Твоя боль для меня больнее собственной…

Нижний город изменился. Это место никогда и не отличалось особой приветливостью, жизнь была сложной всегда, приходилось выживать, бороться за своё существование, опасности подстерегали на каждом шагу, но рядом всегда были те, кто поддерживал. Вандер… Как он любил их с Паудер, о лучшем отце не приходилось даже мечтать. Он поднял их с колен, он заботился о каждом жителе этой дыры, он пожертвовал собой ради неё, Вай, был готов умереть, несмотря на то, что это была её вина - всё, что произошло - её вина. Слёз больше не осталось. Вай разучилась плакать ещё в тюрьме, за это там можно было получить по лицу. Она и получала… Каждый день. В большинстве случаев, потому что сама лезла в драку. Только так она могла заглушить голоса в своей голове. Её жизнь превратилась в настоящий кошмар, потому ночью во сне она уже ничего не видела… Ничто не может тебя испугать, когда ты мёртв внутри. Было так странно видеть знакомые места, превратившиеся в ещё больший ад. Злоба поднималась в груди, сжигала, глаза напряжённо смотрели на вход в «Последнюю каплю». «Не удивлюсь, если у них подвалы забиты трупами». Глупый Кексик, ты ничего не понимаешь, ты думаешь, что в мире существует чёрное и белое, но в действительности он абсолютно серый, каждый из нас, здесь, внизу, не обладал широким выбором - кем стать, о чём мечтать, к чему стремиться… Вай сжала кулаки до боли, ей хотелось кричать, крушить всё на своём пути, уничтожать, но это было лишь от бессилия. Она понимала, что впереди долгая борьба, в результате которой она может потерять ещё кого-то и на этот раз, она этого не переживёт. «Прости, Вай…» Кейт прошептала это еле слышно, но Вай её услышала. Она не винила Кираманн за эти слова, потому что будь она на её месте, то думала бы точно так же. Они просто были разные, но не настолько, насколько думала Вай… Какая же я дура, что я несу, ей и так сейчас нелегко. Кейт была сбита с толку, весь её мир начинал рушиться прямо сейчас, её вера в собственную невиновность таяла как мираж. И глядя на девушку рядом с собой, разбитую, глубоко страдающую, но такую сильную, готовую бороться за справедливость, её душа расцветала. И почему-то совсем не было страшно, несмотря на то, что они находились в самом сердце места, олицетворяющего опасность…