Дэнс, дэнс, дэнс

Из всех возможных наказаний, его мать выбрала именно это. Какое-то изощрённое издевательство — вот правда. Он мог бы пожаловаться в какую-нибудь службу защиты детей, да вот только заявление в стиле: «моя мама отправила меня на танцы в качестве наказания» — не примут. На удивление, он ненавидит это намного меньше, чем показывает. Уроки танцев проходят в полусвободном формате. Что-то на подобии монтессори *Педагогика Монтессори — педагогическая система. Суть методики в том, что ребёнок развивается самостоятельно в тщательно продуманной образовательной среде, естественным образом получая необходимые практические навыки. Первую половину урока они работаю вместе: разучивают движения, ставят танцы, оттачивают хореографию. Вторую часть они учат то, что хотят. Ученики разделяются на группы по стилям. Учатся у друг друга или по урокам в интернете. Учитель помогает если просят или если она видит, что вы делаете что-то неправильно, но по большему счету им дают возможность учиться самим. Хитоши относится к тому меньшинству, что так и не определился с стилем и занимается везде и со всеми. На удивление, его подход не вызывает неприязни. В классе в основном старшеклассники, серьезно увлекающиеся танцами и выступающие с группами на концертах. У них много опыта, которым те с радостью делятся. Некоторые пришли на эти занятия ради вербовки новичков в свою основную танцевальную группу. Шинсо тоже предлагали пару раз. Эти люди настолько безумны, что даже злодейская причуда не стала преградой. А ещё в их группе есть один выделяющийся из общей массы студент. Черный лебедь.       « — Черный лебедь? — удивлённо переспросил Шинсо.       — Да, это прозвище привязалось к нему после одного разговора... — сенпай смутилась.       — Вряд ли он вообще знает об этом прозвище, — влезла другая девушка. — Он мало говорит, только отвечает, если спросят; избегает другие группы. Когда он только появился, многие пытались зазвать его к себе, но он отказывался.       — Справедливости ради, его танцевальный стиль заметно отличается от остальных, — Пожала плечами сенпай. Хитоши приподнял бровь.       — Это... балет.» И так, черный лебедь завладел вниманием Шинсо. С того разговора он начал наблюдать. У лебедя неровно подстриженные волосы до плеч. Чёрно-изумрудные кудряшки мягко подпрыгивают от движений и блестят от просачивающегося через окна солнца. Глаза у него, кажется, тоже изумрудные, обрамлённые ореолом пушистых ресниц, а взгляд всегда задумчивый. Он будто и вовсе не здесь, уплывает куда-то, крутясь в изящных движениях танца. Танец всегда воздушный и плавный. Его осанка пряма, плечи расправлены. Он настолько гибок, что без труда садится в шпагат и прислоняет поднятую ногу к затылку. Вся эта грация может перетечь в что-то резкое и крушащее, стоит только тому перейти в иной стиль. Во время основных занятий это особенно ощутимо. Учитель ставит современные танцы с резкими движениями и сложными связками, с которыми лебедь справляется не хуже пируэтов. А пируэты он умеет. И очень хорошо. Стоит тому закрутиться как юле и всё внимание Хитоши принадлежит ему. Оторвать взгляда просто невозможно. Его взгляды не остались незамеченными. На любые вопросы он отвечает коротко и ясно: он хорошо танцует. Вот только что он должен ответить, если его однажды спалят на подглядывание за разминкой лебедя — задача для будущего него. И нет, Хитоши не извращенец. Просто наблюдать за тем, как элегантно лебедь вытягивает идеально ровную ногу вверх, или как садится на шпагат, или как занимается растяжкой очень... эстетично. Возможно — чисто теоретически — он иногда засматривается на мягкие на вид бёдра, обтянутые легинсами и подтянутую задницу, скрытую под шортами. Но ничего кроме этого! Он просто... наслаждается видом. И теперь на танцы он ходит не только из-за наказания своей матери.              

