Ради общего блага

      Когда к Кощею заявился Алеша с мешком, некромант только поднял бровь. Попович попинал, собственно, сам мешок, откуда донеслось слаженное попискивание, и грустно посмотрел на прозванного Бессмертным коллегу по полу. Кощей примерился пнуть мешок, но передумал, вопросительно посмотрев на главу русского отделения специальных операций.       — Братва тебе подарок передала, — сообщил Алеша, почесав свой сопроцессор. — Так что забирай, а я к жене пойду, соскучился, значит.       — А в чем провинился подарок? — не понял Кощей, пытаясь вспомнить, кого и куда посылал. Список оказался длинным.       — Ну ты ж послал нас на поиски… — Попович достал из кармана кусок вареной колбасы, посмотрел на него, потом полез в другой карман, выудив уже оттуда обрывок упаковки, судя по надписи, от хозяйственного мыла. — Вот, найти того придурка, который сектантов на детей натравил. Забирать будешь?       — Ну давай, заберу, — некромант хоть убей не помнил, когда посылал кого-то за сектантами. Предполагалось, что их британские не маги сами найдут, да видно, не срослось что-то у них. Алеша исчез при помощи порт-ключа, а Кощей воззрился на мешок. Открывать не хотелось, хотелось просто спалить. Но разобраться все-таки надо было.       В мешке обнаружилась женщина, кого-то визуально некроманту напомнившая. Тяжело вздохнувший Кощей начал допрашивать «подарок». Настроение было поганым, потому сюрприз был должным образом простимулирован. Послушав тонкий визг, некромант кивнул.       — Ты кто? — поинтересовался он у «подарка». Сначала женщина отвечать не хотела, проклиная всех и вся, но потом, когда зависла над колом, стала охотно сотрудничать. То есть, рассказывать.       — Эльвира МакГонагалл, сестра твари этой колдовской, — сообщила ему дама не первой свежести, обильно удобрив кол, над которым висела.       — Ага… — задумчиво произнес Кощей. Женщина была сквибом, он это ясно видел. — Ну, рассказывай, — предложил ей некромант. — Как секту создавала, волосы воровала…       — Когда тварь колдовская в свою школу уехала, сказал нам наш отец, — заговорила Эльвира, попытавшись покачаться из стороны в сторону, — что все они достойны гореть в аду огненном. И вот тогда…       Оборотное зелье дама купила на Косой Аллее, волосы, что Амбридж, что Геллерта достала путем многих ухищрений, благо волос сестры у этой вариации МакГонагалл, убившей всю свою семью, было в достатке. Сумасшедшая фанатичка, знавшая о Магическом Мире, использовала и артефакты, и зелья подчинения, чтобы добиться уничтожения волшебников. Так возникла эта секта, члены которой специально отбирались среди тех, у кого были дети-маги.       — А как ты узнавала о таких людях? — поинтересовался Кощей, раздумывая над тем — на кол посадить или сжечь?       — Возле барьера послушники фотографировали племя колдовское, проклятое, — заявила женщина, но что-то не совпадало в ее показаниях, ибо Грейнджеры начали задолго до того, как Гермиона пошла в школу. Пришлось вламываться в память женщины с целью обнаружить, что именно произошло. Одно было ясно, Геллерт из замка не выбирался…       Волосы женщине передавали, как и зелья, память у нее была очень хорошо подкорректирована Минервой МакГонагалл. Первопричиной же стал рыжий Уизли, ставший, как и все представители его семейства, ребенком с очищенной памятью. У Кощея получалось, что это была часть плана Великого Светлого. Ради всеобщего блага, значит… «Все-таки старик был сумасшедшим», — подумал прозванный Бессмертным некромант, ставя точку на существовании ещё одной фанатично настроенной особы. — «Надеюсь, теперь-то эта история закончилась?»

***

      — Теперь они будут жить долго и счастливо? — поинтересовалась у наставницы маленькая девочка.       — Да, малышка, — кивнула ей Мия, — теперь мир в белой ветви, тут все хорошо стало.       — А нам по попе не дадут? — осторожно поинтересовалась Тринадцатая.       — Не за что нам по попе давать, — улыбнулась ей наставница. — Все хорошо вышло…       — Ура! — порадовалась маленькая девочка. — Хорошо, когда не за что по попе…       Свадьбу сыграли тихо — всего-то сотни три приглашенных, да еще скелеты массовку создавали. Представители МКМ протанцевали танец извинения, потому что Кощей уже был пьян, а с ним и трезвым непросто было. Гермиона была счастлива — жених, мама, папа, сестричка. Мири тоже весело смеялась, взлетая вверх — ее дедушка Коша подбрасывал.       Потом уже Гермиону и Гарри встретила школа, местная, в которой жить не надо было, только на уроки приходить. Но к детям там относились с уважением и попу не били, потому что не принято это было в Магической Руси. Мири подрастала очень медленно, свое детство растягивая максимально, да и потом не захотела она быть всесильной Магией, потому что мама есть, папа есть… Не надо это ей оказалось.       — Ты жизнь моя, — сказал Гарри Гермионе, и она, конечно же, поверила. Потому что знала, что это правда. — Чем бы ты хотела заниматься?       — Чем угодно, — хихикнула девушка, обнимая своего юношу. — Главное, чтобы рядом был ты.       Также как для Гарри существовала только Гермиона на всем белом свете, для девушки всем на свете стал юноша. И было это правильно. Из памяти стерлось прошлое, страшные картины детства, впереди у обоих была только радость… И Гермиона, и Гарри в это верили.       После школы старшие дети женились, образовав счастливую семью, но жили по соседству, потому что любили и мамочку, и папочку, не желая расставаться. У Василисы и Василия родилось еще трое малышей, а у Гарри и Гермионы — двое, и скучно никому не было. Детей любили от всей души, потому что так было правильно. Никакого общего блага больше не было, прошлое осталось в прошлом. Несмотря на то что не вышло у Василия стать Снейпом из природной брезгливости, сказка получилась сказочной, и в результате все закончилось хорошо, а кто с этим не согласен — пожалуйте к Кощею, он с удовольствием обсудит и, может быть, даже отпустит, от настроения зависит.       Жили Василий с Василисой да Гермиона с Гарри, был у них сад один на две семьи, а в саду — колодец, а в колодце корец, а моей сказочке конец.