недель. Плакала мечта Бейнерис управиться за месяц. – Для экономии времени, рекомендую в первую очередь взять выписки из диспансеров по месту жительства. Анализы можно сдать в один день, как и пройти всех специалистов, а наличие справок из диспансеров позволит врачебной комиссии незамедлительно принять решение. – подсказала темноволосая с улыбкой. Голос у нее был ласковый, хоть и несло от врача сигаретами. – И на все это мне самой записываться? – жалостливо поинтересовалась Вивьян, представляя объем предстоящей работы. Хоть на сегодня у нее записаться получилось удивительно быстро, но такая удача присутствует только у избранных…к которым, естественно, Вивьян себя не приписывала. – Что Вы, нет, конечно, – отмахнулась старшая дама. – На часть запишу Вас лично я, хотя если повезет, могу и на все. – Я буду очень признательна, – умоляюще сделала щенячьи глазки темноволосая. – Вы просто спасете мою истощенную шкуру. – Хорошо, постараюсь, – она отдала карту Вивьян своей медсестре, которая и будет делать всю работу за терапевта. – Ради такой милой девушки ничего не жалко. – Бейнерис заулыбалась, ей редко когда говорили такие теплые, хоть и клишированные, фразы. – Пока Вас записывают, Вы можете посидеть в коридоре, я должна других принять. – Вивьян понимающе кивнула и покинула помещение. Она придержала дверь для следующего посетителя, после чего прошлась взглядом по коридору. Хоть свободных мест было полно, девушка хотела постоять и почитать записи на стенах, которые информировали молодых мам и много чего еще. «Правильный образ жизни для будущих мам.» - начала читать про себя будущая мама, пропуская некоторые строчки. Она остановила свой порыв знаний на теме, где говорилось об устройстве комнаты для новорожденного, его кормежка, если молока у матери нет и много полезных психологических и нет советов. Также говорилось про разные смеси, какие лучше подобрать для ребенка. «Надо же, не знала, что Syntex – это смесь для младенца.» - подумала Бейнерис, задумчиво рассматривая объявления. После она перешла на следующую доску, где довольно в кратце рассказывалось о том, что ребенок должен уметь по месяцам. Жюли пыталась сопоставить все данные, дабы точно понять, что ее малыш достаточно развит, хоть врачи приюта сказали, что с ним все в порядке. Она в любом случае должна хорошенько подготовиться к материнству. «Надо же, мой Драко полностью здоровый мальчик.» - довольно улыбнулась Вивьян. – «Кстати, он будет довольно высоким, раз у него такой рост при 4 месяцах.» Походив и поизучав записи, Бейнерис услышала открывающуюся дверь и собственную фамилию. Она обернулась к кабинету, где встретила терапевта, который жестом позвал к себе. – Вот смотрите, - врач стала писать на бумажке всех, куда записала пациентку. – Я записала Вас ко всем, просто так удобно получилось. Но в нашей поликлинике не все врачи имеются, к сожалению. Сдать на Вассермана и гепатита В и С можете у нас, это кабинет 607. Бейнерис достала блокнот и ручку, начала записывать за терапевтом, поскольку все запомнить ее сознание не в состоянии. – Оой, не пишите, я уже все за Вас сделала, Мисс Вивьян, – отмахнулась дама, удивляясь такой серьезности. – Правда, я Вас пока не записала, но кабинет на гепатиты всегда свободен. Вообще готовиться к анализу крови за 7 дней. Его делают на тощак, не употреблять спиртное и любые лекарства. Естественно, не курить. Противопоказаны сильные физические нагрузки, стрессы. Не употреблять желтые фрукты и овощи, еще советую проконсультироваться с инфекционистом о Вашем менструальном цикле, ведь от этого зависит результат. Также не есть жирную и жаренную пищу, советую отказаться от кофе и крепкого чая. Все. – поставила точку в листке «Сдача крови». – Офигеть. – взяла листок Бейнерис, не читая его, а только бегая глазами по строчкам. Постепенно настроение становилось нейтральным. – Подходите в лабораторию, она у нас в конце коридора на 1 этаже, сдача крови с 8:00 до 10:00. Кровь будут брать из вены, а после можете хоть гулять! – хлопнула в ладони врач, широко улыбаясь. – А сколько будут делать результат? – решила поинтересоваться Вивьян. – На Вассермана обычно от суток до недели, – сразу ответила женщина. – У нас делается максимум 3 дня. А на гепатит В и С делается от 2 до 10 дней. У нас же, опять же, максимум за 3-4. – Ясненько, – потянула Нейрис, смотря в свой листок, где на обеих сторонах написано про Вассермана и гепатиты. – А про остальные? – поднимает взгляд на рыжеволосую. – Сначала Вам советую пойти по диспансерам, т.