Пять причин убить Малфоя

      После неудачной попытки перехватить Паркинсон и выяснений отношений с Роном я с головой ушла в книги. Пока на фронте было затишье, всё свободное время я посвящала изучению легилеменции и окклюменции.       Поскольку моя личная жизнь с Роном с оглушительным треском провалилась — я перебралась в другую палатку, где жили другие участники лагеря. Некоторые пытались удовлетворить своё любопытство, пытаясь разузнать причины нашего расставания, но у меня не было никакого желания пускать кого-то в свою душу. Даже Гарри я сообщила лишь то, что наши взгляды с Уизли на жизнь расходятся.       После того вечера, когда в зарослях камыша я наткнулась на своего парня с другой девушкой — я не могла отделаться от мерзкого ощущения, что меня изваляли в грязи. И что удивительно, единственным человеком, который словно понимал мои чувства и не пытался выяснить подробности или утешить — был Малфой.       Тяжело вздохнув и поняв, что ничего не запомнила из прочитанного, принялась перелистывать страницы книги.       За спиной раздались шаги. Не желая отвлекаться на постороннего, продолжила читать книгу — в этот раз я смогла найти руководство по защите мыслей.       Передо мной возник Рон, на лице которого отпечатались, уже привычные за несколько дней, вина и раскаяние. Он неуклюже опустился на диван рядом со мной, продолжая сверлить меня взглядом.       Одно присутствие этого человека вызывало тошноту и ужас, которые словно проклятие обхватывали меня своими липкими лапами, не давая ни единого шанса вырваться, и лишая возможности дышать.       Сглотнув мерзкий ком, я старательно делала вид, что не замечаю его присутствия. Может принцип «если я закрою глаза, то значит этого нет» и выглядит детским и наивным поступком, но сейчас я не могу по другому. Да, я не кричала о своей любви, но неужели все мои поступки не были доказательством этому?       — Миона, — он словно не видел моего состояния, не видел моего нежелания с ним пересекаться, — ты уже несколько минут смотришь в одну точку. Может поговорим?       Даже такая попытка привлечь моё внимание породила во мне неконтролируемую волну ярости. Чувствуя, что желание схватить палочку и наслать на этого большого ребёнка, не понимающего свою вину, парочку проклятий, возьмёт своё, я с шумом закрыла книгу и практически швырнула её на стол.       — Во-первых, не смей меня так называть, ты потерял на это право ровно в тот момент, когда засунул свой член в Лаванду. Во-вторых, покинь эту палатку, исчезни из моей жизни. Меня тошнит от тебя, — ярость накрыла меня с головой, — ты сделал всё, чтобы окончательно растоптать моё доверие не только как к моему мужчине, но и как к человеку.       — Герм…       — Нет, замолчи. Ничего не говори. Просто уходи, пока я не прокляла тебя.       Он, старясь не смотреть мне в глаза, встал с дивана и быстро зашагал к выходу из палатки. На секунду остановившись, он обернулся и глазами, полными жалости проговорил:       — Прошу тебя, дай мне шанс…       Я молча схватила книгу, с каким-то нездоровым остервенением листая страницы. Как в палатку вальяжной походкой вошёл Драко. Он явно не был удивлён, что Рон находится здесь, но на дне его серых глаз плескалось недоверие вперемешку с брезгливостью. Губы блондина растянулись в ехидной улыбке:       — Малыш Ронни, весьма неожиданный, и не могу сказать, что приятный, визит в наши покои с мисс Грейнджер, — его слова подобно яду растекались по палатке.       Вина и раскаяние сменилось удивлением, а затем злостью, непониманием и обидой.       — Ваши покои с мисс Грейнджер? — Рон резко развернулся в мою сторону. Глаза парня полыхали праведным гневом, а полноватые губы скривились в презрительной усмешке, словно готовясь выпалить несусветную глупость, приправленную мерзостью. И он в очередной раз оправдал мои ожидания. — И как давно ты трахаешься с хорьком?       Я устало прикрыла глаза, откинувшись на спинку дивана. Мэрлин дери эту планету, почему все не могут просто оставить меня в покое? Хотя, по-видимому, это риторический вопрос.       