***

              Хитоши обхватывает талию и крепко прижимает к себе. Спортивная сумка падает, скатываясь по ступенькам с громким грохотом. Взгляд изумрудных глаз — они на самом деле такого же цвета, как и его волосы — сосредоточился на нём. Их тела слишком близко друг к другу, настолько, что это даже кажется интимным. Шинсо ослабляет хватку и отстраняется, но не отпускает. Лебедь, который только что чуть не упал с лестницы, выглядит слишком уж бледным для себя обычного. Молча он помогает парню спуститься, по пути хватая и его сумку. Ещё пару раз лебедь оступается и в итоге опирается на Шинсо, потому что иначе просто не может идти. Наконец они спустились. Шинсо не отпускает, да и лебедь не стремится отстранятся.       — Ты в порядке?       — Да я... — Еле слышимо говорит лебедь.       — Не думаю, — с фырканьем говорит он. Хитоши ведёт парня к зоне отдыха и садит на один из диванчиков. Лебедь с облегчением вздыхает, потирая коленки ладонями.       — Ты, эм... Меня зовут Шинсо Хитоши, — неловко говорит он. — Я хожу на танцы, ну, туда же, куда и ты…       — Я знаю, — хихикает парень, а сердце Шинсо пропускает пару ударов. — Мидория Изуку. В близи лебедь — Мидория — ещё привлекательней чем издалека. Обычно он не улыбается, хотя улыбка ему определённо к лицу. Хоть она и маленькая, и немного неловкая, но определённо захватывающая. Ибо как иначе объяснить это чувство, напоминающее захват верёвкой? Будто кто-то заарканил его сердце и держит в плену у этих странных чарующих ощущений? Господи боже, он совсем спятил. Это минус мозгопромывающей причуды или что?       — Ты точно в порядке? Выглядишь бледным.       — Я... Ну, колени болят... — как-то неуверенно ответили ему. Ох, Шинсо этого совсем не заметил. Движения Мидории на занятиях были такими же превосходными, как обычно.       — Тогда зачем ты пришёл на занятия? В ответ Мидория лишь плечами пожал. Шинсо вздыхает, зачесывая волосы назад. Мидория смотрит на него исподлобья. Взгляд немного плывет. Хитоши отходит к торговым автоматам и возвращается с бутылкой воды и молочным коктейлем с клубникой. Из-за своих волос и веснушек краснеющий Мидория очень на неё похож. И будет очень забавно, если она ему нравится. Он кладет бутылки на колени парня, тот вздрагивает не то от неожиданности, не то от холода.       — Н-не стоило, я верну деньги...       — Забей, — коротко отвечает Шинсо. И в этот момент его, кажется, коротит ибо объяснить свои дальнейшие действия он не может от слова вообще.       — Мы в расчете если ты позволишь мне проводить тебя. Мидория снова краснеет, а Шинсо старается не улыбаться, ведь, серьезно, это выражение лица — преступление.       — Ладно, проводи меня, Шинсо. Его сердце атакует ребра. Он придерживает Мидорию пока они идут. Силой, но ему удалось забрать на удивление тяжёлую сумку у юноши. И оказывается, Мидория очень болтлив. Он говорит тихо и робко, иногда заикаясь или переходя на нервное бормотание. Но он говорит. Они говорят о школе, потом о героях, о сериалах и о еде. Обо всем и ни о чем одновременно. У Мидории чарующий мягкий голос, в тоже время звонкий, как колокольчик на шее котёнка. Словно сон на мягкой перине с убаюкивающим пением птиц за окном. Хитоши тает в этой болтовне. Мидория открываются ему и Шинсо открывается в ответ, даже не осознавая этого. Он выиграл в чёртову лотерею: им нужно выходить на одной станции. В поезде они садятся рядом. Так близко, что соприкасаются бёдрами. Мидория немного наваливается и Шинсо чувствует еле уловимый флёр цветочного шампуня. До конца поездки он заставляет себя сосредоточится на теме их разговора, но его взгляд и мысли неосознанно возвращаются к этим бёдрам. Тот, кто придумал носить лосины или легинсы с короткими шортами поверх горит в аду, потому что он определённо был похабником. Или же просто Хитоши ищет отмазку для своей гиперфиксации на этом. Раньше он не замечал насколько же этот набор одежды сексуален. Его мысли сворачивают куда-то не туда, а потом и вовсе замирают, когда он настаивает на сопровождении Мидории до его квартиры. Щеки мальчика слегка розовеют. Он неловко пытается отказать, отстраняясь от Шинсо чтобы продемонстрировать свою возможность стоять самостоятельно, но оступается и вновь чуть не падает. После этого, Мидория покорно соглашается, вновь опираясь на Шинсо. Хитоши готов продать дьяволу душу, лишь бы этот момент длился вечно. От станции до квартиры они доходят слишком быстро. Мидория множество раз благодарит его, прежде чем исчезает за дверью. Хитоши пялится на закрытую дверь некоторое время как тупой идиот, а потом убегает. До конца дня Мидория не выходит из головы. Запах его шампуня, его мягкий ласковый голос и соблазнительный образ селятся в разуме Хитоши и сводят его с ума. То, что он не возбудился кажется чудом.              

