Краски жизни (редактируется)

Иногда хватает мгновения, чтобы забыть жизнь, а иногда не хватает и жизни, чтобы забыть мгновение…

      Учёный был явно доволен. Ему нравилось это неожиданное пробуждение эмоций любимицы. С губ сорвался дьявольский, поистине садистский смех. Ярх сделал несколько шагов и подошёл к Аими, которую уже подхватили под руки твоего его шестёрок, и, слегка склонившись, дёрнул её за подбородок, вынудив девочку взглянуть ему в глаза. Эмоциональный всплеск истощил её, абсолютно опустошив. Аими обессилила до такого состояния, что уже даже не сопротивлялась. Глаза девочки начали закрываться, она вот-вот потеряет сознание, но, прежде чем окунуться в темноту, всё же успела услышать слова Ярха, которые навсегда взрезались в память. Они стали катализатором, бензином для пламени ненависти в её душе. — Я буду ждать твоего возвращения, моя любовь. Прошу тебя, открывай скорее мне своё сердце, я хочу насладиться твоей сладостью, испить сполна… — прошептал Майер со зловещей усмешкой на губах и взглядом хищника, поймавшего свою жертву.

***

— Ты очнулась! — услышала сквозь гул в ушах Аими звонкий детский голос, пропитанный радостью и воодушевления. — Не кричи ты так, — прохрипела она и сделала попытку подняться с холодного бетонного пола, но тут же рухнула обратно. — Давай, осторожно, — спасённая несколькими часами ранее Аими девочка хотела было помочь ей сесть, но была отвергнута. — Не трожь, — прорычала Ивамото, оттолкнув новую знакомую от себя. — Позволь я помогу, я Маширо Хамада, мой дар — «Касанье жизни», позволяет мне забрать боль другого человека, как физическую, так и моральную. Я правда могу помочь тебе и клянусь, что не причиню вреда… — девочка старалась говорить как можно мягче и тепло улыбнулась, всеми силами пытаясь показать, что ей можно доверять. — Я не могу тебя излечить, но забрать боль в моих силах, — её голос успокаивал, внушал доверие, но помощь оказалась отвергнута. — А я Аими, Аими Фукуда, — она выдохнула. — Делай что хочешь, но не смей использовать на мне свой дар. Никогда, — почти рыча проговорила сквозь зубы, — иначе я самолично сверну твою хрупкую шейку, и глазом не моргнув. Уяснила? — Как скажешь, — кивнула Маширо, послушно убрав руку. — Как бы то ни было, я очень рада с тобой познакомиться, уверена, мы подружимся, — тепло улыбалась она, никак не отреагировав на угрозу.

***

— Она стала близка мне, до такой степени, что оставить её я не могла. Маширо выслушала меня и одобрила мою идею. Но было условие, мы должны были взять с собой всех остальных, — тяжёлый вздох. — Итак, выяснилось, что она была знакома почти со всеми подопытными. Ярх часто прибегал к её силам, Широ проникала в сознание человека, вбирая в себя все его чувства и за пару коротких мгновений прочувствовала на себе всё, что пережил человек. Страшный дар, в первую очередь для самой его носительницы, она могла бы быть сильнейшей одарённой, но природа всегда находит баланс и за обладания столь мощной силой пришлось расплатиться слишком короткой жизнью, — грустная улыбка мелькнула на губах Аими, — когда нас поселили вместе на дворе была глубокая осень и уже через несколько недель пошёл первый снег. Бежать в разгар холодов — самоубийство, поэтому побег отложили до весны. И наша осторожность привела к тому, что Ярх получил возможность подготовиться. План заключался не только в побеге, но и в уничтожении всей лаборатории. Одарённые объединили усилия и по всему комплексу ко дню X были запрятаны взрывчатки, котором нужен лишь маленький толчок и всё пойдёт цепной реакцией. Я стала детонатором, но вот только оказалась, что Ярх был настолько двинут, что решил умереть, но перед своим уходом оставил мне, своей любимице, подарок, — по щекам полились слёзы. — Он забрал жизни их всех, каждого одарённого. Заставил мучиться в адской агонии, чтобы только увидеть мои эмоции, — тихий всхлип, — а Маширо, он знал, что она стала мне особенно близка. Прочитал в моих глазах. Маширо умерла на моих руках с улыбкой на губах, никогда не забуду того, как она рассказала мне о своей единственной мечте увидеть море, — Амэя замерла на мгновение. Шаг и она встала вплотную к ограждению.       Чуя застыл почти не дыша. Голову прошибла страшная догадка, мысль о том, что может сейчас произойти. Он сделал осторожный шаг. — Давно убит мой последний друг, — мелодично, нежно, мягко запела Аими, — его прикончил мой первый враг. Я бы хотела, чтоб не стало нас двух, было бы проще, но вышло не так, он был обречён — значит, вроде как я ни при чём, но это ебучее «вроде». — Аими… — начал было Чуя, но был прерван. — Не важно, насколько ты силен. Ты можешь умереть от любого пустяка, — Ивамото горько усмехнулась и склонила голову. — Фактически я всесильна, в моих руках власть и могущество, которое многим и не снилось. Но это не играет никакой роли и не меняет моего положение. Я ничем особо и не отличаюсь, на самом деле. Меня предавали. Мне лгали. Меня кидали. Обо мне забывали… Поэтому узнав людей поближе я полюбила одиночество. Но, как говорят… «Многие люди предпочитают одиночество, но никто не может вынести его», так вот… — она начала истерически смеяться, а из глаз с новой силой потекли слёзы, обжигающее щёки.       Долгие годы тишины в сердце не прошли бесследно. Эмоции никуда не исчезали. Чувства копились и соединялись в один большой ком, ставший тяжёлым грузом на душе, ставшим непосильной ношей и Амэя не выдержала. Каким бы сильным не был человек рано или поздно он потеряет контроль над собой, а значит больше не сможет контролировать свою жизнь. — Я позволила себя такую слабость как чувства и привязалась, за что поплатились другие. Они погибли из-за меня, я виновата в их смерти! — раздался оглушающий смех. Полный боли, страданий и отчаянья. — Шш… — Чуя притянул к себе Амэя, захватив в тёплые объятия. — Делай что угодно, говори что хочешь, плач, кричи. Выплёскивай всю боль, что в тебе накопилась, — шептал он, успокаивающе поглаживая Аими по голове. — Но никогда не смей винить себя в их смерти, — твёрдость и абсолютная уверенность, — их убил тот подонок, за что поплатился своей жизнью, а теперь горит в аду за всё что натворил, — он зарылся носом в волосы Аими и чмокнул её в макушку.       Уже не пытаясь сдерживать слёзы, Фукуда зарыдала навзрыд. — Если не знаешь, ради чего тебе жить, — прошептал Накахары, взглянув прямо в зелёные глаза напротив, живи хотя бы ради меня. Если не можешь найти смысла жизни, тогда пока что сделай им меня. Я стану тебе опорой и буду помогать жить дальше, вновь покажу тебе жизнь и научу радоваться ей, наслаждаться каждым мгновением, — он улыбнулся. — Я никогда не откажусь от тебя ведь люблю безумно, всеми фибрами души. — Чуя, ты… — начала было Аими, но было мгновенно заткнута поцелуем.       Жаркий, трепетный, всепоглощающий и отвлекающий от дурных мыслей в голове. — Ничего не говори, хочу помолчать с тобой, — на миг он оторвался, чтобы глотнуть воздуха, но не давая подруге вставить и слова, снова прильнул к её губам, затягивая Аими в омут наслаждений и счастья. Память возвращалась, осторожно складывая картинки и собирая осколки разбитого. Голова начинает болеть, а руки трясутся, но это мелочи, когда ты находишься рядом с тем, кто стал для тебя целым миром.

