Мёртвый мальчик по имени Гарри

      Звонкий цокот каблуков разносился по этажу, приближаясь к двери начальства. В Департаменте никто не обратил внимания на слишком бледного диспетчера, хотя, казалось бы, такое невозможно. Будет правильно сказать, что никто даже до конца не понял, что мимо них очень быстро прошла их яркая актриса и мини-Армагеддон — настолько Грелль не хотел сейчас лишних взглядов.       Жнец уже видел заветную дверь, потому немного снизил скорость, попутно раздумывая, как донести то, что с ним произошло, дорогому боссу. Сатклиффа всё ещё немного потряхивало, руки в чёрных перчатках нервно сжимали с виду обычный блокнот. На деле же Алый жнец не выпускал из рук свой Список Душ, где он и увидел Её слова. Ангел Смерти ещё раз открыл блокнот и удостоверился, что надпись видна и точно есть.       Он остановился прямо перед дубовой поверхностью, выдыхая и приводя мысли в порядок. Подумаешь, Госпожа рядом была? Ну и что, что Её не замечали уже очень-очень давно? Ну и что, что обычному рабочему, пусть даже такому, как Грелль, стоять рядом с Ней даже нельзя? Ничего критичного. Надо просто нацепить маску поярче и поубедительней. Ведь он знал, что рядом с потомком Смерти будет и сама Смерть. Чего он ещё ожидал, их же осталось так мало. Знал ведь?       Жнец постучал в кабинет, ожидая разрешения войти. Раньше он так редко делал, предпочитая влетать с ноги или просто влетать. Размышления оборвала приглушённая просьба пройти. За массивным столом из тёмного материала располагался Уильям, как обычно, заваленный различной документацией. Казалось, что он всегда находится примерно в одном и том же положении, и единственное, что меняется в этом помещении, это количество бумаг.       Начальник посмотрел, кто соизволил прийти, когда все наоборот старались по-тихому уйти домой, ведь рабочий день почти закончился, а нагрузить всё равно могут. Он с лёгким удивлением заметил Грелля, что незаметно для других был нервным, но Ти Спирс уловил настроение подчинённого, как только заметил рвано-быстрое движение, когда тот закрывал дверь. Насколько помнил сам брюнет, диспетчер должен был быть сейчас на важном задании, потому нахмурился.       — Сатклифф, что вы делаете здесь? — Уилл внимательно смотрел, как партнёр подходит к нему на еле гнущихся ногах. Только сейчас мужчина заметил, что всё это время красноволосый не выпускал из рук свой Список. На поднятую бровь Грелль посмотрел непоколебимо-спокойно, что отличалось от общего поведения.       — Уилли, вот, — на этих словах Алый жнец развернул блокнот в сторону начальства и пододвинул ему. Он решил, что проще и лучше просто показать, чем пытаться объяснять.       — Чт-? — хотел было задать вопрос Ти Спирс, но слова застряли в горле, как только он присмотрелся к странице, которую ему всунул собеседник. Пара секунд размышлений, и Уильям выругался, что делал довольно редко. Этот человек… Он до сих пор не понимает, почему Госпожа защищает этого психопата, который ещё давно так небрежно отнёсся к своей Душе. Он не замечал на осколке никаких печатей или прочего, а ведь он тогда с трудом выпросил ненадолго кусок, пока его вновь не отпустили. В Албанию, кажется?       Теперь же приказ о неприкосновенности поступил не от начальства, а от самой Смерти. Что же творится у этих магов?! Глава Департамента устало сжал переносицу, перед этим сняв свои прямоугольные чёрные очки. Маги для него были своеобразной злокачественной опухолью, благо, что их в Британии мало. Эта мысль всегда радовала, пусть и украдкой. Как и то, что его отдел за последнее время стал одним из лучших, потому и справлялся со многим легче.       