к. анализы можно хоть в 1 день сдать, – начала терапевт. – Конечно, можете пока готовиться к сдаче крови, но это Ваш выбор. Сначала идете в психиатрический диспансер – Вы, кстати, можете пойти в «Rampton Secure» – потом идете делать флюорографию, которая обычно готова со следующего дня или на третий. Пока делается фото, можете сходить в гинекологию, она у нас есть. Как только готовы результаты флюорографии, топаете к фтизиатру – это туберкулезный диспансер. После к наркологу и психиатру, они тоже по диспансерам. Обычно результат у нарколога через час-два, поэтому советую не уходить далеко от кабинета после приема. У психиатра примерно та же ситуация. Как только готовы анализы Вассермана и гепатита, идете в дерматовенерологу, опять же, это диспансер. После всего этого к инфекционисту. А после ко мне. А от меня в отдел образования. И все, – почти на одном дыхании объяснила улыбчивая, дописывая 3 листок. Вивьян прям видела ее огромное желание помочь. – Также Вам лучше забрать карту, а то по диспансерам замучаетесь ходить. – Так к каким врачам Вы меня записали? – Вивьян все еще находилась в прострации от полученной информации. Благо, она все записывала, хоть терапевт и говорил, что это необязательно. – К гинекологу, это на послезавтра в 14:45, - ответила женщина. Бейна призадумалась, она заканчивает работу минимум в 16:30. Неужели придется отпрашиваться? – А когда можно другое время? – вежливо поинтересовалась Вивьян. – Через неделю, переписать? – мило улыбнулась женщина. – Нет, спасибо. – покачала головой Жюли. Так дело не пойдет. Такими темпами Драко смогут забрать. – Фтизиатр, инфекционист – это все у нас есть, но записывать я Вас не стала, лучше сами. – Да, полностью согласна, – кивнула Бейна. – Спасибо, до свидания. – встала на задеревенелых ногах будущая мама. – Всего хорошего, удачи. – кивнула женщина, принимая следующего посетителя. – Только… - уже на выходе остановилась длинноволосая, поймав вопросительный взгляд терапевта. – Почему Вы так сильно среагировали на то, что я тут ради усыновления? – честно, посл того, как Вивьян задала этот вопрос, она тут же пожалела, но…поздно ловить сказанное слово. – Почему? – переспросила рыжая с кудрями. – Просто я сама приемная, а таких храбрецов, как Вас, я встречала слишком редко. – пожала плечами дама, смотря на клиентку. – Надо же. – как-то бесформенно произнесла на выдохе длинноволосая, не зная, что сказать еще. – Такие вот дела, – еще раз пожала плечами голубоглазая. – Надеюсь…Вы осчастливите детей. – почему-то от ее слов Жюли испытала какие-то смешанные чувства. - Обязательно. – улыбнулась, кивнула и вышла. Внутри осталась какая-то недосказанность, но этот ком сразу растворился в мыслях, когда Жюли в очередной раз посмотрела на список врачей. Всю дорогу до дома Бейнерис глядела то в записи врача, то в собственные, дабы прописать свой план действий. Она ненавидит неизвестность и бесцельную невесомость. Как только появиться план сразу все встанет на свои места. Ей дали нужную справку, которую должен подписать главврач и поставить гербовую печать. Он должен прибыть через 15 минут, которые Бейнерис послушно просидела у самого кабинета. Поскольку она ради врача не брала отгул, ей пришлось тащиться на работу, предупредив начальницу, что она опоздает на час из-за общения с врачихой. Благо, главная сегодня была в духе. «Наверно хорошая ночь была.» - прыснула Вивьян, заходя в машину.