***

              Шинсо осторожно похлопывает Мидорию по плечу. Слабо вздрогнув, подросток оборачивается, стягивая наушники с головы. Уголки его губ слегка приподнимаются.       — Эй, Мидория, можно позаниматься сегодня с тобой? — Выдает Шинсо, задерживая дыхание. Мидория всматривается в его лицо с лёгким недоверием и будто бы какой-то опаской. Его взгляд ужасно похож на глаза бездомных котят, обиженных жизнью. Тем не менее, он не шипит и не царапается, а просто улыбается шире, от чего сердце Шинсо сбивается и ускоряется.       — К-конечно... Сегодня я делаю упор на растяжку, ты не против?       — Вообще-то, ради неё я к тебе и пришел. Мидория тихо хихикает. Хитоши жаль, что записывать людей на диктофон не является социально приемлемым. Ведь он хочет слушать этот смех вечно. Его щеки кажется розовеют, и улыбка Изуку делается шире.       — Ты не выглядишь как любитель растяжки, — насмешливо говорит он.       — Зато ты выглядишь. Изуку одарил его ещё одним смешком. Бабочки в животе сходят с ума.       — Это комплемент?       — Определённо, хотя это не самый лучший комплемент, что я могу выдать.       — О, правда?       — Определённо. Они начинают тренировку. Изуку начинает свою обычную растяжку с лёгких разминочных движений, с которым Хитоши не имеет трудностей. Тяжелей становится тогда, когда они действительно приступают к делу. Изуку делает всё медленней чем обычно. Сложные вещи он объясняет последовательно и с демонстрацией. Шинсо выглядит сосредоточенным и старательно повторяет всё, что делает его напарник. Ему тяжело не смотреть на чертовски гибкие ноги Изуку. Они садятся, вытянув ноги вперёд, руками пытаясь дотянуться до носков. Изуку практически лежит, уткнувшись в свои ноги носом. Его футболка помялась и приподнялась, оголяя кусочек спины. Шинсо задыхается, не отрывая глаз от веснушек на его пояснице. Изуку насмешливо фыркает и встаёт. Он садится сзади и наваливается на спину Шинсо. Его маленькие — в самом деле очень маленькие — ладони давят Шинсо на плечи. Его сердце сходит с ума. Он чувствует тепло и вес Мидории на своей спине, мягкое дыхание щекочет ему затылок. Хитоши даже не замечает боли от натянувшихся напряжённых мышц. Где-то внизу живота скрутился узелок. Он выпаливает первое, что пришодит в голову, просто чтобы отвлечься и не сойти с ума.       — Так вот, комплименты... — ворчит он. — У тебя очень красивые глаза. Я уверен, что если бы они были драгоценными камнями, то стоили бы огромную кучу денег. Он слышит, как дыхание Мидории сбивается и как тот тихо смеётся.       — Эй, а ты случаем не ангел? Потому что тебя, похоже, вытурнули из рая за красоту, превосходящую бога. Изуку снова смеётся.       — Т-ты преувеличиваешь! — он звучит смущённо.       — Вовсе нет! Ты определённо лесная нимфа из сказок, ибо как ещё объяснить то, как ты завораживаешь? Мидория пискнул и тяжесть исчезла с спины Шинсо. Когда он взволнованно оборачивается, видит по уши красного Изуку, прикрывающего свое лицо ладонями. От его взгляда узел внизу живота Шинсо натягивается так сильно, что это почти больно. Зелёные ресницы дрожат.       — Т-ты меня смущаешь... Я не настолько...       — Настолько, — с нажимом произносит он. — Я буду повторять это, пока ты сам не поймёшь, насколько привлекателен. Изуку нужно некоторое время, чтобы прийти в себя. Хитоши с некоторой болью видит неуверенность в чужих глазах. Его тошнит от этого. Ведь, кто в здравом уме сочтет Мидорию некрасивым? Он может быть невзрачным на первый взгляд, в худшем случае обычным, но уж точно не уродливым. Шинсо не держал свечку и не знает Изуку достаточно хорошо, чтобы понимать откуда его неуверенность. Возможно, Изуку так смущён и не верит словам Шинсо, потому что не привык получать комплименты. Возможно, он привык к оскорблениям. Возможно, Мидория всегда один не по своей воле. Шинсо не позволяет себе думать об этом слишком долго. Мидория тоже приходит в себя, и они продолжаю тренировку.              

***

              На утро он просыпается с мокрыми трусами. Возбуждённый и смущённый. Раньше такого не было. Ему никогда не снились эротические сны. Несмотря на его похотливость, мысли никогда не переходили грань дозволенного. А теперь перешли и он продолжает сходить с ума. Блять. Скорее всего, это случилось из-за их тренировки. Во время неё Мидория часто касался Шинсо. И он не собирается лгать самому себе — он был в восторге от их соприкосновений. Так что вполне закономерно, что во сне Изуку тоже его касался. Только не ради корректировки упражнений. Ему повезло, что он плохо запомнил происходящее во сне. В ином случае, он не смог бы не то, что смотреть в глаза Мидории, а просто стоять рядом. Он так хочет коснуться к Мидории. Провести руками по хрупким плечам, коснуться нежной талии, запустить руку под футболку и... Хитоши прикусывает щеку изнутри. Почему он не может промыть мозги самому себе?!              

