Самое важное в жизни

      Прошло совсем немного времени, хотя казалось, что дни тянутся бесконечно, но вот настал момент, когда Гермиону выписали. Мама Мириам… Девочка уже знала, как зовут женщину, ставшую за эти недели, кажется, ближе всех, ну, кроме Гарри. Зеленоглазика, оказывается, звали Гарри, и ему нельзя было пока ходить, но мальчика это, казалось, не интересует, он подолгу сидел рядом с кроватью Гермионы и читал ей сказки. Почему Гарри к ней относится с таким теплом, Гермиона не понимала, ведь она же ему никто, однако, тем не менее… Постепенно девочка привыкала к его присутствию.       Кресло могло бы уничтожить Гермиону, если бы она не решила, что это такая плата, поэтому спокойно приняла пересаживание в инвалидную коляску. Ноги не ощущались. Потрогав их, девочка убедилась, что ноги у нее есть, но их будто бы не было. В день выписки Гермиону ждало еще одно испытание. Мама Мириам вытащила трубку из… оттуда. После чего сноровисто надела на моментально расплакавшуюся девочку подгузник.       — Ну чего ты, — Гарри как-то моментально оказался рядом, взяв Гермиону за руку. — Не надо плакать, это же для твоего удобства, пока ты не привыкла, — хотя мальчику подгузник был не нужен, он вполне умел управлять своим мочевым пузырем, но тем не менее Гарри попросил надеть «это» и на него. Просто, чтобы девочка не чувствовала себя неправильной. — Смотри, у меня тоже есть, но я же не плачу.       — Я… я не буду, — ответила ему Гермиона, благодарная за эту поддержку. Подаривший ей маму мальчик во всем старался поддержать ее, но не давал растечься и сдаться. — Спасибо…       — Сейчас мы поедем в машину, — сообщила улыбчивая мама. — Рассядемся и отправимся домой.       — Домой… — прошептала девочка. — А можно…       — Что, маленькая? — наклонилась к ней Мириам. Она заметила, что девочка очень любит быть малышкой, становясь будто пятилетней, поэтому женщина относилась к Гермионе именно так. Психологическое состояние дочери держалось «на честном слове и на одном крыле», как пелось в старой песне. Мальчишка справлялся гораздо лучше. Обретя цель в жизни, Гарри будто ожил, вкладывая всего себя в помощь девочке.       — Можно мы с Гарри будем в одной комнате? — тихо спросила Гермиона. Мириам, хотевшая предложить то же самое, замерла, а Гарри вдруг открыто и счастливо улыбнулся. Такую его улыбку девочка видела впервые, мальчик, казалось, полностью преобразился, изменившись даже внешне: его глаза засияли, лицо стало таким светлым, будто подсвеченным изнутри. Гермиона невольно залюбовалась.       — А ты не будешь его стесняться? — поинтересовалась женщина, желая прояснить вопрос ширмы. Перед внутренним взором Гермионы пролетели картины прошлого, будто кадры фильма в ускоренной перемотке.       — Гарри не сделает мне ничего плохого, — уверенно произнесла девочка. — А стесняться… Чего уж теперь-то, — и столько было безнадежности в ее голосе, что Гарри обнял ее одновременно с мамой.       — Ох, дети, — вздохнула Мириам, — я вас отогрею… Только время нужно. Все хорошо будет, поверьте мне.       — Мы верим, мама, — серьезно произнес Гарри, обнимая Гермиону. — Просто котенку тоже нужно время, чтобы поверить, — женщина поразилась той нежности, что прозвучала в одном слове. «Мама» мальчик произносил, кстати, с такой же нежностью, как будто это было имя святого, не иначе.       Микроавтобус уносил двоих детей, в которых не было заинтересовано даже государство, и их маму куда-то в незнакомое место, в новую жизнь. Как и большинство работавших в Лондоне врачей, Мириам жила в небольшом городке-сателлите, тихом и спокойном, поэтому женщина думала еще и о том, как соседи воспримут… Гермиона тоже думала… Она готовила себя к тому, что в нее будут тыкать пальцем и смотреть с брезгливостью, но рядом был Гарри. Потихоньку девочка начала верить в то, что мальчик защитит, ведь он же подарил ей маму, невозможное чудо, значит — почти всесилен.       Остановился больничный транспорт у довольно большого дома на три семьи, поэтому предполагались соседи. Далеко не у всех в Великобритании была возможность взять в аренду или купить свой дом. Поэтому у Мириам была трехкомнатная квартира в этом доме, где кроме нее, жили еще две семьи, и женщина молилась сейчас, чтобы детей не испугали, но вот соседи, которых женщина почти и не видела со своей работой, отреагировали совершенно неожиданно.       — Мы все знаем, Мириам, — улыбнулась настороженно смотрящему Гарри и испуганной Гермионе пожилая леди со второго этажа. — Ты все правильно сделала. Если нужна будет какая-нибудь помощь, я всегда в твоем распоряжении.       — Спасибо, мадам, — поблагодарила не ожидавшая этого Мириам, обнимая обоих детей. — Они немного испуганы, но, думаю, все будет хорошо.       О пожилой леди доктор знала немного, только то, что та потеряла всю семью в какой-то катастрофе, а немолодая женщина улыбалась детям так тепло, что Гермиона снова почувствовала подступающие слезы.