***

По прибытие домой, она переоделась и пошла на кухню. Слишком устала, чтобы что-то готовить себе, поэтому решила сразу перейти к делу. На столе она раскрыла свой журнал с записями от врача. Достав ручку Parker, девушка стала писать на листах возможную последовательность. Она начнет готовиться на сдачу крови с четверга, т.к. узнала, что лаборатория для приема крови не работает по субботам и воскресеньям. Ее уже записали на четверг следующей недели, так что уже одной проблемой меньше. Через день ей идти к гинекологу, значит на завтра она ничего не сможет сделать, а вот после сразу лучше разобраться и принять меры. Достав нужную желтую книжку, где записаны все номера государственных служащих, Нейрис стала искать телефоны разных диспансеров. Пока Нейрис обзванивала диспансеры разных больниц Лондона, она параллельно задавала вопросы, касающиеся нужных документов, бесплатных обследований, что за чем следует и большинство нюансов. Из-за долгого общения, у Вивьян заметно ссадило горло, поэтому был приготовлен прозрачный графин с водой и стакан. Она уже пьет третью кружку. Когда она закончила записываться в эти долбанные диспансеры, на часах уже было 11 часов. Устало выдохнув, Жюли легла на спинку стула, прикрыв глаза. Голова слегка пульсировала, слабость была почти явной. Осталось только разобрать на листе А4, что где написано и о чем это. – Так, - устало выдохнула Вивьян, смотря на исписанный и исчерканный лист. Она достала новый дист бумаги, дабы было более аккуратно и понятней. – Для психиатра и нарколога нужен паспорт. К дерматовенерологу нужно идти с результатами анализа на Вассермана, фтизиатр не примит без флюорографии на туберкулез. К психиатру я иду в пятницу в больницу «Rampton Secure». В субботу в 11:30 еду к наркологу, значит успею к школе подъехать, она оттуда не так далеко. Флюорография уже во вторник, значит от среды до пятницы поеду к фтизиатру. В пятницу махом сдаю на гепатит и Вассерман, потом топаю к дерматовенерологу. Затем топаю к онкологу в клинике Харли Стрит. После всего этого ужаса иду к инфекционисту, тот делает печать, затем снова к терапевту для заключительной печати. Потом медицинское заключение путем собрания врачебной комиссии с главврачом и парочкой узких специалистов…когда мне скажут согласие, то я топаю в ОПП, а дальше снова беготня… - устало протянула Вивьян, скатившись со стула. Только представив все это уже становится плохо. Благо, завтра она забирает свою Берту от этих злых человеков, сразу станет проще. Записав свой план в свой дневник, девушка перекусила яблоком и пошла спать. Завтра будет, скорее всего, самый спокойный день из 2 последующих недель.

***

Потом все быстро завертелось. Следующий день был трудным в плане работы, начальница заставила отрабатывать вчерашнее опоздание, поэтому приехала Вивьян только к 9 часам вечера домой. Потом, поедая творожный кекс, Жюли поняла, что в последний раз была у гинеколога, когда нужна была справка для работы. Завтра ей придется уйти с работы в 13:00, иначе есть возможность опоздать. – Опять меня эта мымра будет терроризировать, – приложила прохладную руку к лицу кареглазая, высказывая свое недовольство вслух. – Она ж с меня всю шкуру сдерет, из-за того, что я так рано ухожу с работы…но она тоже должна войти в мое положение! – нахмурила брови дама, чувствуя, как кончики глаз жгутся. Заварив крепкого чая и обмакнув в него вату, девушка приложила ее к глазам, лежа на постели. Ей придется всю неделю сидеть на странной диете, дабы результат был положительным, что у нее нет гепатита и RW. Пришлось лечь по раньше, дабы не свалиться от усталости и не заснуть за рулем. Но, как бы не старалась уснуть будущая мамаша, сон все не шел. Так, вместо того, чтобы уснуть в 11, ее организм уснул почти в час ночи. Утром, еле отодрав себя от постели, Вивьян поехала на свою работу уже в своей черной Берти. Хоть одна радость была с этой беготней! Сегодня ее начальница была в более милом настроении, чем вчера. Сегодня она сама предложила приемной мамочке уехать по раньше, дабы успеть сделать все процедуры.

