R. E. G. (ruined everything good)

Когда Ремус вяло выполз на кухню, чтобы приготовить хотя бы некое подобие завтрака, Регулус уже был одет, умыт, расчёсан и, кажется, на полпути к пагубной привычке курить. – Ты рано, – удивился Люпин, касаясь палочкой заварного чайника. Регулус как-то нервно дёрнул манжету своей рубашки, пряча взгляд. Пряча Метку, красующуюся на правом предплечье. – Мне нужно вернуться домой. Вся его поза выдавала напряжение. Ремус нахмурился. – Зачем? – Я не могу присутствовать на похоронах Поттеров без родителей, – пробормотал парень. – Это будет выглядеть подозрительно: мы с Джеймсом никогда не дружили. Ремус нахмурился ещё сильнее. В его словах была логика, но по тому, с каким остервенением Регулус готовился к этим похоронам, было понятно, что он скорее в пух и прах разгругается с матерью, чем оставит Джеймса в таком состоянии одного. Ремус точно знал. Он мало разбирался в людях из-за долгого отсутствия общения, но природная эмпатия подсказывала, что Регулус Блэк не был тем, кто отступает от дорогих ему людей. – Что-то случилось? – осторожно спросил он, помня о вспыльчивом характере юноши. Регулус неопределённо качнул головой и вздёрнул подбородок. На его красивом лице отсутствовало всякое выражение, что выглядело ещё страшнее, чем неприкрытый гнев. – Скорее всего, меня отправят на лето в поместье к моей кузине, так что мы не сможем видеться часто, – сказал он вместо ответа. – Связывайтесь со мной только по срочным вопросам. Ремус поджал губы. Продолжать тему, когда Блэк-младший так очевидно не хочет говорить, не имело смысла. Регулус кивнул, словно самому себе, и направился к двери. – Я напишу тебе, когда ему станет легче, – тихо сказал Ремус ему вслед. Регулус замер на короткую секунду, плечи его ссутулились. Он кивнул ещё раз и вышел из кухни. Вскоре Ремус услышал завывание пламени в камине гостиной.

* * *

Похороны проходили… хорошо. Если так можно было сказать о похоронах в принципе. Ритуальное агентство, заказанное Регулусом, сделало всё по высшему разряду. Катафалк приехал вовремя, гробовщик не артачился и провёл их к месту погребения, множество волшебников принесли красивые цветы, а Джеймс, поддерживаемый нетвёрдой рукой Сириуса, смог бросить первую горсть земли на гробы своих родителей. Регулус и Ремус не знали, хотел ли Джеймс, чтобы поминки проходили в его особняке, поэтому заказали их в хорошем ресторане неподалёку от кладбища. И хотя Люпин не отходил от Поттера ни на шаг, Сириусу каким-то образом удалось пронести в кармане парадной чёрной мантии фляжку с огневиски, к которой Джеймс неплохо приложился в туалете. Пока всё прибывающие волшебники подходили к Джеймсу, чтобы выказать свои соболезнования, Ремус и Сириус стояли неподалёку. Блэк выглядел подавленным, но, судя по всему, все его силы уходили на слежку за моральным состоянием друга, поэтому Ремусу не пришлось искать у себя дополнительную пару рук, чтобы присматривать за обоими. Он не знал людей, то и дело подходивших к Джеймсу. Из знакомых лиц он встретил только нескольких профессоров Хогвартса и самого Дамблдора. Ни с кем из них он не был в достаточно близких отношениях, но некоторые подходили к Сириусу. В том числе профессор МакГонагалл, откровенно шокированная видом здорового юноши, который месяц назад буквально умер на её глазах. Её голос дрожал, когда она говорила с ним, и Ремус не мог не посочувствовать ей. Он и сам каждое утро смотрел на Сириуса так, словно не верил в его реальность. Когда в ресторан вошли двое смутно знакомых волшебников, Сириус заметно напрягся. Ремус попытался вспомнить, где видел их раньше, но не смог, поэтому продолжил обозревать, как они двинулись к слегка замершему Джеймсу, чтобы