Этому поспособствовала его, образно говоря, команда больше всего. Скорее уж, это были приближённые, что в прошлом выделялись в Академии или на работе. Или просто по стечению обстоятельств. У них был один кабинет на четверых, располагающийся буквально в шаговой доступности от начальства. Эти жнецы были пусть и не самыми лучшими, но всё равно таковыми являлись. Например, Сатклифф был лучшим в покосе и с недавнего времени в отчётах начал делить первое место с Аланом.       Кто же знал, что если Алая бестия перестанет писать кислотными цветами, залепляя всё что можно и нельзя блёстками и стикерами, то у неё окажется прекрасный ровный и читаемый почерк. Тёмно-алые чернила не убивали своим цветом, потому против них ничего и не было сказано. А когда Уилл постучал ему по головке, то и формулировки стали как нельзя лучше! Такое блаженство стало проверять его документацию, а небольшие послания сверху в виде легко отклеивающихся стикеров, оформленные в привычном, пусть и менее ядерном, виде не вызывали былую реакцию, а лишь положительную.       У Грелля был его подопечный, что уже давно перестал им быть, но всё так же уважал семпая и выполнял его мелкие поручения, прислушиваясь к советам. Рональд Нокс с виду ни капли не изменился. Ведь он всё так же сбегает к девушкам из разных отделов и ненавидит сверхурочные. Но на деле стал гораздо опытней и несколько взрослее. И стал более профессионально юлить от сверхурочных! Чему даже сам Спирс удивляется. Зато его связям во всех отделах не было равных.       Второй старший в этом кабинете был Эрик Слингби, может даже первый. С Греллем они всё так же дружили, а над Аланом он всё так же носился с опекой. От него постоянно несёт сигаретным дымом, хотя в последнее время всё меньше, видимо, Хамфриз постарался. Он был надёжным, как скала. Уильям всегда может на него положиться и спокойно отдать руководство на миссиях, хотя в основном он ставил его как старшего товарища. Эрик был нужен как та переменная, что никогда не меняется.       А Алан Хамфриз продолжал радовать Спирса. В остальном отделе Алана часто называли Ти Спирсом 2.0. Ещё в самом начале это было лишь шуткой, а сейчас это произносили со знанием дела и лёгким содроганием. Хотя близкие люди молодого жнеца верно считали, что пока ему очень далеко и это даже хорошо. Но это не мешает Уиллу уже скидывать немного работы на Хамфриза. И совесть пыталась что-то тогда сказать, но моральная усталость заткнула её одним из недописанных отчётов вышестоящим.       Погрузившись в свои раздумья, Спирс забыл изначальную цель погружения. Он посмотрел ещё раз на размытую надпись в Списке, посмотрел на такого же размытого, но ещё и нервного Грелля, что пытался выглядеть нормально, но проваливался даже своим бледным лицом. Секунда, две, три. И до Уильяма резко дошло осознание, от чего же его диспетчер в таком состоянии.       Госпожа! Точно ведь. И почему он такой слепой и тугодумный, когда этого не надо?! Со вздохом он надел обратно очки, возвращая чёткость миру, и снял маску строго начальника с намерением вернуть Сатклиффу спокойствие.       — Грелль, — мягко позвал Уилл, вставая с места и обходя стол. Он встал перед повернувшимся к нему жнецом.       — Уилл… не пытайся так натянуто улыбаться, тебе не идёт, и ты не умеешь, — со слабой улыбкой произнёс диспетчер, подходя вплотную и утыкаясь в место изгиба между шеей и плечом. Брюнет был выше его пары, пусть та и была на каблуках.       — Знаю… но ради тебя готов продолжать учиться, — уже без натянутой, но всё-таки с еле заметной улыбкой, что лишь коснулась жёлто-зелёных глаз, тихо говорил Ти Спирс. И чужие, но такие родные руки обняли Грелля, который уже начал успокаиваться.       В этих объятиях он готов встретить и Смерть.