***

Не думаю, что стоит говорить, насколько было некомфортно сидеть возле кабинета гинеколога. Ее половая жизнь заставляла желать лучшего, единственный ее половой партнер в последние месяцы – она и ее фантазия. Поскольку девушка давно не проверялась у гинеколога, было легкое волнение, которое видела врач. Она приветливо улыбалась, что-то спрашивая и отвечая. Прошло все довольно-таки быстро, зато теперь есть справка, на какое число лучше записываться на анализ Вассерамана. А потом все опять завертелось. Хождение по врачам были сравнимо с хождениями по мукам. Но, спасибо добрым работникам, они починили ее машину, и теперь ездить на обследования стало намного легче. Помимо походов по врачам, женщина работала. Посещала школу родителей и навещала своего будущего сына. Пока она делала справку «от нормальности», Бейнерис смогла растрясти ее старого друга, который, как оказывается, работал в информационном центре Британии, куда подавала заявку о справке несудимости Вивьян. И теперь, вместо 31 рабочих дня, ей сделают справку за 20. Жюли считает это действительно выгодным знакомством. Все-таки связи – вещь прекрасная. Постепенно справка с подписями и печатями врачей заполняли пропуски, а с каждым походом к врачу женщина получала направления к следующему и недели просто летели. Даже тетрадка «Счастливица» заполнилась разными заметками по поводу усыновленных детей, ухода за ними, как стать прекрасным психологом и много чего интересного по этому поводу. С матерью Бейнерис за это время разговаривала не часто, а дома Жаклин у нее вообще не была. Когда весь этот маленький персональный Ад был закончен, осталась основная печать терапевта и врачебный совет, где сидел главврач и другие представители медицины, которые давали свои голоса за усыновителя. По пришествие часового допроса, Бейн забрала справки о судимости и вменяемости, которые отдала в органы опеки. В течении 10 дней должны прибыть люди, которые должны дать оценку жилищным условиям будущей мамаши, предварительно прислав письмо. Честно, весь этот месяц можно считать маленьким Адом, будто девушка попала в самое пекло. Все эта беготня по больницам, стояния в нескончаемых очередях, постоянная боязнь того, что ее Драко могут забрать…все это сказывалось на здоровье и самочувствии Вивьян. Из-за стрессов девушка поняла, что сдвинулся менструальный цикл, ухудшился сон, аппетит. Иногда ее специально отпускали пораньше, поскольку не могли видеть некогда постоянно задорную Вивьян с поникшим выражением лица и какой-то нездоровой апатией. А что уж говорить о мешках под милыми глазками! Пока время шло, девушка еще помимо этого посещала свою крошку, целый час наблюдая за его внимательным взглядом. Ей было приятно понимать, что мальчик постепенно перестал ее пугаться, ведь она стала чаще появляться в его жизни. Были даже ощущения, что Драко узнает ее, но эти мысли обрезала саркастичная Жаклин, сказав, что ребенок не может за месяц запомнить «чужачку». Бейнерис в который раз закатывала глаза, игнорировала жестокую родительницу и не хотела верить в ее слова, хоть они были правдой. Находясь рядом с малышом, длинноволосая чувствовала, что сражается с персональным адом не зря. У нее будто появлялись силы, а тело с душой отдыхали. Она смогла подружиться со здешними медсестрами, администрацией и почти дошла до директора. Вивьян была готова даже заплатить каждому работнику, лишь бы этого мальчика у нее не отнимали. Медработники уверяли, что малыш забронирован только на ее персону, больше никто его особо брать не хочет. От этого становилось светло и легко на душе. Под вечер Жюли просто сваливалась на постель и чувствовала моральное истощение. Дама успела только снять ботинки, завалившись в спальню. Карие глаза смотрели на яркую дорогую люсту, хотелось спать. Но, поскольку в дверь позвонили. Сначала Жюли вообще не хотела вставать со своей постели, уж слишком последняя имела природный магнетизм. Но, когда гребаный звонок зажали пальцем, Вивьян начала проклинать того человека. Хоть звонок был музыкальный, а не приевшаяся трель, но все равно это не спасало положение. – Господи, за что мне такие муки? – тихо поинтересовалась она у потолка, еле встав с постели. Дама направилась к выходу, посмотрев в глазок. На пороге стояла ее мать, причем в хмуром настроении. Закатив глаза, Жюли уже представила, что будет слушать лекции. Поэтому, резко выдохнув и набравшись смелости, девушка открыла дверь матери. – Привет. – улыбнулась шатенка, быстро рассмотрев родителя. – Ты только пришла? – изогнула угольную бровь Жаклин, осмотрев своего первенца. – А не видно? – болезненно изогнулась улыбка кареглазой, которая развела руками. С этой женщиной говорить максимально неприятно, а ведь Вивьян-старшая даже порог дома не перешагнула. – Что-то хотела? – впуская старшую в дом, поинтересовалась Бейнерис. – Прошел уже месяц. Этого мальчишку ты когда получишь? – проходя в частный дом, спросила женщина. Шатенке уже не понравился тон матери. Конечно, она всегда говорить со шпилькой, но почему-то сейчас, когда Бейнерис устала, как полевала лошадь, задевают ее слова еще сильней. – Как минимум месяца