Непревзойденный в Сяньлэ

      Не успела догореть и палочка благовоний, когда паланкин остановился, и, по ощущениям, опустился на землю. Се Лянь с Му Цином, погруженные в свои мысли, не успели обговорить происходящее и, встретившись взглядами, на секунду удивленно замерли. Бабочка, что всю дорогу сидела на колене Се Ляня, гипнотизируя его переливами серебряных крылышек, легко вспорхнула и скрылась за газовой занавесью.       — Мы же не могли уже прибыть? — с подозрением спросил Му Цин, пытаясь разглядеть что-нибудь через ткань. Он хотел было отдернуть полог, но на мгновение задержал руку, а потом и вовсе опустил ее, будто не зная, можно ли коснуться красной вуали.       — Может, что-то произошло?.. — начал было Се Лянь, но в этот момент занавесь колыхнулась. Сквозь нее показалась рука, развернутая ладонью в пригласительном жесте. Принц видел красный рукав и серебряный наруч с искусно вырезанными на нем бабочками и кленовыми листьями, но больше его внимание привлекли длинные узловатые пальцы, даже без движения выглядящие изящными. Кожа незнакомца была бледна, словно фарфор, и на среднем пальце ярким пятном выделялась завязанная узлом красная нить. Очаровавшись видом, Се Лянь вложил свою руку в эту ладонь, ощущая, как она слегка вздрогнула, и тут же уверенно сжалась. Вопреки ожиданиям, рука не была мертвенно окоченела, а холодные с бархатной кожей пальцы дарили лишь освежающую прохладу.       Принц поднялся, вслед за ненавязчивым движением руки, и вышел из паланкина под едва заметное шипение Му Цина. Мгновение назад он был настолько ошеломлен чужой наглостью, позволившей кому-то тянуть руки к венценосной особе, что ничего не сказал, но и не ожидал, что такое грубое приглашение Се Лянь примет. «Пусть, — с небывалой легкостью думал принц. — Мы уже в логове демонов, к чему пытаться придерживаться церемоний и правил?»       Он склонил голову, выходя из паланкина, и первым, что увидел, стал снег. Его ноги, обутые в высокие сапоги, почти по щиколотку погрузились в рассыпчатый белый покров, оставив на нем две глубокие вмятины. В легкие ворвался морозный воздух и принц удивленно поднял голову.       Они были в горах: тех, которых в своей жизни Се Лянь еще не видел. Паланкин остановился у подножья одного из пиков, и отсюда можно было рассмотреть как вершины, что пронзали облака далекого неба, так и предгорья, среди которых словно россыпью круглых камней виднелись дома и деревни. Все вокруг было заметено снегом, сквозь который стыдливо выглядывали серые скалы, но через мгновение внимание принца привлекла резиденция впереди.       Под крутым пиком, окруженная крепостной стеной с красными фонариками, стояла черная пагода. Высотой в несколько этажей, она величественно раскинула скаты резной крыши, украшенной каменными фигурками байху, словно подражая окружающим ее горам. Рядом с пагодой виднелись крыши других построек, а сквозь открытые ворота крепостной стены — шумный рынок. В безлюдии гор этот город выглядел как ожившая картинка или мираж, и Се Лянь залюбовался кольцами дыма, поднимающимися из-за стены и шапками чистейшего снега на крыше и балках пагоды. Внезапно, где-то совсем рядом раздался смеющийся голос:       — Прошу, Ваше Высочество. Вы же не хотите замерзнуть?       Принц поднял взгляд, лишь сейчас вспомнив, что все еще держит кого-то за руку, и встретился взглядом с внимательным черным глазом, смотрящим на него с нежностью и улыбкой. Рядом стоял юноша восемнадцати-девятнадцати лет, на три цуня выше Се Ляня, с бледной кожей и черными волосами, повязанными в высокий хвост, из которого выбивалась лишь тонкая косичка у виска с маленькой коралловой бусиной. Один глаз незнакомца был скрыт черной повязкой, другой сиял ярче звезд довольством и радостью. Удивительно красивое лицо обладало правильными, хоть и резкими чертами, но за спокойным обликом чувствовалась неукротимая дикость. Неожиданно для себя Се Лянь заметил, что на линии роста волос юноши едва заметно выделяется мыс красавицы, из-за которого черты лица приобретают легкомысленное изящество. Однако это все же была не изнеженная красота, а та, что таила в себе силу.       