принести соболезнования. Ремус решил было, что это какие-то дальние родственники – слишком похожими выглядела эта пара, – но, поговорив с Джеймсом, двое направились к ним с Сириусом. – Кузен, – коротко поздоровалась молодая девушка, слегка кивнув ему. Сириус поджал губы. Его ноздри затрепетали. – Цисси, – процедил он в ответ. Ремус вспомнил, где видел их. Фотография счастливых молодожёнов красовалась страницах “Пророка” почти неделю где-то год назад. Нарцисса Блэк, изящная блондинка с волной платиновых волос, глядела на него совершенно блэковскими серо-голубыми глазами и кривила губы, совсем как Регулус. – Мистер Блэк, не так ли? – сладко улыбнулся её супруг, протягивая Сириусу руку. – Люциус Малфой. Нам не доводилось встречаться прежде. Вы, кажется, не присутствовали на нашей свадьбе? – Нарцисса недовольно качнула головой. Улыбка Люциуса стала ещё слаще. – Досадно. А вы..? – он повернулся к Ремусу. Тот замялся. Люциус Малфой был, очевидно, тем, кого, в теории, он должен не переносить на дух. Его светлые прилизанные волосы были заплетены в тонкую косу, острый подбородок высокомерно вздёрнут, а серые глаза излучали ледяной холод. Непохоже было, что Сириус когда-либо испытывал к этой ветви своего семейного древа хоть одну тёплую эмоцию. – Ремус Люпин, – сказал он, не протянув руки и слегка закрывая Сириуса плечом. – Друг семьи. – Ах, Люпин, – елейно протянул Малфой, растягивая гласные. – Знаком с вашим отцом. И слышал о вашей судьбе, – в его глазах что-то сверкнуло, и у Ремуса не осталось сомнений, что на правом предплечье мужчины давно красуется Метка. – Ты слышала, дорогая? Несколько месяцев назад? В том ужасном нападении на маглов у мистера Люпина погибла мать. А его отец недавно исчез. Ужасная судьба! – вздохнул он. Сириус дёрнулся, но Ремус придержал его за локоть. – Не ровен час ещё с кем-то из ваших близких что-то случится. Надеюсь, не с кузеном, ведь вы так сдружились. – Волчья привязанность, – оскалился Ремус, крепче сжимая локоть Сириуса. – Ах да, – Люциус почти плотоядно улыбнулся, – волчья. Ремус сделал шаг к нему и протянул руку, словно благодаря за беспокойство. – Только помните о сказках, Люциус, – тихо сказал он, сжимая тонкие пальцы в ладони. – Волк выходит в полнолуние. В остальное время это обычный человек, который по-человечески чувствует, грустит и мстит, – он улыбнулся пониманию на бесстрастном лице и вкрадчиво продолжил. – По-человечески планирует, как проберётся в поместье, как поднимется в спальню. По-волчьи раздирает жертву. – Нарцисса испуганно замерла за плечом мужа, с лица Люциуса пропал всякий намёк на улыбку. Голос Ремуса упал до низкого регистра. – Приблизитесь к Сириусу ещё раз, и я навещу вашу жену. Отпустив повлажневшую ладонь, он развернулся, крепко взял Сириуса за руку и потянул прочь. – Ты мог бы? – шепнул всё ещё пребывающий в шоке Сириус, когда они остановились в другом конце залы у стола с закусками. – Я блефовал, – нервно выдал Ремус, шалея от собственной смелости. Сириус подхватил у мимо проходящего официанта бокал с шампанским и передал ему. – Горячо, – сообщил он и подтолкнул бокал к губам Ремуса. Ремус неосознанно выпил шампанское залпом. Яркие пузырьки прокатились по его горлу к пищеводу, заставляя пальцы покалывать. Или причина была в том, что Сириус посчитал его угрозы Пожирателю Смерти горячими? К столу подошла молодая женщина с короткими светло-русыми волосами и склонилась над канапе. – Дамблдор будет ждать вас по этому адресу, – едва слышно сказала она, не отрывая взгляда от блюд. Ремус тут же взял Сириуса за подбородок, предугадывая его желание повернуть голову в её сторону. Женщина подхватила тарелку с закусками и удалилась к