через 2 точно, – закрыв дверь, произнесла Жюли. Она не понимала почвы самого вопроса, ведь Жаклин, кажется, известен долгий путь усыновления. – А тебе зачем? Уже успела рассказать подружкам, что стала бабушкой? – ухмыльнулась уставшая. – Очень смешно, Бейнерис, – холодно произнесла миссис Вивьян, снимая обувь и темно-фиолетовое пальто, повесив его на вешалку. – Ты прекрасно знаешь, что у меня нет подруг и друзей. Поправив прическу, проговорила женщина, идя на кухню. Нейрис, устало выдохнув, прошла за ней. Она уже поняла, что ее мать не в духе. Ей показалось, или зеленоглазая напыщенно вздернула подбородок? Хозяйка дома удивленно вскинула брови, когда увидела, как ее мамаша положила на стол что-то массивное в пакете. Предположительно, это напоминало торт. – Это что? – спросила она, показав на пакет. Девушка была удивлена, что родительница раскошелилась на что-то, помимо эклеров, тарталеток и огрызков, которые когда-то были полноценной выпечкой. – Открой, посмотри, – пристально смотрела на дочь женщина, бросив на него какой-то пренебрежительный взгляд. – Ты всегда такие глупые вопросы задаешь? – после она отвернулась, ища чашки. – Тебе кофе или чай? – Ничего не хочу. – грузно ответила Вивьян-младшая, стиснув челюсть. Она сложила руки на груди, ощущая зарождающееся негодование. Здесь хозяйка дома Жюли, так почему с ней такое неуважительное обращение? Бледные глаза недовольно нахмурились, когда нужные чашки не были найдены. Она кинула взгляд на дочь, которая совершенно не понимала, что же там ищет ее мать, когда кружки смотрят прямо на нее. – Ты чего ищешь? – вдруг решила нарушить тишину, сбитую звуком стукающихся кружек. – Где сервиз, который я тебе приносила? – спросила Жаклин, находясь в поисках. Ее дочь непонимающе нахмурилась, пытаясь вспомнить хотя бы что-то из набора. – Это тот, который темно-синий с золотом? – в голову пришел именно этот чайный сервиз, хотя Вивьян-старшая могла иметь в виду совершенно другой, поскольку дама засоряла ее дом много какими чайными наборами. – Вы мыслите в правильном направлении, – в официальном тоне произнесла Жаклин, которая даже в такой коленно-прикладной позе смогла задеть своего ребенка. – Так где он? – поднимает взгляд на дочь, которая закатывает глаза. – Я им не пользуюсь, поэтому убрала. – девушка даже не стала врать, чтобы снизить риск конфликта. Сейчас у нее кольца на черепе, которые каждый раз начинают сужаться, стреляя в глаза. – Он же качественный, дорогой, почему не пользуешься? – спросила родительница, встав в полный рост и отряхнув брюки. – Потому что маркий, а уход энергозатратный. – опять сказала правду Бэй, сложив руки на груди в защитную позицию. Она редко кидала взгляд на мать, которая сверлила ее непонимающим взглядом английского аристократа. Все-таки мимика этой женщины могла бы стать легендой, особенно когда она бы позировала художникам. – Я тебя иногда не понимаю. – выдохнула темноволосая, закрывая дверцы шкафов. «Я тебя вообще редко когда понимала.» - подумала про себя Жюли. – «У тебя есть только своя правда и се, мнение остальных не интересует.» – Я могу принести тебе чашку с чайником, заваришь себе все, что нужно. – решила подать голос Нейрис, привлекая внимание родителя. – Почему моя дочь опустилась до того, чтобы пить из плебейских кружек? – брезгливо приподняла верхнюю губу с темной помадой, показательно поставив на стол простую кружку. «Боже, дай мне сил.» - приложила ладонь к глазам Вивьян-младшая, чувствуя нарастающую бурю. Как же она ненавидела моменты, когда ее мать включала пилящее аристократическое чмо. – Я объясняла причину. – тихо и безэмоционально ответила Нейрис, хотя уже начала себя ругать, поскольку прекрасно понимала, что ее мать задала риторический вопрос. – Мне лень ухаживать за ненужным барахлом. – Барахлом?! – взвизгнула оскорбленная. – Ты в курсе сколько стоит одно блюдце из этого сервиза?! Да на эти деньги можно корабль купить! – И зачем мне эта дороговизна? – прищурилась уставшая, продолжая говорить с матерью максимально спокойно. В ее планы не ходить поднять себе давление, чтобы поссориться с матерью окончательно. Все-таки Жаклин не молода, у нее нервы могут сдать. – Чтобы обворовывали? У меня другие принципы, мам. – Да знаю я твои принципы, – отмахнулась женщина, ставя чайник на подогрев. – Я вообще поражаюсь тому, как тебе на все плевать! Из чего пить, что есть – тебе все равно! А уж про то, что подумает общество, тебе и подавно плевать! Бейнерис закипала. Ее бесили слова матери, бесила ее однобокость и то, что женщина не хочет принимать ребенка таким. Даже в детстве, когда она