В поиске трех артефактов

Два льва, молодой и зрелый, лежали рядом и разговаривали обо всем, а затем король Прайда Света положил дяде на грудь свою косматую голову и сладко засопел, а правитель Прайда Тьмы в смешанных чувствах взирал на него. Шрам ненавидел Симбу до глубины своей души ровно с того самого момента, когда последний явил себя миру и родителям. Однако еще до этого черногривый с раздражением взирал на заметно округлившийся живот Сараби, на то, как трепетно Муфаса ухаживает за женой и с какой радостью ожидает прибавления в семействе. «Вот бы мелкий родился хилым и больным, чтобы не прожил долго, а еще лучше — сразу мертвым. Брата-то я подсижу, а вот мелочь... Была у меня одно время мысль пнуть эту львицу со всей силы по пузу, чтобы лишиться конкурента или конкурентки на престол, но во-первых, мой братец теперь почти все время проводит рядом с ней, а во-вторых, Сараби — сильная львица и в состоянии на лопатки меня уложить» — думал младший сын Ахади. Когда же малыш появился на свет, его новоиспеченный дядюшка не видел его и сразу после рождения, хотя счастливый папаша дал посмотреть на первенца всему прайду, и на церемонии представления принца, которая была две недели спустя. А все потому, что тогда он вместе с Рваным Ухом, его женой Амелией, Кузиму, Азолой и Зирой отправился на поиски редчайших компонентов, необходимых для приготовления снадобий главной знахарке Прайда Тьмы. Обладатель изумрудных глаз спустя месяц вернулся из похода и прилег отдохнуть с дороги на свою такую родную, такую удобную лежанку, как спустя несколько минут в его закуток решил заявиться его царственный брат. — Здравствуй, Шрам! — обратился он к младшему. — Как попутешествовал? Черногривый поведал ему об этом, что-то придумав для пущего интереса, а о чем-то умолчав. Если бы он рассказал правду — что он был там с львами и львицами из восточного прайда, Муфаса всыпал бы ему по первое число. Красногривый с вниманием и интересом послушал россказни младшего. — А у нас за время твоего отсутствия тоже произошло очень много чего интересного. У меня вот две с небольшим недели назад сын родился, хочешь на него посмотреть? Не дожидаясь ответа льва с шерстью цвета терракоты, король отправился на Скалу Предков, а затем быстро вернулся, держа зубами за загривок милого малыша с золотистой шерсткой и большими янтарными глазами. «Да уж, Зирочка в младенчестве была гораздо более симпатичной» — пронеслось в этот момент в голове у Шрама. Папаша положил львенка рядом с передними лапами своего брата, и Симба начал с любопытством рассматривать доселе незнакомого ему льва и обнюхивать его морду, смешно шевеля маленьким розовым носиком. Все это время Шрам испытывал одно лишь недовольство. Почему Муфаса не смог хотя бы уже сегодня оставить его в покое, зная то, что он, черногривый, только-только вернулся из дальних странствий? Да и этот мохнатый ошметок, копошащийся между его передних лап, уже порядком достал, и так хотелось с силой отпихнуть его в сторону, но этого не давал сделать красногривый, с умилением взирающий на происходящее. В это время крошка лизнул своего дядю в нос, и последний сделал усилие, чтобы не сморщиться. — Смотри, ты ему понравился! — обрадовался король. — Замечательно. — пробубнил зеленоглазый. — Кстати, хочу тебя заранее предупредить. Иногда мы с Сараби будем оставлять Симбу с тобой, когда он подрастет. Мы же не всегда сможем быть с ним: у меня — королевские дела, у моей супруги — охота, ты сам понимаешь. — Еще лучше! Просто целый день одни только хорошие новости! — так же тихо, как в первый раз, но более злобно, прошипел он себе под нос. Чем старше становился львенок, тем сильнее он, даже не сознавая этого в силу возраста, выбешивал Шрама. ***** С Зирой же дела обстояли совсем иначе, ведь с ее родителями Шрам был в куда лучших взаимоотношениях, нежели с родным братом и его женой, и потому перекладывал . Когда Азола рожала, ее супруг Кузиму вместе со своим лучшим другом ходили неподалеку, с нетерпением ожидая появления на свет малыша или малышки. Около королевы тогда находилась лишь ее мать, знахарка Амелия, помогая дочери благополучно разрешиться первенцем, всех остальных же прогнали подальше, чтобы не мешали. Азола, дочь Рваного Уха и его супруги, была первой любовью черногривого: она была симпатичной, умной и веселой, а ее голос напоминал подростку перезвон маленьких колокольчиков. Хоть юная львица с голубыми, как два сапфира, глазами, и была старше своего ухажера, то лишь самую малость. Обладатель шоколадной гривы же с удовольствием наблюдал за своей дочерью и своим подопечным, которые так любят друг друга и обязательно вскоре поженятся, и сразу вспоминал, как он когда-то ухаживал за красоткой Амелией, главой клана Белолапок. Однако