мужчине, ожидавшему её в стороне. Сириус подступил к нему на шаг и положил ладонь на стол возле бедра Ремуса. Послышался звук смятой бумаги, и кулак Блэка прижался к его боку. – Ты быстро учишься, – слегка улыбнулся Ремус, отпуская его. – Шоу для родственников, – неопределённо качнул головой Сириус. Ремус улыбнулся и взял его за руку. В ладонь приземлился смятый шарик бумаги, который впоследствии отправился в карман мантии. В ресторан вошла группа девушек. Ремус узнал их. Невысокая блондинка первой устремилась к Джеймсу и заключила его в объятия. Её примеру также уверенно последовала ещё одна смуглая девушка, чуть менее раскованно его обняла другая – кудрявая – и совсем нерешительно оказалась в его руках рыжеволосая. Сириус, поймав его внимательный взгляд, обернулся, приоткрыл рот и быстро устремился к ним. Ремусу ничего не оставалось, как последовать за ним. – Сириус! – выдохнула блондинка, прежде чем Блэк успел что-либо сказать, и тут же налетела на него. Она сжала его в руках так крепко, что Ремус почувствовал неприятный укол в груди, когда руки Сириуса легли на её талию. Другие девушки лишь смотрели на Блэка во все глаза, как на привидение. Ремус остановился за плечом Джеймса. Марлин МакКинон отстранилась от Сириуса и взяла его лицо в свои руки, после чего крепко поцеловала в губы. Ремус дёрнулся, как от пощёчины. – Я так рада, что ты жив, придурок, – сказала она со слезами в голосе. Сириус улыбнулся и погладил её по щеке. Ремусу срочно захотелось выйти покурить. Когда Марлин отпустила Сириуса, девушки поочередно поздоровались с ним. А затем взгляды обратились к Ремусу. – Мы не успели познакомиться, – сказала Марлин, утирая слёзы. – Марлин МакКинон. Она была ещё красивее, чем он помнил. Красивее, чем на фотографиях. На ней было приталенное чёрное платье, а светлые волосы заплетены в аккуратный жгут. Пожимая её руку, Ремус отметил, что глаза у неё приятного светло-карего оттенка, а оливковая кожа на вид мягкая. И улыбка накрашенных красных губ была очень приятной. Ему даже стало неприятно оттого, насколько она вся была приятной. – Доркас Медоуз, – представилась её смуглая подруга. Доркас была… эффектной. Ремус таких девушек раньше не видел. В ней словно не существовало женских изгибов: тело под безразмерной чёрной футболкой и узкими брюками было худым, жилистым, скулы острые настолько, что он мог бы порезаться, если бы хотел прикоснуться, но она несла себя так, словно ни один человек в комнате не был достоин разговора с ней. Её выразительные тёмные глаза беззастенчиво разглядывали его из-под широких бровей. Чёрные волосы были заплетены в длинные тонкие косы, спускающиеся на спину и плечи, при этом открывая взгляду левое ухо с множеством серёжек. Когда Ремус пожал её руку, он заметил крепкую, почти мужскую хватку. В голову Люпина пришла неуместно-оптимистичная мысль, что уж Доркас Медоуз приложит все силы, чтобы выжить в этой войне. Третья девушка, представившаяся как Мэри Макдональд, тоже была смуглой, но, казалось бы, полной противоположностью Доркас. Её женственность, магнетизм притягивали взгляд. Мелкие кудряшки дрожали, когда она наклонилась, чтобы протянуть руку, а рот с пухлыми губами и ровными белыми зубками приветливо улыбался. Лили Эванс, которую Ремус видел лишь однажды, отчего-то напрягала. Наверное потому, что и сама была сильно напряжена. Она смотрела на Джеймса и Сириуса так скованно, словно не была уверена, можно ли ей здесь находиться. Она будто пришла за компанию, не желая показаться невежливой. Ремусу это не нравилось. Похороны – не то место, куда нужно ходить за компанию. – Спасибо, что пришли, девочки, – сказал Джеймс, слабо улыбаясь. Улыбка Марлин стала куда скромнее. – Нам очень