Под контролем

Неделя проходила относительно спокойная, хотя Сириус не мог перестать думать о том, что рассказал ему Дамблдор. Инферналы. Дамблдор хотел, чтобы он сблизился с Регулусом и разузнал, что конкретно произошло с ним девятого сентября и действительно ли он выкрал что-то, что принадлежало Тому-кого-нельзя-называть. И если выкрал, то где хранил? Задача казалась бы лёгкой, если бы все прошлые попытки Сириуса поговорить не провалились с треском. Сириус всегда излучал уверенность в себе. Он был человеком слова и дела, и даже несколько твердолобым в своих убеждениях в некотором смысле этого слова. Именно поэтому он очень быстро находил общий язык со своими учениками: дети уже достаточно доверяли ему, чтобы делиться своими секретами и проблемами с ним. Конечно, он не мог помочь им в половине случаев, но он учился терпеливо выслушивать тех, за кого он теперь нёс ответственность. Например, первокурсница с пуффендуя по имени Ибэн Хольм пожаловалась на то, что никто не хочет дружить и общаться с ней из-за её акцента. Это случилось буквально на днях. Она была родом из Норвегии и действительно говорила на английском с трудом. Сам будучи бывшим отъявленным хулиганом, испортившим жизнь далеко не одному однокурснику, Блэк понимал, что разговорами проблему данную не решить: дети затравят девочку за то, что она обратилась за помощью к взрослому. Вместо этого он решил найти другой подход: собрал как можно больше информации о магической Норвегии. Урок тогда прошёл просто ошеломительный: Сириус должен был мягко подтолкнуть детей к общению с Ибэн в рамках своего урока, чтобы дети ничего не поняли, а если и поняли, то не смогли бы ничего предъявить самой девочке прямо. Блэк блистал тогда: он рассказывал детям о великих норвежских колдунах, о том, насколько руны викингов обеспечивают их весьма надежными оберегами и по сей день. Он рассказывал всё, стараясь максимально увлечь детей и в конце получил за старание награду: когда прозвенел звонок, несколько детей сами подошли к Ибэн и с любопытством спросили, может ли она научить их нескольким норвежским словам. Сириус пытался решать все проблемы именно так: старался максимально рассчитать ситуацию, и если он был не в силах помочь делом, то поддерживал добрым словом. Ученики его любили: сами подходили поговорить по душам, и Блэк всегда был готов выслушать каждого. Он уже несколько дней как совершенно не снимал баллы, потому что никто его уроки не срывал, никто не буянил, и просто не было необходимости. Некоторые строптивые подростки, конечно же, пытались несколько раз спровоцировать его на спор, но он стойко решал всё на месте — спокойно и невозмутимо. Бывало, что некоторые ребята выводили его из себя (в частности, Златопуст Локонс — этот совершенно несносный мальчик из седьмого курса, тьфу ты!), однако он всегда сохранял холодную голову. Единственным исключением являлись студенты слизерина, которые совершенно не шли на контакт. При всём его отношении к самому факультету, Блэк честно не отделял слизеринцев и не принижал их: казалось, эти ребята сами пытались максимально дистанцироваться от других факультетов. Они даже на совмещённых уроках держались особняком и относились с высокомерием буквально ко всему вокруг. И если он ещё понимал причину нелюбви чистокровных детей к себе, как к «предателю крови», то отношение немногочисленных полукровных слизеринцев он объяснить не мог. Сириус лучше всех ладил только с Барти Краучем, и то лишь потому, что он случайно встретился с этим мальчиком целых два раза. Даже первокурсники, казалось, хотели