***

              Сегодня начинается неделя тематических занятий. «Танцы в паре» Обычно, он бы возненавидел все до такой степени, что, возможно, просто ушел бы с танцев. Но сейчас? Боже, он не собирается упускать такой шанс. Их танцевальная группа раскрепощённая. И их в целом мало что кроме танцев волнует. Здесь даже причуды не имеют значения. Бывает такое, что тебя о ней даже и не спросят, а если ты откажешься отвечать просто отбросят это, как ненужную мелочь. Это одна из нескольких причин почему Шинсо медлит с уходом. К подбору партнёра по танцу они относятся легко, но в тоже время критично. Главное подходить друг другу в танце и иметь комфортные габариты друг для друга. До остального им дела нет. Так что, количество однополых парочек почти доходит до половины. Мидория не в выигрышном положении. Он достаточно хрупкий юноша, а ростом чуть ли не меньше всех в группе. Стиль его танца ближе к классике и балету, что не совпадает с направлениями большинства. И, в конце концов, он ни с кем не говорит. Идя сквозь зал Шинсо краем уха, слышал рассуждения о выборе партнёра. Пару раз кто-то упоминал Мидорию — Хитоши чуть ли не застывает на месте каждый раз — но его кандидатуру быстро отбрасывали из-за разницы стилей, неудобной разницы в росте, да и просто из-за переживания. К сожалению или к счастью, люди здесь не слепы и видят всё тоже великолепие в хрупком теле Чёрного Лебедя. Не признать его красоту, или уж хотя бы танцевальное мастерство будет откровенной ложью. Дыхание Шинсо немного сбилось, когда он наконец-то достиг своей цели, мирно стоящей у стены в конце класса. Заметив его, парень сбросил наушники с головы и поприветствовал мягкой улыбкой. Делая преувеличенно пижонский поклон, Шинсо протянул парню руку.       — Добрый день, не хотите ли Вы стать моим танцевальным партнёром на эту адскую неделю? Шинсо наградили искренним звонким смехом. Его рука оставалась пустой ещё около минуты и когда он уже начал сомневаться, Мидория вложил свою ладонь в его. Поднявшись, перед собой Хитоши увидел улыбку. Мидория кокетливо убрал локон волос за ухо.       — Кажется, очень даже хочу. Это земля шатается или ноги Хитоши не могут выдержать ту бурю эмоций, что кружится в его теле? Он держит Мидорию за руку чуть дольше, чем необходимо. Никто из них не спешил разрывать этот контакт. Напротив, пальцы Мидории схватили его посильней. Хитоши чувствует себя самым счастливым человеком на свете. Бабочки в его животе кажется устроили дискотеку. Они держались бы за руки и дальше, если бы с ними не заговорили:       — Эй, Мидория! — одна из старших танцовщиц подошла к ним, таща какого-то невзрачного парня за собой. Они расцепляют руки, как только эти двое подходят.       — Я нашла парня, у которого есть опыт в балете. Я подумала, что он будет хорошим партнёром для тебя! — Девушка добродушно улыбнулась, кажется, даже не подозревая какой ураган создала в голове Шинсо.       — Меня зовут Монома Нейто, — представился парень, улыбаясь. — Я занимался балетом некоторое время. Сейчас я интересуюсь другими видами танцев, но опыт остался. Старшеклассница улыбнулась, очевидно довольная собой.       — Что думаешь? Шинсо глянул на Изуку краем глаза. Он выглядит так, словно готов убежать в любой момент.       — У-у меня уже есть партнёр... — тихо сказал Мидория, указав на Шинсо подрагивающим пальцем.       — Шинсо? Он ведь новичок. Кроме того его стиль не имеет ничего общего с балетом, — с самодовольством сказал Монома. Если честно, Хитоши не помнит этого парня, так что ему тяжело сказать представлялся ли он ему когда-то. Возможно, ведь из всех он помнит имена дай бог пяти танцоров.       — Да, Мидория, — согласилась старшеклассница. — Тебе стоит танцевать в паре с кем-то твоего уровня. Изуку сжался так, будто бы это его сейчас оскорбили.       — И у Мономы более подходящие габариты для тебя. У вас с Шинсо слишком большая разница в росте. Хитоши оскалился, готовый ответить. Он сделал шаг вперёд, но остановился. Мидория схватил его за руку.       — Я с-сам решу, кто мне подходит. Я буду танцевать с Шинсо. Т-ты со мной даже не здороваешься и думаешь, что знаешь кто мне подходит?       — Но, Мидория-       — Если он такой замечательный балерун, то почему бы тебе самой не танцевать с ним? — Язвительно выпалил Шинсо. Он отступил к Мидории и демонстративно отвернулся, как бы заявляя, что разговор окончен. Справедливости ради, она права в том, что разница в их росте весома. И Хитоши пользуется этим, чтобы скрыть Изуку от них. Парочка неловко ушла. Злобное хмыканье старшеклассницы Шинсо пропустил мимо ушей. Мидория сжал руку Шинсо так сильно, как только мог. Хитоши с лёгким волнением смотрит на лицо Мидории. Кажется, он дрожит.       — Ты в порядке?       — Д-да, — тихо прошептал Мидория, улыбнувшись. — Давай, начнём? Хитоши тут же согласился.              

***

              Хитоши мягко придерживает партнёра за талию. Она почти полностью помещается в его широкую ладонь. И, о боже, у него действительно есть талия! Элегантная, как у настоящей балерины. Неловко следуя ритму музыки, он переставляет ноги согласно танцевальной связке. Его уши розовеют, когда они переходят к следующей части. Мидория поднимает ногу на уровень своих ушей и Шинсо ловит её, придерживая. Он сжимает мягкую икру пальцами, наклоняясь к полу вместе с Изуку. Их лица так близко. Поза очень интимна. Будто это не танец, а прелюдия. Мидория дарит ему успокаивающую улыбку, видимо думая, что Шинсо нервничает. Хорошо, что Мидория не осознает, насколько же сильно все это возбуждает. Следующая связка начинается с того, что они оба выпрямляются, а Шинсо поднимает партнёра на руки. Хитоши крепко держит и поднимает над головой. Мидория упирается в его плечи руками и выгибается, выгибая ногу назад прямой линией. Хитоши ловит его при падении и аккуратно ставит на пол. Они выполняют ряд достаточно простых — на фоне того, что они делали до этого — движений, а затем заканчивают. Музыка затихает, класс хлопает. Хитоши чувствует, как его шея и уши горят.              

***

              Когда он в очередной раз за неделю просыпается с стояком в штанах — даже не удивляется. Он закрывается в своей ванной. Расслабляясь под тёплым утренним душем, он кусает щеку изнутри сдерживая стоны в глотке, пока сам самозабвенно дрочит, вспоминая ночные образы. Днём он держит Мидорию за талию в танце, а во сне обхватывает прогибающуюся поясницу ладонями, пока её обладатель извивается на кровати, сладко постанывая. И хотя Шинсо никогда ранее не слышал от Изуку таких громких звуков, богатая фантазия рисует всё за него. Стоит хоть один раз дать слабину, проиграть своим гормонам… Он боится перейти грань. Напугать Мидорию. Мидория ему доверят. И Хитоши не за что не предаст это доверие. Он может наслаждаться эротикой с предметом обожания во снах. Он доволен тем, что есть между ними сейчас. По крайней мере, он в это верит.              