жаль твоих родителей, – сказала она, потрепав Поттера по плечу. – Флимонт и Юфимия были самыми крутыми предками. Сириус сжал предплечье Джеймса. – Самыми крутыми, – тихо сказал он. Джеймс сломлено улыбнулся. Подошли новые гости, и девочки утянули Сириуса и Ремуса обратно к столу с закусками, подробно расспрашивая о прошедшем месяце. Сириус отвечал коротко, и Ремусу пришлось взять ложь на себя, чтобы никто не заметил, насколько Блэк не в порядке. Примерно через час Джеймс выдохся и подошёл к ним. Глаза его были ненормально сухими за стёклами очков. – Когда мы уже сможем уйти? – прошептал он, забирая у Сириуса бокал с шампанским. – Все эти люди говорят очень хорошие вещи, но я устал. Взгляды парней обратились к Ремусу, как к единственному знающему, что делать в подобной ситуации. Тот немного стушевался. На похоронах его матери он только и делал, что носился между гостями и отцом, пытаясь занять себя чем угодно, лишь бы не осталось времени на скорбь. – Тебе стоит поблагодарить всех присутствующих за то, что пришли, и можем идти. Джеймс неуверенно кивнул и обратился к гостям, после чего покивал, конкретно ни к кому не обращаясь, и широкими шагами направился к выходу. Сириус верным псом последовал за ним, прихватив по пути Ремуса. Девочки остались у стола. На улице возле ресторана Джеймс закурил. Ремус последовал его примеру. Сириусу, после долгого скулежа, тоже дали сигарету. – Мы расплатились с агентством? – спросил Джеймс, выпуская дым через нос. – Да. – А за землю на кладбище заплатили? – Конечно. – А кейтеринг?.. – Джеймс, всё хорошо, – успокоил парня Ремус, туша сигарету о кирпичную кладку. – Всё сделано. Джеймс сделал несколько тяжёлых затяжек и закопался пальцами в свои непослушные волосы. – Я должен был делать это сам, а не взваливать на вас. – Мы были рады помочь, – без промедления выпалил Ремус. Повисло молчание. Люди понемногу выходили из ресторана. Джеймс кивал всем, кто прощался с ним, выкуривая третью сигарету подряд. – Он говорил что-нибудь, когда уходил? – тихо спросил Джеймс, туша последнюю сигарету о стену. Ремус ожидал, что он спросит гораздо раньше, поэтому ответ подготовил заранее. – Только что ему нужно вернуться к родителям. Сказал, что лето проведёт у кузины и просил связываться только по важным вопросам. Сириус неожиданно оживился и дёрнул Ремуса за подол мантии. – Цисси. – Что такое? – Ремус, избегавший его взгляда с момента поцелуя с Марлин, нехотя повернул голову. – Кузина, – с нажимом произнёс Сириус. Видимо, после такого интенсивного общения с утра ему было тяжело сосредоточиться на длинных предложениях. – Регулус. – Думаешь, Люциус Пожиратель? – нахмурился Джеймс. Чета Малфоев вышла из ресторана и трансгрессировала в переулке ещё полчаса назад. – Практически уверен, – задумчиво протянул Ремус. – Он знал, что мой отец пропал. И как погибла моя мама. – То есть Регулус проведёт всё лето у Пожирателей Смерти? – с ужасом произнёс Джеймс и дёрнулся так, словно собирался прямо сейчас отправляться вызволять младшего Блэка из поместья Малфоев. Сириус нахмурился, тяжело соображая. – Он Пожиратель, – весомо произнёс он. По его тону было сложно догадаться, что конкретно он имел ввиду, но обстановка стала заметно холоднее, даром что светило солнце. Ремусу отчего-то было стыдно даже допустить мысль о том, что подумали все остальные, поэтому он попытался свернуть на более положительную коннотацию. – Сириус прав. Им незачем причинять ему боль. Джеймс так красноречиво посмотрел на него, что Ремус смутился ещё сильнее. И месяца не прошло, как Регулус выпал из камина полумёртвый после пыток Беллатрисы Лестрейндж. Ещё одной кузины. – Мы всё равно не можем ничего сделать. Он несовершеннолетний. А