максимально усложнить жизнь Блэка. Например, один из учеников по имени Николас настаивал, чтобы Сириус называл его не по имени, а по какому-то уродливому прозвищу, похожему на издевательство. Сириус хотел сблизиться и со слизеринцами тоже. Он думал, что мог бы повлиять на их мировоззрение, чтобы они были менее, как выразися бы Джеймс, «падкими». Он думал, что мог бы продемонстрировать им, если это нужно, что кровь — не всегда первична. На это его вдохновил тот самый разговор с Краучем, если честно: он тогда, возможно, впервые осознал, что слизеринцы — это не просто безликая масса чистокровных избалованных детей (своего брата он почему-то изначально отделял от абстрактного понятия «слизеринец»). Ту ночь он провёл, просматривая бумаги, списки имён и прочие документы, решив, что, раз уж сами ребята не хотят перед ним раскрываться, то он сам всё сделает за них. Ещё в начале года Дамблдор предоставил ему все прошлогодние результаты экзаменов, так называемые табели успеваемости студентов. На самом деле, они не имели никакого веса, так как важными из всех экзаменов считались только СОВ и ЖАБА, но они могли рассказать об учениках многое: например, чем ребенок увлекается, а что ему неинтересно. Папки трёх остальных факультетов Сириус убрал подальше за отсутствие необходимости в изучении, оставив перед собой только зеленую папку и предварительно приготовив себе горячий шоколад перед чтением. Он ненавидел работать с бумагами, но он уже давно понял, что не всегда люди делают только то, что им нравится. Добро пожаловать во взрослый мир, Питер Пэн, — Блэк вздохнул и приступил к работе. Начал он, конечно же, со своего брата. Студент: Регулус Арктурус Блэк Дата рождения: 08.08.1966 Законные представители: Орион Блэк Место жительства: Лондон, площадь Гриммо, 12 Дата поступления в школу чародейства и волшебства Хогвартс: 01.09.1977 Факультет: Слизерин Общая статистика студента по школьным дисциплинам (по результатам экзаменов за IV курс): Обязательные: Трансфигурация: Превосходно Заклинания: Превосходно Зельеварение: Превосходно Защита от тёмных искусств: Превосходно История магии: Превосходно Травология: Отвратительно (Сириус не сдержал лёгкого смешка от такого резкого контраста) Астрономия: Выше ожидаемого Факультативы: Древние руны: Превосходно Нумерология: Превосходно Магловедение: Удовлетворительно Уход за магическими существами: — Прорицания: — Сириус неверяще перечитал документ ещё пару раз. И даже протер глаза, но буквы на пергаменте не менялись. Во-первых, из этого документа он узнал о брате больше, чем за все свои жалкие попытки поговорить с ним вместе взятые. Во-вторых, Блэка очень удивил тот факт, что его брат посещал магловедение. Чего-чего, а интереса к этому предмету Сириус уж точно не ожидал. Единственное, что совершенно не вызвало в нём удивления, так это успеваемость Регулуса — вдвое, нет, втрое лучше успеваемости самого Сириуса в его возрасте, а Сириус, между прочим, учился более чем хорошо. В груди расцвёл внезапный прилив гордости: теперь он знал, что чувствует Джеймс каждый раз, когда Гарри произносит невероятно умные как для своего возраста вещи. В-третьих, почему среди опекунов его брата было указано лишь имя их отца?! Это показалось странным, особенно когда Сириус, бросив беглый взгляд на следующий пергамент, обнаружил, что у Крауча указаны имена обоих его родителей. Впрочем, он с ещё большим недоверием застыл на пергаменте про Бартемиуса, потому что… ну. Студент: Бартемиус Крауч Дата рождения: 13.06.1966 Законные представители: Бартемиус Крауч, Ванесса Элис Крауч Место