***

              В гримёрке шумно и душно. У огороженных шторками комнаток очереди. Девушки столпились у зеркал с косметичками в руках. Свободные от выступления члены группы помогают с одеждой и волосами. Хитоши обходит их всех, стараясь ни в кого не врезаться. Он уходит вглубь гримёрки. Где в углу за сумками с реквизитом стоит одинокая лавочка, на которой его уже ждёт Мидория. Хитоши замирает, сжимая кулаки в карманах. Мидория сидит у зеркала, аккуратно выкрашивая губы в нежно-розовый цвет. Он одет в белое кимоно с орнаментом сочных цветков вишни. Его кудрявые волосы убраны на затылки дорогими на вид украшениями. Сегодня он заменяет заболевшую танцовщицу. Мидория замечает его в отражении и улыбается. Хитоши неловко машет рукой и садится рядом.       — Выглядишь нервозней чем обычно.       — Я-я просто... Обычно не выступаю на сцене. Я очень нервничаю, — ответил Мидория. Его пухлые губки блестят из-за блеска. Они манят так сильно, что Шинсо не находит в себе сил отвести взгляд.       — Ты отлично выступишь. Ты, эм, умеешь красится?       — Да. Для выступлений красят всех, независимо от пола! — Мидория хихикнул.       — Слушай, Мидория я... Собираюсь бросить танцы из-за подготовки к старшей школе. Между ними повисла короткая тишина. Мидория опустил взгляд.       — В-вообще, я тоже так что...       — Хорошо тогда. Между ними появилась неловкость, которой некогда прежде не было. Не важно в насколько интимной обстановке они были — им всегда было комфортно. Но не сейчас. Не в этой душной шумной гримёрке. Не с такими новостями. Больше, они ничего друг другу не сказали.              

***

              Он бросил танцы. Последнее, что осталось у него в напоминании о первой любви — это фотография. Он сделал её во время того выступления. Многие делают фотографии во время концертов, так что в этом нет ничего такого. Он надеется, что эта симпатия пройдет сама собой. Ведь так будет лучше. Так будет проще. У него саднит где-то под ложечкой, каждый раз, когда он думает об этом… так. Вот так просто отказаться от своих чувств он не может. Это должно пройти само со временем, особенно сейчас, когда он и Мидория не видятся. Шинсо все ещё помнит, где он живёт. Наверное, стоило обменяться номерами, но это просто вылетело из головы. Он навестит Мидорию. Но не сейчас, а когда станет достойной партией для него. Поступит на геройский и тогда можно будет попытаться завоевать свою любовь. Если чувства к тому времени не пройдут. Что, скорее всего, и произойдет.              

***

              Они не проходят. Становится даже сильнее. Ему больше не снятся кошмары. Всеми его снами завладел Мидория. Теперь ему снятся не только мокрые сны. Ему снятся их свидания, совместная жизнь в будущем и даже, черт возьми, свадьба! Хитоши сошел с ума. Он пытался изменить тему эро снов. Ради этого он, как и все подростки, посматривал порно между делом. Это не помогло. Мидория из снов никуда не исчез. Зато сцены стали развратней. Переодевания, связывание, чулки... Хитоши завывает в подушку по утрам, позорно сбегая в душ, чтобы подрочить. Его жизнь закручивается вокруг подготовки к UA и невероятной симпатии к Мидории.              

***

              Он не поступил на геройский. Хитоши постыдно плачет в подушку тем же вечером. Он разочарован. Чувствует себя так, словно подвёл не только себя, но и Мидорию.              

***

              Он зацикливается на мечтах о героизме и последующей из этого встречи с Мидорией. Сны рисуют ему счастливую жизнь, в которой Шинсо — герой, а Мидория его пара. Наконец он даёт волю своей неадекватной симпатии. Она его мотивирует. Единственная причина по которой он не сдался — это влюблённость. Чтобы встретится с ним нужно поступить на геройский. Если он поступит на геройский, то исполнит свою мечту. И кроме того, сможет попытаться добиться своей симпатии. Шинсо готовится к Спортивному Фестивалю с остервенением хищника.              