нас ждёт Дамблдор. – Дамблдор? – удивился Джеймс, впервые за последние несколько дней проявляя хоть какие-то человеческие эмоции, кроме скорби. Ремус вытащил смятый шарик бумаги из кармана мантии. Джеймс тут же нетерпеливо выхватил его и быстро развернул, пробегаясь глазами по тонкому почерку. Как только он закончил читать, бумага вспыхнула в его руке и он выронил записку. Буквально через секунду на асфальте осталась лишь горстка пепла. – Можешь сказать, где это? – спросил Ремус. Джеймс покачал головой, подтверждая его догадки: место было скрыто заклинанием Фиделиус. Поскольку передать Ремусу информацию Джеймс не мог, а трансгрессировать ещё не научился, им пришлось сесть на магловский автобус. Ремус чувствовал себя глупо в парадной мантии: на них пялились все, кому не лень. Поездка заняла куда больше времени, чем они планировали. Пришлось ехать на Ватерлоо, а оттуда добираться в Ашфорд. Когда они вышли на станции, совершенно измотанные долгой поездкой, на пригород опускался томный летний вечер. Джеймса вело к назначенному месту, словно привязанного, поэтому Ремус и Сириус безропотно доверились ему в выборе маршрута. Буквально спустя полчаса они вышли на остановке за городом, свернули с дороги и побрели по нескошенному полю. – Почему мы не могли воспользоваться «Ночным Рыцарем»? – удивительно связно пробурчал Сириус, пиная подол своей мантии. В воздухе разливался тёплый запах остывающей после полуденного зноя земли и деревенской свежести, свободной от лондонского смога. – А как бы я сказал, куда мы едем кондуктору? – отмахнулся Джеймс. Они заметно вспотели от долгого путешествия в мантиях. – Кажется, мы близко, – прошептал задыхающийся Ремус, взбираясь на холм. Через несколько минут они поднялись на отлогую верхушку и увидели аккуратный двухэтажный дом, окружённый небольшим озерцом. Сириус тяжёло дышал от подъёма, но Ремус уловил, как его голос задрожал. – Я знаю это место, – шепнул он и первым устремился к дому. Ремус и Джеймс поспешили за ним. Придомовая лужайка залилась светом. Из дверного проёма выскользнула тонкая высокая фигура и поспешила к ним. Сириус сорвался на бег. Парни поспешили за ним. – Сириус, – попытался позвать его Ремус, задыхаясь. В рваном свете он выхватил лицо бежавшей к ним фигуры. – Сириус! – закричал он, чувствуя, как стынет кровь. Сириус налетел на женщину, едва не сбивая её с ног. Ремус выхватил палочку, опережая Джеймса. – Прочь! – крикнул он, направляя палочку на женщину. Послышался хлопок и его оружие взлетело и приземлилось в руку Джеймса. – Что ты творишь? – прохрипел он, хватаясь за грудь в попытке отдышаться. Ремус ринулся к женщине и она удивлённо вскрикнула, отстраняясь от Сириуса. Тот… обнимал её? – Вы… – Ремус поймал губами воздух. – Андромеда? Женщина, удивительно похожая на Беллатрису Лестрейндж, чьё лицо красовалось на страницах «Пророка» последние несколько лет, совершенно блэковским движением вздёрнула брови. Ремус поблагодарил темноту, скрывшую быстро приливающий к щекам румянец. На какую-то страшную минуту он решил, что их нашли, и эта женщина – Беллатриса. Но Андромеда Тонкс, которую он видел на похоронах своей матери, однозначно ею не была. Из дома к ним подоспел молодой мужчина. – Джентльмены! – поздоровался он с мягким шотландским акцентом. – Сириус. Он быстро пожал руку зятю, дружелюбно хлопнул его по плечу и принёс Джеймсу соболезнования, после чего махнул рукой в сторону дома. – Вас там уже заждались. Андромеда, не говоря ни слова, подхватила Сириуса под локоть и потянула к дому. Ремус сжался и, понурив голову, последовал за Джеймсом. Ему всё ещё было стыдно за свою вспышку. Война грозилась довести его до паранойи. Тед Тонкс закрыл