***

      Мерлин, Мордред, Смерть! Кого там ещё обычно поминают?       Гарри было плохо морально, физически и эмоционально. Ощущения такие противные от самого себя. Не любил он самокопание. Ох, как же он его не любил, но сейчас занимается именно этим.       Будто какой-то чужой голос перечисляет все грехи и воспоминания. Он ведь даже не достоин всего того, что имеет. Не имеет блядского права на недовольства. Его родители отдали за него жизнь, а он не может отплатить банальной благодарностью и памятью о них, пусть даже самой тусклой. Ведь раньше именно благодаря надежде на семью он смог прожить так долго. Ради них он продолжал выживать.       Ради них он продолжал восстанавливать свои кости. А сейчас он почему-то не чувствует абсолютно ничего! И он даже не знает, насколько это плохо. Он убийца, и ему на это плевать. Он не умеет благодарить, и ему тоже на это плевать! Почему тогда есть это тупое чувство вины от своего же наплевательства?       Почему ему постоянно всегда чего-то не хватает? Почему он ощущает тянущую пустоту? У него есть любимые люди, что дороги сердцу. Но нет чего-то, что дорого душе? Так противно от самого себя… У стольких детей совсем нет семьи. Они живут в голоде. В ужасных условиях. Кто-то на улицах, а кто-то в детских домах. Кто-то подвергается сексуальному насилию.       Ему никогда не приходилось чувствовать всего этого. Когда-то давно, да, ему было плохо. Да, пять лет его не ставили выше горшка на подоконнике, но ведь это прошло! Наступила белая яркая полоса, которая должна была так затмить собой то прошлое, что он о нём и вспоминать не должен. У него всё прекрасно. Гарри Поттер больше не мальчик из чулана под лестницей.       Сейчас Гарри Поттер — мальчик, у которого странная, но любящая семья. Он живёт в просторной комнате, в которой сам помогал делать ремонт. У него есть лучший друг. Мальчик счастлив, только пока не посмотрит в прошлое и не задумается над своим мироощущением. И делает он это в последнее время слишком часто. И только зачем он это делает? Будто ему заняться нечем!       Сейчас этот мальчик шёл к границе барьера. Сейчас он её переступит и с энтузиазмом начнёт изучать магическую аномалию. И постарается не грызть себя изнутри. Ааргх, раньше же никогда такого не было! Что с ним такое? Может, под сглаз попал?       Но съедающее чувство вины появилось и теперь не было готово отпускать его. Гарри даже начал злиться на себя за такие мысли. Почему он не может понять сам себя? Не может быть благодарным и счастливым.       Поттер аппарировал, резко исчезая без присущего ему лёгкого пафоса. На опушке Светлолесья никто не заметил фигуры, что потерялась в лунном свете. Зато в тенях похоронного бюро с лёгким хлопком появилась маленькая тушка.       — Хи-хи, а я только подумал, где ты, — Гробовщик снял свой цилиндр и положил на один из гробов, маня пальцем в подвальное помещение.       — Вспомни лучик, вот и солнышко, — Гарри решил нацепить привычную ехидную улыбку, так как не желал говорить со своим стариком о своих моральных проблемах.       — Ладно-ладно, малыш. Я, кстати, подумал, что мы пока с тобой эту душеньку, как и осколок, придержим у меня в косе, — они спустились по лестнице вниз и уже зашли в одну из комнат, где лежал будущий труп.       — Без проблем, не претендую, старик, — мальчик шёл чуть позади, вертя в пальцах скальпель. В голове роились мысли о том, чтобы всё-таки спросить взрослого, да и кого, если не Гробовщика.       — Давай-ка операцию вести буду я, а ты помогать и прочее? У тебя меньше опыта, и набирать его надо не на подобном, хе-хе, — жнец вытащил из-под верхней одежды сотобо. Полоска древесины, исписанная разными иероглифами, слегка засветилась по краям зелёным магическим светом и превратилась в Косу Смерти. Настоящая коса, которую украшал неполный человеческий скелет, череп которого носил шипастый венок.       По сравнению с этим орудием остальные Косы не выглядят так пугающе и желанно. Смерть всегда изображается с косой, а не с чем-то другим, на подобие лопаты. Может, потому и Легендарный был столь похож на воплощение Госпожи? Гробовщик всегда становился другим со своим орудием в руке, особенно для Гарри.       