***

      На новом месте все было иначе, но комната у Гарри и Гермионы была теперь одна на двоих. Мама Мириам пересадила Гермиону, показывая Гарри, как это правильно делать, после чего медленно задрала платье, открывая подгузник. Девочка закрыла глаза, чтобы не видеть этого.       — Попросить Гарри отвернуться? — спросила женщина, внимательно наблюдая за дочерью.       — Нет, — покачала головой Гермиона. — Просто страшно.       — Страшно? — удивилась Мириам, не знавшая всей истории девочки. Впрочем, в этой больнице ее никто не знал — документы им переданы не были. — Почему страшно? — от этого невинного вопроса Гермиона просто заплакала. Очень тихо и как-то безнадежно — на одной ноте.       — Мама, разреши, я это сделаю, — Гарри подкатился поближе, вопросительно взглянув на Мириам. Женщина осторожно кивнула, а мальчик улыбнулся и накрыл Гермиону одеялом, отчего девочка широко раскрыла зажмуренные до этого момента глаза. Сунув руки под одеяло, мальчик что-то там сделал. — Вот, теперь можно приподнять и вытащить.       — Отлично придумано, сынок, — улыбнулась Мириам, оценив решение, при котором дочь не видела, что с ней делают, и потому не пугалась. Отметив себе разобраться с анамнезом ребенка, женщина быстро вытащила и убрала подгузник, а ощутившая это Гермиона вся сжалась. — Стоп, что случилось? — посерьезнела Мириам.       — Н-н-не н-н-надо… — прозаикалась Гермиона, отчего Гарри просто лег поверх одеяла, с трудом поднявшись из коляски. Он лег поперек бедер девочки, чтобы защитить ее от воображаемой опасности, и Гермиона начала успокаиваться.       — Вот, значит, как, — женщина стала очень серьезной. — Дочь, давай договоримся: тебе никто ничего плохого не сделает, не будет бить, не будет унижать или делать что-то подобное, это понятно?       — П-п-п… — попробовала произнести девочка. Слезы текли по лицу Гермионы, а Гарри тревожно оглянулся на маму. Мириам вздохнула и пошла за аптечкой, этот приступ гасить было просто необходимо.       В первый раз на новом месте Гарри долго не мог уснуть, он прислушивался к дыханию девочки. Ее сегодняшний приступ испугал мальчика, но мама очень быстро справилась, и Гермиона снова заговорила. А вот Гарри долго не мог прийти в себя, впрочем, так этого и не показав, разве что девочка что-то поняла. Он понимал, что нужно сделать все возможное, чтобы Гермиона выздоровела. С этими мыслями он и уснул.       — Здравствуй, — появившийся во сне улыбчивый мужчина был одет в какие-то древние одежды. — Меня зовут Мунго, Мунго Бонам. Наверняка ты слышал обо мне?       — Нет, сэр, — покачал головой Гарри. — У меня с историей не очень…       — Маги забыли о колдомедицине? — хмыкнул мужчина, усаживаясь в сотворенное кресло.       — Не знаю, сэр, — мальчик, безусловно, знал о магии от «папы», но решил этот факт скрыть. — Я не знаю никаких магов… сэр.       — То есть ты хочешь сказать, что тебя выкинули из мира магии и забыли… — мужчина был явно недоволен. — Что же, тогда я предлагаю тебе стать моим учеником.       — А что это значит, сэр? — Гарри совсем не спешил сразу же соглашаться. Только когда древний целитель рассказал ему, что это значит, мальчик улыбнулся, соглашаясь. — Это поможет вылечить Гермиону, тогда я согласен.       — Вот как, — хмыкнул Мунго Бонам, — тогда повторяй за мной…       Клятва ученика закончилась яркой вспышкой и маленьким кольцом на руке Гарри. Пожалев о том, что это все только во сне, мальчик с интересом посмотрел на учителя. Чем-то очень довольный Мунго начал рассказывать о колдомедицине, о строении человеческого тела, о магической структуре тела. Под конец сна голова Гарри уже гудела, хотя проснулся он вполне отдохнувшим.       — А вот это неожиданно, — произнес открывший глаза мальчик, оглядывая свою руку, на которой обнаружилось небольшое колечко. — И как я это объясню? — пожелав, чтобы бижутерия спряталась, Гарри с удивлением смотрел на то, как медленно исчезает кольцо ученика. По крайней мере, мистер Бонам сказал, что оно так называется.