жительства: Ноттингем, Блэкстоун Уолк, 19 Дата поступления в школу чародейства и волшебства Хогвартс: 01.09.1977 Факультет: Слизерин Общая статистика студента по школьным дисциплинам (по результатам экзаменов за IV курс): Обязательные: Трансфигурация: Превосходно Заклинания: Превосходно Зельеварение: Превосходно Защита от тёмных искусств: Превосходно История магии: Превосходно Травология: Превосходно Астрономия: Превосходно Факультативы: Древние руны: Превосходно Нумерология: Превосходно Магловедение: Превосходно Уход за магическими существами: Превосходно Прорицания: Превосходно Возможно, Блэк высасывал из пальца проблему на ровном месте, но он всегда считал подобное рвение к учёбе… нездоровым и ненормальным. Должно быть, этот парень — не человек вовсе, а какой-нибудь магловский робот, созданный для снижения самооценок других студентов? Он не видел в этом ничего хорошего: даже Лили в школе имела кое-какие слабые стороны, а не тупо зубрила всё, что ей давали преподаватели. Сириус покачал головой и взял следующий пергамент для изучения. Студент: Мэдисон Рэйна Мальсибер…

***

Закончил Сириус Элвином Гойлом, у которого стояло «отвратительно» по всем предметам, кроме трансфигурации, по которой у мальчика был «тролль». В пятницу он решил продемонстрировать пятикурсникам два защитных заклинания: каве иникум и репелло иникум. Его брат пришёл на урок, как обычно, как будто бы странного разговора между ними на прошлой неделе и не бывало. Хотя… Блэк понятия не имел, чего он ждал. Спокойно смотреть на Регулуса, зная о том, что он, возможно, бросил вызов самому Волдеморту, было сложно. Сириусу хотелось вцепиться в плечи брата и встряхнуть, крича ему в лицо «во что ты ввязался, идиот?!». Но он, конечно, сдерживался. — Сегодня будете работать в паре со студентами другого факультета, — сказал он и тут же услышал недовольный стон со стороны пуффендуйцев. Слизеринцы оставались невозмутимыми. В школьные времена Сириус терпеть не мог, когда учителя так делали, но сейчас, с позиции преподавателя глядя на разделенных детей, как будто бы между ними стояла невидимая, но толстая стена, он понимал, что это лучший способ сгладить острые углы межфакультетской конкуренции. Именно таким образом они с мародерами сдружились с Маккиннон в своё время, учившейся тогда в когтевране. И именно так, по словам Тонкса, Тед когда-то влюбился в Андромеду. Возможно, прямо сейчас, в этом кабинете и зародится любовь между… Сириус глупо усмехнулся: вероятно, он уже старел, раз его голову посещали подобные мысли. — Элвин, вы работаете в паре с Айзеком… Макмиллан недовольно пискнул. — Почему я с ним? — спросил он, скривившись, и Блэк не мог винить его за такую реакцию. «Вы красиво смотритесь» — сдержался он от глумливого комментария, мысленно дав себе подзатыльник. Ты учитель — напомнил он себе. — Элвин нуждается в помощи по предмету, — по всем предметам, — я знаю, что вы справитесь с этим лучше кого-либо, Айзек. Поэтому если к концу урока Элвин покажет хорошие результаты, я начислю положенные ему очки пуффендую. Если покажет плохие — сниму со слизерина. — Давай, Макмиллан, — сразу же заговорили пуффендуйцы, обрадованные перспективой увеличить количество баллов за чужой счёт. — Где справедливость?! — возмутилась Джинджер Пак — миниатюрная слизеринка азиатской внешности. — А нет справедливости, — Сириус невинно пожал плечами. Он считал, что поступил вполне справедливо: никто бы не захотел работать с таким… одаренным мальчиком как Элвин без вознаграждения. А про снятие баллов со слизерина он придумал, чтобы исключить