спрашивала у мамы: «я красивая», то вместо обычного ответа любящего родителя получала кучу упреков, что она слишком полная, слишком странная, слишком другая по отношению к «стандартам Миссис Вивьян». Эта женщина могла найти миллиард недочетов в дочери, которая просто была слишком чувствительной, которой просто нужен был подбадривающий совет. – Я не хочу с тобой об этом говорить, – перебила родителя на середине ее высокопарного возмущения, глядя в бледные глаза. Настроение у Вивьян-младшей вовсе упало к нулю, но скандал не будет больше раздуваться. – Ты хотела торт поесть? Вот сиди и ешь. А если начнешь скандал, то попрошу выйти вон из моего дома, – она указала на дверь в кухне, глядя на мать. – Я не позволю измываться над своим здоровье вновь. У меня разговор короткий. Хмурые брови, холодный голос с уставшими нотками, уверенность в собственных словах – и Жаклин удивленно округлила глаза. Пока женщина была в легком ступоре, Вивьян подошла к пакету с покупкой, начала его открывать. Пока она перекладывала торт на широкую тарелку, она чувствовала взгляд матери на себе. Женщина немного негодовала, но, как ни странно, больше не начинала скандал. – Ты бледная, словно скатерть! – всплеснула руками старшая, ставя расписные чашки, который отыскала у дочери в закромах, на стол. Жаклин поставила чайник. – Вся эта мишура с бумагами может окончательно подорвать твое здоровье! – И чем же мне может помочь торт? – без улыбки спросила высокая, повернувшись лицом к спине матери в фиолетовой полупрозрачной кофте. Даже не заглядывая внутрь, дама знала, откуда этот торт был куплен и что он из себя представляет. – Мама, я работаю с бумагами каждый день. Думаю, я уже привыкла. – Сладкое дает энергию, – начала доставать сладкое из пакета, проигнорировав ее ответ. – Оно должно дать силы, – голос стал значительно тише, приобрел спокойные нотки. Женщина смотрит в карие недовольные глаза ребенка, пытается рассмотреть в них что-то, но так и не находит. – И я просто волнуюсь, что ты… - ее перебили. – Ты боишься, что я стану анорексичкой? – со злобой ухмыльнулась длинноволосая, скрестив руки. Ее хорошее настроение уже испортили. Вивьян-младшая устала, у не нет сил пререкаться с вечно недовольной матерью. – Мама, из-за стрессов я толстею, – недовольно надавила кареглазая, смотря в подведенные черным глаза матери, которая еще растушевала черные тени. – А ты мне тут торты приносишь! Издеваешься, что ли? – Я хочу тебе помочь, – достала нож брюнетка, разрезая выпечку. Она умерила свой пыл, поскольку не хотела выводить свою дочь еще сильнее. – Я же твоя мать, я волнуюсь. – Не волнуйся, я уже не маленькая девочка, – колко подметила Бэй. В ее голосе так и прыскал яд. – Времена, когда ты была мне необходима, прошли. – прозвучало это с желчью, и обе женщины знали причину такой злости. Вивьян-старшая замялась, нахмурилась и поджала губы, смотря на медовик. Повисло угнетающее молчание. Бейнерис не жалеет о сказанных словах, которые сильно задели ее маму. Было видно по лицу женщины, как той больно вспоминать свое эгоистичное прошлое. А ведь дамы так и не заварили нормальный чай. Точнее, Бейнерис вообще не стала записать сладкое, а ее мама нашла сервизную чашку. Обе была удовлетворены, но не слишком довольны. Воздух был еще наэлектролизован после несостоявшегося скандала, ощущался кожей дискомфорт молчания. Вивьян-старшая ковырялась в торте, ее аппетит совсем пропал. Она чувствовала, что была полностью виноватой. Дама пришла сегодня, чтобы поддержать и помочь дочери, на которой вовсе не было лица: кожа бледная, руки мраморные, глаза воспаленные, ужас! Хотела, как лучше, а получилось как обычно. Женщина множество раз винила себя в несдержанности, в дотошности и эгоцентричности. Каждый раз перед приходом сюда она повторяла, что не будет устраивать скандал на пустом месте, но исполнить собственное обещание редко когда получалось. – Что мне говорить отцу? – вдруг подала голос старшая, держа ложку над лакомством. Голос у нее стал тихим-тихим, словно ушла вся энергия. Казалось, она сомневалась в том, чтобы задавать этот вопрос. – В смысле? – непонимающе нахмурилась Вьвян-младшая, не дожевав свой кусок. – Ты ему еще не говорила? – Да, поскольку мне нужно твое разрешение. – кивнула Жаклин, став серьезной. От слов матери хозяйка дома слегка опешила. Эта женщина редко когда интересовалась чужим мнением…особенно до того, как сделает все на свой лад. Ощущения были необычными. – Ну… - задумчиво протянула кареглазая, отложив выпечку. Когда дело касается чего-то серьезного, то она не может спокойно есть. – Я думаю, пока рано, поскольку