Краски жизни (редактируется)

***

      У каждого человека внутри существует предел. Предел чувств. Предел боли. Предел слез. Предел ненависти. Предел прощения. Поэтому люди иногда, могут долго терпеть. Долго молчать. Долго делать выводы. А потом в один миг взять и уйти, без слов и объяснений.

***

      Прошло несколько дней после последних событий, Эшиар всё также не приходило в себя. Рядом с ним уде довольно долгое время дежурила Ацуко. Девочка наотрез отказывалась уходить. И, когда она, уже не двигаясь с места и не смыкая глаза просила у кровати Вада трое суток, её пришла забрать Фукуда. Она тихо зашла в комнату и подойдя к девочке, осторожно взяла её за плечо. Беловолосая вздрогнула. — Ацуко, лисёнок, тебе нудно отдохнуть, с ним всё будет в порядке. — пыталась уже в очередной раз уговорить малышку поспать Аими. — Нет, я не могу… — девочка зевнула. — Ну, вот видишь, ты уже засыпаешь на ходу. — темноволосая присела рядом с девочкой на колени. — Давай так, ты пойдёшь хотя-бы чуток поспишь, а я подежурю вместо тебя. — она погладила малышку по голове, а затем для убедительности добавила: — Как только он проснётся я тебе обязательно сообщу. Договорились? — тёплая улыбка заиграла на губах Фукуда. — Угу, хорошо. Но только вы обязательно мне скажите, если он проснется. — наконец долгожданное согласие.       Аими вывела из комнаты Ацуко и передала девочку на попечение ее старшему брату. Кэтсу увёл малышку, а Фукуда же вернулась к Эшиару.       «Сто же ты всё никак не очнёшься?» — задала сам себе вопрос девушка.       Физическое состояние парня было в полном порядке, Аими в этом была на сто процентов уверенная, а значит дело было лишь в голове самого парня.       Лёгкое прикосновение к голове Эшира, закрытие глаз и тихий шёпот заклинания, после которого парень начал открывать глаза. Всё же это заклинание стоило попробовать гораздо раньше. — Г-где я? — спросил маг воды прокашлявшись. — Тише, не вставай. — девушка осторожно уложила решившего подняться Эшира обратно. — Ты не приходил в себя трое суток. Ментальный блок, который, вероятно, возвело твоё подсознание я обнаружила и смогла разрушить. Теперь всё будет в порядке. — тёплая улыбка на лице и добрый взгляд. — Не трогайте меня. — парень отдёрнул свою руку.       «Всё же свой нрав и характер он никак не хочет унять». — мысль в голове темноволосой. — Знаешь, а ведь моя история чем-то очень напоминает твою. — сказала неожиданно для Вада Аими. — О чём это вы? — удивлённо и непонимающе спросил Эшиар. — Такова же была и моя участь с самого детства. — Аими отвела взгляд, а затем и вовсе отошла к окну и устремила свой взор в даль. — Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было, но их предполагали — и они родились. Я была скромной — меня обвиняли в лукавстве: я стала скрытной. Я глубоко чувствовал добро и зло. Никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стала злопамятной. Я была угрюма, — другие дети веселы и болтливы. Я была готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучилась ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом. Лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронила в глубине сердца: они там и умерли. Я говорила правду — мне не верили: я начала обманывать. Узнав хорошо свет и пружины общества, я стала искусной в науке жизни и видела, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром, теми выгодами, которых я так неутомимо добивалась. И тогда, в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое маской холодности и безразличия. — на лице девушки появилась жуткая, пронзающая насквозь грусть и печаль. Она ненадолго замолчала, а через пару минут успокоившись продолжила свой монолог, который Эшиар не решался прервать. — Я сделалась нравственной калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не замечал, потому что никто не знал о существовании погибшей её половины. Хотя нет, всё же один человек тогда это заметил. Думаю, что ты уже понял, о ком идёт речь. Разумеется, это Чуя, он смог вытащить меня из темы и осветить мою дорого в будущее. — тёплая улыбка, подаренная Эшиару осторожные, ласковые и полные тёплых, самых искренних — материнских чувств объятия.       По щекам Вада полились горькие слёзы, он дрожащим голосом и тихо, практически не слышно прошептал слова благодарности: «спасибо». — Придёт время, и ты тоже отыщешь такого человека, хотя, думаю, что ты уже отыскал его. Вернее её, это ведь беловолосая милашка, с лисьими ушками и хвостом. Это Ацуко, не так ли? — улыбнувшись спросила девушка, этот вопрос не требовал ответа, ведь всё и так было ясно.       С этого дня вся семёрка была собрана, теперь уже у них всё будет налаживаться и с каждым днём становится всё лучше и лучше.

***

      Красота неуловима, давно потеряна и вообще её не бывает, но в этот момент, и я могу вам поклясться, мне удалось поймать красоту. Она застряла внутри меня таким ярким осколком, что я почти назвал бы это предчувствием. На однотипной равнине всех человеческих жизней я бы назвал это робким предчувствием гор…