Детские шалости

      Утро понедельника. Закончились дождливые дни, но на улице до сих пор стояли лужи, да слякоть, а в воздухе оставалось ощущение прохлады.       С утра пораньше, Гавриила как на зло решила позвать Самаэля поговорить, мол о чём-то важном, но как потом оказалось, разговор был крайне неблагоприятный, но что поделать? Придёт Михаил они как всегда построят из себя ненавидящих друг друга братьев и пойдут в Эдемский сад, подальше от всей этой суеты. В конце концов, после того случая в этом же саду, они так и не обсудили кто они друг другу? Они целуются и обмениваться нежностями и одновременно с этим так же любит время от времени поцапаться с поводом и без. Такое положение дел напрягало и нужно было это решать, чём они и собирались сегодня заняться. — Сэм, брат, я знаю, что это не правильно, но пойми меня, я тебя люблю! — говорила Гавриила с чувством. — Сестра, в последний раз говорю — нет. Мы, ангелы сильнее простых чувств и эмоций. К тому же, связь с кем-то из родни это порочно. — Ответил Самаэль. Ага, да, а если добавить к ней немного голубизной, то всё прекрасно и непорочно. Как же ему осточертела эта тема… Нужно это как-то заканчивать. Но как, если он даже понятия не имеет, кем ему приходится Михаэль? — И что? Разве не любовь главное в жизни. — разочарованно протянула сестра. — Прости, но видимо я просто не способен любить. — отверетплся Светоносный. Уж лучше его будут считать бесчувственным кретином, чём это. — Ещё как способен! — после этих слов, Гавриила встала на носочки, и резким порывистым движением прильнула к губам брата, который почувствовав губы сестры на своих как-то медленно среагировал. — Что ты творишь?! — чуть прикрикнул шокированый Светоносный, стоя напротив сестры. Но это было меньшей проблемой.       Михаил приходил по коридору в этот момент, а хотя бы дверь закрыть ни Гавриила ни Самаэль как нарочно не потрудились, поэтому, можно было увидеть что происходило и невооружённым глазом. Глазам чёрнокрылого открылась такая картина: сестра и брат в объятиях друг, лица их двоих слишком близко, чтобы назвать это просто отношениями брата и сестры. — Оу, простите, если помешал. — С этим словами Михаил пошёл дальше по коридору. Он еле-еле сдерживал слёзы. В голове вертелась картина, как его «парень» поцеловал сестру, ведь они...стоп, что!? Микаэль уже зашёл в комнату, закрыв за собою дверь, вдруг встал прямо посередине комнаты. « А действительно, кто мы друг другу? » — подумал чёрнокрылый. А правда, кто, если не просто братья? Братья с привилегиями? Они ведь это не обговаривали, как будто специально тянули, дабы не сказать что они пара. Как будто это так сложно.Самаэль тоже никогда об этом не задумывался. Если это просто «милые» поцелуйчики с сестрой значит он не должен ревновать. У них с братом ничего серьёзного, прямо как свободные отношения. Микаэль думал, затем порешил так: просто игнорировать Самаэля, тогда всё вернёться на своё русло, они снова станут братьями, любящими оставлять друг другу синяки на всём теле и орать, как заебались друг от друга. Микаэль был зол, очень, а также опечален. Он пытался думать о чём-то помимо надоедливого брата и Гавриилы, но всё тщетно, в голове крутились вопросы по типу — «А действительно ли у них всё серьёзно или это так, в шутку?» — Как же хотелось перестать думать об этом случае…       Ну всё, Светоносный был на взводе. Почему из-за самовольного поступка сестры он должен рисковать отношениями с Михаэлем? Опять всё коту под хвост! Самаэль тут же выбежал из комнаты сестры, не сказав ей ни слова, просто ушёл. Нельзя оставлять сейчас всё просто на самотёк, надо что-то делать. Светоносный зашёл в их с Чёрнокрылым общую обитель. — Стой! Ни слова! Ни звука! Выслушай меня, пожалуйста! — с ходу, серьёзно сказал он. — Серьёзно поговорить? Опять блефуешь? — Михаил закатил глаза. Он ни то что разговаривать сейчас с ним, а даже видеть, а тем более поднимать эту тему, думая, что всё только что решилось. Даже орать на младшего-брата-придурка не хотелось. — Давай как нибудь в другой раз. — Сказал он, уже собираясь выходить из комнаты, но Светоносный преградил тому путь и взял за плечи. Нет, нет нет, всё не может разрушиться так быстро! — Да послушай же ты меня — серьёзно, чуть прикрикнул Самаэль. В голосе его прозвучало что-то похожее на неуверенность, как будто его и без того шаткое состояние, сейчас вовсе рухнет лишь потому что ему не то что не верят, даже слушать не желают.