Неожиданный бархатистый смех разразился в палатке, словно показывая пренебрежительное отношение Малфоя к высказываниям Рона.       — Ронни, если бы Грейнджер, как ты выразился, трахалась со мной, то ты бы об этом был в курсе, как и все остальные в лагере, — он приподнял бровь в игривом жесте, а через пару мгновений веселье и смех покинули его лицо. На смену им пришли надменность и холодность.       Черты лица Малфоя обострились, челюсть была крепко сжата, а на скулах играли желваки, делая его всё больше похожим на хищника, который заприметил жертву. Мягко, практически по кошачьи, он надвигался на Рона, а я словно завороженная следила за каждым движением, не находя сил ни отвести взгляд, ни остановить надвигающийся скандал.       — Если бы не Гарри…       Драко стремительно сокращал дистанцию, он практически шипел:       — Ну что? Договаривай, Ронни, — на лице блондина расцвела практически кровожадная ухмылка, не предвещающая ничего хорошего, — что было бы, если бы не Поттер? Твои способности заканчиваются на уровне «спрятаться за спину друга» подобно собаке? — не прекращая сверлить Уизли пронизывающий взглядом, блондин отошёл на максимально возможное расстояние, попутно оттряхивая с груди, видимые одному ему соринки. — Хотя я не посмею оскорблять такое благородное животное сравнением с тобой. А теперь, будь так любезен, покинь палатку, не снижай своим присутствием общий уровень интеллекта, — не поворачиваясь лицом к застывшему Рону, Драко принялся заваривать чай.       В это же время гриффиндорец беззвучно открывал и закрывал рот. Видимо, это был один из немногих моментов, когда у него не нашлось слов, чтобы хотя бы попытаться дать отпор обидчику.       Злость, обида и ревность практически захлестнула его с головой, иначе бы он не вытащил палочку и не направил её на спину слизеринца.       — Остол…       — Петрификус Тоталус! — я схватила свою палочку и не дожидаясь атаки, нанесла удар первой.       Блондин медленно, с ленцой повернулся на шум, держа в руке чашку с ароматным напитком. И только тогда я заметила, что тонкие пальцы другой руки сжимали древко. Его потемневшие глаза жадно осматривали меня. Впервые, в присутствие этого человека я почувствовала себя уязвимой и практически обнажённой.       Не прекращая рассматривать меня, он сделал глоток чая, а потом медленно поставил чашку на стол. Язык медленно прошёлся по нижней, смакуя остатки травяного напитка, а зрачки его были расширены, словно у наркомана.       — Он глупец, Грейнджер, — голос был слегка охрипшим. — Но спасибо, что встала на мою защиту.       Я не могла оторвать взгляда от острых скул, которые магнитом меня тянули, будто умоляя прикоснуться к ним. Понимая, что выгляжу сейчас словно глупая первокурсница, случайно столкнувшаяся в коридоре с самым популярным парнем школы, быстро отвела взгляд.       — Не за что, Драко, — вновь привкус мяты и перца появились на кончике языка. Или это моё воображение в очередной раз сыграло злую шутку? — Я, пожалуй, позову Поттера, чтобы он увёл Рона.       И я выбежала из палатки, практически впечатавшись в грудь друга, который шёл в мою сторону. Усталая улыбка мгновенно поблекла на его лице, а крепкие ладони приобняли за плечи, даря долгожданное спокойствие и защиту.       — На тебе лица нет!       — Рон… — удушливый ком обиды, злости наконец исчез, уступая место истерике. Слова несвязным потоком выливались из меня, подобно желчи. — Палочка… Заклятие... Драко… — я уткнулась лбом в грудь Гарри, пачкая свитер своим бесконтрольным потоком слёз.       Брюнет от растерянности крепко сжал меня в своих объятиях, укачивая подобно матери ребёнка. Спустя несколько минут я начала успокаиваться, ощущая, что вновь могу дышать. Слегка отстранившись, я тихо прошептала:       — Рон пришёл поговорить, на что я попросила его оставить меня в покое. Потом в палатку пришёл Малфой и всё закончилось, практически, как обычно. Только в этот раз Рональд решил кинуть заклятие в Драко.       Если Гарри и удивился, что я назвала слизеринца по имени, то он этого не показал, а лишь глубокая морщина пролегла между бровями.       — С Малфоем всё в порядке?       — Да, — я слегка потупила взгляд, не понимая, почему это признание даётся мне с трудом, — я обезоружила Рона.       И в этот раз брюнет не смог сдержать своего удивление, потому как его вскрик, кажется, был услышан по всей округе:       — Ты?!       — О, Гарри, брось, — я зашипела словно змея, — ты же не думаешь, что я слаба в защитных заклинаниях?       — Нет, ты не правильно меня поняла. Просто учитывая вашу общую историю что с Роном, что с Малфоем, странно слышать, что ты оглушила первого, а не второго, — он старательно закусил губу, чтобы не расхохотаться от комичности такой ситуации.       — Поверь, я удивлена не меньше, — старательно сдерживаю предательскую улыбку. — Сказал бы мне кто на втором курсе, что я буду защищать Малфоя, я бы отправила этого человека в Мунго. А что касается Рона, то наша с ним история давно закончилась. Поэтому как нашего лучшего друга я тебя прошу — донеси до него эту истину. Он хороший боец, и я прикрою его спину во время сражения, но не больше.       Он тяжело вздохнул, понимая, что сказать гораздо легче чем сделать. Особенно, если донести мысль следует до Рона. Пожалуй в этом плане ему гораздо легче общаться с Драко, который хоть и был довольно упрямой личностью, но всегда с уважением относился к чужому мнению и не считал зазорным признать правильной чужую точку зрения, если она таковой являлась.       — Ладно, где сейчас Рон?       — Валяется в палатке на полу. Прошу тебя, забери его, пока я проветрюсь.       Ответом ей послужил кивок и ожесточившееся выражение лица. У Рона предстоял тяжёлый и серьёзный разговор, от которого он явно не будет в восторге.

***

      Я уже несколько часов сидела на берегу озера, всё ещё не решаясь вернуться в палатку. Как бы не шутили с Гарри насчёт моей защиты Малфоя, но будет глупым не признать, что для меня самой это было неожиданностью. Раньше я бы сказала, что Драко будет последним человеком, чью спину я кинусь прикрывать без раздумий.       Внезапно рядом со мной с самодовольной улыбкой расположился объект моих терзаний.       — Что такое, Малфой? Тут Рональда нет, так что доводить до бешенства некого.       — Может после всего произошедшего у меня психологическая травма и развивается этот… — блондин театрально нахмурился и принялся щёлкать пальцами, желая вспомнить слово, — стокгольмский синдром!       Не сдержавшись, я громко захохотала.       — Боже, Драко, — я вытирала слёзы, которые уже скопились в уголках глаз, — при стокгольмском синдроме у жертвы возникает симпатия к агрессору. Или ты сейчас так незавуалированно признался в симпатии к Рону? — выражение настоящего ужаса на его лице вызвало новую волну веселья. — Хотя тогда это всячески объясняет твои попытки его зацепить. Ведь обычно мальчики дёргают за косички тех девочек, которые им нравятся? Драккл, Малфой, ты столько лет мучился от неразделённой любви? — я практически согнулась пополам от боли в животе. — Так ты бы сказал, я бы не посмела стоять на пути у истинных чувств!       — Ну всё, Грейнджер, угомонись, — он хмуро наблюдал за моими смешками и явно был недоволен, что его попытки пошутить обернулись против него самого. — Я вспомнил неправильный термин.       — Этот день надо занести в календарь, — практически со стоном я растянулась на траве, — Драко Малфой признал, что он что-то неправильно сделал.       Внезапно он жестом фокусник достал из кармана медальон, довольно смотря на меня.       — Это что? — в горле пересохло от внезапной догадки. — Это…       Я не успела договорить, как он кивнул в согласии на мой невысказанный вопрос.       — Я же обещал тебе первой рассказать, — самодовольная ухмылка стала практически его фирменным отличием. — Теперь надо это уничтожить.       Не раздумывая, я схватила Драко за руку и побежала на поиски Гарри. Потому что конец близок. Пока мы не можем сказать чей, но шанс на победу только что увеличился. Правда потом всё-таки придётся провести дуэль с Малфоем, поскольку его самовлюблённость порой не знает никаких границ.