Шаг навстречу

      Солнечные лучи вонзились в пыльное окно. Солнце осветило лицо спящего темноволосого юноши, заставив того сморщить аккуратный нос и раскрыть глаза.       Осознание того, что он не в своей комнате, не сразу пришло в его заспанный разум.       Он резко вскочил, ударившись головой об висящую сверху полку, и жалобно прошипел. День явно начинался не с кофе. Хотя... Запах крепкого напитка витал в комнате, застывая и растворяясь в просторах помещения.       Кэйа осторожно привстал, тут же заприметив свой силуэт в зеркале: лохматые волосы, рубашка, что оказалась расстёгнутой до конца, смятые брюки. Вид не из лучших.       Смирившись со своим внешним видом, Альберих направился в комнату, из которой веяло крепким запахом с редкими мягкими нотками.       Приоткрыв скрипящую дверь и встав в проёме, он увидел Красноволосого, что, облокотившись спиной об стол, стоял и смотрел в приоткрытое окно, отпивая глоток за глотком палящий и обжигающий кофе.       — Проснулся наконец?       — А ты не рад, что ли? — протянул Кэйа, ухмыляясь. И, нарочито медленно подойдя к окну, сел на подоконник, также медленно доставая из кармана помятую пачку сигарет.       Дилюк лишь с досадой вздохнул. Послышался щелчок зажигалки, и мягкий аромат кофе смешался с запахом табака, создавая интересную комбинацию.       — Ты храпел всю ночь...       — Правда? Не думал, что принцы умеют храпеть. Что ж, будет моей изюминкой!       — К сожалению, ты не принц, а балбес, — Дилюк чуть улыбнулся под деланно обиженный взгляд паренька.       Сейчас он был не таким. Другим. Его растрёпанные волосы перебирал задиристый ветер, глаза были чуть прикрыты, а эта сигарета, зажатая между двумя тонкими смуглыми пальцами...       Смущаясь и стараясь не смотреть тому в глаза, Дилюк подошёл к парню, и, выхватив табачное изделие, выкинул уже почти выкуренный штакет в окно.       — Курить вредно, особенно в моей квартире.       — Ну что за нудила? — посмеялся Альберих, спрыгивая с подоконника, и сменил тему. — Я думаю, пойду уже. Спасибо за ваше благородство и выдержку, господин Дилюк! Буду ваши ноги целовать за проявленную доброту! — парень наклонился, имитируя поклон.       — Иди уже, выпендрёжник, — произнёс Красноволосый, толкая юношу в проём двери. .       После ухода Кэйи Дилюк решил снова лечь спать, или хотя бы немного полежать, ведь поспать ему сегодня не удалось от слова совсем.       Только он опустил голову на подушку и закрыл глаза, как в голову начали лезть разные мысли, что медленно но верно заполняли разум, и даже яркая сонливость не смогла противиться этому.       Последнее время осталось много неразрешённых вопросов, и, к удивлению, все они были связаны с любителем покурить с утра.       Чувства, которые просыпались и ощущались все сильнее каждый раз, когда этот парень был рядом, не давали ему покоя. Дилюк не знал, как назвать все это.       Когда тот находился рядом, всё сжималось в области грудной клетки, некая эйфория обволакивала всё его существо. Мир, что всю его сознательную жизнь некогда был заштрихован простым карандашом, вдруг залили всеми яркими красками, которые только были в палитре.       Осознание, что это уж точно не дружеская симпатия, вовсе не радовало его, а наоборот — давило величайшим грузом, что придавливал к полу с каждым разом сильнее.       Чем-то приятно чувствовать привязанность, зависимость, как от алкоголя или сигарет, а может и от чего-то покрепче, но ведь именно этим она так опасна.       Красноволосый никогда не думал, что утонет в болоте нежных чувств так беспомощно и нелепо, и главное — с полным непониманием, что делать с этим.       Наверное, в таких ситуациях стоит поговорить с объектом своих трепетных чувств и разъяснить ситуацию. Но опасение быть недопонятым и выглядеть просто-напросто дураком в его глазах закрадывалось всё дальше и дальше, вызывая страх.       