возможность саботажа со стороны Гойла. И, да, он верил в Айзека. По крайней мере, на его занятиях Макмиллан показывал себя исключительно с хорошей стороны: талантливый волшебник, сообразительный и старательный ученик. Крауча он поставил с тихой маглорожденной девочкой по имени Сара Риддз — достаточно способной и смышлённой, чтобы преуспевать за Барти, а Регулуса, наоборот, — с немного отстающим, но не безнадежным мальчиком Тимоти Брэнстоуном. Сириус ещё на прошлом уроке отметил, что его брат удивительно терпелив по отношению к другим ученикам и действительно хорошо работает в команде. Однако Лили, пожалуй, всегда была права, когда твердила, что психологом Сириус был ужасным. — Профессор, он назвал меня грязнокровкой, — пожаловался Брэнстоун, где-то через двадцать минут после начала урока. Сириус в это время следил за маленьким куполом защитного заклинания, которое Пак показывала Уитби, наложенное на цветочный горшок. Регулус и Тимоти сидели за второй партой, и когда Блэк обратил на них взгляд, он увидел безупречный купол защитного заклинания, блестящий голубоватым цветом, над книгой перед братом. — Не было такого, — Регулус равнодушно глядел на потолок, скрестив руки на груди и расслабленно откинувшись на спинку своего стула. Толстый рубец на его шее выглядел уже не таким свежим, как в первый день после встречи… с инферналами. Мерлин, как смириться со знанием этого факта? — Что между вами двумя произошло? — спросил Сириус, стараясь не задерживать взгляд на шее брата. — Я попросил его показать, как у него получилось, — Тимоти пальцем указал на купол размером с дамский клош. — Он сказал, что я глупый грязнокровка, раз у меня не получается. Регулус кинул на Брэнстоуна нечитаемый взгляд, и тот неловко поёрзал на своем месте. Боже, его брат умел пригвоздить человека на месте одним взглядом. — Это так, Регулус? — поинтересовался Сириус, и тот посмотрел куда-то за его голову: вероятно, на висящие над доской часы. — Нет, это не так, — ответил он, и удивительно, но Сириус верил ему. Регулус держался спокойно, в отличие от очевидно нервничающего пуффендуйца. Однако брат почему-то, как всегда, ничего не договаривал. Из него каждое слово приходилось вытягивать клещами. — Ну так, что произошло? — Я не знаю, профессор. Я просто делал свою работу, когда… — он странно запнулся, — этот мальчик заговорил с вами. — «Этот мальчик»? — неверяще переспросил Брэнстоун. — Мы пять лет учились вместе. Ты не знаешь моё имя? Пуффендуйцы загалдели: каждый почему-то посчитал своим долгом спросить у Регулуса своё заветное «а моё знаешь?» и уставиться в ожидании ответа. Тот покраснел так сильно, что цветом стал походить на спелый томат. Сириус рассмеялся бы над положением, в котором его брат оказался, если бы он всё ещё не помнил об одной ситуации. — Тимоти, — обратился он и пуффендуйцы снова затихли. — То, что говорит Регулус, — правда? — Н-нет, конечно, — сказал Брэнстоун и то, как он заикнулся, уже говорило само за себя. Его чёрные глаза бегали в разные стороны: он лгал хуже, чем Гарри, рассказывающий Лили, что это кот разбил вазу. — Зачем мне просто так клеветать на однокурсника? — И правда, зачем ты это делаешь? — невозмутимо поинтересовался Регулус. — Я не клевещу! Ты всех называешь грязнокровками! Даже Кэмерона назвал! — Тимоти обратился к Сириусу за поддержкой: — Вы сами видели это, профессор! Брат рассеянно улыбнулся: его спокойствие при таком очевидно ложном обвинении поражало. Пока Сириус сам не понимал, зачем Брэнстоун это делает, но даже он, плохо читающий чужие эмоции, видел отлично: пуффендуец придумывал находу. — То, что произошло между Уиллом и Регулусом остаётся между ними, — возразил он и тяжело вздохнул, опустив плечи. Иногда оставаться объективным и спокойным педагогом было очень сложно: и это он ещё работал в школе без «мародёров». Мерлин, профессор Макгонагалл, простите, я и Джеймс были ужасными по отношению к вам и усложняли вашу жизнь во сто крат. Мы не знали. Мы были молоды и глупы… — Зачем вы лжёте, Тимоти? — прямо спросил он в конце концов. Регулус тут же впился в него подозрительным взглядом, будто он не ожидал, что… А, да. Уилл Кэмерон и Мейсон Бронкс, будь они прокляты. Сириус даже не попытался разобраться в ситуации тогда. Как бы это ни задевало, но Регулус имел право на такой взгляд. — Я не лгу! — для нелгущего человека у Брэнстоуна был слишком высокий голос, а на его округлом лбу блестели капельки пота. — Уверен, что не лжешь? — вмешался Барти, демонстративно проводя острым концом своей палочки по своей щеке. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Тимоти нервно сглотнул. — Бартемиус, прекратите, — осадил Сириус, и тот моргнул по-совиному, взмахнув длинными золотистыми ресницами, и уставился на него огромными глазами. — Что? Я просто спросил. Совершенно ясно то, что Крауч пытался психологически воздействовать (и весьма успешно, стоит заметить!) на Брэнстоуна и напугать пуффендуйца, и Сириус не собирался этого допускать. Маленький манипулятор, вот ведь паршивец. — Я сам разберусь, — спокойно ответил Сириус и снова обратился к взволнованному Тимоти. Ну зачем он это затеял? — Тимоти. Пожалуйста. Объясните мне, зачем вы лжете? Тот выглядел так, будто он был на грани слёз. — Это они! Это не я! — пылко воскликнул он, в конце концов сдавшись, и ткнул пальцем в сторону Абигайл и Найджела — кучерявой девочки и крепкого мальчика со своего факультета. — Они сказали мне нажаловаться на Блэка, чтобы со слизерина сняли очки… Регулус со своего места присвистнул. Что прозвучало… совершенно неожиданно. — Что, серьёзно… — сухо прокомментировал он и закатил глаза. — Мы на первом курсе, что ли? Сириус нахмурился, и это стало последней каплей для Брэнстоуна. Мальчик расплакался. Какой слабохарактерный мальчик… Нельзя думать об учениках в таком ключе — напомнил он себе. — Абигайл, Тимоти, Найджел, я глубоко разочарован вами, — выразил он максимально серьёзным голосом и, проигнорировав стыдливо опущенные головы пуффендуйцев, прошёл к своему столу и сел на место. После чего он одарил всех долгим и пытливым взглядом и только спустя несколько секунд гробовой тишины снова заговорил: — Десять очков с пуффендуя. — Профессор, простите… — Не надо, Абигайл, — прервал он. Его холодный тон заставил девочку вздрогнуть: он ещё ни разу с начала года не говорил со студентами так резко и безапелляционно. — Прощенья попросите у Айзека. Человек трудится, чтобы заработать очки своему факультету, а вы их пускаете на ветер таким наиглупейшим способом. Макмиллан покраснел от смущенья. Хорошо, Сириус был немного зол. На хитрожопых пуффендуйцев, что пытались снова настроить его против его брата (или брата против него), и чтобы что? Уменьшить шансы слизеринцев на кубок школы на условные десять очков?! Подло и гнусно. Гнусно и подло. Больше всего на свете Блэк не любил подлость и гнусность. Он вздохнул, пытаясь успокоиться. Был бы он ещё школьником, он просто накричал бы на этих детей, может даже, проклял бы каким-нибудь ужасным заклинанием. Но школьником он уже не был, поэтому учился держать себя в руках. — Знаете, вы в будущем будете ещё не раз пересекаться, — начал