Сила намерения

Замок Драконий Утес

— И да и нет, — ответил Дракон, — магия направила ко мне для помощи один из самых старых и сильных кланов вервольфов. Если Магия считает, что нам нужна помощь воинов, то нас ждет что-то нехорошее. — Почему именно оборотни могут нам помочь? Эти все проблемы с полнолунием… — покачал головой Люциус. — О великая, я сказал вервольфы, а не ликане. Что, нынешние маги не знают разницы? — изумился Монтермар. — Уверен, что никто не знает. Нас в школе учили только об оборотнях как опасных темных тварях высшего класса опасности 5Ⅹ, — серьезно ответил Малфой. — А кентавры, видимо, это лошади? — поинтересовался Дракон. — Нет, кентавры — это разумные волшебные существа, класс опасности 4Х, — сказал Люциус. — А маги тогда тоже разумные волшебные существа? Себя вы как классифицируете? — спросил Монтермар. — Как-то я не задумывался о собственной классификации, — смущенно ответил Люциус. — Вот то-то и оно! Классифицируют они существ. Я тогда тоже разумное волшебное существо? По какому классу я прохожу? — уже веселился Дракон. — Милорд, ну что вы, вы же не такой дракон, какие у нас живут, — совсем упал духом Малфой. — А какой я дракон? Я летаю, дышу огнём — значит, я тоже тёмная тварь. Как вы всё это ловко расписали для себя. Вы, значит, маги. А остальные — разумные волшебные существа? Смотрите, не скажите этого при вервольфах. Сегодня приглашу их к ужину, и вы позовите наших друзей, кто в замке не живет. Устроим небольшой приём в их честь. Кстати, ваш сын сейчас на тренировке со всеми мужчинами замка, хотите взглянуть? — спросил Дракон. — Конечно, мне это было бы очень интересно, — ответил Люциус. Монтермар написал записку Рагноку с просьбой передать Церингену портключ в замок, который он прикладывает, и сообщить, что его и кого он пожелает взять с собой ждут к 18.00 сегодня. После этого он вывел Малфоя на замковую стену и провел к участку, с которого был хорошо виден внутренний двор. Дракон по приходе Люциуса послал Долохову записку, что дела сегодня не дадут ему возможности присоединиться к тренировке и что он просит его, Антонина, взять сегодняшнее занятие на себя. Внутренний двор превратился в тренировочный центр с двумя полосами препятствий. Дети сначала кувыркались на мате, потом бежали, перепрыгивая через препятствия, потом подтягивались на перекладине (в основном пока висели и пытались сделать это), затем делали под руководством Анхелики какие-то упражнения с небольшими гантельками, потом перелезали через невысокую стену, за которой снова на матах «качали» пресс. У взрослых было все сложнее. Сначала бег с препятствиями, потом прыжки с «вертушкой» с двумя маховиками — нижним, который нужно перепрыгнуть, и верхним, под который нужно присесть. Затем перекладина, отжимания, пресс, пять кругов бега — и всё по новой. Судя по виду тренирующихся, занимались они уже где-то полчаса и изрядно подустали, но Антонин, тренируясь наравне со всеми, спуску им не давал. Когда закончившие пробежку маги остановились, тяжело дыша, он громко сказал: — Пять минут на восстановление дыхания — и еще кружок. Дети, поглядывая на то, как сурово тренируются волшебники, тоже старались не отставать. Глядя, как Драко, достаточно бодро преодолев препятствия, добрался до перекладины и повис на ней, безуспешно пытаясь подтянуться, Люциус спросил: — Как мой сын себя ведет? — Приживается, меняется потихоньку в лучшую сторону. Получил вчера полезный урок дружбы и взаимовыручки. Думаю, из него будет толк, — сказал Дракон. — Мне бы тоже надо форму набрать, и остальным не мешало бы, — заметил Люциус. — Приходите к семи каждый день. Вход свободный, — пошутил Монтермар. Детская тренировка закончилась. Мальчики хотели прямо там присесть и отдохнуть, но Анхелика сказала: — Никто не садится! Все идут в термы на водные процедуры, а потом на завтрак. — Все слушаемся донну Анхелику, — поддержал её Долохов, — вперёд, в термы! Взрослые маги и дети, еле передвигая ноги, поплелись в термы, предвкушая горячие ванны, парную и массаж. Люциус сказал Дракону: — Совсем забыл рассказать. У нас оставалось еще трое маглорожденных первокурсников. Рональд Оуэн оказался дальней роднёй рода Монтегю. Но у мальчика была очень неблагополучная ситуация в семье. Оба родителя — ревностные католики — держали последние два года сына буквально под замком, не пуская даже в школу, так как считали его одержимым дьяволом. Джордж Гамильтон Монтегю с согласия родителей забрал у них сына и получил над ним полную опеку как в магловском, так и в магическом мире. А вот близнецов Николаса и Ирэн Брэдли не смогли разыскать — их не было по адресу, указанному в книге. Только вчера появилась их мать Аннабель Кимберли Брэдли и привезла детей. Оказалось, что она мать-одиночка и ездила в Бат, чтобы там подзаработать официанткой на чаевых в сезон на сборы детей в Хогвартс. При этом она чистокровная волшебница, окончившая Хогвартс с неплохими результатами, но почему-то жившая в магловском мире. Она никак не хотела идти с детьми в Гринготтс, пришлось применить легкий Конфундус, так как там явно скрывалась какая-то тайна. Проверка выявила, что отцом детей является Антонин, и он об этом не знает, так как к тому моменту, когда она узнала, что беременна, Долохов как раз женился. А потом уже мать не хотела, чтобы у детей был отец, сидящий в Азкабане. Надо ему после завтрака рассказать. — Конечно, расскажите! Это даст ему большой стимул в жизни! Надо, видимо, поголовную проверку всех маглорожденных проводить, так, возможно, найдем потомков угасших родов, — задумчиво сказал Дракон. — Останетесь на завтрак? — Пожалуй, да. Могу я пригласить сегодня, раз уж у нас небольшой приём, остальных наших сторонников: Уолдена Макнейра, Торфинна Роули, Лестера Гойла, Чарльза Крэбба, Гектора Уоррингтона и Татиона Флинта с супругами? — спросил Люциус. — Зовите, я дам вам коллективный портключ, но до отправки возьмите с каждого Непреложный обет, — ответил Монтермар.