прорицательница была против этого брака: она вот уже очень давно желала стать членом королевской семьи, а для этого нужно было выдать дочь замуж за принца Кузиму. Эта львица из клана Белолапок с самого рождения наследницы строила планы о том, что выдаст ее за отпрыска королевской четы, поэтому возражения сразу были отвергнуты. Конечно, Азола не испытывала к Кузиму неприязни, но все-таки больше по душе ей был Шрам. Сам он, когда ему не удалось вступить в брак с львицей своей мечты, не винил в этом ни ее, ни своего приятеля, ставшего ее супругом. Поначалу он злился на знахарку, ведь это именно она была инициатором этого, но затем простил ее — он же сам ради власти был готов на все, она ничем не хуже его. Когда же новорожденная издала первый в своей жизни писк, счастливую мать со всех сторон окружили всевозможные родственники, желающие посмотреть на маленькое пушистое чудо, и все стали думать, какое же имя дать девочке. — Может быть, Амелия, в честь твоей матери? — предложил король. — А как насчет имени Азола? — присоединился к разговору его лучший друг. — Маленькая Азола! — У меня есть на примете имя, более подходящее. — заявила королева. — Зира! Она не похожа на меня. У нее черты острые, а у меня более плавные и сглаженные. — Красивое имя! — согласились все. Малышка с рубиновыми глазками подрастала, радуя родителей. Лев со шрамом теперь стал наведываться в восточный прайд еще чаще. Он очень полюбил маленькую львичку и прощал ей если не все, то очень многое, а Зира росла озорницей. Шрам, однако, был в то время еще подростком и часто дурачился вместе с дочерью своего лучшего друга. Например, в один из дней девочка играла в овраге вместе со своими подругами Хлоей, Кларой и Грозой, им это было очень интересно, так как после обильных дождей голую землю размыло и она превратилась в сметанообразную грязь, которой было очень весело кидаться. Вдруг мимо ямы проходил черногривый, и тут в него прилетел комок мокрой земли, случайно и неожиданно изменивший траекторию полета. Хоть он тогда был еще был совсем юным львом, Шрам был намного старше малышек, и те сильно испугались, когда он подошел к краю оврага. Однако зеленоглазый прыгнул к ним, загреб лапой побольше грязи и с криком «в атаку!» присоединился к игре. Зира была таким же ребенком, как и Симба, даже более вредной, однако названный брат ее отца души в ней не чаял настолько, что женился на ней, когда она подросла. Отец малышки, с точки зрения своего приятеля, хорошо к нему относился, в отличие от Муфасы, что и стало переломным моментом в решении Шрама заботиться о дочери Кузиму, перенося свое отношение к нему и его жене на их чадо, а сына своего царственного брата попросту игнорировать. Принцу Кузиму довелось познакомиться со Шрамом, недавним Такой, еще тогда, когда тот впервые заявился в восточный прайд. Заметив в пещере Плато рядом с мамой, папой и их закадычными приятелями Амелией и Онелли незнакомого ему мальчишку, наследник королевской четы незамедлительно познакомился с ним и вскоре очень привязался к нему. Кузиму практически с самого рождения мечтал о младшем братишке, о котором он бы мог заботиться и которого он бы мог ласкать и защищать, однако королева Айна и так едва не отправилась к праотцам после вынашивания и рождения столь крупного дитяти как ее первенец, поэтому даже не думала о том, чтобы завести второго ребенка. Шрам, показавшийся маленькому королевичу трогательно беззащитным и хрупким по сравнению с ним самим, идеально соответствовал этому образу. Принц Прайда Тьмы всячески заботился о своем названном младшем братишке: защищал Шрама от задиристых хулиганов, помогал ему, выполняя работу, где нужно было применить силу, оставлял для него самые вкусные кусочки, ласкал, когда тот нуждался в этом, позволял поплакаться в гриву, если Шрам был чем-то расстроен. Да, Кузиму никогда в своей жизни не блистал особенным умом, однако рядом с ним, всегда беззаботным и оптимистично настроенным, черногривый мигом забывал все свои невзгоды. Азола же, практически постоянно находясь рядом с кем-нибудь из своих родителей, время от времени лицезрела рядом с ними и с собой Шрама, который, по словам Рваного Уха, был сыном его сводного брата и, считай, сводным кузеном маленькой львички — будь они в действительности двоюродными братом и сестрой, никто бы не позволил впоследствии Зире выйти замуж за Шрама. Синеглазая львичка считала львенка из западного прайда очаровательным и милым, и потому, став подростком, влюбилась в него без памяти, и хоть не суждено было сбыться ее мечте вступить в брак с объектом своего обожания, нельзя было сказать, будто Азола лишилась возможности быть с ним вместе — они по-прежнему проводили уйму времени втроем с Кузиму, а затем уже вчетвером, с малышкой Зирой.