Эльфийская песнь

      Пожалуй, самой большой проблемой стал душ. С одной стороны, Гарри отлично справлялся и сам, обернув пленкой не готовые к этому культи, но вот Гермиона… ей было сложно, в частности потому что девушка быстро уставала. Юноше было тоже не сильно весело, но он держал себя в руках намертво, поэтому, когда Марк заговорил о больнице, первым отреагировал именно Гарри, поинтересовавшись легендированием.       — Главное, не колдуйте там, — криво ухмыльнулся Марк, — а остальное не так важно. По официальной версии вас в раннем детстве похитили сектанты, чтобы в результате принести в жертву.       — Что с истиной не расходится, — тяжело вздохнул юноша. — А как мы туда попадем?       — А вот так, — вздохнул мистер Грейнджер, показав две так называемые «активные» коляски, в которые сразу же пересадил и Гермиону, и Гарри. Девушка замерла, широко раскрыв глаза, а потом совсем по-детски заревела. Бросившуюся к ней Елену остановил Гарри, а Эмму поймал понявший, что случилось, Марк. — Ее осознанием ударило, — объяснил он то, что было заметно и так.       — Все хорошо, родная, мы со всем справимся, — гладил Гермиону юноша, шепча той что-то на ушко. Рядом с Гермионой все же оказалась Елена, также расплакавшаяся. С каждым часом сестры все больше походили друг на друга, заставляя Гарри задумываться над этим феноменом.       В больницу молодых людей отвез мистер Грейнджер, всех троих, потому что оставаться без сестры Елена Грейнджер отказалась насмерть. Подростков сразу же отправили на исследования, и рассматривая снимки новейшего магнитно-резонансного томографа, Марк чувствовал, как его волосы становятся дыбом: множественные переломы, часть из которых свидетельствовала о крайне жестоком обращении, недостаток кальция, нарушения строения суставов и позвоночника. Мужчина понимал, что, если бы детям не уничтожили ноги, через год, много — два, они бы не смогли ходить. Повреждения очень напоминали ревматические, но все титры молчали, что могло говорить об очень нехороших вещах, сводившихся все к тому же жестокому обращению.       Электроэнцефалограмма показала такое, что нехорошо стало даже присутствовавшему на исследовании неврологу. На этом фоне кардиология смотрелась почти невинно, хотя с Марком было кому поспорить. Состояние подростков их рассказ полностью подтверждало — они действительно были мертвы некоторое время, о чем свидетельствовало состояние и мозга, и сердца… Теперь была нужна специальная терапия, но вот госпитализировать готовых ко всему Гермиону и Гарри было опасно. Не только из-за мира магии, а просто по своему состоянию.       Тяжело вздохнувший мужчина увез троих уже точно своих детей домой; немедленно уложив двоих из них в кровать, он отвел Елену в сторону, попытавшись объяснить происходящее. Девушка уже догадалась, что дело плохо, поэтому со страхом смотрела на папу, всем сердцем веря, что родители не предадут. Можно сказать, что Марк и Эмма получили от Елены свой последний шанс доказать, что они люди.       — С Мионой и Гарри очень плохо, — сообщил мистер Грейнджер. — Им нужно будет длительное время лежать.       — Я поняла, папочка, — всхлипнула Елена. — Я сделаю все-все… Только не надо…       — Наши дети останутся здесь, — разумеется, Марк отлично понял, что хотела сказать дочь. — Но за ними надо будет ухаживать, подавать судно, медикаменты, возможно, делать уколы, мыть…       — А можно, это я буду делать? — жалобно посмотрела на отца Елена. — Я научусь!       — Ты точно к такому готова? — серьезно посмотрел на дочку мистер Грейнджер. — Это непросто…       — Моя сестреночка… И ее любимый… — прошептала девушка. — Я смогу!       Память здешней Гермионы причудливо переплелась с памятью о прошлой жизни самой девушки, отчего ей было временами очень непросто, но именно проанализировав здешние воспоминания, Гермиона поняла, кто виноват в том, что она была разлучена с сестрой. Оставалось только убедиться в этом…       — Уизли? — спросил Гарри, получив в ответ кивок. Что же, им было кому и за что мстить. Но сначала надо было привести себя в порядок и добраться до гоблинов, потому что необходимо было выяснить свой текущий статус. Это было необходимо, как воздух, потому что… — Стоп, в Хог нам не надо, мы же умерли!       — У любимого прорезался мозг, — пояснила Гермиона Елене. — Он еще слабенький, потому что мыслям трудно найти дорогу наверх.       — Ну, наконец-то, — заулыбался Гарри. — Моя язвочка проснулась!       — Ты не обижаешься? — удивилась вторая близняшка.       — На Гермиону нельзя обижаться, я ее люблю, — объяснил юноша, гладя свою млеющую единственную. — Раз язвит, значит, себя лучше чувствует.       — Интересная диагностика, — хмыкнул подошедший к молодым людям мистер Грейнджер. — Но дочке действительно получше, что говорит о правильности сделанных выводов.       Елена приносила еду, поила, не морщась носила судно, и даже мыла Гермиону, потому что Гарри справлялся сам. Его, казалось, ничуть не беспокоит отсутствие ног. Вот на унитазе пока еще было сложно, но юноша справлялся, удивляя тем самым и возлюбленную, уже привыкающую к тому, что любимый тверд и надежен, как скала, и родителей, такой силы воли от пацана не ожидавших. Постепенно состояние начало выправляться, хотя опасность еще была, конечно.