Поттер знает, что никогда не сможет выглядеть настолько мистически и пугающе, как дорогой ему жнец. Если он возьмёт косу в руки, то будет лишь несуразно выглядеть, не более. Мальчик надеялся, что когда-нибудь найдёт что-то такое, что будет ему подходить так же, как Гробовщику коса, Греллю бензопила, Уильяму секатор, Себастьяну столовое серебро, а Сиэлю Себастьян, кхм. Потому что не графское это дело — драться.       Тем временем Легендарный подошёл к телу Квиррелла, которое пока что всё ещё мерно дышало. Мужчина уже хотел было замахнуться, но его кое-что остановило. Одна-единственная мысль прервала его движение, и он резко развернулся.       — Ты чего, старик? — Гарри дёрнулся от испуга, когда жнец проявил такую непривычную резкость. И ему не понравилось спокойное лицо Гробовщика, что предвещало беду.       — Хи-хи-хи, а я вот подумал, — седовласый подошёл ближе, поднимая чужую детскую голову вверх, заставляя смотреть глаза в глаза. Длинные чёрные ногти слегка впивались в бледную кожу, потому что Поттер забыл перекачивать кровь из-за лёгкого, но парализующего страха.       — Хех, поздравляю с таким умением, — попытка скрыть свои эмоции за колкостью провалилась, а Легендарный лишь мягко улыбнулся, немного нависая над мальчиком, из-за чего седые длинные пряди сползли с плеч и упали.       — Малыш, убей его сам, — и с этими словами жнец мягко развернул мальчика к телу его профессора.       — Что? — приглушённый вопрос Гарри был всё равно услышан.       — Это ради тебя, дорогой. Первое убийство самое сложное, а с тобой могут происходить множество ситуаций, когда заминка опасна. Но с трудом убьёшь в первый раз. С сомнением во второй. В третий будет лишь что-то отдалённо гложить. И чем дальше, тем безразличней. Давай, малыш, я не буду тебя торопить и давать сильной эмоциональной подоплёки, ведь после это скажется. Перережь ему скальпелем горло. Просто поперёк проведи линию, — Гробовщик двигал маленькое тельце к чужой шее и на последних словах наглядно провёл ногтём.       — Так надо? — полувопросительная манера вопрос дала понять, что ответа, в общем-то, не ждут. Мужчина следил за ребёнком и видел, что придётся подтолкнуть к этому шагу.       — Малыш, ну же, ты ведь понимаешь, что это нужно. Граф отдал первый приказ об убийстве в десять лет. И после он никогда не мучался от лишённых жизней, — жнец решил промолчать о кошмарах и последствиях, которые уже давно исчезли. Да и не заставляет он мальчика убивать толпами.       — Это же граф… — у Поттера слегка тряслись руки. Лёгкий мандраж. Почему-то он не чувствовал сложности этого. Да почему же?! Даже Гробовщик сказал, какая должна быть реакция, но у него нет и капли этих ощущений! Почему он такой дефектный?! Да, именно. Это слово. Дефектный.       — Смотри, ты со смертью сталкиваешься не в первый раз. Ты видел множество смертей. Ты убивал менее разумные виды жизни. Ты даже сам умирал. Ты мёртвый и даже сейчас не качаешь кровь, малыш. Это не так уж и сложно — убить. Да, никто не имеет право вершить судьбы, но и если ты убиваешь, то это судьба уже предусмотрела. Иначе не существовал бы Список Душ, — Легендарный воспринял чужие метания совершенно не так и пытался привести аргументы.       А Гарри не услышал слов после напоминания о его состоянии. Точно. Как он мог забыть? Он же мёртвый мальчик, что живёт непонятно как. Вот почему он такой неправильный. Он же даже живёт неправильно! Можно ли жить, при этом уже умерев? Нет. Но он это делает, даже сейчас. Почему он забывает об этом всегда? Почему никогда этим даже не пытался пользоваться?       Это ведь даже логично! Может, у него отмерли нервные окончания или какие-то сбои? Он ведь чувствует боль раз через раз. Может и с эмоциональной частью проблемы?       Он противится собственной сути ходячего мертвеца с живыми мозгами и личностью. Поттер так сильно желает всё отрицать и выделяться хотя бы чуть меньше того, что есть. А. Так вот, что с ним такое. А зачем ему стесняться? Ему всегда нравилось выделяться. А может и нет? Ха-ха-ха! Как смешно получается!       