***

После завтрака Дракон пригласил Долохова к себе в кабинет. Малфой внимательно на него посмотрел и спросил: — Антонин, тебе говорит что-то имя Аннабель Кимберли Брэдли? — Аннушка, — немного смутился Долохов, — да, я был с ней близко знаком. А что такое? — Судя по всему, очень близко, — сказал Люциус передавая Антонину пергаменты с результатами ритуала родства и фотографии детей. Антонин внимательно все прочитал, то краснея, то бледнея, а потом сказал: — Мне нужно немедленно их разыскать! Детки мои, такие хорошие, и имена дала русские: Ирочка и Коленька! — Не нужно никого искать, — ответил Люциус, — сегодня к трем часам Нотт их доставит сюда. Считаю, что ты должен уговорить её на брак, а детей принять в род, но только не сейчас. — Почему это не сейчас? — возмутился Долохов. — Они в этом году поступают в Хогвартс. Ты хочешь, чтобы они пошли туда под твоей фамилией? — спросил Малфой. — А почему бы и нет, — вступил в разговор Дракон, — поступят на Слизерин, там их в обиду не дадут, только нужно им найти сильного покровителя. — Возможно, вы правы. Насчет покровителя подумаем, кто будет лучше, — ответил Малфой. В этот момент в кабинете появился Бехар и сказал: — Прошу прощения, могу я прервать на одну минуту ваш разговор, хозяин, у меня важное сообщение. — Говори, — ответил Монтермар. — Молодой мистер Блэк пришел в себя, — проговорил эльф. — Отлично, сообщи еще лорду Принцу, пусть его осмотрит. Остальным пока ничего не говори.

