Сила намерения

Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия

Лорд Малфой появился у себя в гостиной буквально через минуту после активации порт-ключа. Перемещение, несмотря на большое расстояние, прошло без всяких неприятных ощущений, которые обычно им свойственны. — Однако, — подумал Малфой, — только на таких ключах можно было бы целое состояние сделать. Люциус слегка освежился и переоделся, так как его наряд подходил для прошедшего мероприятия, но для будущего нужно что-то поскромнее. Когда он был готов, отправился в большую гостиную, куда открыл на вечер аппарацию для приглашённых. Там уже собрались лорд Лестрейндж, лорд Нотт, лорд Селвин и Корбин Яксли, который сказал: — Люц, у меня есть новости! — У меня тоже, Корбин, — заметил Люциус, — и очень важные новости, но предлагаю дождаться всех. — Да, давайте подождём, — согласился Корвус Лестрейндж. Далее один за одним появились Уолден Макнейр, Торфинн Роули, Этан и Леонард Эйвери. Гойла и Крэбба было принято решение сегодня не звать, так как предполагалась умственная работа, а у них были другие сильные стороны. Всего получилось девять человек вместе с хозяином. — Все в сборе, предлагаю переместиться в столовую! — предложил Малфой. Люциус сел во главе стола, справа и слева от него расположились, соответственно, лорд Лестрейндж и Леонард Эйвери (старший) как старейшие соратники Тёмного Лорда и наиболее уважаемые гости. Далее по правой стороне сидели лорды Нотт и Селвин, а также Корбин Яксли. Слева места заняли Этан Эйвери (младший) — рядом с отцом, за ним Уолден Макнейр и Торфинн Роули. — Господа! Новости, которые я собираюсь вам сообщить, очень важны для всех здесь присутствующих, а также касаются иных людей, которые хотели бы сохранить в тайне эту информацию, — произнес Люциус. — Поэтому у нас есть два варианта. Если все согласны принести клятву о неразглашении того, что сегодня здесь узнают, то приносится клятва, и мы далее ужинаем, а я в процессе делюсь новостями. Если кто-то возражает, то сначала ужин, а потом новости для тех, кто принести клятву согласен. — Люциус, а ты уверен, что эти новости того стоят? — спросил Лестрейндж. — Да. Во-первых, они касаются Северуса, а во-вторых — событий в Магическом Мире, которые еще не произошли, но скоро развернутся и затронут нас всех, — заверил Малфой. — Есть кто-то, кто не готов принести клятву о неразглашении? Поскольку никто не отозвался, считаем, что все согласны, потому прошу каждого по очереди произнести стандартную формулировку. Начну с себя, так как мы будем наверняка обсуждать эти новости, чтобы все себя свободно чувствовали и знали, что я тоже под клятвой. Я, лорд Люциус Абрахас Малфой, клянусь сохранить в тайне все, о чем сегодня будет говориться в Малфой-мэноре, и не передавать эту информацию третьим лицам ни в устной, ни в письменной, ни в какой-либо другой форме. Я сказал, так и будет. Все присутствующие повторили эту клятву и впились взглядами в Малфоя. — Одну минуту, господа! Солпи, шампанское! Появился эльф с шампанским в бокалах на подносе, которые он разнёс удивленным гостям, а Люциус встал со своим бокалом в руке и начал говорить: — Сегодня один из таких дней, когда наша великая мать, Леди Магия, радуется! Восстановлен один из родов, который все несколько лет считали прервавшимся, и новый лорд принял его под свою руку. Я сегодня был свидетелем на ритуале принятия Северусом Снейпом титула лорда Принц и рода Принц под его руку. За нового лорда Принца! Cheers! Все гости поднялись и дружно повторили: — За нового лорда Принца! Cheers! Когда все сели обратно, домовики подали закуски, все приступили к еде, а Магнус Нотт спросил: — Я, конечно, рад за Северуса, но как это возможно, он же полукровка? — Оказалось, что нет: его отец был вовсе не маглом, а сквибом из рода знатных испанских герцогов, — ответил Малфой. — Я бы предпочел, чтобы ты, Люциус, рассказал нам, как ты вообще попал на ритуал, если еще сегодня утром писал нам письма, что встреча предполагает обсуждение пропажи Снейпа, хотя, простите, теперь Принца, — сказал Эйвери-старший. И Люциус поведал им, как в то время, когда он как раз и писал всем эти письма, к нему прилетел филин президента банка Гринготтс и принес письмо достаточно странного содержания, в котором его от имени Северуса пригласили на важную встречу, велели никому о ней не говорить и быть в парадном. Письмо было подписано неизвестными Люциусу титулами. Тут он красивым жестом извлек