Когда-нибудь он точно соберётся и расскажет. Когда-нибудь он признает свои чувства к парню, он когда-нибудь поверит самому себе. Но сейчас это будет лишним и отталкивающим фактором.       От размышлений его прервал вид за окном: моросящий дождь приобрёл вид аккуратных и ещё таких слабых снежинок... Они кружились в робком танце, будто исследуя, изучая друг друга.       Вся эта попытка выстроить друг к другу доверие так ненадёжна и хрупка, ведь вскоре они осядут на неровную поверхность асфальта и растворятся в грязи дорожного покрытия... .       Дверь хлопнула за темноволосым юношей, что улыбнулся своей, известной только ему, мысли. Глухим эхом его шаги растворялись в холодных, неровно покрашенных стенах. Кэйа проверил телефон, и, обнаружив, что его до сих пор никто не ищет, решил прогуляться.       Это был некий протест и скрытая за глупой улыбкой просьба о внимании. Только выйдя из подъезда, он почувствовал, как тело бросило в дрожь: пошёл снег, сначала такой нежный и приятный, но спустя мгновение перерастающий в яростный и безжалостно острый град, вонзающийся в нежную кожу лица.       Никогда не любил он зиму, будучи замерзающим от чувств внутри. Для него зима — нечто неприятное.       Момент, когда твои ноги обхватывает снег и тянет их вниз, когда снежинки, попав на твоё пальто, разбиваются словно зеркала, рассыпаясь множеством осколков под ногами, когда пар от твоего дыхания щекочет теплом зиму...       Единственное, что для него так привлекательно в холодной поре — виды. Ветки деревьев, обрамлённые горкой снега, занесённые дорожки столь ужасного асфальта.       Невольно Альберих поднял руку и поймал кружащую вокруг него ласковую зимнюю пчёлку, что заставила его улыбнуться.       Он даже и не знал, что всё это время за ним наблюдала пара рубиновых глаз. .       Новый год с каждым днём приближался неловкими шагами. Нужно было вроде как готовиться, покупать еду и ставить ёлку, но...       — Привет, пап...       — Привет, что-то случилось?       — Нет, всё нормально, я хотел тебя спросить... Повисла затянувшаяся пауза.       — Ты бы смог ко мне приехать? Или я к тебе? Хотелось бы с тобой свидеться, праздник отметить...       — Сынок, я бы очень хотел, честно, но... У меня сплошные деловые встречи и работа... Боюсь, вырваться не смогу. Сильно обидишься, если этот Новый Год ты встретишь один? Снова молчание и вздох на том проводе.       — Я всё понимаю, Люк, но... я правда не могу, как бы я ни хотел и... знай, я люблю тебя всегда, какое бы расстояние нас не разделяло. Знай, ты не один, я всегда рядом. Если тебе станет очень грустно, то я бы мог попросить Аделинду приехать, и вы бы...       — Нет, пап, не надо. У неё, всё-таки, тоже праздник. Я не против и я... тоже люблю тебя, постараюсь занять себя чем-нибудь весёлым.       — Отлично. Ну, тогда пока?       — Пока. Дилюк бросил трубку, продолжая путь на место учёбы. Конечно, было грустно, но всячески привязывать людей к себе и вести себя полным эгоистом хуже всего.       Среди беснующегося града показалось высокое здание, и Рангвиндр поспешил ко входу. Сняв с себя верхнюю одежду и переобувшись в сменную обувь, парень поднялся на нужный этаж, и, входя в аудиторию, встретился взглядом со знакомой парой глаз.       Кэйа помахал ему рукой, приглашая сесть с ним, на что Красноволосый кивнул. Только он подошёл к нужному ряду, как парень начал разговор.       — Слу-у-у-шай, Дилюк... А как тебе идея на каникулах отпраздновать Новый Год вместе? Ничего такого не подумай, просто... Ну... Сходим там по магазинам, купим что-нибудь... Конечно, если ты не за...       — Думаю, неплохая идея... Всё равно никто из родни не сможет встретить со мной праздник, — Красноволосый улыбнулся, разглядывая собеседника. — Тогда решено!