***

Регулус Блэк лежал с открытыми глазами и никак не мог понять, что с ним случилось и где он. Только было он собрался позвать Кричера, как в дверь вошел Северус Снейп, который выглядел как-то... по-другому. — Привет, Регулус! Как ты? — спросил тот со спокойным лицом и тревожными глазами. Регулус хотел ответить, что вроде неплохо, но не смог произнести ни слова, только издав какие-то хрипы. — Подожди минутку, — сказал Северус, налил стакан воды и что-то в нее накапал, — давай я помогу тебе выпить. Северус приподнял его голову и поднес стакан к губам. Регулус хотел взять его сам, но смог только немного приподнять руку, и она упала обратно на постель. Тогда он послушно выпил воду из рук Снейпа. Потом помолчал немного и снова сделал попытку заговорить. — Что со мной, Северус? — хриплым голосом произнес Блэк. — Ты совсем ничего не помнишь? Пещеру помнишь? — уточнил Северус. — Точно! Пещера! Медальон! Инферналы! Я же умер??? Как я оказался жив? — изумился Регулус. — Мы только недавно узнали твою историю и организовали операцию по поиску тела, а ты оказался жив. Сотни две инфери сожгли в той пещере. Знатное было сражение, — рассказал Северус, — и я теперь не Снейп, а лорд Принц. Но для тебя — всегда Северус. — А долго я там был? — уточнил Блэк. — Достаточно долгое время, — туманно ответил Северус, — но главное — ты жив, мама твоя тут и брат. Скоро с ними увидишься. — Сириус? С матерью вместе? Шутишь? — удивился Регулус. — Вот так вот жизнь повернулась. Твой старший брат переосмыслил ценности и почти привел свой мозг в порядок, за исключением того, что не лечится: безрассудства и глупости, — заметил Северус. — А Кричер? — спросил Блэк, но Северус не успел ответить, так как домовик появился сам. — Хозяин Регулус позвал своего недостойного Кричера! Как я рад, что вы живы! И леди Блэк так ждёт, когда вы проснетесь, и наследник Блэк тоже очень ждёт. Кричер позовет их? — Ну давай уже, зови! — ответил Регулус. — Тут вообще много наших, — сообщил Северус, — Барти, Раб, Рей… В этот момент появился Кричер, держа за одну руку Вальбургу, а за другую Сириуса. — Мой дорогой мальчик! — выдохнула Вальбурга, упав со слезами на грудь младшего сына, — это чудо! Слава Магии, ты жив! — Ну что ты, мама, не нужно плакать! Я уже с тобой, всё плохое закончилось, — прошептал Регулус. — Рег, братишка! Прости меня, что плохо думал о тебе! Ты оказался гораздо умнее и храбрее меня, — сказал Сириус, присаживаясь сбоку на кровать. — Кто ты и куда дел моего брата Сири? — пошутил Регулус. — Ты тоже меня прости, брат. — За что? — удивился Сириус. — Мне нужно было оглушить тебя, похитить и найти хорошего мозгоправа ещё в школе, — грустно сказал младший Блэк, — твоё поведение так явно на это указывало. — Да что ты тогда мог, — отмахнулся Сириус, — как выяснилось, никто не был виноват, кроме Дамблдора. — Ментальная коррекция? — поинтересовался Регулус. — В десять лет на дне рождения Джеймса, — ответил Сириус, — родители, и те не догадались. — Мальчики мои, оставьте эти грустные воспоминания, — попросила Вальбурга, — у вас теперь вся жизнь впереди! — Ну уж нет, мама! Этот старый хрен должен заплатить за все! — решительно ответил старший сын. — Давайте я сейчас ещё раз осмотрю Рега, — вступил в разговор Северус, — потом Кричер принесёт ему лёгкий бульон, леди Вальбурга покормит сына и расскажет ему всё, что произошло, пока его не было. Потом позовёт меня, я дам Регу зелья, и он ещё поспит. Процесс восстановления не будет быстрым, поэтому торопить его не стоит. Кричер в тот же момент исчез, поспешив на кухню, а Сириус, сжав на прощанье плечо брата, тоже тихонько вышел. Северус наложил несколько диагностических заклинаний и вынес вердикт: — Состояние внутренних органов хорошее. Мышцы только атрофировались. Будем пить тонизирующее зелье и каждый день относить тебя в термы — парить, замачивать в термальной воде и делать специальный массаж. — В термы? Мы что, в Италии? — удивился Регулус. — Что мы, как мы, где мы — это мама тебе сейчас за бульончиком расскажет, — подмигнул другу Северус, — а я пошёл за зельем.