он, покачиваясь на стульчике и потирая переносицу. — Я хочу задать вам вопрос: как думаете, вам не будет стыдно? Класс сидел в тишине: те трое всё ещё свесив головы, остальные — глядя с любопытством. — Я понимаю, что межфакультетская конкуренция и всё такое, но факультеты, кубок школы — всё это останется позади, — продолжил он. — Вы будете работать вместе, случайно встречаться в магазинах. Кто-то будет кого-то обслуживать, кто-то будет чьим-то начальником, а кто-то — просто коллегами. И, поверьте, как человек, который в своё время был не самым милым студентом в школе, скажу: вам будет очень стыдно. Вам будет неловко. Паршивая грязнокровка. Мамочка не покупает вам мыло, да, Нюниус? Урод. Мерзкий предатель крови. Моя половая тряпка чище твоей мантии, может, подарить её тебе? Будет тебе новая школьная форма. Ублюдок. Сукин сын. И теперь Сириус каждый день завтракал, ужинал и обедал с этим человеком за одним столом. — Я не против конкуренции. Соревнуйтесь, учитесь конкурировать. Но, при этом, пожалуйста, давайте хотя бы уважать друг друга? Это не так уж сложно. Не подставлять, не клеветать, не оскорблять друг друга. Хотите верьте, хотите — нет, но баллы того не стоят. Ваши дети будут учиться вместе. — Простите, профессор… — Вы думаете, что я тот, у кого вы должны просить прощенья, Тимоти? — спросил Сириус. Брэнстоун застыл, раскрыв рот от удивления. — Вы не меня пытались оклеветать, — напомнил он. Пуффендуец не двигался, будто его хватил кондратий, понимая, чего от него требуют, но не желая делать это. Слишком горд, чтобы просить прощенья, и недостаточно гордый, чтобы не подставлять других?! Даже Регулус приподнял бровь: а если Регулус приподнимал бровь, то это означало крайнюю степень изумления и неверия. — Понятно, — кивнул Сириус, так и не добившись от Брэнстоуна извинений в сторону Регулуса. Если парень не сожалел о своём поступке, то Блэк не видел смысла заставлять его просить неискреннего прощенья. — Что ж, продолжим урок.

***

— Вы ведь говорили о профессоре Снейпе, так ведь? — спросил Регулус. Сириус убрал руки с лица и с некоторым удивлением обнаружил, что они с братом остались в кабинете одни. Тот собрал свои вещи в сумку, но всё ещё сидел на месте, в то время как остальные уже покинули класс. Регулус не заговаривал с ним первым, и обычно даже не дослушивал, если речь шла не об уроке. Так что, возможно, Сириус должен был ухватиться за этот шанс, помня о наставлении от Дамблдора, но… Он чувствовал себя вымотанным. Эта неделя выдалась не то чтобы сложной, но, скорее, эмоционально напряженной. А Сириус не любил иметь дело с такими вещами, как эмоциональное напряжение. — Ты проницательный человек, Регулус, — что вышло более устало, чем хотелось бы. — Что вы ему сделали? — спросил Регулус с любопытством. Он смотрел прямо, что происходило редко, подперев острую скулу обезображенным кулаком. Сириус горько усмехнулся. — Испортил ему всю школьную жизнь. Он впервые признал это вслух. Но, как бы неприятно это ни звучало… да, это в основном он портил жизнь Снейпу в школе. Даже не Джеймс и, тем более, не Ремус. Факультет, плохая компания, окружавшая Северуса — всё это лишь отговорки. То, что Сириус был ребёнком, — тоже. Снейп стал пожирателем смерти — это лежало на совести самого Снейпа. И он уже вроде как отрёкся от этого пути. Блэк издевался над Снейпом — вот это уже было на совести самого Блэка. Он не мог придумать достойного оправдания своим действиям в школе. — Почему бы вам не извиниться? — поинтересовался Регулус, и этот вопрос внезапно напомнил Сириусу, насколько молодым