– У нас ничего с ней нету! Гавриила позвала меня поговорить по её словам о чём-то важном. А-а-а, к чёрту! Просто пойми что инициатором был не я! Поверь, пожалуйста, ты же знаешь, я не могу врать, особенно тебе. — он с надеждой посмотрел на брата, тот в ответ сверлил его долгим взглядом, пытаясь понять: лгёт он или пытается лгать? Он как-то быстро говорит, да и ещё чуть повысил голос. — Я не верю тебе больше, можешь меня оставить одного хоть на пять минут, дурень?! — Грубо ответил Микаэль и вышел из комнаты окончательно. Как же он не хотел видеть своего брата, он и вправду кажется над ним подшучивал (или нет?) Микаэль запутался. Он не знал что делать и решил пойти в Эдемский сад, только не как планировал, вместе с Сэмом, а один.       Самаэль так и остался сидеть в комнате. Душу окутало какое-то странное чувство необъяснимой печали, которая кажется сжигала его изнутри. Он даже идти за братом не стал. Но, что примечательно, было ещё кое-что: чём дольше он думал, тем больше в голове укладывалось убеждение, что это он был инициатором поцелуя. В голове прокручивались та картина: он, Гавриила подходит ближе, максимально сокращая расстояние между ними и горячее дыхание с влагой на устах. И чем дальше, тем более расплывалась картинка, тем невыносимые и омерзительное она становилась. Даже в помещении стало как-то неприятно душно, словно в полной маршрутке летом, под пламенем солнца. Он открыл форточку и чуть ли не с головой высунулся в неё. Стало легче, но не душевно.       Придя в Эдемский сад, Михаил просто бродил и думал, о том, что будет дальше? Может и вправду поговорить или стоит подождать, пока они оба успокоиться? Микаэль остановился и сел на траву. Да, поговорить надо, определённо, но не сейчас. Лучше пусть он будет игнорировать своего младшего брата. Если подвернется случай, то возможно он и согласиться.       Интересно, врал он или говорил правду? Эти мысли вертелись в голове Микаэля до вечера, уже почти стемнело, он не так это очень и хорошо заметил. Чернокрылый был погружен в свои мысли. Но поняв что он уже с трудом отличает деревья от неба во мгле, а на небе ни одного источника света, он пошёл обратно.       А Самаэль так и сидел в комнате до вечера, да будут звёзды тому свидетели, которые до сих пор оставались незаметными на фоне тёмно-синего неба. Он сидел на кровати, лицом к стене, читая монолог, создавая лишь жалкое подобие разговора со станком: –…почему, когда стараешься поступать правильно всё идёт наперекосяк? — спросил он то ли сам у себя то ли у пустоты, окутавшей его сознание. — Ах, что я спрашиваю? С тобой разговаривать что с Микаэлем, ты тоже не слушаешь. — Мда, даже одному тебе удаётся разговаривать с кем-то. — С порога сказал Михаил, закрыв за собою дверь. Они и взгляда друг на друга не повели, словно игнорировали. — Не с тобой базарю, мудила, отвали.– ответил Сэм, так же смотря в стену. — Так на чём мы остановились? Ах, да! И почему нельзя просто поверить мне на слово? Я разве когда-нибудь врал? Сам посуди, ты ведь знаешь. — показушно, обиженно, будто Микаэль не слышит продолжал он свой монолог со стеной. — Ты можешь про себя говорить, шут недоделанный? — Михаил кинул в брата свою книгу. Только для того, чтобы он наконец заткнулся. Тем более скоро спать, а если он и будет продолжать, то тут скоро начнётся драка или убийство.       Книга прилетела Светоносному прямо в лицо. Тот сразу же взял её, осмотрел, затем перевёл злобный взгляд на брата. — Нет, знаешь что? Ещё ёбаная секунда в твоём присутствии и я тебя убью нахуй. — после, он встал, начал искать в шкафу кофту потеплее. — Вау, ты уходишь, замечательно! — Вроде правда, а вроде и ложь. Честно, он бы хотел, чтобы Самаэль остался. — Хоть книгу изволь подать, дорогой братец. Подай мне хоть книгу, — сказал Михаил, когда тот уже собирался уходить, специально дразня, делая ударение на слове «дорогой».       Самаэль одел кофту, затем с силой кинул книгу тому в лицо. — Всегда пожалуйста, милый! — затем ушёл, показушно сильно хлопнув дверью. — Тц, глупый ребёнок. — Тихо выругался Михаил. — Мог бы и не в лицо! — прикрикнул он уходящему. Ладно, главное что он свалил и должен быть счастлив, чуть ли не блевать от радости.       Светоносный сам не знал куда шёл — главное подальше от дома, от Михаила, особенно от него. Чем дальше он уходил, тем спокойнее становилось на душе, но злость заменило странное чувство одиночества. Что же будет завтра?