Мёртвый мальчик по имени Гарри

      Поттер шёл с группой софакультетников в их башню. Он решил немного отвлечься от собственных мыслей, которые уже в мозгах плешь проели. Когда их вели, то старались немного объяснять маршрут, но староста понимал, что дети сейчас всё равно практически ничего не запомнят. А вот сами дети крутили головой на все триста шестьдесят, несмотря на усталость. И посмотреть действительно было на что, ведь это место, казалось, живёт само по себе.       Они шли в сторону факультетской башни, а их самих рассматривали жители замка. Живые портреты тихо переговаривались, обсуждая свои дела или же новых учеников. Какие-то картины не были заинтересованы и продолжали спать, хотя некоторые и ворчали на толпу школьников из-за шума, который те поднимали. Кроме оживших холстов, богатому детскому воображению мерещилось, что и доспехи вполне себе живые. Но самыми необычными для детей по праву остались призраки, что иногда вылетали из стен.       Первокурсники шли, перешёптываясь между собой, и чуть не падали в проем из-под исчезающих ступенек на лестницах, которые ещё и сами меняли направление. Староста хоть и предупреждал о данном факте, но, видимо, малыши прослушали его, что не удивительно. Его напарница лишь с ухмылкой помогала застрявшим. У Гарри такой проблемы не возникало, ведь с внимательностью и реакцией у него не было никаких сбоев. Поттер же изучал узоры, что создавала магия Хогвартса. Они были невероятными, хоть в некоторых местах и поблёкшими или вовсе выцветшими.       Наконец они добрались до двери. На ней не было ни ручки, ни замочной скважины: сплошное полотно из старинного дерева и бронзовый молоток в форме орла. Старшекурсник объяснил принцип работы их прохода. Нашему мальчику понравилась идея с загадкой и отсутствие как такового пароля. И голову лишними несвязными словами и цифрами забивать не надо, можно будет отдать это место какой-нибудь интересной медицинской статье. Или всё же прочитать про внутренности пауков. Как знать, как знать.       Тем временем они уже прошли в гостиную факультета, где преобладали синие и голубоватые цвета. Само место было округлой формы с выемками для небольшой библиотеки с прекрасной статуей Основательницы и для дверей в спальни. Большие окна с шикарным видом и широкими подоконниками, на которые можно было присесть. У стен по всей гостиной были установлены колонны, украшенные разными завитками, внося свою нотку в атмосферу помещения. Потолок можно было принять за интерпретацию неба со звёздами, и в этом тоже скрывался свой шарм.       Гарри оценил подобный антураж, а также заход с лестницы, у которой и перила отличались своими узорами. В это время старосты подсчитали ребят, а мальчик заметил краем глаза, что в дальнем углу, если так можно выразиться в круглой комнате, устроился их декан. Слово же взял парень, который носил на груди натёртый до блеска значок:       — Поздравляем! Я — староста Роберт Хиллиард, и я рад приветствовать вас на факультете Рэйвенкло. Наш герб — орёл, который парит там, куда другие не могут подняться. Цвета нашего факультета — синий и бронзовый. Наша гостиная располагается на вершине башни Рэйвенкло за дверью с зачарованным молоточком. Из арочных окон нашей гостиной видны озеро, Запретный лес, поле для квиддича и теплицы.       Старшекурсник говорил увлечённо, и Гарри отметил, что ночью под светом звёзд и луны можно было увидеть всё перечисленное. И решил, что слушать будет только краем уха, а пока захотел рассмотреть своих новых товарищей, с которыми ему предстоит завести знакомство. Вообще их было не очень много и, кроме самого Поттера, из парней было ещё трое. Золотой блондин, непримечательный шатен и слегка отстранённый брюнет. Девочек было чуть меньше, а именно — всего лишь три. А староста всё продолжал распинаться:       — Без всякого хвастовства хочу сказать, что на нашем факультете учатся умные волшебники и волшебницы. В отличие от других факультетов, которые имеют скрытые входы в гостиные, нам они не нужны. Другой интересной особенностью Рэйвенкло является то, что наши ученики — настоящие индивидуальности. Некоторых из них можно даже назвать чудаками. Но зачастую Гении не идут в ногу с обычными людьми, и, в отличие от некоторых других факультетов, мы могли бы сказать, что, на наш взгляд, у вас есть право носить то, что нравится, верить в то, во что хотите, и говорить то, что чувствуете.       