We are forever ×2

—...Ещё раз, какого цвета он был? — нахмуренный Кашин окидывает двор взором, в надежде увидеть заветный двухколёсный транспорт, что совсем недавно появился у его друга. — Г..гол..голу-у-убой — в слезах и соплях Илья выглядел ещё меньше, чем показывал возраст на самом деле. Вот посмотришь со стороны и никогда не скажешь, что этому пацанёнку тринадцать лет - ну максимум десять. — Да всё, Илюш, не реви, найдём мы твой велосипед — Даня с пятого подъезда топчится рядом, неловко приобнимая худощавое тело. — Ты у мамы своей спрашивал, может это она занесла домой, пока ты в магазин бегал? — Не..Неа — икая от нехватки воздуха всхлипывает пере-ребёнок и недо-подросток. — Ну вот видишь, скорее всего он в подъезде стоит — Кашин улыбается, и, беря младшего за руку, тянет к железной двери, пока тот другой рукой вытирает солёные слёзы.       Домофон уже давно поржавел и двести раз сломался, поэтому заходят они в холодное помещение без ключей. В нос ударяет запах сырости, который уже давно стал привычным и даже родным. Более-менее успокоившийся Илья шмыгает носом, что отражается эхом, и подростки проходят дальше, заворачивая за лестницу. И вот их взгляду предоставляется царство всяких всячин. От обычных разноцветных велосипедов, которые должны быть у всех школьников, иначе ты им не считаешься, до колясок разных видов с красивыми узорами на козырьках. Здесь были даже зимние, никому пока не нужные, санки, лыжи и коньки, что стоят или лежат в темном уголке. Но через пять месяцев всё поменяется, и уже в этом самом сыром уголке скопятся велосипеды, а всем остальным начнут активно пользоваться.       Илья проходит дальше, всматриваясь в каждый велосипед похожего цвета, пытаясь найти тот самый, которому и дня нет после покупки в магазине. Когда мама неделю назад сказала, что обязательно купит ему велосипед, счастья у Корякова не было предела. И теперь было до невозможности обидно. — Дань, тут его нет — глаза опять защипало, а слёзы готовы политься по щелчку пальца.       Тут же к Илье подскочил Кашин, и сразу стал тараторить что-то, пытаясь отвлечь младшего от слёз. — Илья, не волнуйся ты сильно. Раз тут нет - значит он где-то поблизости. Не может же он просто исчезнуть, это невозможно! — А где он может быть? — снова шмыгает носом, пытаясь не расплакаться. — Пойдём ещё раз во дворе посмотрим. Может мы плохо смотрели.       И вот, они опять во дворе. Около подъезда сидят бабульки, обсуждая Дашу со второго этажа, что по их мнению вела слишком распутный образ жизни, попутно кормя голубей хлебом. Около тротуара стоит дядя Дима, протирал тряпкой стекла своей ненаглядной "Ласточки", напевая под нос песню, которую наверняка услышал из радио, пока ехал утром на завод. Когда ребята проходили рядом, Кашин непроизвольно вслушался в слова, понимая, что эту песню он знает. Не удивительно, "Ночь - Андрея Губина", играла на всех дискотеках района.       На другом конце двора банда одноклассников Дани в главе Вовы Семенюка строят шалаш, не подпуская детей младшего возраста к своей постройке за бесплатно. Как уже понял Данила, вход в шалаш — два вкладыша из жвачки Turbo. А если у тебя есть вкладыш с FERRARI, то можешь расплатиться им, и второй уже не нужен. Равноценная сделка? Совсем нет, но дети пока этого не понимали, а банда таким образом делала бизнес. Данила фыркал при виде их махинаций, но где-то глубоко в душе даже завидовал им, потому что сам мечтал об этой заветной FERRARI. — Дань, а если это они украли? — боязливо спросил темноволосый, с надеждой в глазах смотря на Кашина. После этой мысли младший уже во всю проклинал себя, коря за то, что так безответственно поступил с велосипедом. — Если украли - значит отдадут.       Заламывая пальцы от волнения, Коряков бредёт за высокой фигурой, что направляется к компании из нескольких человек уверенной походкой. Хотелось убежать, чтоб не пересекаться с этими подростками, которые уже заметили их и окончательно отвлеклись от дел, когда поняли, что эти два идут именно к ним. — Рыжий, ты че тут с Плаксой забыл? — неприятное прозвище режет уши, заставляя Илью сжать ладони в кулаки. Сам Вова сделал несколько шагов навстречу, и встал у них на пути.       И тут всё пошло наперекосяк, заставляя Илью вскрикнуть от неожиданности. Честно, он проглядел, как Кашин подлетел к Вове и с силой ударил в нос. Не давай опомниться, "Рыжий" берёт главу банды за грудки, тянет на себя, заставляя Братишкина встать на носочки. — Я тебя предупреждал, что если ты так его ещё раз назовёшь... — если бы Илья был на месте Вовы, он бы потерял сознание от страха — так грозно смотрелся Кашин. — Успокойся, блять, ненормальный, — кричит в лицо напротив Володя, отталкивая его от себя. — Отвечай, ты голубой велосипед спёр!?       Наконец-то их оттаскивают друг от друга, хотя Даня и сопротивляется, отпихиваясь от всех и наровя ударить ещё кого-нибудь по лицу. — Блядь, ты нормальный!? Ничего я не крал, сам ты голубой, чурка блядская! — всё так же не успокаиваясь орёт Семенюк, держась за нос, — Припёрся тут с Нытиком и давай кулаками махать, идиотина конопатая. Я тебя не бил!       Кажется, Кашин опять дёрнулся в сторону Вовы, но старшеклассник, что был на вид худым и каким-то костлявым, ещё крепче прижал его к себе, не давая шанса вырваться. Может уже привык так мелких останавливать? Илья вспомнил, что, кажется, видел его на втором этаже. Он иногда туда ходит к кому-то в гости, а если довериться бабушкам и их слухам, то зовут его Алексей, а приходит он как раз к Даше. — Отпусти меня уже, блядь — выдохнув, но всё ещё со злостью бросил веснушчатый Лёше. Тот равнодушно посмотрел на него снизу вверх, и, подумав, расслабил хватку на руках, позволяя выдернуть их.       Как только Губанов отходит, сразу же к Кашину подлетает Илья, прячась за спину. Тот оборачивается, и, сразу успокоившись, приобнимает Корякова неповрежденной рукой. Потом поднимает голову, смотря на одноклассников. Володя всё так же держался за нос, а другие скопились вокруг него. — Да всё, не надо, нормально всё! — прикрикнул он, когда ему дали в руку холодную железную банку, скорее всего от пива, чтоб тот приложил к пульсирующему месту.       Братишкин взглянул поверх голов, окруживших его, и, протиснувшись, идёт к Даниле. Алексей следует рядом - наверное, готовится если что опять разнимать двух всполошившихся петухов, хотя по его спокойному лицу и не скажешь. — Ты про какой велосипед говорил? — недовольно бормочет, вскинув голову, — Может мы видели чё то. — Голубого цвета, новый, двухколёсный. Илье только сегодня купили, — в тон ему отвечает Кашин, вводя в курс дела. — Окей, если увидим - сообщим, а теперь прошу покинуть нашу скромную территорию — протягивает как ни в чем не бывало руку, — ну или платите Вкладышем. "Вот же жук, даже сейчас о выгоде думает." — Нет, пожалуй мы откажемся.       Он пожимает протянутую руку, и только сейчас ощущает всю боль в костяшках. Сука. Братишкин, словно увидев по лицу, что того преследуют отнюдь не приятные ощущения, сжимает её чуть сильнее, и, наконец отпустив, отходит. Кашин с Ильёй тоже не задерживаются на месте.