***

              Он шёл вперёд по головам. Иногда буквально. Моральные нормы отходят на второй план, когда речь идёт о победе в гонке за свое будущее. Первые два этапа проходят как в тумане. Он не видит ничего, кроме цели и плана, который приведёт его к победе. Он просто игнорирует всё вокруг себя. Лица и имена не имеют значения. Намного проще представить вместо людей болванки. Так легче. Его взор проясняется только к третьему этапу. Будто кто-то протёл запотевшие стёкла очков. Шум толпы, тремор волнения, оры Сущего Мика — все замирает. Глаза Хитоши врезаются в силуэт противника на противоположной стороне арены. Это Мидория. Все такой же низкий, на вид хрупкий юноша. Теперь на его теле чуть больше мышц, но он ни на йоту не лишился своей элегантности. Он подстриг волосы, а улыбка всё так же скромна. Мидория по своей сути и не изменился. И сердце Хитоши сходит с ума. Тормоза окончательно доламываются, и он вышвыривает их к черту. Мидория сейчас перед ним. Они подходят ближе к центру арены, к друг другу. Бой начинается, и никто из них не решается сделать первый шаг. Мидория смотрит на него с лёгким испугом. Кажется, он мечется внутри себя. Сейчас он кажется очень нерешительным. Когда Мидория все же набирается смелости и готовится атаковать, Шинсо глубоко вздыхает, открывая рот:       — Эй, красотка, как насчёт свидания? Атака Изуку глохнет. Он тут же краснеет. Хитоши пропускает мимо ушей свист Полночи.       — Я не шучу. Давно нужно было это сделать. Тебе идёт короткая стрижка, хотя прошлая мне тоже нравилась. Ох, теперь я не знаю, какую из них выбрать. Ты выглядишь прекрасно в любом случае. Губы Шинсо растягиваются в ухмылке. Мидория начинает бой. Комментарии Хитоши отвлекают Мидорию и он часто мажет. Несмотря на робость, навыки Мидории восхитительны. Его движения напоминают танец. Так хочется повалить его на землю, прижать своим телом, расцеловать эти руки… Ему конечно сорвало крышу, но ещё не до той степени, чтобы домогаться до кого-то по национальному телевидению во время важнейшего спортивного мероприятия Японии.       — Знаешь, а ты... — с отдышкой, не переставая улыбаться, говорит Шинсо. — чертовски сексуален в этой форме... Лицо Мидории краснеет полностью. Одним хорошим ударом он выталкивает Шинсо за арену. Полночь оглашает победу Мидории. Его смущённое лицо украшает экраны. Расстройство от проигрыша до него не доходит, он слишком занят, наслаждаясь очаровательной моськой своего возлюбленного. Само его существование поднимает настроение. Стоит Мидории оказался рядом и любые расстройства отходят на второй план. Даже такие разочаровывающие, как проигрыш в Спортивном Фестивале. По правилам матча они жмут руки. Мидория не смотрит на него, все ещё отходя от смущения. Они должны были разойтись по разным выходам с арены; уйти туда же, откуда пришли. Но Мидория идёт вместе с ним к его выходу. Шинсо приходится держать свою ухмылку при себе. Стоит им выйти с арены, как Хитоши снова открывает рот:       — Ну, так что, как насчёт свидания? Мидория издал что-то между писком и вскриком. Его взволнованные ладони лохматят волосы.       — Я... Н-ну, как бы... Т-ты... В самом деле?       — В самом деле. Мидория, я хочу пойти с тобой на свидание, — со всей возможной серьёзностью заявляет Шинсо. — Ты мне нравишься. Блять. Уши Хитоши горят. Это он должен был промыть мозги Мидории, но не как ни наоборот! Стоило им только встретится взглядами как Шинсо напрочь забыл обо всех своих планах, о собственных обещаниях. Он ведь планировал начать добиваться Мидории только после того, как сможет поступить на геройский! А сейчас... Разве нужен Мидории такой как-       — Х-хорошо, — с лёгкой неуверенностью произносит он. — Я не против. Я-я... вроде как... Ты... Ты мне тоже... А-а, нет. Забудь! Н-но свидание... В силе... Шинсо.exe перестаёт работать.       — Я должен вернутся на арену, н-но после фестиваля м-мы можем обменяться н-номерами... Если что, ты всегда знаешь г-где меня найти... Мидория отошёл от застывшего на месте Хитоши.       — Т-тогда... До встречи? Мидория помахал ему рукой и поспешил уйти. Хитоши прильнул к стене, ударяясь затылком о холодный бетон. Он только что? Неужели, все было так просто... Губы приподнимаются против его воли. У него будет свидание! С Мидорией! Возможно, его чувства даже взаимны! Бабочки бунтуют, сердце пускается в пляс. Он проиграл, но совершенно не расстроен.              

***

                    — Ты уверен, что нам стоит?       — Д-да, я уверен! Шинсо не может противостоять этому взгляду. Примерно так же смотрят бездомные котята, когда он приносит им еду.       — Хорошо, но только если ты не будешь напрягаться, — сдается он. На лице Мидории воссияла улыбка. Изначальный план свидания пришлось изменить, но не слишком критично. Шинсо в самом деле хотел отменить его или перенести на другой день. Во время спортивного фестиваля Мидория разорвал себя на части, теперь его рука в районе запястья сломана. Хитоши достаточно сильно влюблен в Мидорию, чтобы ставить его благополучие выше своих хотелок. Правда, как оказалось, сам Мидория свое же благополучие не учитывает. По телефонному звонку он звучал слишком уж подавленно. Жалкое сердце Хитоши не выдержало и у него не осталось выбора, кроме как согласится на назначенное свидание. Не то чтобы он жалуется конечно. Теперь у него есть законное основание заботиться о Мидории чуть сильнее, чем того обязывает уровень их отношений. Сперва они идут обедать, потому что живот Мидории очень громко закричал, а Шинсо не мог позволить своему раненному возлюбленному голодать. Они выбирают небольшое уютное кафе с упором в европейскую кухню. Шинсо просит у официантки вилку. Когда им приносят заказ он разрезает еду Мидории на комфортные кусочки. Смущённый до нельзя, Мидория принимает это и немного неуклюже ест левой рукой. Пользоваться палочками он бы не смог, а кормить его самостоятельно немного слишком для первого свидания. Шинсо выбрал самый лучший и удобный вариант для них обоих. После этого они просто занимались тем, чем занимаются подростки на свиданиях — дурачились и гуляли. Шинсо вел себя немного слишком опекающе из-за сломанной руки Мидории. Сейчас он не видит того сильного парня, ломающего себе кости на арене, он видит хрупкого балерина с чарующей аурой. Этот контраст так возбуждает. Слава богу сейчас он в закрытой одежде, иначе Хитоши умер бы от сердечного приступа или что-то вроде того. Ему понравилось заботится о Мидории на протяжении всего дня. Это казалось чем-то очень важным. Быть опорой для человека, который тебе нравится до ужаса приятно. Хитоши хочет почувствовать это ещё раз. Он хочет быть опорой и защитой для Мидории всегда, а не только когда он пораниться. После их свидания, уже дома перед сном, он составлял план тренировок. Ему нужно стать сильнее.              

