Элегия

      В мире существует множество вещей, которые он до глубины души ненавидит. Это не только ублюдки, сеющие хаос везде, куда могла и не могла ступать нога человека: грабители, маньяки, убийцы, даже те политики. Есть кое-что, что буквально выводило агента из равновесия и он терялся в своих мыслях, не в состоянии построить элементарную цепочку событий. Обычная безрезультатность, тянущаяся довольно-таки долго. Разумеется, с ним подобное случается не в первый раз (и не последний), однако это действительно раздражало.       Казалось бы, им одновременно с собачкой Рюсуя следовало прочистить все префектуры, каждый вызывающий подозрения переулок, — простая задача. Да вот только опытного преступника за раз-два-три не сыщешь, плюс, в низких слоях общества никому не было известно о Птице.       В голове не складывался еще один странный, но весомый факт: Птица, по описанию Ганена, был очень молод (малыш не дал бы ему и двадцати — ломка голоса будто прошла мимо парня) и явно фанател от длинных волос. Какая ирония… у Цукасы тоже есть мания к красивым локонам.       Прикусив сухие губы, Шишио неосознанно закрутил на палец одну из прядок, выбившихся из неаккуратного конского хвоста. Вся его физиономия отражала весь тлен этого бренного мира, и с каждой секундой, разбирая фотографии и старые записи о пропавших в Италии политиков, его лицо всё больше то серело, то краснело. Он был на пределе. Неделя с лишним поисков ни к чему не привела следствие, и почему-то только его это сильно заботило. Возможно, наивная вера в справедливость сыграла с ним шутку, а возможно, ему хотелось покончить со всем в скором времени. Может, всё сразу.       Рабочий стол был усеян докладами о последнем преступлении: три фотографии с места трагедии и отчеты полицейских, расследующих дело. Содержания были как один, будто неподготовленные школьники решили списать всё у отличника, и небезызвестное заключение: «Преступник очень опасен». Конечно, это так, однако Цукаса не мог поверить, что юноше можно предписать такое. Он бы дал ему описание, как невменяемого паренька, который из собственной прихоти оборвал жизнь женщине. Да и не мог «обычный» юноша перебираться из страны в страну: во-первых, у него должен быть богатый покровитель, в чём Шишио уж сильно сомневался, во-вторых, частенько путешествующий школьник или студент колледжа явно вызовет подозрения у контролёров, если он только не менял паспорта (тут агент тоже сомневался, ибо покупка паспорта и получение визы — дорогое удовольствие).       Хотя, времена такие, что убийцей мог стать кто угодно. Об этом Цукаса отчего-то не хотел задумываться, а стоило.       «Допустим, — начал раздумывать интерполовец, — этот малец убийца, но какой тогда мотив? Знал ли он Тсуду? С чем его связывает семья Нанами? Психопат он или наемник?». Куча вопросов без малейшего намека на доскональные ответы.       Изучая затхлое, усыпанное мусором и пробитым потолком, откуда капала вода, помещение, Цукаса в который раз отчаялся. С каких ракурсов не смотри, всё то же самое. Никаких зацепок — Птица продумал всё до мельчайших деталей (не считая случайного свидетеля). Даже следов от ботинок экспертиза не могла найти, так же и с отпечатками пальцев на телефоне Роны.       — Удивлён, что эти бумажки не сгорели от твоего взгляда, — усмехнулся Снайдер, увидев коллегу. Повесив пальто на крючок напольной вешалки, он подошёл к нему, без интереса взяв одну из фотографий, и с таким же настроем положил обратно.       — Я думал, мы упускаем что-то из виду. Но теперь я не уверен: на этих фотографиях никаких следов или намёков, а доклады — это просто ужас какой-то.       — Ну, твои земляки явно потеряли интерес к делу, стоило нам прибыть сюда. Мы же… как там Йо сказал?       — «Оставим это профессионалам», — сказал Цукаса, откидываясь на спинку стула. — Да, только они не учли, что нам их помощь тоже не помешала бы.       — У нас есть Хьёга, его нам уж точно хватит. Я предпочту работать лишь с ним из всех в отделе, — отойдя к распахнутому окну, Стэнли закурил, совершенно наплевав, что курить в Японии несколько неприлично, тем более в помещении.       — Потому что он такой же безбашенный, как ты? — широко улыбнулся Цу, словив недовольный взгляд коллеги.       — Поосторожнее, я ведь кусаюсь.       — Ага, своего почему-то так и не покусал.       Стэнли, сильно затянувшись, кашлянул. Вот этого ему точно не хватало. Эта напротив сидящая падла, нагло и двусмысленно улыбаясь, видимо, желала проблем на свою задницу. Шишио давненько в курсе, что тема неразделённой любви с одной тощей, как спичка, и донельзя умной особой для него немного неприятна. Однако всё равно находил время подколоть агента. И Снайдеру кажется, цари сейчас на Земле апокалипсис, сердечный друг и тут умудрится поймать момент, а ему, лучшему выпускнику военной академии, главному сердцееду старших школ Хьюстона, потом страдать, заливая горе килограммом никотина. Впрочем, да, Цукаса в чём-то, да прав: ему следовало сразу укусить Ксено за его упругую попку и не отпускать из своего плена любви. И хрен с ним, что заслуженный доктор НАСА и будущий лауреат Нобелевской премии таких подходов к выражению влечения не разделял.       Одарив коллегу слабеньким подзатыльником, Стэнли присел на край стола, отодвигая стопку папок в сторонку так, будто отбился от назойливого комарика.       — Так, что там с блондинчиком? — Рюсуй пока не заслужил прозвища «красавца за миллиард» или обыденного «потерпевший».       — Бесится, ругается и пишет чуть ли не каждый день. Хотя бы ищейку нашёл.       — Хотя бы?       — Не придирайся, — цокнул Шишио. — Несмотря на то, что Нанами просил нас не интересоваться его кадрами, мы, конечно, согласились, но поступили наоборот. Всё в нашем стиле, — американец удивлённо надул губы, и кивком спросил, с кем они сотрудничают. — Вышибала из Тиёды, именует себя «Магмой».       — Весьма прозаично, — «А почему не лава или вулкан?» — подумал Стэнли. — Слежку за ним установили?       — Разумеется. В последнее время он зачастил в Акихабаре, пропадая в его «тёмных клубах». Полагаю, он выходил на связь с соплеменниками, чтобы ускорить поиски.       — Мы могли бы кого-нибудь из своих отправить и втереться этому парню в доверие. Мало, что он натворит после, когда Птицу обнаружат, — холодно произнёс блондин, вспоминая давнюю игру в гляделки с Рюсуем.       Ух, как же магнат жаждал заполучить этого ублюдка, что Стэну мигом становилось тошно. Случаем, Нанами не страдает любовью к садо-мазо?       Цукаса с укором посмотрел на коллегу. Однако он понимал его опасения, ибо сам видел горящие жутким энтузиазмом глазоньки молодого бизнесмена. Обычно, такие взгляды нацелены на пирамиду золотых слитков или роскошных женщин (нередко и мужчин), а у Рюсуя они, наоборот, — на расправу. Оставалось надеяться, что богатей не ослушается полицию ради своего же блага. Такой молоденький, в расцвете сил и с набитым до отвала кошельком — жаль, если того упекут в обезьянник за «вмешательство в следствие». При том, что они сами втянули его в свои недетские игры.       Кстати, да, почему они раньше не додумались приставить к Магме своего человека? Судя по информации, этот бугай действовал в одиночку лишь на людях, и у него в кругах была своя шайка преданных ему бандитов. Такое чувство, что они собирались создать ещё одну семейку якудзы, если уже не создали.       — Как думаешь, Сайонджи справится, если попросим его о такой услуге?       — У парня чуткий слух и хорошая смекалка, только бегает медленно, — тут семьдесят на тридцать.       — Обойдёмся без бегства, — Цукаса достал телефон и набрал нужного ему человека, который был занят слежкой за неполноценным боссом якудзы. — Тогда я сообщу ему о смене планов. Укё-кун?       