у меня нет соответствующих документов. Еще может сто раз все поменяется. – ерзает дискомфортно на стуле. – А он когда приедет? – Примерно тогда, когда получишь Драко, – спокойно – даже загробно – ответила темноволосая, тыкая в свой раздербаненный кусок. – Представляю его лицо, когда он с полугодовалой поездки узнает, что стал дедушкой. – улыбнулась своей фантазии Жаклин, вызвая у дочери смех. – О да, он будет в шоковом восторге. – смех у Бейнерис не такой, как в фильмах. Он не журчащий, но заставляет в ушах звенеть. Сто процентов заразительный. – В теории… - начала раздумывать вслух Вивьян-старая, радуясь тому, что Жюли не впала в дистимию. – Конечно, мы можем наврать, что ты забеременела втихую, а потом родила на месяц раньше, но… – Но нужно ли? – подхватила мысль родителя кареглазая, подмигнув. – Он же любит детей, давно грезит стать дедушкой. – Да, но ты все нас никак не можешь обрадовать даже свадьбой, не то, что ребенком. – пробубнила зеленоглазая, положив подбородок на кулак. – У меня был возможный жених. – развела руками шатенка, получив от матери скептический взгляд. – Серьезно, он? – женщина скривилась, вспоминая неприятную рожу ухажера Бэйн. Она в который раз удивляется, что ее дочь с синдромом собственника, зная ухлёсты любимого, продолжала терпеть это безобразие. Вивьян-старшая помнит, как к ней в разгар рабочего дня пришла Жюли домой, вся такая на веселе и с закусками. Сказала, что хочет устроить «вечеринку на троих»: она, отец и ее мать. Конечно, Жаклин и Адам уже почувствовали что-то неладное, но решили расспросить во время «вечеринки». Их дочь была слишком веселой и общительной. Она задавала вопросов больше, чем обычно. Потом, заметив обеспокоенные взгляды родителей, сказала с такой рукой улыбкой, будто ей предложили выйти замуж: «а я поймала Айзека на измене, он сосался с моей псевдо-подругой». Конечно, они начали поддерживать дочь, но та была слишком…странной, она будто была рада этой новости. Девушка даже не устроила истерику по этому оводу, хотя ее отношения с Айзеком как женщина-мужчина длились больше 3 лет! На вопросы матери, почему же у Бейн такая нетипичная реакция, девушка говорила, что устала плакать еще в детстве, ей еще пригодятся нервы, а на ублюдков и блядей тратить силы не намерена. Она будто переросла тот возраст, когда нужно устраивать лишние скандалы. Почему-то тогда родители были обеспокоенные такой философией больше, чем нужно, но они были рады, что у Нейрис нет стрессов из-за таких недостойных людей. – Он был не твоего полета, милая. – отмахнулась брюнетка, не желая больше ворошить прошлое. Еще тогда, во время «вечеринки откровений» она решила для себя, что никогда не поднимет те темы, которые разрывают Жюли изнутри. В том излишне громком смехе она отчетливо слышала слезы. – Знаю, поэтому он мне и не предлагал жениться. – преспокойно поджала плечами шатенка. – Зато теперь вместо свадьбы отец будет праздновать мое неожиданное материнство! – Боже, что скажут люди! – будто взмолилась зеленоглазая, спрятав лицо в ладонях. Ее плечи начали подрагивать из-за вырывающегося смеха. – Нет штампа в паспорте, а уже мамашей стала! – Мам, все не так критично, – погладила смеющуюся женщину по плечу Жюли, встав рядом с ней. – Ты ведь знаешь, что я у тебя максимально неправильная. – девушка лучезарно улыбнулась, когда встретилась с бледными глазами женщины. Она сказала это с гордостью, положив руку на грудную клетку. – Не плачь, а то тушь потечет. – она указала себе на глаза, намекая на подведенные стрелки старшей Вивьян. – Да ну тебя! – отвернулась Жаклин, вызывая новую порцию смеха у дочери. – Прости, что так и не смогла стать твоей гордостью. – лукаво извиняется кареглазая, снова садясь на свое место. Почему-то эта фраза задела какие-то струны внутри женщины, которая долго разглядывала улыбающуюся дочь. В ее карих глазах были смешинки, но материнское сердце кричало, что у Нейрис до сих пор остался осадок из детства. Она снова начала винить себя за испорченное детства единственного ребенка. Тогда Жаклин хотела, чтобы ее дочь стала еще лучше, чем она была на деле. Кончено, иногда брюнетка перегибала планку – сильно перегибала – из-за чего развила у Нейрис какие-то странные комплексы, которые вывести почти не получалось. Она, возможно, давила слишком сильно, не чувствовала душевных терзаний нежного первенца. А теперь женщина оправдывается таким отношением тем, что ее саму воспитывали строго и холодно. Только кому теперь интересны внутренние страхи Жаклин? Она боялась детей, вообще быть матерью не хотела, но ради любимого мужчины пошла на такой глупый