за ними дверь. – Вам туда, – махнул он рукой в сторону гостиной. Джеймс кивнул и устремился в указанном направлении. А Ремус замялся, останавливаясь в коридоре. Андромеда пытливо осматривала Сириуса. Тед перехватил его внимательный взгляд и истолковал его несколько иначе. – Мы с вами не пойдём. Нам там не место. Ремус смутился, глядя как Сириус ласково отстраняет руки кузины и что-то тихо ей говорит. – Вы не члены Ордена Феникса? – спросил он, пытаясь отвлечься от своего стыда. – Нет, – качнул головой мужчина, опираясь плечом о дверь. – Мы поддерживаем начинания Дамблдора, но не собираемся вступать в битву. Ремус честно не ожидал этого ответа, поэтому удивился вполне естественно, даром что Андромеда бросала на него косые недовольные взгляды. – Вы скрыли свой дом, – осторожно сказал он. Андромеда обернулась к нему. При тёплом свете лампы он понял, что они с Беллатрисой похожи друг на друга также, как Регулус похож на Сириуса. Есть общие черты, общий образ, но начинка настолько разная, что спутать просто невозможно. Она была в свободном тёмно-зелёном платье, подчёркивающем хрупкую простоту её фигуры. И хотя наклон головы у неё был таким же гордым, как у Сириуса и Регулуса, каштановые волосы Андромеды вились в популярной магловской причёске, а взгляд больших глаз из-под тяжёлых век был куда теплее маниакального блеска с фотографий её сестры. – Белла недавно узнала о рождении Нимфадоры, – сказала она, словно это объясняло почему они скрыли дом. Ремус задумался. Он ничего не знал об Андромеде Блэк. Им не удалось пообщаться на похоронах его матери, она даже не приблизилась к нему, от начала и до конца церемонии оставаясь у гроба Хоуп Люпин. Ремус не знал, почему она пришла, были ли они с мамой подругами и что их могло связывать. В тот день у него было слишком много забот, чтобы думать об этом. Она смотрела на него так, словно даже не знала, что была на похоронах его матери. Так, словно он и сам должен понимать, почему чистокровная волшебница скрывает дом своего магла-мужа и дочери-полукровки от сестры-Пожирательницы. Ремус чувствовал, что готов сгореть со стыда. – Мне жаль. – Не стоит, – холодно ответила она, становясь удивительно похожей на Нарциссу Малфой. В её карих глазах всколыхнулось пламя. – Она не получит ни мою дочь, ни моего мужа. Ремус неопределённо кивнул и неловко взглянул на Сириуса. На его губах застыла маленькая улыбка. Серые глаза пытливо поймали его взгляд и улыбка стала шире. – Мы пойдём, Энди, – сказал он и небрежно взял Ремуса за руку, после чего потянул следом за уже скрывшимся в комнате Джеймсом. В гостиной было полно людей, и Ремус быстро выдернул ладонь из хватки Сириуса. Тот взглянул на него с недоумением, но ничего не сказал. – Ремус, Сириус, добрый вечер, – вежливо поздоровался Дамблдор, пожимавший руку Джеймсу. – Жаль, что пришлось позвать вас в день скорби, но дело не терпит отлагательств. Слова были обращены, преимущественно, к Джеймсу, но Ремус и Сириус тоже кивнули. Дамблдор махнул рукой в сторону трёх свободных за длинным столом мест, а сам занял место во главе. Парни быстро расселись, вперяя внимательные взгляды в директора. – Ваш приход лишь доказывает то, что я говорил нашим друзьям, – Дамблдор обвёл группу людей взглядом из-под очков-половинок. – Вы готовы вступить в Орден Феникса. Ремус сжал челюсть и кивнул. Он размышлял об этом уже очень долго. Вступление подписывало ему смертный приговор – за ним будут охотиться и в случае проигрыша сотрут с лица земли, словно оборотень Ремус Люпин никогда и не существовал. Но отстраниться, сбежать… После того, что Пожиратели сделали с его мамой? Он не сможет спокойно жить. Получив согласия Джеймса и Сириуса, Дамблдор свёл