***

              Когда на следующий день они приходят в школу Хитоши приходится физически сдерживать себя от побега в А класс. Он держится до обеда, а потом вваливается в класс героев чуть ли не с первых минут перерыва.       — Шинсо? — удивлённо спрашивает Мидория. Он хватает парня за руку и тянет на себя. Мидория не сопротивляется. Шинсо затаскивает его в крепкие объятья. Вот прям у входа. Он слышит, как девочки в классе воркуют, но, если честно ему все равно. Мидории же, не очень. Его уши розовеют, и он зябко сопротивляется, но не слишком долго и не слишком сильно, так что Шинсо без зазрения совести обнимает его дальше.       — Ч-что на тебя нашло? — шепчет Мидория ему куда-то в форму. Во рту совсем сухо. Говорить из-за этого неприятно.       — Хосу. Мидория издает понимающий звук и любого рода сопротивление с его стороны стихают. Он разрывает объятья уже после того, как большая часть класса ушла на обед. Они держатся за руки немного дольше, чем того требует приличие. Их прерывает незнакомый Шинсо женский голос:       — Эм-м, Деку? Это девушка шатенка с короткими волосами. Она выглядит смущённой, даже как-то слишком.       — Это твой друг? Лицо Мидории украшает улыбка. Его волосы в небольшом беспорядке после интенсивных объятий. Шинсо неловко пытается привести его причёску в порядок. Шатенка как-то странно на него смотрит. Будто бы с завистью.       — Д-да это мой друг! Шинсо Хитоши и-из С-1...       — Но это ненадолго, — игриво перебивает он. Мидория подхватывает, хихикая:       — Но это ненадолго! П-пойдёмте в столовую. Шинсо сядешь с нами?       — Конечно.       — Хорошая идея! — фальшиво-радостно заявляет шатенка. Она не очень-то и рада компании Шинсо.              

***

              Он ревнует. Он вообще имеет право на ревность? Лагерь и последующий за этим переполох, вызванный похищением Бакуго, прошел как в тумане. Это вполне логично, учитывая что Хитоши надышался газом. Он активно участвовал в лагерной обороне, но отрубился, когда взбушевавшаяся тёмная тень подняла осевший осадок газа в воздух. Тогда он был в нескольких метрах от них, как раз направлялся в сторону громких криков и погрома. И упал по пути. Так и почему же он ревнует? Потому что Изуку — такой самоотверженный и саможертвенный — погнался спасать похищенного Бакуго, хотя сам ещё не восстановился от полученных ран. Ситуация, конечно, была не самой лучшей. Если бы не выходка студентов все могло бы быть по-другому. Бакуго мог пострадать или умереть. И хотя учителя были недовольны их поступком, результат всё равно того стоил. И даже зная обо всех обстоятельствах, понимая логической своей стороной, что этот поступок ничего общего с романтикой не имел... он всё равно ревнует. Бакуго в принципе его бесит. То он невыносимый ублюдок, что оскорбляет людей на право и налево, попутно с тем клича Мидорию ничтожеством. То его взгляд, подобный взгляду побитой собаки, застревает на зелёной макушке Изуку и не стремится от туда уходить. Он подаёт смешанные сигналы. Как Шинсо должен к нему относится? Как к сопернику на любовном поприще или как к угрозе для своего возлюбленного?       — Шинсо? Черт, он ненавидит Бакуго всем сердцем. Он вечно оскорбляет Мидорию и все относятся к этому так, словно это нормально!       — Шинсо, Эй! Даже сам Мидория относится к этому так. Словно он привык к оскорблениям и унижениям... Эй, а разве Бакуго и Мидория не друзья детства?       — Хитоши! От неожиданности он выронил карандаш. Хитоши уставился на лицо Мидории, которое почему-то оказалось очень-очень близко. Все мысли вылетели из головы мгновенно. Его вниманием завладели зелёные проникновенные глаза и мягкий сливочный голос.       — Ты назвал меня по имени? Лицо перед ним тут же заалело.       — Ах, прости! Ты не реагировал, вот я и...       — Называй меня так.       — Что?       — Зови меня по имени, — сказал Хитоши, чувствуя, как уши предательски краснеют. — Мы ведь достаточно близки для этого? Мидория садится назад на своё место. Его глазки бегают по комнате. Он кокетливо убирает отросшую прядку за ушко.       — К-конечно! Эм-м, ты тоже... Зови меня по имени... Его сердце взорвалось. Официально. Он умер. Никто не называет Изуку по имени, даже херов Бакуго. Шинсо чувствует себя победителем, хотя это не соревнование, а Мидория вовсе не приз.       — Хорошо, Изуку. Лицо Изуку украшает улыбка. Они уменьшают расстояние между друг другом и касаются плечами. Изуку возвращается к домашнему заданию, а Хитоши к своим раздумьям. Плевать, соперник или угроза, он в любом случае не позволит Бакуго причинит боль Изуку. Он не позволит Бакуго стать парой Изуку. И так будет даже если сам Хитоши никогда не сможет быть с ним. Просто Бакуго его не заслуживает.              