***

После завтрака дети отправились с Бэллой и Розой на пляж. Сил играть в индейцев после утренней зарядки не было, мальчики только болтались в воде и загорали на песке. — Давайте будем друг другу рассказывать какие-нибудь истории, — предложил Тео. — Расскажите сказку, чтобы Роза тоже послушала, — попросила Бэлла. — Тётя, ей ещё и года нет, что она там поймёт! — фыркнул Драко. — Я расскажу! — сказал Харри, который перечитывал каждую из своих немногочисленных книг много раз и знал их почти наизусть. — Ханс Кристиан Андерсен, «Дикие лебеди». Далеко-далеко, в той стране, куда улетают от нас на зиму ласточки, жил король. У него было одиннадцать сыновей и одна дочка, Элиза… они превратились в одиннадцать прекрасных диких лебедей, с криком вылетели из дворцовых окон и понеслись над парками и лесами. — Отравить эту королеву нужно было, — вставила реплику Бэлла, — тоже мне, принцы. — Тетя, не мешайте! — сказал Драко. — Давай, Харри, что там дальше! — Было раннее утро; когда они пролетали мимо избы, где ещё спала крепким сном их сестрица Элиза… Затем она спустила жаб в прозрачную воду, и вода сейчас же вся позеленела. Позвав Элизу, королева раздела её и велела ей войти в воду. Элиза послушалась. — Империус, наверное, на нее наложила, — снова прокомментировала Бэлла, — кто бы со здоровой головой послушался, когда явно тёмный ритуал проводится! — Тётя! Вы опять! — шикнул Драко. — Все, молчу-молчу, — сказала Бэлла. И Харри продолжил: — Элиза послушалась, и одна жаба села ей на темя, другая на лоб, а третья на грудь… но помни, что с той минуты, как ты начнёшь свою работу, и до тех пор, пока не окончишь её, хотя бы она длилась целые годы, ты не должна говорить ни слова. Первое же слово, которое сорвётся у тебя с языка, пронзит сердца твоих братьев, как кинжалом. — Вот Моргана дала заданьице бедной девочке! — ругнулась Бэлла, — сами тюфяки ничего не сделали, чтобы сестре помочь, а она теперь мучайся. Драко ничего уже не стал говорить, только укоризненно посмотрел на тётку. Харри же рассказывал дальше: — И фея коснулась её руки жгучей крапивой; Элиза почувствовала боль, как от ожога, и проснулась … И он посадил её на седло перед собой; Элиза плакала и ломала себе руки, но король сказал: — Я хочу только твоего счастья. Когда-нибудь ты сама поблагодаришь меня! — Умыкнул король прынцессу, только не знает, что у нее довесок в двенадцать оборотней-птиц, — прокомментировала Бэлла, а Харри, видимо, смирившийся с этим, продолжал как ни в чем не бывало: — И повёз её через горы, а охотники скакали следом… На широких могильных плитах сидели отвратительные ведьмы; они сбросили с себя лохмотья, точно собирались купаться, разрывали своими костлявыми пальцами свежие могилы, вытаскивали оттуда тела и пожирали их. — Стоп! Вот тут стоп! Что это за ведьмы такие в твоей сказке? — возмутилась Бэлла. — Тётя, — миролюбиво сказал Харри, — это же магловская сказка, они вот так ведьм себе представляют. — Ничего себе, как они о нас думают! Нужно переписать эту сказку так: «сидели прекрасные ведьмы в шикарных платьях и пили кофе с пирожными», и уж точно не на кладбище! — Обдумаем этот вопрос, — сказал Харри и продолжил: — Элизе пришлось пройти мимо них, и они так и таращили на неё свои злые глаза… И народ присудил — сжечь королеву на костре! — Надо было этого архиепископа Авадой приложить. Поди, сам на короля глаз положил, — снова была недовольна сюжетом Бэлла. — Из великолепных королевских покоев