кончики длинных пальцев, опираясь локтями на стол. – Вы должны понять: война проходит не так, как об этом пишут в министерских газетах. Мы посвятим вас в подробности. – Прямо сейчас? – загорелся Джеймс, налегая на стол грудью. – Скоро, – невесело хмыкнул Дамблдор. – Информацию необходимо дозировать, чтобы в случае вашей поимки вы не выдали ничего важного. Кроме того, одному из вас знать подробности категорически воспрещается, – атмосфера за столом стала ощутимо холоднее, а голос директора Хогвартса твёрже. – Ремус, – позвал он. Взгляды всех присутствующих обратились к нему. Ремус почувствовал, как румянец стыда заливает шею. Он понимал, почему Дамблдор может не доверять ему в полной мере. Но высказать своё отношение вот так, при всех, когда он даже не успел познакомиться с Орденом и доказать, что он не мерзкий убийца? – Полнолуние через неделю, – медленно протянул Джеймс, переводя взгляд с него на Дамблдора. – Через два дня, – поправил его Ремус, давно чувствующий недомогание. Женщина, сидящая слева от него, чуть отодвинулась на стуле, отклоняя корпус. Ордену не составило труда понять, что он такое. Сириус заметил этот жест и подобрался. – Они придут за ним? – гнев его был обращён к директору, но тёплая рука схватила дрожащие пальцы Ремуса под столом. – Да, – вздохнул Дамблдор. – И, боюсь, в этот раз Ремуса будут искать не только оборотни, но и Пожиратели Смерти. Ремус похолодел. Оборотни – ладно, он не представляет опасности для себе подобных в час полнолуния. Но живые люди... – Он… – Ремус запнулся и прочистил горло, – он сознаёт, что я опасен для людей? – Жалеешь Пожирателей Смерти? – прошипел молодой человек с огненно-рыжими волосами. – Для таких людей есть справедливый суд, – процедил он сквозь зубы, чувствуя тихую волну гнева, распространяющуюся от груди к кончикам пальцев. – Я не стану выносить кому-либо смертный приговор. Не таким образом. Рыжий открыл рот, но дружелюбный голос Дамблдора перебил его на вздохе. – Это правильная позиция, Ремус. И надеюсь, тебе не понадобится отступать от своих принципов. Над столом повисла тишина. Сириус смотрел на стол перед собой, сосредоточенно о чём-то думая, а Джеймс мял рукав своей мантии, пытаясь подобрать слова. – Где вы спрячете его? – спросил он тихо, бросив заботливый взгляд на Ремуса. Дамблдор шумно вздохнул. – Я не буду его прятать, – сказал он. Сириус поднял голову от стола. – Ремус должен отправиться в стаю. – Что? – ахнул Джеймс. – Нет! – рыкнул Сириус. – Хорошо, – кивнул Ремус. – Нет! – громче повторил Сириус, разворачиваясь к нему всем корпусом. – Тише, – попросил Ремус, сжимая его ладонь в своей. Серые глаза Сириуса метались по его лицу, словно пытаясь о чём-то безмолвно попросить, но Ремус твёрдо держал взгляд на Дамблдоре, зная, что сдастся. Всегда слишком легко сдаётся. – Я готов. Джеймс не решился спорить. Сириус не смог. А в Ордене никто не знал его, чтобы попытаться. Дамблдор попросил его выйти и подождать в кабинете. Когда дверь в гостиную закрылась, Ремус оперся спиной о стену, пытаясь переждать ощущение. Ощущение, которое преследовало его почти всю жизнь. Ощущение, что ты грязный. Ощущение, что ты монстр. Ремус выравнивал дыхание, а в мысли беспощадно вторгалось осознание, что такой он никому не нужен. Такой он Сириусу не нужен. Скоро он придёт в себя и поймёт, что рядом с солнечным, жизнерадостным человеком не место тому, кто рано или поздно потеряет себя в монстре, выползающем в полнолуние. Скоро Сириус очнётся, включится в движение Ордена и встретит Фенрира Сивого. Будущее Ремуса. В его взгляде больше не будет нежности, не будет нужды и желания влюбиться, как влюбился Ремус. Только отвращение, которого Ремус по праву достоин.