то самое письмо из внутреннего кармана сюртука и передал его лорду Лестрейнджу, и тот прочел его вслух. — Насчет испанских титулов ничего по памяти не могу сообщить, — сказал Эйвери-старший, который был экспертом в области геральдики и родовой ритуалистики, — а вот Ривейн мне кажется определенно знакомым, что-то такое старое, очень-очень старое… Точно! Лорд Монтермар де Ривейн был отцом Хороса Певерелла, основателя Рода Певерелл. Но о Певереллах никто не слышал несколько веков! — Я лично сегодня с одним познакомился, — как бы между делом обронил Малфой. — Люц, рассказывай дальше по порядку, не отвлекайся, вот получил ты письмо… — предотвратил уход в обсуждение Перевеллов Уолден Макнейр. Дальше Малфой рассказал, кто его ждал в Гринготтсе, как он дал клятву, как его доставили в Принц-мэнор, где он встретил Северуса. Что вел ритуал сам президент Гринготтса, представлял Снейпа автор записки, а вторым свидетелем был Харальд Монтермар Ируэс Певерелл, наследник Певерелл, де Ривейн, де Ривейра, маленький сын представляющего. Тут подали горячее: седло барашка с мятным соусом, а к нему Шато Латур. Чтобы отдать должное любимому блюду всех истинных англичан и именитому медокскому вину, Малфой предложил временно прервать рассказ, а если кто хочет, за бараниной обсудить то, что он уже рассказал. Никто возражать не стал. — Так интересно: Монтермар де Ривейн и Певерелл, второй раз отец Ривейн и сын Певерелл. И имя совпадает... Люциус, тебе это не кажется странным? — задумчиво спросил Эйвери-старший. — Нет, мне не кажется, и вам скоро тоже казаться не будет, когда вы узнаете всю историю до конца, — сказал Малфой. — А как Север узнал о своем отце и наследстве? Почему так таинственно скрылся? — спросил Магнус Нотт. — Узнать эту историю я не успел, спешил к вам. Но по некоторым фразам понял, что по испанскому титулу милорд Монтермар — сюзерен рода отца Северуса и потому, видимо, он ему протежирует, но это не точно, причина может быть другая. Точно могу сказать лишь одно: когда я стал ругать Севера за такое исчезновение, лорд де Ривейн сказал, что это он виноват, так как «забрал Северуса из его дома без его на то согласия». С Севером пока я это обсудить не успел. — Пока не успел? Мы его скоро увидим? — поинтересовался Торфинн Роули. — Вы нет, а я да, — ответил Люциус. — Меня пригласили на беседу в ближайшие дни. Если мы с горячим закончили, не перейти ли нам в гостиную на коньяк, кофе и сигары, и там я продолжу? — Коньяка, кофе и сигар мне не нужно, а от виски не откажусь, желательно наш односолодовый. Macallan или Glenmorangie найдешь? — спросил шотландец Макнейр, и его поддержали Яксли и Роули. — Имею в запасе для любителей, — усмехнулся Люциус. Когда все получили то, что выбрали, и устроились поудобнее в креслах и на диванах, Малфой продолжил. Он рассказал, как попал в замок на острове в океане, как пил эльфийское вино и ел сыр, сделанный гномами, на террасе с видом на океан, где проходило приватное суаре в честь Северуса. Сказал, что получил приглашение для всей своей семьи погостить в замке осенью. А потом посерьезнел и продолжил: — Хозяин замка просил меня передать моим «друзьям по интересам», то есть вам, сообщение о том, что в недалёком будущем начнут происходить некие события, в авторстве которых Дамблдор и его сторонники будут подозревать нас. Чтобы мы были всегда начеку, так как когда у него всё начнет рушиться, он будет способен на Мордред знает что. Когда я спросил, о каких событиях идет речь, он ответил мне буквально следующее: что он собирается «вернуть Британию на истинный путь Магии, вправить мозги магам и убрать вредные элементы». И далее сказал, что ждет меня на днях поговорить о моих соратниках, чтобы подумать, что с нами делать. — Он кто? Мерлин? — осведомился с иронией Магнус Нотт. — Не совсем, — заметил Люциус. — Чтобы вы не посчитали меня окончательно спятившим, я хочу попросить вас, Корвус, и вас, Леонард, — обратился он к самым старшим из присутствующих, — пройти сейчас со мной к портрету основателя моего рода Селестену Малфуа. Он должен будет подтвердить то, чем я завершу свой рассказ. Лорд Лестрейндж и Эйвери-старший встали и последовали за Малфоем в портретную галерею. Люциус привел их к самому первому портрету и обратился к нему: — Уважаемый предок, уделите мне пару минут. — О! Это снова вы, юноша? Ну, как? Узнали его тайну? — Да, я сегодня с ним встречался и видел его в, так сказать, другой форме. Если я назову