Родные знакомые

С начала возобновления общения с Аллой прошло уже три месяца, и именно это дает Филиппу силы вставать по утрам, особенно в «пасмурные» дни. Бывало, настроение падало просто так, а порой виновником была и сама Алла. Эта женщина, как и прежде, могла убить и воскресить его словом. Каждый их диалог, будь то телефонный звонок или переписка, заканчивался смутными ощущениями в душе у каждого. Алла, имея четкий, но не совсем обширный, план действий, не знает, что ждет ее в следующий раз. Она никогда не сомневается в себе, в своих совах, но боится реакции Киркорова: если что-то ему не понравится, он может не отвечать, или, что еще хуже, заблокировать, и будет иметь на это право. н Но прима не может признаться сама себе, что страх ее кроиться не в том, что бы не выполнит просьбу-указание Максима, а в том, что больше она не сможет каждый день видеть весточку от любимого, но давно бывшего мужа. Будучи потерянной в своих убеждениях, она ни как не может понять себя в данный момент. Знает лишь одно - на Кипре ей плохо. Поэтому все ее слова о тоске вовсе не ложь, только этих слов последнее время стало слишком уж много… Случилось так, что в начале марта у Фила совершенно не было времени на общение, не связанное с работой. Нужно было решить множество вопросов, связанных со съемками в новых шоу, и главную проблему – отмену его выступлений на сборных концертах и не только. В этом ему помогал Игорь Крутой, который уже долгое время является не только известным и влиятельным композитором, но и лучшим другом Филиппа, по сути, единственным, кому можно довериться, как себе, и знать, что тебе не откажут в помощи и поддержке. Все эти дни Киркоров приходил домой, сразу же падая в кровать, и ставал ранним утром для того, что бы скорее покончить с так неожиданно навалившимися проблемами и делами. Его совершенно не мучила совесть, когда он не звонил Пугачевой, и в тоже время это очень удивляло. Он научился адекватно воспринимать связь с ней - это было самым главным достижением не так давно наступившего года. Святящееся на экране его телефона ее имя, не приводило в такой шок и одновременно восторг, как это было в начале января. Филипп привык к этому, но все же продолжал принимать это, как подарок, как что-то сокровенное, о котором знают лишь трое - он, она и Ирина Аллегрова, случайно ставшая ангелом-хранителем их общения. Филипп знал, что подобное никогда не войдет в привычку - он слишком любил Аллу. Спокойно относиться к тому, как круто изменилась его жизнь, было непросто. Он старался глушить в себе восторг и взрывающиеся внутри фейерверки, потому что знал: когда-нибудь этому может прийти конец, и поэтому не стоит себя обнадеживать. Вечером девятого марта Филипп, сам тому удивившись, был свободен. Он знал, что сегодня будет показана премьера нового шоу «Звезды», в котором он принял участие, поэтому хотел сообщить об этом Алле. Открыть двери в свою жизнь юмору ему было необходимо. Он не мог больше носить в себе ощущение тяжести, вины и боли, пусть и половина из этого не было действительностью. Во многом его обвинили незаслуженно. И так было всегда. Киркоров часто оказывался крайним там, где даже не был. Все начиналось с необоснованных фраз Пугачевой, которые сильно его подкосили. Сейчас ему было необходимо оторваться от этого, взглянуть на себя через призму юмора. Филипп обладал прекрасной самоиронией, поэтому, кода пришло предложение принять участие в юмористическом проекте, он, долго не раздумываясь, согласился. И тогда, вспомнив Аллу и ее, не только остроты, но и наставления, он выдал фразу «Не бабушка, а… подруга», которая послужила неким ответом на «мой друг» в одном из сообщений от самой Аллы. Тогда прима не знала, не видела и не чувствовала, что происходило с Филиппом после очередного шоу или праздника, на который были оба приглашены. Он умирал и вновь возрождался, а все из-за слова, сказанного Аллой. После очередной такой встречи, он написал небольшое стихотворение, которое так и не завершил: Я не знаю, кто мне поможет. … Феникс возродиться из пепла может, А я – человек – никогда. Быть может, потому я и грущу, Но стараюсь не убиваться. Бывает, что и на судьбу ропщу, Но радоваться продолжаю стараться. Нет. Мне нельзя догорать, Ведь потом уже не возродиться. … … … … Да, много тащу я на себе, Но все идет лишь на благо. Я в комнате окошко открою — Воздух холодный впущу. Голову одеялом накрою И совсем чуть-чуть погрущу.