Его одежды были краснее клена, на руках — серебряные наручи, где бабочки и кленовые листья сплетались с оскаленными пастями животных, талию охватывал черный пояс с висящим на нем изогнутым ятаганом. Принц хотел было задержать взгляд на оружии, но юноша снова сказал:       — Выше Высочество? — низкий голос приятно ласкал слух, а в тоне слышалась улыбка. Се Лянь наконец справился с собой, едва заметно сглотнув, и ответил:       — Приветствую, Собиратель Цветов под Кровавым Дождем.       Гуляющая на губах демона улыбка стала еще шире, отчего принц почувствовал странную слабость в коленях.       — Ваше Высочество может звать меня Сань Ланом, я бы не посмел просить обращаться ко мне этим громоздким прозвищем, — Сань Лан сделал шаг вперед, и Се Лянь последовал за ним, будто вовсе позабыв о собственной ладони в чужой руке. Сапоги из черной кожи, что изящно обтягивали стройные ноги демона, легко ступали по снегу, а украшающие голенища серебряные цепочки на каждом шаге мелодично позвякивали.       — Хорошо, Сань Лан, — согласился принц, на секунду поразившись, насколько легко прозвище легло на язык. Будто никакое имя лучше не подходило демону рядом. — Этот город…       — Он зовется Призрачным городом, Ваше Высочество, — тут же отозвался Сань Лан. — Здесь проживают демоны и духи, ведется торговля и развлечения. Каждый, пусть он демон, человек или небожитель, может войти в ворота и делать что вздумается, пока это не мешает другим.       — Разве небожители ходят в такие места? — удивился Се Лянь.       — Конечно, а как же иначе? — демон ухмыльнулся, и на секунду в его выражении показался холод. Однако черный зрачок до края затопило тепло, стоило ему вновь посмотреть на принца. — Все любят веселиться, а такой город идеален для отдыха, о котором никто не узнает. Если Вашему Высочеству любопытно, на днях я могу составить вам компанию в прогулке по городу.       На этих словах Се Лянь поднял взгляд, встречаясь с Сань Ланом глазами, и странный жар растекся по его щекам. Морозный воздух действительно начинал пощипывать нос и пальцы, но холодная ладонь в руке вдруг показалась обжигающей, и от нее все тело будто объяло пламенем. Принц хотел было отвести глаза, чтобы избавиться от этих ощущений, сосредоточиться и подумать о происходящем, но незаметно для самого себя рассеяно улыбнулся и мягко ответил:       — Я буду польщен.       Путь до ворот, а позже — до пагоды, оказался немаленьким, но Се Лянь не запомнил и клочка дороги. Все это время он непринужденно болтал с Сань Ланом, словно со старым знакомым, с трудом отводя горящие глаза от его лица, талии или рук. Этот юноша оказался удивительно сведущ во многих вещах, иногда казалось даже, что он разбирается в каждой теме в подлунном мире — от го до каллиграфии, от путешествий до совершенствования. Се Лянь слушал истории, глупо хихикал над шутками, а когда перед непринужденно беседующей парочкой появились ворота внутренней резиденции и Сань Лан остановился, испытал внезапное разочарование и нежелание расставаться.       — Этот Сань Лан сожалеет, но сегодня я не смогу сопроводить Ваше Высочество далее, — на его лице действительно отразилось сожаление, и чтобы немного подбодрить юношу, Се Лянь искренне улыбнулся.       — Это ничего, — только и смог сказать он. Хотелось добавить что-то еще, но все фразы, что маслянистыми потоками лились из гортани на светских приемах, стали комом в горле. Они все были недостаточно правдивы, а Сань Лана не хотелось обижать формальными словами.       Принц и демон остановились у одного из дворов у самой пагоды. Ворота небольшой резиденции были выкрашены в красный, из-за высокой стены виднелись такие же яркие крыши, по обе стороны от входа на пришедших свирепо глядели каменные львы. Подняв взгляд, Се Лянь заметил, что ворота и верх стены игриво серебрятся: на черный камень уселась целая стая хрустальных бабочек. Вели себя насекомые неожиданно тихо, не шуршали крылышками и вообще, кажется, старались слиться со стеной, оттого принц не сразу обратил на них внимание. Он хотел было спросить что-то у Сань Лана, но повернувшись к нему заметил тень неудовольствия на правильном лице. Демон тоже смотрел на замерший рой, и под его тяжелым взглядом серебряные бабочки притихли еще более, перестав даже лениво помахивать резными крылышками.       