***

              У Сотриголовы намного больше любви, чем он сам это показывает. У них с Шинсо много общего, так что ему легко понять своего учителя. И его отцовская забота об Эри и Изуку очевидна как божий день. Вряд ли кто-то из них вообще осознает происходящее, а Хитоши не собирается говорить об этом. Ему нравится наблюдать за развернувшейся драмой. Он тоже близок с Сотриголовой (было бы странно если бы не был, в конце концов Айзава-сенсей его наставник). Так что проводить время все вместе стало своего рода нормой. Но конкретно сегодня они лишь втроём. Ластик тоже должен был присоединится, но на него свалили дополнительную работу или что-то вроде того. У них маленький милый пикник, который Эри очень долго ждала. Она ещё совсем мала и дни с её точки зрения тянуться очень медленно. А у них — как у старшеклассников — очень много уроков и дел. После школьного фестиваля Эри начала не только улыбаться, но и показывать другие эмоции. Например, обиду, сопровождаемую надутыми щеками. Или же ревность, когда она думает что кто-то "ворует" её Деку. Чаще всего ревность направлена на Урараку (по какой-то причине). Каждый раз когда девушка пытается присоединится к ним или же просто говорит с Изуку при Эри — девочка обижается. Между обидой маленькой девочки и недовольством старшеклассницы Изуку всегда выбирает первое. Наверное, потому что Эри ещё слишком мала, чтобы понять насколько странны её поступки. Она, наверное, даже сама не понимает почему отталкивает Урараку. Хитоши проводит с Изуку больше времени, но его не постигла та же участь лишь потому, что с Эри он близок. Он отвлекается от своих мыслей, когда Изуку суёт ему в рот сэндвич. Его щеки алеют, а Мидория смеётся. Набившая щеки едой, Эри смеряет их долгим взглядом по очереди: сперва Хитоши, а потом и Изуку. Её глаза широко раскрываются. Она в спешке глотает еду — за что её отчитывает Изуку, но ей кажется всё равно — и указывает на Шинсо пальчиком.       — Ты любишь братика Деку! — обвиняющее говорит она. Последовала минута неловкого молчания, а затем...       — О-о чём ты, Эри? — взволнованно спрашивает он. Попытка скрыть неловкость проваливается. Его лицо настолько красное, что он буквально это чувствует.       — О том, что ты любишь братика Деку, — говорит она так, словно объясняет самую очевидную в мире вещь. — Потому что он тебе нравится. Он поднимает взгляд. Лицо Изуку такое же красное.       — И тебе, братик, он нравится! — оборачиваясь уже к Мидории, заявляет она с знанием дела. Изуку не спешит опровергнуть её слова. Он опускает взгляд, пряча красные щеки за чёлкой и облизывает губы от неловкости. Хитоши тоже не спешит оспорить сказанное девочкой. Его нервозность и так сказала всё за него. Эри смотрит на них с непониманием. Кажется, она даже не осознаёт какой шторм только что создала. Она беззаботно тянется к контейнеру с сэндвичами и берёт ещё один, продолжая есть. Они продолжают беседу в неловкости.              

***

              По пути к общежитию Изуку затаскивает Хитоши куда-то за здания. Он практически прижимает Хитоши к стене. Холодная от нервов ладонь Шинсо в руках Изуку. Они так близко, что чуть не касаются друг друга грудными клетками. Хитоши может чувствовать жар, исходящий от румяного лица Изуку.       — Т-то, что сказала Эри... Э-это... — Он прикусывает губу. О боже. В такой ситуации отвертеться не получится. И Хитоши сдается, выпаливая на одном дыхании:       — Правда. Это чистая правда. Я... Влюблён в тебя ещё с танцевального клуба!       — Ох... Закинув голову назад, он смотрит в небо. Куда угодно, лишь бы не на Изуку. Его бабочки в животе притихли, замерли от предвкушения. Сердцебиение кажется оглушительным. Он начинает сомневаться. Изуку отпускает его руку. Неужели… Лицо утыкается ему в плечо, а сжимающие футболку руки упираются в грудь.       — Я-я... Я тоже... Ещё с танцев... — дрожащий голос Изуку такой неуверенный, но в тоже время полный надежд. Он всегда был таким чертовски робким.       — ... Люблю. Бабочки бьются о стенки желудка, Хитоши аж трясёт. Он обхватывает плечи Изуку, спускает одну из ладоней на его поясницу и прижимает к себе. Утыкается носом в душистые кудряшки, наслаждается тёплым дыханием в ключицу и улыбается. Улыбается как идиот.       — Будешь моим парнем? Изуку издает что-то между писком и криком. Через минуту он чувствует, как парень кивает головой. Его парень. Хитоши обхватывает лицо Изуку руками и приподнимает. Получается не сразу. Они соприкасаются носами. Губы Изуку на самом деле мягкие. Идеальны для поцелуев, что Хитоши и демонстрирует, углубляя их первый поцелуй. Изуку издает странный звук. Его колени подгибаются. Любая инициатива теперь целиком и полностью в руках Хитоши. По совету уроков из интернета, он нажимает подушечкой пальца под губой Изуку, оттягивает её вниз. Тот покорно открывает рот. Хитоши робко исследует его языком. Он совершенно не опытен в этом. Но это не имеет значения, ведь и Изуку такой же. Их поцелуй неловкий и немного смазанный. Хитоши останавливается, отстраняясь. Изуку выглядит так, будто сейчас заплачет.       — Тебе не понравилось? — с страхом спрашивает он.       — Нет, все замечательно... Прости, я всегда был плаксой, — отвечает Изуку с улыбкой. Он не спешит отстраниться, даже наоборот прижимается ещё ближе.       — Ты можешь плакать сколько угодно.       — И тебя это не напрягает?       — А должно? Я люблю тебя полностью, со всеми твоими слезами, эмоциональностью и недостатками. Улыбка Изуку делается шире. В его глазах горит невиданная ранее привязанность. Бедному неуверенному в себе и робкому Изуку ещё предстоит узнать, как сильно Хитоши его любит. В кино любят говорить, что слова ничего не значат, но они тоже имеют значения. В глазах на против мелькает печаль. Изуку утыкается носом в шею Хитоши.       — Я должен тебе кое-что рассказать. Секрет. Кое-что о моей причуде...