* Помня, что время у них с Пугачевой с разницей в один час, он позвонил ей, что бы та успела посмотреть первый выпуск передачи. — Аллочка, привет. — Привет, Филь! - радостно прощебетала она. Скучала. Именно так. — Я долго не звонил тебе, - и все же в голосе послышался оттенок стыда, — был занят. Сегодня в девять вечера будут показывать новое шоу, «Звезды» называется, я там снимался. Буду рад, если потом расскажешь, как тебе, - улыбался он, надеясь на положительный ответ. — Хорошо, посмотрю. А где показывают? — По НТВ, но можно и в ВК посмотреть. — Поняла, разберусь, - попрощавшись, она скинула звонок и принялась искать платформу, где было бы удобнее посмотреть выпуск. Филипп терпеливо ждал, когда Алла сообщит ему свое мнение. За это время успел заглянуть в комнаты детей. Комната Аллы-Виктории была пуста, чему певец немного удивился. Но войдя к Мартину, он застал свою дочь уговаривающей брата сняться в новом видео. Новое увлечение дочери Киркорову понравилось не сразу. Он не хотел столь ранней публичности для своих детей, потому что знал, чем это может обернуться. Но немного поразмыслив об этом, все же изменил свою позицию и, более того, поддержал в начинаниях. « — Лучше пусть сейчас они поймут, что такое публичность, когда я еще рядом и могу поддержать и все объяснить, чем они будут справляться в одиночку с тем, что на них упадет, - как и любой отец, он переживал о будущем своих детей, поэтому, когда часто поводил с ними беседы на тему того, как стоит себя вести, где промолчать, и соответствовать статусу отца на мероприятиях». Певец успел лишь узнать, как у ребят прошел день, а далее их разговор был прерван сообщением от Пугачевой, содержание которого чуть не лишило Фила дара речи. Вернувшись в свою спальню, он открыл только что полученное уведомление. Алла: «Киркоров,я с тобой общаться больше не буду!» Но тут же раздался звонок от того же абонента. — Бабушка на связи, - Филипп ничего не понимает, но чувствует еле сдерживаемый смех. — Аллусь, ты из-за этого? Извини… — Сынок, ты чего? На друзей не обижаются! - измененным голосом проговорила она и, больше не сдержавшись, звонко засмеялась. — Выпуск классный, мне все понравилось. Но это в общем. А так, есть к чему придраться, но ты мне так настроение поднял, что мне лень, - рассказывала Алла привычным тоном, улыбаясь. Как ни странно, скрывая от самой себя, она наслаждалась этим общением, прячась от совершенно не радующей реальности. Пугачева всегда хотела самого лучшего, и в первую очередь для себя. Она не оглядывалась назад, в отличии от Филиппа, часто вспоминающего прошлое, жила только настоящим временем. Она старалась не задумываться о том, что будет завтра, даже через минуту, лишь бы сейчас ей было хорошо. И ей хорошо. — Так все в порядке? Не пугай так, пожалуйста, - напряжение немного его отпустило, когда он понял, что это просто шутка, пусть и немного жесткая. — Кстати, я вправе на тебя обидеться. — Почему? Ну, что не так? - выдохнул он. — Ты написал что-то про новую песню, но лично ничего так и не прокомментировал. — Ты про «Не беспокойся»? — Ага. — Да, написал сначала в Инстаграм, потом удалил. Начали всякий негатив писать, ну я не стал раздражать народ. В Телеграм только этот текст оставил… А ты читала? — Читала. Показали, - кратко ответила Алла. — Так как тебе песня? - все не унималась она. Филипп, собрав все эмоции от услышанной ранее песни, начал рассказывать: — Текст очень проникновенный. Очень… Как любит говорить Валерия - у меня мурашки. Только в некоторых строчках ты себе противоречишь. Не в самой песни, конечно, но если сопоставить с жизнью… - Киркоров хотел быть максимально откровенным перед ней в обсуждении такой темы, поэтому говорил все, что было в тот момент на душе, а Алла внимательно слушала все, что он говорил ей. Идея написать эту песню родилась еще давно, но времени все не хватало. Потом готовая уже композиция еще столько же пролежала «в столе», и лишь в личный праздник Пугачевой она вышла в свет. День был выбран ею не случайно. Долгое время Первое воскресение весны - их общий с Филиппом праздник. И что бы он понял, кому адресована эта композиция, она выбрала именно третье марта. Только теперь она не поняла, правильный ли вывод сделал сам Филипп. Чувства к нему она скрывала все время, как только у них начался разлад в отношениях. Тогда, как