был его брат на самом деле. Иногда он забывал. — Есть вещи, которые не исправить даже искренними извинениями, — ответил он. — Брэнстоун поступил глупо, не попросив прощенья. — Это другая ситуация, Регулус, — фыркнул Сириус. Брэнстоун сглупил, но он никого не терроризировал. Его единственная попытка провалилась с оглушительным треском. — Я бы простил его, — не унимался Регулус, настаивая на своём. — Я бы принял его извинения, и если бы мы потом встретились на работе или в магазине, он не чувствовал бы себя, как вы сказали, неловко. Но ведь дело в том, что он даже не попытался. — Ты более наивен, чем кажешься на первый взгляд, — заметил Сириус мягко. — А вы трус, который боится глядеть в лицо своих ошибок, — с неожиданной резкостью в голосе проговорил брат. Он… сильно походил на маму, когда так хмурился. Такая же линия между бровями и нависшие веки, придающие его взгляду некоторую тяжесть. Его брат абсолютно точно не выглядел на свой истинный возраст. Нет. Он выглядел гораздо старше. Не в плане морщинок или чего-либо ещё, а просто… Сириус не мог описать это. Возможно, Лили бы смогла, но Блэк никогда раньше не занимался анализом людей, а если занимался, то не всегда успешно. Он вздохнул. — С каких пор ты стал судьёй людской сущности? — поинтересовался он. Было мило, что у Регулуса имелось такое простое представление о взаимоотношениях между Сириусом и Снейпом. Но всё было намного сложнее, чем обычные детские насмешки, которые можно было бы решить словами сожаления. Блэк действительно хотел бы, чтобы всё было так легко. — Правильно, — согласился Регулус: морщинка на его лбу сгладилась, а взгляд в один миг стал непроницаемым. Сириус завидовал его способности закрываться. — Куда уж мне до вашей сущности, — надменно сказал он, прежде чем взять свою сумку. Он встал из-за своей парты и, не говоря больше ни слова, покинул кабинет, оставив Сириуса в одиночестве.

***

— Не делай этого, Гарри. Возможно, у этого жука есть семья, дети, которые ждут его после работы. Мальчик задумчиво уставился на Сириуса и медленно опустил обратно на землю жука, которому он собирался поотрывать все ноги. Джеймс, готовивший говядину, громко хмыкнул со своего места. — Какому-нибудь будущему Блэку повезёт с таким отцом, как ты, — фыркнул он. Запах мяса щекотал нос. С утра Джеймс решил устроить барбекю, а раз Джеймс что-то решил, то его невозможно отговорить. Да Сириус и не пытался. Он поморщился. — Это слишком большая ответственность, которую я не хочу на себя брать. — И с которой, я уверен, ты справишься на ура, — сказал Джеймс, щипцами вытаскивая готовые куски мяса и кладя на тарелки. — Да брось, Бродяга. Уверен, что ты уже в мелком возрасте был для своего брата лучшим отцом, чем Орион Блэк. — А ещё я ушёл, — фыркнул Сириус и перевернулся на спину, стараясь двигаться так, чтобы одеяло под ним с Гарри не смялось. Солнце слепило глаза, и он прищурился. — Ну, тебе было шестнадцать, — напомнил Джеймс, как будто бы сам Блэк этого не помнил. — Ты сам ещё был ребёнком. Поттер подошёл к ним с двумя тарелками в руках и протянул Сириусу одну, сам тоже присаживаясь рядом. — Я ребёнок, — удивлённо встрял Гарри, широко раскрыв глаза. Он мягко хихикнул, когда Джеймс поцеловал его в щёку. — Да, ты мой милый, маленький ребёнок, — нежно проворковал он. Гарри попытался стянуть у отца очки, но тот выпрямился вовремя, и Поттер младший просто не дотянулся до носа старшего. Мальчик недовольно захныкал. — Нельзя, Гарри, — твердым голосом осадил Поттер. — Папа ничего не видит без своих очков. — А глаза, чтобы видеть? — спросил