***

      Уже стемнело. Уставшие, они всё ещё бродят по улицам, шаркая по асфальту, и пинают камушки друг другу, представляя себя футболистами. Даже не могут уже вертеть головой по сторонам, в надежде обнаружить голубой велосипед, боясь, что после она точно отвалится. Сил остаётся лишь на то, чтобы пошутить "А голову ты на улице не забыл?" и разойтись по домам.       Еле-еле волоча ноги на пятый этаж, Илья, пытаясь придумать оправдание почему пришел без велосипеда, грустно вздыхает понимая, что на ум ничего действенного не приходит. Но, оказывается, придумывать ничего и не надо было.

***

— То есть твой папа увидел, что шина у велосипеда сдута, понёс накачивать её в гараж, и просто навсегда забыл его там? — Да!       Заливаясь громким смехом и заставляя недовольных бабулек делать им замечания по этому поводу, ребята наворачивают круги на своих велосипедах, из которых один новый, голубого цвета, а другой красный и немного уже ржавый, но всё ещё такой же верный хозяину. Проезжая мимо шалаша, Даня кричит Братишкину, извиняясь, на что тот машет ему рукой, ухмыляясь. А дядя Дима в приподнятом настроении улыбается мальцам, облокотившись об "Ласточку", которые ездят на велосипедах так же, как и он на своей любимой машине — со счастьем.