На эти словах почему-то часть детей глянула на Гарри, который продолжал улыбаться и хитро поблёскивать зеленой глаз. Седовласый не заметил такого внимания к своей скромной персоне, пытаясь вспомнить, чьё имя кому принадлежит, как бы странно это ни звучало. Выходило успешно из-за звучащих фамилий и примечательной внешности детей. Он сразу же вспомнил имя Падмы Патил, так как индианку-близняшку запомнить просто.       — Что касается наших отношений с другими факультетами: вы, наверно, слышали о Слизерине. Не все они плохие, но лучше быть начеку, пока вы не узнаете ученика Слизерина достаточно хорошо. Согласно их давним традициям, они делают всё возможное, чтобы победить. Поэтому будьте внимательны, особенно на матчах по квиддичу и экзаменах.       Поттер припомнил, что, вроде как, на зелёный факультет нынче попало больше всего первогодок. И не сказать, что это радовало хоть кого-то. Даже Северус не был рад пополнению в серпентарии. А точнее, особенно Северус. Но это только с виду, ведь, несмотря на всю показную ненависть, ему всё же нравилась его работа в какой-то мере. Как декан он взял на себя ответственность, что его змейки будут жить в равноправии и хорошо. Никакой травли друг друга, их и так недолюбливает вся остальная школа, доверие — шаткое, но всё же. В общем, в душе деканство Снейпу нравилось. И Гарри это знал, потому что входил в его доверительный круг, что было в самом начале неожиданно и необычно, а после даже приятно.       — Ах, да, привидение нашего факультета — Серая Дама. Остальные ученики считают, что она никогда не разговаривает, но она не прочь поговорить с рэйвенкловцами. Её помощь особенно полезна, когда вы что-то потеряли или потерялись сами. Уверен, вы будете хорошо спать. Наши спальни находятся в башенках, отходящих от главной башни. В комнатах стоят по четыре кровати, накрытые шелковыми пуховыми одеялами небесно-голубого цвета, а свист ветра в окнах очень расслабляет.*       Размышления мальчика прервались, когда старосты сопроводили детей в свои комнаты. Комната была ровно для четверых, сколько их и было. В помещении находилась ещё одна дверь, за которой, скорее всего, располагалась общая душевая и прочее. Когда за старшим закрылась дверь с напутствием о скорейшем сне, парни всё же решились познакомиться, так как сил оставалось немного, но хотя бы краткое описание друг другу представить хотелось. Начал разговор златовласый:       — Я Энтони Голдштейн, еврей, полукровка. В словах я не силён, поэтому и не знаю, что ещё сказать. Приятно с вами познакомиться, — сказал первогодка, уже пристроившись на выбранной кровати. Выглядел он слегка смущённо, но из-за усталости не так явно.       — Давайте дальше я! Меня зовут Терри Бут, полукровный, раз уж начали про кровь. Ещё в поезде познакомился с Энтони, а также помню, что пересёкся и с вами двумя, но вот нормального знакомства не было. Я немного гиперактивный, как мне говорит матушка, а также словоохотлив, простите уж, — а вот этот однокурсник понравился Гарри чуть больше. Поражало, что он до сих пор оставался энергичным. Каштановые волосы слегка растрепались из-за постоянных жестов руками. Видно, что первогодка всё ещё не отошёл от первой «встречи» с Хогвартсом.       — Что же, давайте и я представлюсь, что ли. Майкл Корнер. Рад с вами познакомиться. Много сказать о себе тоже не могу, кроме того, что тоже являюсь полукровкой, люблю читать разные научные статьи, — брюнет с длинноватыми и слегка завивающимися волосами закончил, и все разом уставились на их знаменитого сокурсника. Поттер понял, что если он сейчас не начнёт говорить, то его глазами съедят. Он сам не знает, как, но съедят. Узнавать не хотелось.       — Как понимаю, вы и так меня знаете, но скажу ещё раз. Гарри Поттер, к вашим услугам. Хи-хи, у нас, кстати, в итоге все в комнате полукровки. Что ещё могу сказать. Ну, я довольно эксцентричная личность, хотя с моими-то опекуном и наставниками попробуй не стать таким… Сразу предвещая некоторые вопросы, скажу, что я ничегошеньки не помню с той ночи, я не являюсь супер-пупер Героем Магического мира, который в младенчестве уже убивал злых Тёмных Лордов подгузниками, и я не буду соответствовать вашим придуманным образам, — Поттер, не церемонясь, рубанул с плеча. К своему счастью, он заметил, что остальные парни на это заявление отреагировали спокойно, принимая это как здравомыслящие люди. Хотя заметить нотку разочарования всё же можно было.       Ещё немного поболтав, когда по-быстрому раскидывали вещи, новоиспечённые рэйвенкловцы решили, что надо ложиться спать, иначе они с утра не встанут. Немного подумав о том, как не проспать и встать пораньше, Гарри сказал, что всех разбудит, если что, так как сам рано встаёт. Сам же Поттер на самом деле понятия о режиме сна не имел, в особенности из-за Гробовщика, который иногда мог утащить украшать труп в четыре утра и был таков. Но граф преподнес ему прямо графский подарок в виде одной ментальной техники, которая была, по сути, тем же будильником. Только в мозгах. Её не любили, потому что благословенных пяти минут не существовало, да и требовалось с вечера потрудиться и настроиться.       Немного времени спустя все уже устроились в кроватях, лишь быстро умывшись. Гарри, как и остальные, закрылся от всего мира балдахином тёмно-синего цвета. Только вот он ещё дополнительно наложил короткую связку чар, чтобы его не было слышно, потому что ему нужно было срочно поговорить с Гробовщиком. Поттер достал сквозное зеркало, которое ему дал жнец, чтобы не тратить время на письма и прочее. Гладкая поверхность отобразила вечно улыбающегося владельца похоронной лавки. Судя по фону, старик подготавливал какой-то труп в подвале, когда его прервал вызов.       — Хей, малой, ты припозднился как-то, хи-хи. Давай рассказывай, — Легендарный был, казалось, как всегда беззаботным, но вот только если знать, куда смотреть, то можно заметить, что мужчина немного расстроен. Он давно ни к кому так не привязывался, а тут отпускает кого-то такого в такую даль.       — Привет, Гробовщик. На самом деле я вымотан, но у меня есть очень важный вопрос, на который я хотел бы узнать ответ, — Гарри решил начать с серьёзного тона, чтобы не выслушивать лекцию вперемешку со смехом.       — Ха-ха, а я тут думал, что ты просто соскучился по мне. Ладно-ладно. Хм, и что же такого случилось? — старшего заинтересовало, что вызвало такую реакцию у его малыша.       — В общем…       И Поттер пустился в краткое описание того, что именно произошло и что он по этому поводу думает. И аккуратно вплёл в повествование, что и переживает, и скучает. Всё же парень испытывал небольшой стресс в окружении стольких людей, было непривычно. Жнец пытался вспомнить, где же ранее он видел подобную сеть. Когда-то он уже встречался с такой мерзостью.       — Ладно, малыш, вот что давай, хе-хе. Про эту мерзопакость я что-нибудь да вспомню, потом тебе скажу. А вот насчёт паразита. То, что увидел ты, доступно и другим, поэтому думаю, что уважаемый директор, пхах, наверняка знает о таком недоразумении прямо у него под носом. Но вот то, что твой крестраж тянется к нему, говорит о том, что паразит, скорее всего, огрызок Реддла, что сбежал из-под косы тех жнецов. С ним решай по мере поступления проблем, всё же он необычен уже тем, что его Книга отличается определёнными фразами, хе-хе.       Ещё поговорив пару минут, Гарри сказал, что всё же намеревается поспать, поэтому они закруглились. Гробовщик всё время беседы раздражающе отбивал какой-то свой ритм по поверхности зеркала. Где-то в воздухе перед ним витал ответ на вопрос мальца. Но как же за него ухватиться? Седовласый точно помнил, что это встречалось лично им, только не очень и часто. Жнец начал перебирать своё прошлое, к которому не всегда хотелось прикасаться из-за его относительной однообразности.       