***

      К их удивлению, Сайонджи довольно-таки легко пристроился и стал желанным гостем ночного клуба, где проходили частые встречи банды Магмы. Стараясь не вызывать подозрений, Укё в беседах притворялся интровертом: где-то кивал головой, где-то коротко отвечал, отстранялся от пьяных «братьев», коих было всего пять человек. По-видимому, Магма, который даже своим не рассказывал своего настоящего имени, не заподозрил в нём «чёртового кэйсацу».       Первые пару дней парню было тяжко. Он был выходцем из консервативной семьи, и потому не мог спокойно реагировать на голых тёток и юношей, даже при том, что выпивал он прилично (так, в честь знакомства). Однако это того стоило. Смущение и странная отчуждённость от развлечения ночного мира казались банде миленькими.       На пятый день они поделились с ним интересной новостью.       — Торговец детьми? — переспросил Шишио, пытаясь переварить услышанное.       — Старость — не радость, да? — хихикнул Снайдер, лежа, вальяжно развалившись на кожаном диване. Да, в последние сутки Цукасу явно подводит слух.       — Заткнись, — шикнули ему в ответ.       — Они допрашивали старика и тот рассказал им о длинноволосом парне, который искал то ли брата, то ли друга детства, непонятно. И он попросил Ибару о помощи.       — Внешность?       — Никто точно не запомнил, но я попробую примерно нарисовать. Я так понимаю…       — Собирайся, Стэнли.       — Ну, да, — нервно усмехнулся Укё и сел за стол, взяв лист бумаги и карандаш.       У офицера ушло не больше получаса, как он закончил спортретом. В некоторых местах вышло корявенько — он не художник в конце концов — но результатом интерполовцы остались довольными. Готовые выдвигаться в Акихабару, они также уточнили и местоположение, так называемого, «магазина детей». Скорее всего уже сегодня этого Ибару посадят с поличным. А до тех пор им самим нужно расспросить его о заказе предполагаемого Птицы.       Припарковавшись на видном месте, ибо «долина осенних листьев», не изменяя своим традициям, была переполнена девушками и юношами, свободно разгуливая в странных костюмах, фотографируясь и втягивая в свой водоворот остальных гуляющих. Снайдер заулюлюкал, когда одна из отаку — кажется, так называли этих «ненормальных» — попыталась утащить красавчика Шишио, всунув в руки длинное кимоно. Но агент вежливо отказал японке и потянул за собой своего коллегу — и так они сами растворились в гуще. Угораздило же их попасть в самый разгар фестиваля.       Их путь был недолог. Им предстояло завернуть за торговый центр, пройти пару сотен метров до магазина детских игрушек и очутиться в логове торговца. Вся душа будто бы похолодела, как только мозг вновь осознал с кем они будут беседовать. Цукаса готов был на месте разорвать этого жалкого педофила, не работай он в полиции. Возможно, ему дадут «побеседовать» с Ибарой тет-а-тет в камере преступников.       — Пришли, — сказал Стэнли. Тон его голоса был стальным.       Наполнив лёгкие воздухом, Цукаса открыл дверь в маленький, ничем неприметный магазинчик. Звон колокольчиков привлёк внимание единственную душу в уютненьком помещении.       — Добро пожаловать, мои дорогие гости! — радостно, будто в первый раз видит клиентов, воскликнул высокий мужчина, возможно, лет сорока-пятидесяти. — Чего желают неискушённые души ваших детишек? Куколки, машинки, пистолетики или что-нибудь из тематики повзрослее?       Шишио едва не стошнило от слащавости этого ублюдка. Это точно был Ибара: высокий, неопрятный, со смешной бородкой… Цу сдержался, чтобы не пристрелить его.       — Мы по о-о-очень важному делу, — благо, Снайдер смог взять ситуацию под свой контроль. Обворожительно улыбнувшись продавцу, он подошёл к нему чуть ближе и шепнул что-то на ухо. — Надеюсь, мы правильно друг друга поняли.       — Оу, да-да, конечно! Прошу, проходите.       Заперев входную дверь и перевернув табличку на «Закрыто», Ибара свернул коврик у служебного помещения. Металлический люк. Открыв его, парням предстала лестница, ведущая вниз. Там горел свет. Поманив офицеров за собой, Ибара привёл их в маленькую комнатушку, где, вероятно, проходили встречи, связанные с заказами. Стэнли и Цукаса сели на кресла напротив, не приглядываясь к интерьеру. Смотреть на них — отвратительно.       — Итак, кого бы вы хотели? Вам предпочтительны девочки или мальчики?       — Эээ…       — Мальчики, — ответил за коллегу Снайдер.       — Ох, что только не меняется в мире. Наши обычаи, ценности и вкусы. Хотя, если судить, мальчики сегодня куда краше и лучше, вы так не думаете? — осклабился Ибара, закинув ногу на ногу. Из полочки своего стола он достал несколько фотографий и разложил перед офицерами, мол, выбирайте.       — Есть такое, — продолжил Стэнли. — На самом деле нам приглянулся один паренёк, когда мы отдыхали в отеле. Я примерно нарисовал его, но этим портретом не выразить всю его… хех, вы поняли.       — По-ни-маю, — пробормотал торговец, надев очки и внимательно просмотрев в лист бумаги. — Что за заноза в заднице? — тихо прошипел, поняв, кого именно искали эти двое.       — Простите? — похлопал глазами Снайдер. Цукаса начал понемногу сожалеть, что не посещал курсы актёрского мастерства, как его друг.       — Не в моих приоритетах рассказывать другим о заказах, но этот малец меня, если честно, подбешивает. Вы не первые, кто ищет его.       — Да вы что? — картинно удивился американец. — И как нам быть? — спросил у Цукасы, якобы за советом.       — Кто ещё его ищет? — спросил у Ибары Шишио, не надеясь услышать ответа.       — Такую информацию я не распространяю, к вашему сожалению. Сами знаете, бизнес.       «Посмотрим, как ты запоешь, когда я начну ломать тебе пальцы», — про себя подумал офицер, мило улыбнувшись.       — Хм. Я проделал такой путь не для того, чтобы не получить желаемое. Сделаем так: вы дадите нам живую фотографию и, возможно, информацию, мы вам заплатим приличную сумму, скажем, пять тысяч долларов. Устроим гонку с этим вашим другим клиентом. Я не проиграю.       Ибара удивлённо смотрел на то, как иностранец воспрянул духом, почувствовав конкуренцию. Разумеется, он многих на своём веку повидал. И он не мог не признать, что назревающий азарт ему начинает нравиться. А что? Пусть поохотятся на малыша, в прибыли всё равно останется он. Да и тем более он ничего не обещал клиенту, что мальчика получит только он. Пять тысяч долларов — многовато. Для первоначального взноса.       Старик сам не осознал, как пожал руку блондину.       — Где мне вас найти? — спросил продавец, провожая гостей до выхода.       — Я напишу вам адрес. Сегодня, в десять вечера мы будем ждать вас с полной информацией. Думаю, шесть тысяч вам будет достаточно.       — Конечно-конечно, господа. Всего хорошего! — заодно помахал рукой на прощание.       В другой руке он сжимал стикер. «Улица Омотэсандо, за гаражами, в десять вечера». Определённо, он сорвёт куш со всего этого.              — Клянусь, он не уйдёт из времянки целым, — прошипел Шишио, шумно выдыхая, когда они проникли в салон. — У вас на курсах и не таким вещам учили?       — Кхм, — Стэнли заметно занервничал, — ну, это мягко сказано. Самое отвратительное, что мы можем применять на задании, — это флирт. Понимаешь? Если бы ты только знал, как я их, сука, ненавидел, этих учителей. Я, конечно, весь такой цвета неба, но в моём небе есть место только для одной звёздочки.       — Не хочу даже слушать, — ухмыльнулся его коллега, демонстративно зажав уши ладошками. После, когда машину завели, взглянул на наручные часы, мысленно считая, сколько им осталось до заветной цели. — Четыре часа. И пусть попробует не прийти — я его из-под земли достану!       — Так сильно хочешь разбить ему ебало?       — Он детьми торгует — думаю, это весомый аргумент.       «Да, очень весомый», — равнодушно подумал американец.       Не то чтобы он был бесчувственной тварью, не испытывающей сострадание и сожаление, просто дерьма он всякого повидал. И с этим ему надо было как-то жить. Верно говорят, плохое практически не забывается. Вот и он не забывал, но старался жить так, чтобы эти плохие воспоминания не влияли на него. В некотором смысле он немного перестарался. Цукаса не упрекал его, люди же разные. Так случилось, что на преступления он реагировал довольно спокойно, независимо от того, как оно было совершено. Ей богу, он наверняка будет тихо-мирно курить в сторонке, если прямо у него перед носом какая-нибудь хрень оторвёт кому-то руку или глотку перережет. Пожалуй, плохой пример.       Стэнли хороший парень, просто не любит излишнюю эмоциональность. В основном, она проявляется, когда на фоне мимокрокодилит любовь всей его жизни и/или кто-то упоминает его плохим словцом. Жаль, учёный не замечал элементарные признаки, и Снайдер, ясное дело, обижается. Но привык. Ибо учёного нужно добиваться другим методом — пока неизвестно каким.       — Куда ты везёшь меня, челядь?       — В КФС, ваша светлость.       — И что мы там забыли? — решил и дальше играть дурачка Шишио.       — Интересный вопрос: зачем люди идут в кафе быстрого питания? Шишио, ты перегрелся что ли? Если хочешь выдавать из себя дурачка, то тебе до моего мастерства ещё учиться и учиться, — цокнул агент, паркуя машину ближе ко входу.       Агенты, видно, изголодавшиеся после двух бессонных ночей, заказали себе баскетов с твистерами, и погрузили приданое в багажник. От запаха жареной курочки сносило крышу, а искристость драгоценной колы просто будоражила кровь. На улице стало жарковато, и холодная газировка стала их спасительницей.       Вдруг, Стэнли заметил, что кто-то очень умный открутил колпачок в одной из шин. «Вот, суки!» — на чистом английском воскликнул агент, размахивая руками. Цукаса незаметно посмеивался в сторонке, негодуя, почему не достал телефон, дабы снять на видео возмущённого друга. А зрелище воистину пикантненькое: злой до глубины души красавец-иностранец, привлёкший внимание своей ослепительной шевелюрой и чистотой кожи юные сердца, что посматривали на них неподалёку, рычал и пинал соседние машины, попутно ища колпачок. Он пожалел, что когда-то купил комплект серебристых колпачков, — их хрен теперь найдёшь на солнце!       — Убью, суки, всех!       Не удивляйтесь, слово «суки» любимый жаргон мистера Снайдера. Причём выкрикивал его он так смачно, будто пел песню, а искренне непонимающие в чём же дело школьники (судя по их форме) находили это милым и «сексуальным». Не каждый день им встречается златовласый ангел, который танцует и материться.       — И давно он так? — спросили за спиной у Цукасы монотонным голосом. Не оборачиваясь к неожиданному собеседнику, агент ответил:       — Да нет, минут десять точно. Колпачок от шины потерял бедняжка.       — Вы лучше его к окулисту потом сводите: она застряла в прорези другой шины.       — Ой, — Цукаса внимательно вгляделся, и да, между зазорами застрял колпачок. — Стэн, погоди, я нашёл! Кстати, спас… — но позади никого уже не было. Парень словно испарился. Пожав плечами, Цукаса подбежал к страдающему другу и подал вынутый колпачок. — Да, кто-то оказался очень умным.       Успокоившись и наполнив сдутую шину воздухом, интерполовцы тронулись. Неловкая вышла ситуация, но что делать. На прощание Шишио помахал новоиспечённым поклонникам Снайдера, словив от него фырк.       — Напомни мне потом, чтобы я вернулся сюда за съемкой. Найду эту суку и прибью.       — А если это школьник?       — Прибью в любом случае.       — Злыдень. Не быть тебе отцом, старина.       — Сдались мне дети? Я едва о Ксено могу позаботиться, пока мы здесь прохлаждаемся, и тут ещё спиногрызы.       Цукаса ничего не ответил, просто покачав головой. Откинувшись назад, офицер на минуту закрыл глаза, прислушиваясь к собственному сердцебиению. Ритм участился. И такое чувство, будто грудь наполнилась ледяным потоком, из-за чего моментально заставило тело поёжиться. Ногу тоже свело неприятной судорогой.       «Что это был за парень?» — вдруг он вспомнил о «помощнике» с парковки. Почему он не обернулся? И как тот так быстро скрылся из виду, будто его никогда там и не было? Наверное, ему тоже нужно будет просмотреть видео. Он заметил, что территория была хорошо оснащена камерами: найти человека и поганца, спустившему воздух с шины, заодно не составит особого труда. Но это уже потом, когда они возьмут Ибару.       Когда они добрались до участка, голодные полицейские долго боготворили их, а после вместе устроили недолгий брейк. У них оставалось чуть более двух часов до момента «Х»: опергруппа предупреждена и уже выехала на место, чтобы занять незаметные для гражданина позиции, инспектор префектуры, возможно, составляет дело на имя Ибары, который не единожды нарушал законы, а деньги с десятью тысячами баксов лежат у выхода из кабинета Хьёги. Славный парень, решил «дать» жалкому человеку больше установленного, но в этом есть свои плюсы.       Насколько Цукасе стало известно, Ибара был падок на деньги. И миллион йен для него не просто бумажки, а возможность взять в аренду ещё одно помещение, где могли бы проходить эдакие торги. Единственное, что не могла установить полиция, с каких пор этот дряхлый дядька стал торговать детьми? В префектуре ни один житель не подавал заявление о пропаже — стало быть, под удар попали сироты и бездомные. Как бы то ни было, сегодня его проделкам придёт конец.       Если им повезёт — они наткнутся на крошечный след Птицы. Возможно, ему ещё не удалось поймать мальчишку, которого выдал за своего старого друга. Но Шишио и Снайдера беспокоило иное: почему именно мальчишка? Он совершенно не вписывался в общую картину трагических событий. Как только они разузнают от Ибары информацию, скорее всего выяснится, был ли парень сыном какой-то крупной шишки. Но всё равно ничего не складывается. Из прежних дел целями были сами глава семейства, если так можно выразиться, а остальных убивали на месте (конечно, до кого успевали добраться). Что же вдруг изменилось? А был ли Птица тем, кого разыскивал Интерпол?              Они прибыли вовремя: ни минутой раньше, ни минутой позже. Старик поджидал их, облокотившись о гараж, держа в руках прозрачную папку. Судя по всему, он был человеком слова, однако это не отменяло факта, что в душе был гнилью. Состроив мордочку обаятельного хищника, Снайдер вмиг вжился в роль и перешёл к делу. Чего не сказать о Цукасе.       