шаг вместо того, чтобы морально подготовиться к материнству. За девять месяцев свыкнуться с этой ролью у нее не получилось, не получилось быть матерью и на практике. Она просто отдала свою дочь тем, кто больше хотел детей, а потом забрала из устоявшейся семьи и стала диктовать свои правила. – Ты всегда была моей гордостью. – со всей серьезностью говорит брюнетка, смотря в глаза дочери, улыбка который стала еще шире. Чтобы не думала Жюли, ее мама все равно всегда любила свое чадо. Были трудности, были проблемы и скандалы, были осуждения и извинения, как и в любой другой семье. Каждый давал то, что может. И Вивьян-старшая желает дочери только лучшего. – Хм, понятно... – оценивающе кивнула кареглазая, прищурившись. – Не ври. – усмехнулась она, заставив родителя удивиться. Тон был почти леденящий, в нем прослеживалась сталь. Глаза Жаклин налезли на лоб от слов хозяйки дома. Она явно не ожидала их. Внутренности женщины свалились вниз, превращаясь в какое-то битое стекло, осколки которого впились в сознание. Брюнетка начала неотрывно следить за шатенкой, которая встала из-за стола и взяла торт. – Ну, мы сытно перекусили, я тогда уберу, – сказала Бейнерис, разрушив тишину. – Ты еще будешь? – на веселе интересуется она, будто минуту назад ничего не было. Бэй заглядывает в глаза удивленной матери, смотрит выжидающе и будто наслаждается чужим замешательством. Брюнетка молчит, она будто язык прокусила. – Ну, молчание – знак согласия. – преспокойно решила длинноволосая, убирая остатки торта в холодильник. Ее буравили непонимающим взглядом. – Ты…что такое говоришь? – голос от удивления совсем сел. – Чего? – строит удивленное лицо, полностью развернувшись к побледневшей матери. – Правду. Я говорю правду, – облокотилась об столешницу, скрестила вытянутые ноги. – Я всегда для тебя была недостаточно идеальной. Ты могла во мне найти любой недочет и раздуть скандал мирового масштаба. – неприятно хмуриться, вспоминая свое детство. «И ты меня постоянно ломала, подстраивая под свои стандарты.» - про себя продолжила шатенка. – «Я тебя никогда не подпущу и на пушечный выстрел к моим детям.» - конечно, она никогда этого не скажет вслух, поскольку дорожит отношениями с родительницей, но калечить души своих детей Вивьян-младшая не намерена. – Но я не хочу поднимать эту тему и ворошить ненужное прошлое. – мотает головой кареглазая, снова лживо улыбаясь. – Ты что-то еще хотела? – А ты меня уже выгоняешь? – тихо поинтересовалась зеленоглазая, хрипло хмыкнув. – Неа, я тебе всегда рада. – пожала плечами Нейрис. – Тогда я останусь на ночь. – вдруг поменяла свои планы Жаклин, смотря на нуливую реакцию дочери. – Ладно, я подготовлю комнату, – спустя несколько секунд отвечает шатенка, направляясь к выдоху из кухни. – Помой за собой, пожалуйста, а то я опять твой дрожайший сервиз испорчу своими кривыми руками. – на выдохе попросила шатенка, в последний раз посмотрев на родителя и оставив его в одиночестве. В голове Жаклин вертелись несвязанные мысли. Она понимала, что сильно задела дочь за живое, но чтобы так? Женщина поняла, что починить эти отношения уже никогда не получится, но…все еще это желание и надежда теплились где-то далеко внутри, между смирением и виной. Этот коктейль травил ее, если честно, но изменить что-то за пару мгновений не получиться. Весь остаток дня девушки больше не ссорились, они не поднимали щепетильные темы, которые могли бы привести к скандалу. Жюли вела себя совершенно обыденно, без колкостей и лживых улыбок, но миссис Вивьян ощущала душой какую-то тяжесть, будто случилось что-то непоправимое. Это наваждение ей не давало спокойно спать. Женщина наврет, если скажет, что не сожалеет. Но она также соврет, если скажет, что могла изменить себя из прошлого. Если бы Жаклин попала в прошлую себя, зная итог отношений с дочерью, то не смогла бы исправить саму себя. Дама просто была не готова к ответственности, к материнству. Хоть она понимала, что дети – не питомцы, они имеют свои желания и психологию, но…продолжала бы гнуть свою позицию. Ей просто нельзя работать с маленькими детьми, Жаклин прекрасно ладит с подростками и студентами, но не с маленькими крохами. Сейчас все ее слова – оправдание самой себе. Женщина могла сходить к психологу, но понадеялась на «материнский инстинкт», который так и не сработал. И теперь она своей безответственностью и глупостью разрушила самые крепкие узы. Итог печальный оказался. «Я изменюсь ради тебя, милая.» - сказала она себе, смотря в потолок. Вивьян-старшая постарается ради будущего внука и дочери. Она заслужит ее доверия, чего бы ей этого не стоило.