***

      После того, как подросткам стало полегче, им разрешили выходить на улицу, а вот вопрос школы пока был открытым, из-за опасности экзаменов. Елену под это дело на всякий случай перевели на домашнее обучение, чему девушка радовалась так, что вызвала нехорошие подозрения у Гарри, знавшего, как над Гермионой издевались в той, другой жизни.       — Давайте, что ли, погуляем? — поинтересовался Гарри, фиксируя абсолютно одинаковую реакцию страха у близняшек. Над этим стоило подумать.       — Надо, наверное, — тяжело вздохнула Гермиона, страшась показываться на улице… такой.       — Немного попробуем и, если что, сразу домой, — улыбнулся юноша, отлично понимая, что запираться дома — не вариант, всю жизнь взаперти не просидишь, а принимать себя такими надо.       — Ты прав, — согласилась с ним чего-то боявшаяся Елена.       — Не бойся, — взяла ее за руку Гермиона, — если что, Гарри всех убьет, он умеет, — и то, как спокойно это было сказано, немного испугало ее сестру, потому что за этими словами стояло нечто очень страшное.       Выезжать было сложно, очень сложно. Одетая в платье Гермиона старалась вниз не смотреть, чтобы не вспоминать, что ног у нее нет. Гарри отлично чувствовал себя в специальных шортах. Что-то юношу беспокоило, что-то неосознанное, как дуновение опасности, поэтому он и решил осмотреться в окрестностях, чтобы определиться с возможными путями отхода в случае чего.       Медленно двигаясь по улице, Гарри подмечал все возможные точки как нападения, так и укрытия, замечая тем не менее, как горбится Елена. Это был уже не просто симптом, а сигнал тревоги, поэтому юноша решил свернуть прогулку и поговорить с девушкой дома. Стоило им развернуться обратно, как Елена длинно всхлипнула, увидев троих парней лет шестнадцати, обнаружившихся напротив.       — Две заучки, — издевательски заявил один из юношей. — Две — это не одна… Сейчас они у нас будут… — он шагнул вперед, видимо, желая что-то сделать, но Гарри ждать не стал, поэтому три невербальных Ступефая сразу же расшвыряли хулиганов.       — Быстрый ты у меня, — одобрительно произнесла Гермиона. — Есть какая-то польза от квиддича, есть.       — Ничего ж себе, — улыбнулся Гарри, потянув девушек в сторону дома. — Ты признала пользу от игры? Мою любимую, часом, не подменили?       — Сейчас узнаем, — задумчиво проговорила Гермиона, достав волшебную палочку и воровато оглянувшись, но ее любимый юноша уже поставил антимаггловский купол, разрешающе кивнув. — Легиллименс… Хм… — девушка залезла в голову находившегося без сознания хулигана. — Вот оно как… А этому-то что надо? — задумчиво проговорила она. — Эдак и родители окажутся в опасности…       — Что там? — поинтересовался Гарри, понимая уже, что просто не будет.       — Этих навел на сестренку Флетчер, — объяснила очень серьезная Гермиона. — Империо я сняла, так что они уже не опасны, но мне это не нравится…       — Она же сквиб… — не понял юноша. — Или же тут какая-то страшная тайна… Что они должны были делать?       — Раздеть, изобразить попытку насилия, давать вырваться и убежать, — ответила уже въезжавшая в дом девушка. — Совсем ничего не понимаю, зачем?       — Совсем раздеть? — поинтересовался что-то припомнивший Гарри. — Нам к гоблинам надо, срочно, — сообщил юноша напряженным голосом, увидев кивок.