вам второе слово в подписи, вы назовёте мне первое? Я догадываюсь, но на всякий случай сделайте это вы. Я думаю, что второе слово — дракон. — Естественно! Как вы, маги, могли забыть его имя? Наверное, он очень обижен на всех. Как он вообще? — Хорошо, выглядит отлично, даже получше, чем я. Так как звучит подпись полностью? — Да очень просто: Великий Дракон. — Спасибо, уважаемый Селестен! — Всегда рад помочь. Увидите его снова — передайте от меня привет, мы были достаточно близко знакомы. А теперь идите, я снова подремлю. Лорд Лестрейндж и Эйвери-старший переглянулись, а Малфой произнес: — Ничего не говорите, пока не услышите историю до конца! И они вернулись к остальным. Люциус сказал: — Я заканчиваю, потерпите. Так вот. Последний вопрос, который я задал хозяину замка, был о том, собирается ли он встать во главе Британии после ее преобразования. На что он посмеялся и сказал, что нет, конечно, мол, у него в мире совершенно другие планы. Попрощался, спрыгнул с парапета террасы вниз и, обернувшись огромным черным драконом, улетел. Стоп! Никто ничего не говорит. Я, лорд Люциус Абрахас Малфой, клянусь своей жизнью и магией, что все рассказанное вам мной сегодня является правдой. Люмос! Нокс! Огонек вспыхнул и погас. Никто не знал, что и сказать. Но тут нашелся Эйвери-младший: — Лорд Лестрейндж, отец, Люциус, к портретам-то вы зачем ходили? — Чтобы он назвал нам истинное имя лорда де Ривейна, и оно очень интересное. Он Великий Дракон, — с большим уважением произнес лорд Лестрейндж. — Да, дела… — неожиданно изрек Яксли, который в основном молчал всю встречу. — А я-то думал, это у меня новости интересные... — Точно, ты же что-то хотел рассказать, как пришел, — вспомнил Магнус Нотт. — Уже ничего актуального. Кто-то отключил камин Северуса от сети, сам, без нашей помощи, а это практически невозможно! Но теперь-то понятно, кто, — заметил Корбан. — А что мы знаем о Великих Драконах, кроме сказок? — задал вопрос Георг Селвин. — У меня есть раритетная «История Магии», рукопись тринадцатого века. Она, правда, попала ко мне не в самом лучшем виде, хотя многое удалось отреставрировать, но части страниц, увы, не хватает. Я что-то видел там о драконах-правителях. Сейчас попрошу принести из библиотеки, — сказал Люциус и вызвал эльфа-библиотекаря. Тот вернулся через пару минут с очень древним на вид большим фолиантом. Люциус открыл оглавление, что-то там нашел и аккуратно перелистнул страницы до требуемой. — Вот, нашел! Тут на староанглийском, я буду читать и сразу переводить; надеюсь, получится. Итак, слушайте… Великие Драконы были хранителями Магического мира. Они были плотью земли и дыханием неба. Душа их текла в каждом роднике, а свет их разгонял ночь. Когда драконы расправляли крылья, ветра меняли свой путь, чтобы не встретиться с ними. Пламя драконов одним дыханием могло выжечь целую армию врагов и вскипятить море. В жерлах вулканов грелись они, а чешуя их горела ярче солнца! Люди, видевшие полет Великого Дракона, падали на колени и не были в силах отвести от них взгляд! И все, кто встречался с Крылатыми властителями, уже не оставались прежними. Враги не смели напасть на Мир, пока Великие Драконы хранили его. Они правили железной дланью и знали всё обо всём и всё обо всех. Они вмешивались в то, во что считали нужным, и не терпели возражений. Только Мать Магия могла управлять Великими Драконами, ибо были они Хранителями её заветов на земле. Красивые, сильные, не старящиеся и неуязвимые, они всегда стояли на страже законов Матери Магии. Так было до времени Великого исхода, когда ушли из Мира магические расы, оставив здесь лишь магов да людей. Ушли и Великие Драконы. Все, кроме двух. Магия оставила одного Хранителя и его младшего брата. Но маги совершили ужасное: они убили брата Хранителя, и тогда он… Все сидели тихо, слушали внимательно и ждали продолжения. — Мордред! Следующей страницы нет! Дальше идет рассказ о гонениях пиктов со стороны гэльских магов, — расстроился Люциус. — Но вряд ли там было для магов что-то хорошее. — Да уж, это точно, это надо было додуматься… Интересно, кто сподобился об…ть жизнь всем магам разом? — изрядно резко высказал свое мнение Магнус Нотт. — Магнус, язык! — рявкнул на него лорд Лестрейндж. — Детей и дам не наблюдаю с нами, остальные переживут, — отговорился Нотт. — Не думаю, что это так уж на сегодня важно, Магнус. Скажите мне, я в данный момент не сплю, не лежу в бреду, будучи больным, не впал в белую