Детская рука легко перехватила скальпель крепче и без дрожи одним единым движением прошлась по шее, пуская кровь. Тельце не тряслось и не выказывало никаких признаков беспокойств. Но и в глазах не было никакого исследовательского огонька. Хотя, скорее всего, появится чуть позже, так подумал Гробовщик. Потому он просто потрепал чужую маленькую голову, проходя к столу.       Коса Смерти приблизилась к неподвижной груди. Киноплёнка с лёгким сиянием начала быстро прокручивать эпизоды из жизни Квиринуса Квиррелла. Он родился полукровкой, рос изнеженным мальчиком, а вот письмо в Хогвартс. Радостные крики с синего факультета. Издевательства. Интерес к Тёмным Искусствам. Выпуск из школы, и вот ещё парень снова в ней на должности профессора Маггловедения. Уход с поста. Множество моментов из кругосветного путешествия. Албания. Дух и кромешные помехи на плёнке.       — Хм, интересно, ку-хи-хи, — ухмылка растянулась на лице жнеца, который заинтересованно смотрел, как на плёнке иногда появлялись просветы. И как многие из кадров оказывались потёртыми, замыленными и непонятными. И вот последние мгновения в темноте и надпись «Death», что продолжила появляться и на всех последующих кадрах.       Резко из тела взвилось чёрное облако, оно будто уже хотело улететь, но его что-то начало тянуть в противоположную сторону. Осколок резко влетел в Гарри, а точнее в подвеску, где уже находился один из крестражей. Мальчик даже немного испугался, но не шелохнулся. Апатический настрой остался таковым. Поттер вытащил подвеску на свет и рассмотрел её. Ничего необычного.       — Хи-хи, ясно. Ясно. Душа сама стремится к воссоединению. А воли у этого Ритла? Реддла? Риддла? Не важно. Воли у него не занимать, пхах. И теперь у нас две его самые малые части, — тихий смех и вновь зелёное свечение. И уже почти обычное сотобо отправилось в складки тёмных одеяний.       Гарри сначала задался вопросом, почему же самые малые части? Но после додумался сам. Душа же не сразу делилась на равные части, а всегда наполовину. Половину того, что оставалось. Сначала делилось целое, потом половина, потом четверть и так далее. И того в самом Поттере была самая маленькая часть, которая была равна той, что только что получили. Значит, сейчас тот кусок, который находится в подвеске, равен последнему крестражу Тёмного Лорда. Неплохо.       Но много говорить и рассуждать по поводу крестража они не стали. Гробовщик заколол себе чёлку для удобства, и парочка приступила к работе.       Они начали операцию. Да и кроме интересного затылка мужчине нужны были некоторые органы. У Легендарного было много выходов на чёрный рынок, и помнит он о недавних запросах. А вот эту работу он может доверить малышу, пусть и под его надзором. Эти органы будут не так критичны, а подобным мальчик уже занимался. Когда трупы попадали свежими, что бывало редко, но всё же, грех не воспользоваться.       Деньги в человеческом мире лишними не бывают. Даже если это деньги Короны. За информацию он их не берёт, а за подобные услуги — вполне.       И, возможно, Гробовщик не увидел или просто не придал значение лёгкой отрешённости в изумрудных глазах, но он ничего так и не спросил у малыша. Взрослый думал, что всё в порядке и, если и что-то будет не так, с ним поговорят. Только вот обладатель изумрудных глаз решил, хоть и подсознательно, что лучше закрыться. И пока открываться никому не стоит.       В подвальном помещении было достаточно света от ламп, а на улице тем временем всё ночное небо заволокли грозовые тучи. Они нависли тяжёлым полотном над землёй, пока не проливая капель. Лишь яркие вспышки в небе и громкие раскаты грома.

Погоде плевать на проблемы людей, ведь своих ей хватает всегда. И просто так вышло, что с мертвецом совпала дилемма. Что тучи сгущаются грузно на небе, говоря всегда за себя. И это, конечно, совсем не поэма. Капли начали тихо биться о крыши, Громкий звон разнесся по тихим дворам. Разбегаются с улиц все крысы. Может, поскорей убежать стоит и нам?