ей казалось, они были не к месту - не подходили к ее новому образу, который поглотил ее полностью и не отпускает до сих пор. С возрастом она поняла, что так действительно живется легче. От нее прежней ничего не осталось, кроме любви к Филиппу. И это чувство грело все время, сколько она была одинока. Дети - это другое, к ним другая любовь. Посмотрев со стороны, можно подумать, что у нее всегда все было: муж, двое подрастающих детей, которые всегда радовали, достаток, теплый дом, но... Она видела все это изнутри: сожитель, который был мужем только по паспорту, дети, которые росли и задавали неудобные вопросы, в последнее время нестабильный доход и холодная одинокая постель, которую никто не согревал уже почти двадцать лет - столько, сколько прошло после ее развода с Киркоровым. Это ли не одиночество? — Щас, Филь, подожди… - на его слова о песни она ни как не отреагировала. В динамике послышался шум, а потом она прикрыла его рукой - было ясно, что кто-то вошел. — Да! - послышалось на том конце, адресованное уже ему. — Никакого покоя, все вечно чего-то хотят, - подробности Алла раскрывать не спешила. — Знаешь, как домой хочется? Чтобы никто не трогал, не доставал вопросами… И вообще, у нас новый год, а на улице, блять, плюс восемнадцать было! — Аллочка, ну ничего не сделаешь, климат. — У нас тоже в Москве не часто на праздниках снег, но хотя бы холодно, как положено зимой. Вообще, не так все. И это уже вот где, - приложила она ладонь к шее, будто Филипп сидел напротив. Но, даже не увидев ее жеста, он понял, о чем она. Этот диалог, как и многие предыдущие, продолжился темой о ее болезненном состоянии. Киркорова мучил факт того, что он никак не может ей в этом помочь. Ему порядком надоедали вечные разговоры о том, как Аллу «все достало за границей». Иногда так и хотелось сказать «тебя туда никто насильно не тянул». Но он не мог позволить себе подобного, поэтому приходилось терпеть и стараться поддерживать женщину. Но только он не мог понять, почему помогает он, а не ему? Он ведь тоже страдает… Филипп знал, что Алла его раны, которые сама же и оставила, не залечит. Поэтому пришлось звонить их ангелу-хранителю - Ирине Александровне. Понимая состояние певца, блондинка быстро согласилась приехать к нему на ужин и душевный разговор. Он встретил ее у порога дома, галантно сняв пальто, и проводив в столовую. Вкусный ужин был приготовлен и накрыт на стол, что бы хозяин и гостья могли спокойно беседовать. — Ну, рассказывай, - присев на стул с мягкой обивкой, начала Ирина. — Уже три месяца мы общаемся с Аллой. Об этом только Вы знаете, поэтому я Вас и пригласил. Так вот, мы говорим с ней песнях, творчестве. Вот сегодня обсудили новое шоу и ее песню. Но все потом сходится к тому, что она говорит мне о своем здоровье и проблемах. И так постоянно. Кажется, что на меня непрерывно капает холодная вода на голову, которую я ничем не могу остановить. Мне ее… жалко. Но ничем я помочь не могу, если она сама этого не захочет. Этот урок я уже усвоил - решения Аллы, это решения Аллы. Я чувствую себя связанным. Ей плохо, а помочь не могу, только переживать и сочувствовать. Знаете, как это раздражает и забирает силы. — Я тебя понимаю. Но, правильно, ничего не сделаешь, пока она этого не захочет. Филипп, ты предлагал ей приехать в Россию на обследование? Вообще, что у нее со здоровьем? — Сосуды. Да и не только. В том и дело, что предлагал. Она не может, но и причин не говорит. Не затяну же я ее насильно? - лицо Киркорова грустнело с каждой новой сказанной фразой. — Ну, Максим же может ее заставить, ты почему нет? - Ирину удивляло отсутствие той известной киркоровской настойчивости. Он всегда добивался того, чего хотел, но с годами и опытом эта черта его характера утихла. — Я постоянно ей расписываю, как ей тут помогут, а толку-то? Никакого, - чуть позже Филипп вспомнил еще один волнующий вопрос. — Но при этом она говорит, что хочет обратно приехать. Боже, я ее не понимаю… - он тяжело вздохнул, оперев лицо о руку. — Алла всегда такой была. Вспомни, ее же хрен поймешь! То хочет так, то так. А в итоге вообще по-другому делает. Ты не отметай, что она действительно по дому может скучать. Я тебе, как человек такого же возраста говорю: в семьдесят лет уже ничего реально не хочется, кроме, как спокойно жить в том месте, где тебя понимают и ничего не требуют. Человек устает за жизнь, но