Се Лянь хотел было задуматься над этим, но вдруг обратил внимание на свою ладонь, что все еще, привычно и совершенно естественно, словно так быть и должно, покоилась в руке Сань Лана. На фоне кожи демона, что была белее снега, пальцы принца казались медовыми, а еще неожиданно маленькими.       Небольшая дверь для посетителей рядом с воротами открылась, и на улицу, согнувшись в поклоне, вышли несколько демонов. При этом бабочки на стене и воротах и не думали улетать, лишь некоторые из них лениво переместились на иные места, да другие взмахнули пару раз крыльями.       Встречающими оказались низенький пухлый демон с темным рогом во лбу, и три демоницы с плоскими лицами и вертикальными зрачками в изящных глазах феникса. Все четверо были одеты в черные одежды с красными вставками, и держались вежливо, но отстраненно. Девушки вовсе не поднимали глаз, одинаково сложив руки у живота и опустив головы. С удивлением Се Лянь подумал, что они вовсе не похожи на демониц из рассказов Советника, или тех, что он видел сам: черные ханьфу девушек были плотно запахнуты, волосы — аккуратно собраны, а на лицах не прослеживалось и следа фривольности. Если бы не чешуйки на их круглых щеках, принц никогда не подумал бы, что троица — демоницы.       — Ваше Высочество, — сказал Сань Лан, и Се Лянь тут же перевел взгляд на него. — Это — ваша резиденция и слуги. Управляющего зовут Ба Шэ: вы можете обратиться к нему по любому вопросу.       — Этот слуга рад привествовать Ваше Высочество, — тут же отозвался Ба Шэ, согнувшись в поклоне. Его зрачки тоже были вертикальными, а на пухлых щеках можно было заметить зеленоватые чешуйки.       — Вы, должно быть, устали в пути. Отдохните, а завтра я покажу вам пагоду и город, хорошо? — спросил Сань Лан. Как бы Се Ляню ни хотелось отказаться и настоять на прогулке сейчас, усталость и напряжение последних дней действительно брали свое. К тому же, принцу показалось, что несмотря на ленивый тон и уверенный взгляд, Сань Лан спешит, поэтому он благородно решил отпустить его.       — Конечно, — с достоинством ответил Се Лянь, пряча глубоко внутри свои глупые эгоистичные мысли. Он с сожалением высвободил свою ладонь и слегка кивнул Сань Лану. На секунду замешкавшись и не зная, как правильнее будет попрощаться, принц добавил: — Доброй ночи.       — Доброй, гэ… Ваше Высочество, — демон склонился в поклоне, а затем, развернувшись и бросив взгляд на стоящего чуть поодаль Фэн Синя, пошел к возвышающейся в конце улицы пагоде. За ним торопливо поспешили демоны, которые, как только заметил Се Лянь, сопровождали процессию от самого паланкина. Только сейчас принц обратил внимание на застывших сзади Фэн Синя и Му Цина: первый смотрел на принца со странным снисхождением, второй — с негодованием. Посмотрев вслед Сань Лану, Фэн Синь сказал:       — Ваше высочество, мне требуется отойти ненадолго. Располагайтесь в резиденции, — и уверенно пошел следом за демонической процессией. Принц проводил его сложным взглядом.       Торопливо отвернувшись, Се Лянь сказал Ба Ше:       — Проведите нас в комнаты.       — Конечно, Ваше Высочество, — подобострастно отозвался демон, и семенящими шагами поспешил в резиденцию.       Снаружи она казалась совсем небольшой, но внутри было достаточно места. Кроме главного дома в комплексе, как рассказал управляющий, был внешний дворик, который нужно было пересечь сразу от ворот, несколько зимних комнат и пристроек, сад и внутренний двор, устроенный под тренировочное поле. В покоях принца кроме внутренней комнаты был небольшой кабинет, и общая комната, выходящая как раз на это поле. Однако сейчас, из-за позднего часа, многое было не рассмотреть.       Пройдя в предложенные покои, Се Лянь отослал демонов и с удовольствием огляделся. Ему казалось, что здешнее убранство должно быть вычурным и кричащим, но комната представлялась изящной и простой. Единственное, что бросилось в глаза принцу, это разложенные на низком столике вещи, которые то ли не успели убрать в шкафы, то ли специально оставили на рассмотрение принцу. Среди внушительной кучи развлечений нашелся набор для игры в го, сянци, маджонг, карты и даже комплект тонких золотых листов для построения замков. Се Лянь ухмыльнулся: было ясно, что развлечения оставлены для него, но неужели Сань Лан думал, что детская забава его заинтересует? И все же на душе стало тепло.       