Точно! Демоны! И как же Гробовщик мог об этом забыть. Всё-таки стареет он, надо как-нибудь развеяться и отдохнуть. Следующим летом съездит с малышом куда-нибудь. А вот эта сеть была явно демонического происхождения, но, к сожалению, Легендарный знал о ней ничтожно мало. В то время, когда он с ней пересекался, ему это было просто неинтересно, ведь для него изначально главной целью было задание, а потом уже и сама душа выходила вперёд.       Жнец до конца не понимал работу этой сети и зачем она вообще нужна, да и откуда могла взяться на таком количестве людей эта паутина. Всё же надо действительно чаще пользоваться другими видами зрения. Гарри это простительно, ведь для этого надо тщательно концентрироваться на субстанции, которой, по сути, нет. Но Гробовщик же может это делать, благодаря выработке, в фоновом режиме. Просто часто забывает про этот самый фон, смотря лишь избирательно, ведь смотреть на гнилые души не самое приятное занятие. Хоть они были и очень редки, но всё же были.       В этом они с Греллем похожи*. Гробовщик никогда не признается, но он завидует живым людям и наличию у них души. Поэтому он был таким хладнокровным в своей работе, собирая Киноплёнку. Нет, конечно, в самом начале было сложно. Но он не помнил своей жизни до Божьего наказания. Он понимал, что если он стал жнецом, то значит, должен был поплатиться за самоубийство. Только вот в его перерождении произошла какая-то ошибка, и он просто не помнил своей прошлой жизни, не говоря уже о причине суицида.       Как он в такой ситуации должен был понимать, за что его наказывают, заставляя смотреть на мучения тех, кто действительно хочет жить? Изредка он пытался восстановить свою память, но это просто не выходило. Поэтому он никогда не понимал людей, что не ценят свою жизнь и внутренний мир, сотворяя такие вещи, что портили их божественные дары. Их нельзя испортить убийством, изнасилованием, преступлением. Нет, так они лишь потемнеют, становясь чернее ночи. В таком случае просто очищения хватало с головой.       Душа начинала гнить, когда человек переставал ценить свою жизнь. Да, Гробовщик использовал такой термин для будущих суицидников. Их души уже предчувствовали распад и дальнейшее становление жнецами. Поэтому у них и нет души, для Бога они считались чем-то вроде потерянных. Для таких, как он, второго шанса не было. Кто не ценит сейчас, тот не будет ценить и после. Но Гробовщик не понимал этого абсолютно, поэтому ему и было неприятно наблюдать за такими. Хоть и интересно чисто изучить такое явление.       Но что-то он совсем отвлёкся от темы. У себя он оставил пометку нагрянуть в гости к графу и дворецкому. И всё же больше к дворецкому с расспросами.       А где-то в самом разгаре прелюдий дьявол почувствовал что-то неладное, но решил не отвлекаться от своего желанного Неба*.

***

      Поттер погружался в процесс обучения с головой. Учителя были, в основном, довольно интересными и своеобразными. Практически нигде не возникало проблем. Правда, только Травология вызывала вопросы, но и тут он смог выкрутиться. Ему начал помогать Невилл! Оказывается, он был юным гением в этой области. Позже и сам Гарри вспомнил, что Фантомхайв, если ему и нужно, то закупался у Лонгботтомов. Когда парень рассказал об этом своему новому товарищу, то тот припомнил, что один раз видел на вид юного состоятельного мужчину, что мило беседовал с его бабушкой.       Седовласый сдержал смех при мальчике, но после вдоволь поржал с того, что Сиэль, видимо, тогда решил окунуться в прошлое или соскучился по подобному. Юный воспитанник знал, что раньше наставник был Сторожевым Псом Её Величества, поэтому чаепития с королевой были не такой уж редкостью. И не оскорбление будет, но королева не молода. Вот поэтому такое совпадение рассмешило мальчика, хоть и, по сути, ничего сверхъестественного он и не услышал.       На таком поприще пуффендуец и подружился с рэйвенкловцем. Поэтому были иногда разговоры и вне уроков. Но также вне уроков общение у Гарри было с мисс Заучкой, не в обиду будет сказано. Поттер кайфовал от библиотеки Хогвартса, заодно найдя общий язык с мадам Пинс. И таким же жителем книжных филиалов стала особа с буйными волосами, которая читала в запой, а когда уж она обнаружила Гарри, то решила, что может продолжить знакомство из поезда.       