Ради общего блага

      Найденная библиотека сильно порадовала доктора, ибо информации в ней обнаружилось буквально море, в котором он чуть не утонул. Пока девочки спали, Василий изучал новую для себя диагностику. Эта отличалась от того, что он уже знал, причем отличалась именно в том, что было нужнее всего — параметры крови, параметры сердца и легких, общая диагностика и диагностика проклятий.       — Не понял… — в который раз констатировал глава семьи, наложив углубленную диагностику на всех четверых девочек. — Как так «иллюзия»?       Отсутствующие ноги у Дарии были показаны чарами, как иллюзия. Удивленный доктор наложил указанное в справочнике заклинание полной отмены, с удивлением отмечая изменения, происходившие с ребенком. Девочка чуть удлинилась телом, медленно проявились вполне нормальные ноги, глаза резко позеленели, став неотличимыми от… Доктор еще раз наложил диагностику, убеждаясь в том, что видел сам — Дари была близнецом Рие, они были бы одинаковыми, если бы Гарриет так не мучили.       — Интересно девки пляшут, — по-русски проговорил Василий, наблюдая на всех четверых какие-то остаточные чары, напоминавшие щупальца осьминога. — А это что такое?       — Это ритуал подготовки жертвы, целитель, — доктор Рязанцев резко обернулся, увидев существо, закутанное в белое. — Твоих детей готовили в жертву демону.       — Это точно? — спросил мужчина у неизвестного. — Кстати, как вас зовут?       — Я Панаций, дух этого дома, — не очень понятно объяснило существо. — Это совсем точно… Воспоминания детей о истязаниях и ужасе говорят именно о жертве. Иди со мной, целитель.       — Девочки проснутся, испугаются, — объяснил Василий. — Они, конечно, выглядят ремиссирующими, но тем не менее это опасно, особенно учитывая, как Дари изменилась.       — Я понимаю тебя, глава семьи, — кивнул Панаций. — Стоит им проснуться, и ты будешь перенесен к наследницам дома.       — В таком случае не возражаю, — улыбнулся Рязанцев. — Веди, Вергилий.       — Приятно, когда глава дома знает больше трона, на котором сидит, — заметило существо, устремляясь куда-то вглубь дома.       О демонах Василий уже прочитал, также, как и о том, почему демонология запрещена. Идя вслед за Панацием вглубь дома, мужчина нецензурно думал о том, кому же пришло в голову приговорить троих девочек. Чем активнее доктор размышлял, тем яснее становилось, что кандидатура в общем-то одна — неизвестно куда исчезнувший Дамблдор. Но какой в этом смысл? Вечная жизнь? Власть? Насколько помнил Василий из памяти Снейпа, Альбус не хотел ни власти, ни долгой жизни, а лишь какого-то мифического «общего блага», но разве мог Дамблдор?..       Панаций открыл какую-то дверь, демонстрируя Василию достаточно большую картинную галерею. Портреты с интересом смотрели на него, и тогда доктор поклонился, поздоровавшись.       — Приветствуем тебя в доме твоем, — произнес мужчина на большом портрете, висящем по центру. — Мы пригласили тебя, чтобы рассказать о своих находках.       — С радостью выслушаю коллег, — улыбнулся доктор Рязанцев. — Потому что сам нахожусь в некотором недоумении.       — Твои дети обладают даром менять мир, — проговорил все тот же мужчина в старинных одеждах. — Именно поэтому их предназначили в жертвы.       — Менять… Что это значит? — поинтересовался Василий, ибо это понятие могло включать в себя несколько значений.       — Они могут ввергнуть мир во тьму, а могут и стабилизировать его, — произнесла женщина в античных одеждах на портрете, висевшем справа. — Ты прочтешь об этом, пока же суть дела в другом. Твоих детей готовили в жертву, чтобы открыть путь демонам, и тогда этот мир был бы обречен. Но ты сумел разрушить планы демона-проводника, да и того, кто творил сам ритуал. Теперь тебе будет легче восстановить детей, но…       — Но? — спросил доктор Рязанцев, понимавший, что у каждой приятной новости бывает изюминка и не всегда сладкая.       — Когда придет срок, вы пятеро решите, каким будет этот мир, — со вздохом произнесла женщина. — Потому что так говорит пророчество.       — Как много людей знает о их даре? — поинтересовался Василий, понимая, что девочек теперь придется защищать, как золотой запас.       — Ты прав, — произнес мужчина на портрете в центре. — Но мы тебе поможем…       В этот момент доктор оказался рядом с открывшими глаза Рие и Мионой, видимо, Панаций выполнил свое обещание. Девочки посмотрели на него с такой любовью, что он просто молча обнял обеих. Гарриет подумала немного и прошептала на ухо обнимавшего ее папы:       — Папочка, я сейчас описаюсь, — эта простая фраза прозвучала музыкой — доченька начала чувствовать, когда хочет.       — Ты в подгузнике, так что не страшно, просто расслабься, — посоветовал он. — Сейчас покушаем, и буду учить тебя в туалет ходить.       — Ура! — обрадовалась девочка. — Буду в туалет ходить!       — Я тоже хочу, — призналась Гермиона. — Только не могу расслабиться…       — Представь, что ты на унитазе, — посоветовала ей сестра, а потом оглянулась и увидела Дарию. — Ой… кто это?       — Дария, — улыбнулся Василий, уложив девочек обратно. — Оказалось, что она твоя сестра-близнец.       — Ого… — прошептала совсем не заикающаяся Гермиона.       Болезнь Гермионы отступала, будто прячась. Девочка теперь правильно реагировала на терапию, и скоро уже можно было начинать реабилитацию. Куда-то пропала сердечная недостаточность Гарриет, только вот с Луной было не очень хорошо… Дария встала на ноги сразу, как будто и не была некоторое время «безногой», но совсем не говорила. Она удивилась Рие, приняв факт того, что они близняшки, даже улыбалась, но речи у нее не было, а вот у Луны начала проявляться. Казалось, девочки прогрессируют семимильными шагами, но Василий знал, что так просто не бывает. Он читал книги, пытаясь найти причину.

***

      Кощей, прозванный Бессмертным, хотя был смертен, как и все, просто жил долго, задумчиво читал послание, принесенное ему по «аварийному» каналу. Эти каналы связи когда-то очень давно соединяли семьи целителей, мастеров искусств, некромантов, даже демонологов. С течением времени связи обрывались, семьи вымирали, но вот совершенно неожиданно из неведомой дали прилетело послание. Оно не сопровождалось документами, только лишь шар, полный воспоминаний, причем, как сумел определить Кощей — детских воспоминаний. «Что же такого случилось?» — подумал прозванный Бессмертным некромант, древний, как некрасивое сравнение.       Открыв шар, мужчина вздохнул, предчувствуя другое некрасивое сравнение, в которое предстояло окунуться. Лезть не хотелось, ибо, судя по кроваво-красному цвету шара, ничего хорошего там не было. Да и вряд ли по этому каналу передали бы хорошие новости. Кощей еще раз вздохнул и подключил шар к артефакту. В следующее мгновение он стал девочкой, девочкой, которую мучили, но вот энергия боли и мучений сливалась в артефакт. Очень знакомый мужчине артефакт… Кощей почувствовал нарастающий гнев. Картинка сменилась, и он оказался следующей приговоренной, исходящей ужасом. Все тело болело, а под ногами лежал хворост — девочку готовились сжечь собственные родители. Ребенок прощался с облаками, небом и солнцем, чувствуя, что приходит последний час… Непроизвольное рычание вырвалось изо рта некроманта. Третья девочка, которую медленно убивал отец… Красная пелена залила глаза Кощея, он хотел убивать. Но воспоминания на этом не закончились… Перед мужчиной предстал озаренный ореолом святости ангел… Так его назвали жертвы, ибо он спас их, дал тепло, прижал к сердцу и назвал своими дочерями. Это пророчество Кощей помнил, он его, можно сказать, записывал.       Увиденное означало, что либо мир доживает последние свои годы, либо скоро все изменится. Девочек, умеющих менять суть, следовало защитить любой ценой, а вот британцам, посмевшим не то что провести, а просто замыслить ритуал Открытия Врат… В следующее мгновение пылающий аурой Смерти древний некромант оказался в Цюрихе, внеся некоторую сумятицу в ежедневный труд Международной Конфедерации Магов. Кощея тут помнили, и что скрывать, боялись.       — Что привело Вашу Темность в Цюрих? — слегка дрожащим голосом поинтересовался дежурный боевого контингента Международной Конфедерации.       — Что такое ритуал Открытия Врат, знаешь? — поинтересовался в ответ прозванный Бессмертным некромант, и увидев осторожный кивок, продолжил. — В Британии трех девочек готовили в жертвы. Мне вот интересно, что это за демонолог неучтенный завелся. А тебе интересно?       — Вашу же… — протянул дежурный, пытаясь познать глубину выгребной ямы, куда скоро такими темпами упадет мир. Что он знал об этом некроманте, так это то, что так мелко тот шутить не будет, у него другие шутки — более глобальные. Тяжело вздохнув, мужчина в мантии голубого цвета грустно посмотрел на кнопку, заботливо укрытую чехлом светлого металла.       — Согласен, — кивнул Кощей, с удовлетворением слушая заполошный рев сирены, пронизавший здание МКМ. — Ну воспоминания я вам оставлю, вы пока остров блокируйте, а я схожу, прогуляюсь. Потом что-нибудь приличное построите там. Памятник идиотизму, например.       Остров действительно требовалось блокировать, хотя соленая вода была препятствием и для разлившейся по окрестностям энергии мук, боли и страха, самой темной из возможных. Достаточно быстро обнаружив эпицентр, Кощей появился прямо в его центре, то есть на руинах Хогвартса. Вокруг была вполне ожидаемая обстановка — озверевшие люди, совершающие странные поступки, рассыпавшиеся прахом домовики и глава местных правоохранителей, требовавшая кого-то достать. Зараженных пришлось усыплять и эвакуировать во временный лагерь на другом конце острова. Шатры точки эвакуации обустраивали поднятые работники с ближайшего кладбища, а Кощей разбирался с руинами.       — М-да, — задумчиво проговорил некромант. — El sueño de la razón produce monstruos, — процитировал Кощей недавно, и трех веков не прошло, встреченного юношу. — Кто бы мог подумать… Так, а где у нас «гениальный автор»?       Следующая остановка оказалась в Мунго, где некроманту честно ответила отчего-то дрожавшая, как будто никогда не видела скелетов, медиведьма, протянув лемминга с очень длинной бородой: «Вот, это и есть Дамблдор». Кощей, схватив зверька, наказанного Магией, сразу же переместился домой. Следовало выяснить, чего добивался этот не очень умный юноша, и куда девался демон-проводник.       А в это время в пострадавших от черных эманаций поднятые работники вливали зелья, возвращая в ряды разумных существ. Кто-то падал в обморок, кому-то становилось настолько стыдно, что скелетов уже не замечали. Амелия устыдилась своего поведения неимоверно, поэтому даже открывать рот по поводу костяных работников не стала. Женщина предполагала, что скелеты тут не просто так, а ссориться еще и с некромантом не хотелось. Ссоры с целителем хватило. Что на нее нашло, мадам Боунс не понимала, впрочем, объяснения она скоро получила. Сначала от этого, костяного, потом от представителя МКМ. А Кощей не снизошел, он занят был — душу Великого Светлого потрошил.       — Дяденька Коша, здравствуй! — конечно же, Тринадцатая знала многих, да и они знали самую шаловливую демиуржку во вселенной.       — Здравствуй, малышка, — улыбнулся ей некромант.       — Если ты ищешь бяку, то у меня в шарике вон сколько их! — показала на игрушку маленькая девочка. — Выбирай любую.       — Не надо, чудо, — погладил ее Кощей. — Играй на здоровье.       Находившиеся в шаре смотрели обреченно, даже демон, которому Кощей улыбнулся своей доброй-доброй улыбкой. Тринадцатая исчезла, наверное, поскакала играть, а некромант расслабленно разглядывал препарированную животинку и висящее над ней облако, все еще причитавшее: «Я как лучше хотел! Для общего блага! Чтобы все были счастливы!»       — Никакое общее благо не оправдывает истязаний ребенка, — сообщил духу страшный некромант. — Я подумаю, как тебя наказать.