горячку, упившись виски, а сижу с вами, джентльмены, в Малфой-мэноре, и мы реально обсуждаем тот факт, что Люц сегодня встретился с Великим Драконом, ставленником Магии на земле? — подал голос Уолден Макнейр. — Уолден, ты здесь с нами, в полном порядке, не считая принятых трех стаканов Macallan, и да, мы обсуждаем Дракона, — заверил Макнейра Корбин Яксли. — Правильно ли я понял, что у нас есть шанс поучаствовать в делах на его стороне, ты ведь для этого идешь на переговоры, Люц? — уточнил Торфинн Роули. — Точно могу сказать, что он против Дамблдора и его идей и хочет поговорить о нас, как я уже говорил ранее, чтобы решить, как он с нами поступит, — сказал Малфой. — А как же наш лорд? Пусть он исчез, но метки-то остались? А если он вернется? — спросил Этан Эйвери. — Думаю, всё это нет смысла обсуждать, пока Люц не сходит на переговоры, — высказал свое мнение Георг Селвин. — А сейчас время позднее, предлагаю отправиться по домам и все хорошенько обдумать, но если будет такая возможность, встретиться еще раз перед тем, как Люциус пойдет к Дракону, поделиться мыслями, выработать что-то вроде нашего предложения для него. Все с ним согласились, поблагодарили хозяина за гостеприимство, попрощались друг с другом и аппарировали по домам.

Вилла Ле Гранд Морьер, о. Джерси, Англия/Франция

Лили за ужином очень нервничала, но виду не показывала. Когда Джеймс поднялся наверх, чтобы «вздремнуть часок перед матчем», она дождалась, пока он уснул, и наложила на него Сомнус Максима. Затем Лили позвала Тильди и сказала уложить пока детей спать, принесла в детскую свой чемодан с чарами расширения и облегчения веса и велела эльфийке собрать все по максимуму: детскую одежду, игрушки и даже кроватку Рози, так как неизвестно, как их примет Англия. Сама прошла по дому и взяла то, что присмотрела вчера: в гостиной красивые часы и серебряные подсвечники с каминной полки, в столовой из буфета — инкрустированный перламутром коньячный набор, в кабинете Джеймса из ящика стола — золотые магловские часы, которые она подарила ему на последний день рождения, и золотые запонки с рубинами, подаренные ею на годовщину свадьбы. Потом отправилась собирать свои вещи, укладывая их в купленный вчера рюкзачок. Далее она переоделась в магловские джинсы, куртку и кроссовки. Около одиннадцати вечера Лили сделала несколько сэндвичей в дорогу и налила воды в бездонную бутыль. Для Рози приготовила две бутылочки с чарами постоянного подогрева с жидкой кашей: возиться с другой едой в дороге будет неудобно. Все припасы сложила в корзинку. В двенадцать она проверила комнату Роберта, где не осталось ничего, кроме кровати, на которой он спал, и зашла в детскую, где осталась только коляска, в которой спала Рози. Роберта Лили разбудила и, одевая его, сонного, рассказала, что они сейчас отправляются в путешествие на корабле на их родину Англию, но без папы, у которого много дел. Роберт был в восторге от такой интересной возможности. В половине первого домовушка спустила вниз коляску с Рози, которую Лили взяла на руки, а коляску уменьшила и положила в карман. Так же она уменьшила и спрятала чемодан с их вещами, надела на спину рюкзак, а корзину дала в руки Роберту. Тильди было велено быть невидимой, пока они не прибудут в Англию и не найдут какое-нибудь временное жильё. На одной руке Лили спала Рози, второй она прижала к себе Роберта, сказала Тильди самой ухватиться за нее где-нибудь и аппарировала всех в порт, на присмотренную ранее площадку. Там она достала и увеличила коляску, уложила в нее спящую Рози и наложила на нее легкий Сомнус, чтобы та не проснулась хотя бы до тех пор, пока они не сядут на паром. Забрала у Роберта корзинку с едой, положив её в «грузовое отделение» под коляской, взялась одной рукой за её ручку, другой сжала ладошку Роберта, и они направились ко входу в паромный терминал. В терминале и при посадке на паром все прошло гладко. Пассажиров было мало, сонные сотрудники контроля проверили билеты и документы, а два любезных джентльмена помогли ей занести коляску. У Лили было куплено три билета в салон для пассажиров с детьми. Место у окна сразу оккупировал Роберт, рядом с ним села сама Лили, поставив перед собой коляску с Рози, а на край третьего примостила корзинку с едой, тихо шепнув невидимой Тильди, что это кресло для нее, пусть садится и отдыхает. Ровно в два часа ночи паром отчалил от острова Джерси, увозя их подальше от опасности, как очень надеялась Лили.