Элизу перевели в мрачное, сырое подземелье с железными решётками на окнах, в которые со свистом врывался ветер… Это знамение небесное! Она невинна, — шептали многие, но не смели сказать этого вслух. — Ну, наконец-то, просветление в мозгах настало! — обрадовалась Бэлла. — Палач схватил Элизу за руку, но она поспешно набросила на лебедей одиннадцать рубашек, и… Все церковные колокола зазвонили сами собой, птицы слетелись целыми стаями, и ко дворцу потянулось такое свадебное шествие, какого не видал ещё ни один король! — Я бы за этого козла не вышла, — заявила Бэлла, — потом снова придет кто-нибудь, что-то нашепчет ему в ухо, и он тебя снова на костер погонит. — Спасибо, Харри! — сказал Тео, промолчавший весь рассказ. — Такая интересная сказка, у магов нет похожего, а еще расскажешь? — Давайте, мальчики, покупаемся, а потом под тент — солнце уже высоко, Драко и Тео обгорят, а тебе, Харри, твою чернявую голову напечет. Там выпьем по фруктовому коктейлю со сказкой, — предложила Бэлла. Ребят уговаривать не пришлось, и они с криками побежали к океану. На этом пляже было мелко, и у берега вода хорошо прогревалась, потому купаться было одно удовольствие. Пока мальчишки брызгались и топили друг друга, Бэлла возила по воде Розу, подложив ей руку под животик, и наслаждалась всем: океанской водой, голубым безоблачным небом, весельем ребят и теплым пузиком у неё на руке. Через полчаса все устроились на шезлонгах с коктейлями из соков, и Харри начал новую сказку: — Шарль Перро, «Золушка». Жил-был один почтенный и знатный человек. Первая жена его умерла, и он женился во второй раз… Поэтому сестры, а за ними и все в доме прозвали ее Золушкой. — Подходит ей прозвище. Такая бесхарактерная, я б им там устроила «сладкую» жизнь — и мачехе, и дочкам её, — озвучила свое мнение Бэлла, а Харри, пропуская её слова мимо ушей, продолжал: — А все-таки Золушка в своем стареньком платьице, перепачканном золою, была в сто раз милее, чем ее сестрицы, разодетые в бархат и шелк… Она была фея — волшебница — и слышала не только то, что говорят, но и то, что думают… — Легилимент крестная её — полезное умение, — добавила Бэлла. — Если ты опоздаешь хоть на одну минутку, сказала фея, твоя карета снова сделается тыквой, лошади — мышами, лакеи — ящерицами, а твой пышный наряд опять превратится в старенькое, залатанное платьице. — А с трансфигурацией у этой волшебницы большие проблемы — фантазии много, а сил маловато. До двенадцати ночи — слабосилок она какой-то, — фыркнула Бэлла, — могла бы хоть до утра заколдовать. — Не беспокойтесь, я не опоздаю! — ответила Золушка и, не помня себя от радости, отправилась во дворец… башмачок был точь-в-точь по ножке, а ножка — по башмачку. — Волшебницы ему не попалось, мне бы любой размер был как раз: что увеличить, что уменьшить — это разве проблема? И жениться бы пришлось — а нечего давать опрометчивых обещаний! — прокомментировала Бэлла. — Сестры замерли от удивления. Но еще больше удивились они, когда Золушка достала из кармана вторую хрустальную туфельку… А через несколько дней сыграли веселую свадьбу. — Мне только одно непонятно, — сказала Бэлла. — Имея крестную волшебницу, почему Золушка не попросила проклясть мачеху и дочек сразу, как только они стали свои правила дома устанавливать? А там бы спокойно и на балы ездила, и принца окрутила. Все-таки маглы глуповатые. Но сказка хорошая, и рассказчик ты, Харри, замечательный! А теперь домой — скоро обед!