Принц опустился за стол, принявшись разбирать оставленные тут вещи. Му Цин, оставшийся с ним и уже успевший обшарить комнату, подвинул ближе к принцу грелку с резными узорами мифических зверей и недовольно плюхнулся рядом. Он явно порывался что-то сказать, но пока сдерживался.       — Что ж, все не так страшно, как мы опасались, верно? — аккуратно начал Се Лянь.       — А по мне еще ужаснее! Твое Высочество, что это такое было?       — О чем ты? — округлив глаза, спросил принц, но Му Цин не дал ему шанса прикинуться камешком:       — Конечно о Собирателе Цветов под Кровавым Дождем! С чего ты с ним так дружелюбен? Он не отрывался от тебя всю дорогу и не понятно, о чем думал! Тебе нужно быть аккуратнее с ним!       — Мне кажется, он был очень мил.       — Он забрал Твое Высочество как пленника!       — Но не сделал пока ничего плохого, а завтра, я уверен, объяснится. Видимо все не так просто, как мы решили и у него были причины так поступить.       — Твое Высочество! — возмутился Му Цин, но, видимо не найдя слов, на минуту замолк, сложил руки на груди, ими недовольно теребя ткань ханьфу. Внезапно он замер, и, прищурившись, посмотрел на Се Ляня. — Неужели… он тебе понравился?       — Конечно понравился, он очень приятный собеседник, — честно ответил принц. Юноши посмотрели друг на друга, понимая, что, должно быть, не понимают друг друга, но только Се Лянь хотел спросить, что Му Цин имел в виду, в дверь постучали.       Сразу после стука узорчатые створки открылись и в неверном свете свечей в комнату вошел Фэн Синь. Однако Се Лянь с Му Цином при виде него пораженно замерли. Это определенно был он: тот же решительный взгляд, та же едва заметная складка между бровей, извечно делающая взгляд сердитым, та же пшеничная кожа, оттененная сейчас черными одеяниями. Все было привычно — разве что рост выше, плечи шире и при всей схожести черт в дверях стоял не юноша, а красивый мужчина в самом расцвете сил. Даже забранные в хвост волосы, казалось, стали длиннее, и это отчего-то сильно бросилось Се Ляню в глаза.       — Ваше Высочество, — сказал Фэн Синь, наконец закрывая за собой дверь и застывая рядом. Казалось, он тоже нервничал, и оттого стало чуть легче.       — Так ты скрывал свой возраст? — спросил Му Цин, и в его голосе больше привычной язвительности слышались удивление и… восхищение? Принц украдкой взглянул на друга и заметил в его глазах неожиданный блеск. Впрочем, значения блеска Се Лянь не понял, а потому обратился к Фэн Синю:       — Ты… должен был нас предупредить, — сказал он. Действительно, столкнувшись с подобным принц теперь не знал, как себя вести. И насколько же Фэн Синь старше? И так ли весело ему было принимать участие в их с Му Цином юношеских забавах? Впрочем, тут Се Лянь себя сразу одернул: Фэн Синь был не из тех, кто умеет скрывать свои чувства и, как он и сказал ранее, и их дружба, и их интерес наверняка были искренними. — Тогда, выходит, ты и свои умения скрывал на тренировках? — продолжил принц.       — Да, Ваше Высочество. Я прошу прощения.       — Что ж, ты будешь прощен, если завтра сразишься со мной во всю силу, — тут же предложил Се Лянь. Он видел, что руки этого Фэн Синя куда сильнее, а талия выглядит гибкой и мощной. Вот уже несколько лет приближенные принца не могли составить ему конкуренцию в боевых искусствах, но с такими данными Фэн Синя бой должен выйти интересным.       Фэн Синь на мгновение замялся, но затем все же кивнул и уже более расслабленно улыбнулся.       — В таком случае Вашему Высочеству стоит отойди ко сну. Час цзи уже кончается.       Се Лянь кивнул и действительно принялся готовиться ко сну с помощью Му Цина. Уже лежа в кровати, что единственная оказалась вычурно громоздкой, принц думал о сегодняшнем дне. Еще дома ему казалось, что он не сможет уснуть на новом месте от волнения, но сейчас душа была спокойна, словно недвижимое ветерком озеро. Се Лянь думал о городе, своей новой резиденции, Фэн Сине и странной реакции Му Цина на него, который весь вечер не решался поднять глаз, но больше всего — о Сань Лане. Мыслями принц невольно возвращался к его пальцам, стройным рукам, улыбке и сияющему взгляду, историям, что он рассказывал низким голосом, и тихому смеху, напоминающему урчание.       Заснуть Се Лянь смог лишь под утро.