Червь сомнения глодал Цукасу. Стараясь отвлечься на разговор Стэна и Ибары, они ежесекундно всплывали в его мыслях, и Цукаса стал жалеть, что присоединился. Тем не менее у Ибары снижались шансы сбежать: бьёт Цукаса сильно, моментально отправляя противника в нокаут.       — В этой папке есть вся доступная информация. Так скажем, я не тот, кто охотится на таких, но он был бы прекрасным экземпляром, — ядовито произнёс Ибара, открыто намекая, что не прочь бы и сам попробовать парня. — Он не так уж скрытен, но и на людях нечасто появляется. Живёт один. Если вы любители экстрима, хех, то…       — Можете и без подробностей, — сухо сказал Снайдер, протягивая руку, — давайте уже: мне не терпится уже взглянуть на него снова.       — Конечно-конечно, но для начала, — мелодично протянул старик, и Цукаса поклялся бы, что в его глазах сейчас плясали доллары.       Снайдер презренно хмыкнул, протянув кейс с обещанными тысячью, вместо шести, и заодно выхватил папку. Не став долго размышлять, Ибара жадно вцепился за ручку и попытался открыть кейс. Сразу, ясное дело, не вышло. Отойдя чуть дальше от заказчиков, старик присел на бордюр, рядом с фонарным столбом. С пятой попытки ему удалось открыть кейс, и он от радости пискнул, увидев богатства. Не побрезговал даже понюхать и поцеловать купюры, восхваляя себя любимого.       «Совсем ещё ребёнок», — думали Стэнли и Цукаса, внимательно разглядывая фотографию парня и изучая его досье.       Ещё не исполнилось шестнадцати, невысок и строен. Болезненная худоба. Судя по единственной фотографии, которую раздобыл Ибара (наверное, сегодня), парень был из тех числа подростков, что "любили" учиться. Однако с первого взгляда о нём подобного не скажешь. Скорее он привлекал людей своей немного аристократической внешностью: кожа сияла под тёплым солнцем, будто чистый фарфор, ровная осанка, пускай и очень худой, но у парня были довольно изящные изгибы. Глядя на проступающие венки, так и хочется увести мальчика в тенёк. И защитить. Тонкие пальцы, некоторые обмотанные пластырями, тонко намекали, что они предназначены для истинного музыканта. Вот только... не в его случае.       Стэнли оторвался от разглядывания нового материала и всё с тем же презрением взглянул на пританцовывающего продавца детских игрушек, который стал отдаляться от них. Едко ухмыльнувшись, офицер воскликнул:       — Well, well, have a good time!       — В тюрьме, — закончил фразу Шишио, бросая дьявольские взгляды на опешившего торговца.       По одной команде из укрытий выбежали оперативники за секунды повалив Ибару лицом в асфальт и заломив локти за спиной. На запястьях немногим позже красовались наручники.       — Ублюдки, немедленно отпустите меня! Я ни в чём не виноват!       — Да-да, будешь объяснять это суду, — хладнокровно бросил Хьёга, подходя к своим товарищам по службе. — Ну, что?       — Дело сдвинулось с мёртвой точки, — промолвил Стэнли, снова обратив внимание на бумаги. — Найдём пацана, приставим к нему охрану и будем ждать следующего хода Птицы. Если он не пронюхал, что мы нашли его жертву, то у нас будет маленький шанс поймать его.       — Да, — согласился Цукаса, — нам нужно торопиться. Отправим сегодня кого-нибудь, чтобы проверил территорию района. А уже завтра с утра я и сам могу о нём позаботиться.       — Чего?       — У него есть поддельные документы, которые действуют уже более пяти лет. Так что в этом есть смысл, — пояснил Снайдер.       — Ну… хорошо. Я отправлю Йо и Кирисаме. И как зовут нашего паренька?       — Ученик первого года старшей школы Сейхо — Сенку Ишигами.