Изначально Поттеру не очень понравилась подобная затея, но чем больше они общались, тем чаще он стал понимать, что девочка умная и стоящая. Хотя, забегая вперёд, Гарри не выдержал и однажды нацеленно пришёл с парочкой средств, расчёской и резинками. Тогда он дождался Гермиону, спрятал их от взора уважаемого библиотекаря и принялся за чужие волосы, не слушая возражений. Тогда он бурчал, что нельзя так просто забрасывать такие волосы. Сказывалось общение с Сатклиффом.       В общем, после того случая их точно можно было уже назвать больше, чем просто библиотечными товарищами. С кем Гарри так и не смог сойтись, так это с Роном. Слишком ленив был данный индивидуум, что являлось его главным минусом. Рыжий пытался склонить к такому и Поттера, но тот просто стал его игнорировать. Что удивительно, с его братьями было гораздо приятней общаться. Даже с Перси, что хоть иногда и зазнавался, но мог и подсказать, и помочь, если случайно всё же заблудишься.       А с близнецами и вовсе была небольшая конфронтация из-за их экспериментов над первогодками. Особенно часто были попытки пошутить над Гарри, но тот всегда замечал всё и отвечал не менее изощрённо. И не всегда Уизли могли обойти шутки стороной. И, кажется, эти два остолопа действительно начали воспринимать мелочь всерьёз. И обе стороны получали удовольствие от этой шутливой войны.       Поттер же мог себя таким образом занимать ещё хоть чем-то. Потому что для него было невероятно мало нагрузки, особенно после своей семейки. Фантомхайв в части магических наук и манер в придачу. Себастьян с физическими нагрузками и разного рода деятельностью, а также и другой частью наук. Хихикающий Гробовщик, вновь укладывающий на лопатки в миллиардном бою, всё ещё даже не напрягающийся. И его мини-лекции и похвала за всё, что только можно. Грелль, крадущий его иногда для пробежки по крышам.       А первый курс для него предстал практически знакомым во всём. Да, были небольшие проблемы с некоторыми дисциплинами, но они были решаемы. Он, кстати, Невиллу в качестве платы объяснял Зелья. Хоть Рэйвенкло не занимался с Пуффендуем у Снейпа. Но про Лонгботтома уже и так знал весь курс. Парня жалко, а время было.       Со всем этим он ещё и набирал популярность на своём курсе, просто знакомясь со всеми, с кем представлялась возможность. Нет, он не общался со всеми часами, но простое приветствие с именем уже вызывало у других радость. Иногда пара слов по поводу внешнего вида — и люди уже считали его таким классным. Поинтересоваться, как прошёл день, ему не трудно, но это имело свой результат.       Из девушек с факультета его неимоверно притягивала индианка. После того, как он познакомился с ней поближе, рассмотрел её, узнал о её интересах. И он понял, что, кажется, влюбился в эту девочку и её внутренний мир. Хотя, может, это и простая сильная симпатия. Что примечательно, Парвати ему не очень нравилась, хоть та и тоже была умна. Но гриффиндорка была большей сплетницей и модницей, чем её острая на слово сестрёнка.       И со всем этим он всё равно успевал постоянно ныть Драко. Для змей стало уже привычно, что в их святую святых врывается представитель синего факультета. Малфой на это только закатывал глаза, но радовался, что его не оставляют без внимания. Юный аристократ слушал чужие возмущения о том, что его другу сложно засыпать из-за нехватки нагрузки, и наслаждался круглыми глазами его софакультетников. Не каждый день услышишь такие слова.       Паркинсон, смотря на такое фривольное общение, лишь грызла локти от возмущения. Она-то думала! Этот нахал попал на другой факультет! А она с Дракусиком на благородный Слизерин! И наконец-то этот неправильный светлый Герой не будет ей мешать! А эта бледная моль продолжает захватывать всё внимание её любимого ещё с самого детства.       Но взаимоотношения имеют место меняться. Особенно детские. Ничто не стоит на месте и может развернуться совершенно непредсказуемым образом.       А пока дети варились в собственном соку, Добрый Дедушка Дамблдор пытался понять, как же выманить самого Героя к нему без подозрения. И его опекуна, что представлял угрозу лишь своим существованием.       Несчастный случай никогда не поздно устроить.