Гарри озадаченно. Сириус усмехнулся, вспоминая, как он сам в своё время учил мальчика: глаза — чтобы видеть, нос — чтобы дышать, рот — чтобы говорить и есть. Для своего возраста, Гарри обладал хорошей памятью. — У папы «очки — чтобы видеть», — ответил Джеймс, наливая апельсиновый сок в детскую бутылочку. — Зачем папе глаза? — Чтобы быть красивым! — улыбнулся Джеймс и подмигнул. — Разве папа не красивый? Гарри растерянно моргнул. — Нет, — ответил он. — Папа старый. Сириуса тут же скрутило в приступе дикого хохота, а лицо Джеймса не просто покраснело: оно стало почти бордовым. Гарри непонимающе переводил взгляд с одного на другого. — Эй, мне всего двадцать шесть! — защищающимся голосом воскликнул Джеймс. — Для Гарри это — двадцать шесть прожитых его жизней, — заметил Сириус, смахивая пальцем подступившие к глазам слёзы. Джеймс обиженно насупился, из-за чего Блэк расхохотался ещё громче. — Заткнись, Бродяга. — Устами младенца… — Просто заткнись. После обеда Лили уложила Гарри спать, и Джеймс с Сириусом вышли на прогулку в парк. День стоял солнечный, и Блэк наслаждался окружавшим его умиротворением. — Знаешь, вчера я… Сириус не знал, как рассказать обо всём Джеймсу. Его друг всегда отличался непредсказуемостью и невозможно было предугадать, как тот отреагирует. — Вчера я извинился перед Снейпом, — в конце концов протараторил он, потому что он никогда ничего не скрывал от Джеймса. Между ними не существовало такого понятия, как «секрет». Поттер выпрямился, меняя свою расслабленную позу на напряженную, и вопросительно уставился на Сириуса. — За что? — Ты знаешь за что. — Я… — Джеймс впервые на памяти Блэка запнулся. В его глазах не было злости, просто удивление. — Это довольно неожиданно. Не думаю, что это было правильно. Он сам тоже ведь… не был ангелочком в школьные времена. — Мы враждовали с ним не потому, что хотели защитить честь маглорожденных, Сохатый, — заметил Сириус, откинувшись на спинку скамеечки, на которой они сидели. — Снейп даже не трогал их. Если б мы хотели защитить маглорожденных, то мы должны были защищать их от Малфоя, Лестрейнджа или Мальсибера, но никак не от полукровки Снейпа. Давай будем честны хотя бы с собой, Джеймс. Мы просто издевались над ним. Это была травля. Джеймс вздохнул, отводя взгляд на плавающих уток. Дети вокруг пытались покормить их, кидая в пруд специальный корм, который можно было купить у входа в парк. Поттер никогда не признавался в этом, возможно, даже самому себе, но ему всегда было стыдно за свои школьные годы. Сириус видел это лишь потому, что они дружили слишком долго и знали друг друга слишком хорошо. — И как он отреагировал? — тихо спросил Джеймс.

***

— Ты чего-то хотел, Блэк?! Говори быстрее, я не в настроении. — Да, Северус. Нам много, что стоит обсудить. — Нам не о чём болтать. Говори и… — Я хочу извиниться, Снейп. Мне жаль, что я был придурком всё… — Мы уже не подростки, чтобы шутить друг над другом. — А я и не шучу. Мне действительно жаль. Конечно, это не оправдание, но, если тебе это облегчит жизнь, то знай: меня травили дома также, как я тебя. Возможно, я просто вымещал на тебе всю накопленную дома злость. Это было глупо. Я был глупым. — Мне это не облегчило жизнь. — Я впервые прошу у кого-то прощенья. Я нервничаю, но я искренен. Я понимаю, что друзьями мы уже вряд ли станем, но можно попробовать хотя бы не ненавидеть друг друга. — Я не думаю, что из этого что-то выйдет. — В любом случае, я имел в виду то, что сказал. Решение прощать или нет — за тобой. — Я подумаю над этим, Блэк. А теперь, уходи. У меня есть работа.