не от жизни. Ей нужен отдых, но при этом не исключать и приятные вещи - сюрпризы, события, выходы в свет, все-таки мы артисты. Если она до сих пор песни выпускает, на фестивалях бывает, значит ей именно это и нужно. — А если она меня в этих целях… использует? - мужчина опасался произнести эту догадку в слух, но ничего не оставалось делать. — Я тебя успокаивать не буду. Все может быть. Не, знаешь, может быть использует ваши звонки в качестве развлечения, что бы совсем не зачахнуть в четырех стенах. Но ты об этом не думай, ответ даже она может не знать, - Ирина подмигнула, стараясь показать, что ее предположение не настолько серьезное, как кажется Филиппу. — Я тебе так скажу, вообще не думай о том, чего не знаешь. Сначала убедись, что это так, а потом уже выводы делай. Их диалог нарушил громкий звук, раздавшийся из коридора, ведущего к выходу их особняка. Киркоров, решив проверить кем может быть незваный гость, сам вышел его встретить. На пороге дома стоял Игорь Крутой. Как только певец увидел его, тут же вспомнил, что на днях договорился с ним о личной встрече по вопросу «отмены». Игорь Яковлевич, узнав, что Филипп попал в затруднительное положение, сразу же решился помочь старому другу. Почти все запланированное, что бы вернуть Киркорова на экраны, было выполнено. Оставались лишь детали, которые должны быть обсуждены при личной встречи. Ирина была рада видеть композитора, но виду не подала. Лишь повернула голову в его сторону, не вставая со своего места, и почувствовала, как теплая рука Игоря легла на ее плечо. — Привет! - непринужденно поздоровался он с певицей. — Филипп, я не помешал? - мужчине стало немного неловко, представив, что он своим визитом мог прервать их беседу, но Киркоров сам договаривался с ним о встрече, значит все было нормально. — Нет, мы разговаривали на счет некоторых артистов, она у меня советчик, - улыбнулся Фил, глядя то на Аллегрову, то на Крутого. — Извини, я замотался, забыл о нашей встрече. ИринСанна, Вы оставайтесь, мы обсудим все не долго. Они втроем прошли в гостиную. — Ну, поехали! - воскликнул композитор и достал некоторые бумаги из небольшой мужской сумки. Женщина присела на кресло, решив абстрагироваться от реальности, погрузившись социальные сети. Тем временем, Игорь уже рассказывал о той информации, что удалось получить от команд федеральных каналов. Вышестоящие получили так называемое алиби Филиппа, что способствовало продвижению Киркорова на экраны. Еще немного поговорив на эту тему, Крутой засобирался домой, видя, что часы показывали позднее время. — Ир, ты домой, как? - зная, что Ирина добиралась не своим транспортом, поинтересовался мужчина — Так же, как и приехала - на такси. — Ты время видела? Ну, Ириш, какое такси? Я отвезу тебя, - заботливо предложил Игорь. Филипп, проводив гостей, принялся готовиться ко сну. Уже будучи в кровати написал краткое сообщение Алле: Филипп: «Спокойной ночи ❤️» Алла: «И тебе» — Куда едем? - в шутку спросил Игорь, зная, куда они должны направится, выезжая на трассу с территории, где находился дом Киркорова. — В бар! - так же шутила Ирина. — Шутишь? — Да. У меня дома все есть, зачем бар… Игорь, а Оля не против твоих ночных отлучек? — Она привыкла. По началу, конечно, ругалась, нервничала. Но потом поняла, что работа у меня такая. Часто приходится задерживаться, либо дома работать. Но она спит, я не могу по ночам музицировать. Сейчас не скандалит, и мне этого даже не хватает, - усмехнулся композитор, вспомнив, какие горячие сцены закатывала его супруга, ревнуя его не только к работе, но и к Аллегровой. Сейчас Крутому показался этот вопрос очень вовремя заданным, будто нарочно так звезды сложились - именно в тот момент, когда он направлялся к дому певицы. Эту ночь он провел у своей любимой подруги. С Ириной ему было комфортно и хорошо, так же как и ей с Игорем. Они часами могли просто сидеть и молчать рядом друг с другом. Порой вспоминали прошлое, как в 1977 году он впервые мельком ее увидел, потом они вновь пересеклись на одной улице, будучи почти соседями, и только познакомились ближе спустя несколько лет на студии. Пусть воспоминания были иногда горькими, оба вспоминали их с улыбкой, принимая уроки жизни и мудрой судьбы. Всю ночь они сидели в темной гостиной на большом диване, напевали разные мелодии, из которых складывалось нечто похожее на их жизнь - спонтанное, красивое, тайное.