***

Барти и Август перед обедом занесли Монтермару шкатулку-ловушку: наконец им удалось поймать часть души Риддла. Вальбурга рассказала, что Регулус пришел в себя, с ним все в порядке, только мышцы ослабли, что порадовало всех. Дракон заявил: — Сегодня вечером у нас будет небольшой приём в парадной столовой. Я жду важных персон, и Люциус приведет еще много гостей — прошу всех соответствовать. Эльфы в вашем распоряжении. Леди Вальбурга, прошу вас быть сегодня за хозяйку мероприятия, за неимением у меня оной. — Это честь для меня, милорд, все будет в полном порядке, не волнуйтесь. К которому часу ожидаются гости? — Мои будут в шесть, но мы сначала будем общаться приватно, остальные от семи до семи тридцати. До восьми хотелось бы сесть за стол. — Все будет вовремя, — пообещала Вальбурга.

***

После обеда Антонин и Монтермар ожидали в кабинете Нотта. Тот прибыл, а с ним приятного вида шатенка лет тридцати пяти — сорока и двое детей. Девочка была больше похожа на мать, а мальчик — копия Долохова, который, глядя на них, прослезился. — Вы наш отец? — серьезно спросил Николас. — Да, сын, но я только сегодня утром узнал о вашем существовании и безумно рад, что вы есть! Идите ко мне, я вас обниму. Дети с опаской подошли к незнакомому им человеку, поглядывая на мать, которая им кивнула. Первые объятия вышли неуверенными и оттого неуклюжими, но начало было положено. — Давайте, дети, вы немного посмотрите замок, наверняка вам интересно, куда вы попали, а взрослые чуть-чуть поговорят, — сказал Дракон. — А как только мы закончим, вас сразу позовут. Договорились? Брат с сестрой дружно кивнули. Монтермар вызвал Сириуса — как обладателя самого легкого характера — и попросил его провести детей по стене и показать им все, что они захотят. Тот с готовностью согласился и увел Ирэн и Николаса, пообещав им, что они увидят много интересного. — Я сейчас кое-что скажу от себя и оставлю вас одних, — сказал Дракон. — Мисс Брэдли, то, что вы скрыли детей на то время, было очень правильно. Но сейчас я бы просил вас дать Антонину возможность признать их и принять в род. Не мне вам объяснять, что с родовой поддержкой их магия станет сильнее. И подумайте о том, что вам предложит Антонин. Я же со своей стороны предоставляю вам и детям проживание в моем замке на неограниченный срок, что бы вы ни решили. А теперь я покину вас, встретимся вечером на приеме. Антонин, не забудь распорядиться эльфам насчет одежды для мисс Брэдли и детей, и вот, — он протянул Долохову маленький пергамент, на котором было написано: «Если согласится на свадьбу, помолвочные кольца в правом верхнем ящике стола в зеленом футляре», а сам направился в мастерскую, где рассчитывал найти Раба и Рея, так как помнил, что обещал им сегодня попозировать. Через двадцать минут с крыши донжона под восторженные крики Раба, Рея и Барти взлетел угольно-черный дракон. Он отлетел подальше, а потом направился прямо на зрителей: Рей делал колдографии, а задачей Раба и Барти было смотреть с разных ракурсов, чтобы потом извлечь воспоминания. Монтермар, как и обещал, громко поревел и подышал огнём, но аккуратно, стараясь не задеть замок. Сириус и дети Долохова как раз были на стене замка, и это зрелище привело их в дикий восторг. Такого они от сегодняшнего визита точно не ожидали. — Надеюсь, мама согласится на предложение отца, — тихо шепнул Николас Ирэн. — Жить в замке с драконом на острове в океане — это не в каморке над рестораном с одной кроватью на троих. — И отец наш, по-моему, добрый человек, по крайней мере, он был искренне рад нас всех видеть, — шепнула ему в ответ сестра. В этот момент рядом с ними возникли мать с отцом, доставленные эльфом. — Дети, — сказала Аннабель, сверкая помолвочным кольцом с бриллиантом на пальце, — ваш отец сделал мне предложение выйти за него замуж, и я его приняла. — Урааааа! — радостно закричали Николас и Ирэн. — Здорово, поздравляю, — сказал Сириус, хлопнув по спине Долохова, — на свадьбе погуляем!