***

*Бонус*

— Как ты смотришь на то, чтобы сегодня не идти на это чёртово собрание и заняться чем-нибудь более интересным, наедине?       Он отставил в сторону гитару и шагнул к Ивамото, сбросил чёлку с её лица. Она подняла глаза, словно гипнотизируя смотрела, казалось в самую глубь, в поисках желания. Уверенно кивнула, провела рукой по своему плечу, сбрасывая рубашку. Накахара склонился. Дыхание участилось. Горячий воздух обжигал лучше любого, самого горячего пламени. Он прильнул к губам напарницы, притянув её к себе за талию. Сладостно, головокружительно, всепоглощающе. Внизу живота разлилось приятное тепло, мысли путались, затмевались. Они оба изголодались по ласкам, по заботе, присутствии родных и любви. Всё только-только начало налаживать и расставаться сейчас — глупость, которую они не допустят. — Всесторонне поддерживаю, — прошептал он, глотнув воздух. Амэя прильнула к нему и стянула сначала плаща, за ним жилет и рубашку. Чуя вслед за ней, не отставая, потащил майку, щёлкнул застёжкой бюстгальтера, расстегнул пуговицу на юбке и потянул вниз вместе с нижним бельём, пока партнёрша расправлялась с его брюками и стаскивала боксерами. Вещи летели что куда, а тем временем любовники танцевали свой первый бурный номер. Он подхватил Ивамото и, не прекращая ласк, продвигался к спальне.       Упав на кровать Амэя томно вздохнула и в ход пошли ловкие ноги исполнительницы. Обвив шею Накахары она утянула его следом. — Я люблю тебя, не представляешь как сильно, — шептал Чуя, спускаясь ниже и оставляя дорожки поцелуев. — Представляю, — с губ сорвался стон, — ведь люблю ничуть не меньше, — руки обвили спину партнёра и когти впились в кожу, оставляя глубокие царапины — Грубая, но мне такое нравится, — проговорил Чуя, спуская ниже. — Ах ты, ещё и бесстыдница, — в ход пошёл язык Ивамото. — От бесстыдника слышу… — шепнула она, легонько куснув за мочку уха, и обвила Накахару, ловко сменив позицию и оказавшись сверху.       Он обхватил её руками и притянул ближе. Ивамото сладко облизнулась, словно тигрица, смотрящая на свою добычу. Взгляд жгучий, несдержанный, дикий и столь манящий, что не устоять. — А ты жадная, — Накахара усмехнулся. — Я ужасная собственница, до мозга костей, — языком прошлась от шеи до паха. — Впрочем, как и ты.       По коже пробежали мурашки. Она не спеша сползла назад, к краю кровати, и поднялась, вытянувшись в полный рост. Смотря сверху вниз, коварно улыбнулась и начала танцевать, прогибаясь и вертя своим телом как душе угодно. Поначалу неторопливо, плавно, а потом ускоряя темп, раззадоривая всё сильнее. Грациозная, словно кошка. Совратительница. Чуя наблюдал, жадно пожирая глазами партнёршу, улавливая каждое малейшее движение. Держаться больше не мог. Схватил за щиколотки и потянул вниз. Амэя тихо ойкнула, но уже через миг оказалась на ловки руках Накахары. Взгляд небесных глаз одурманивал лучше любого, самого крепкого алкоголя.