Иная судьба (2020 - 2022)

Небо дышит, Вечер тает, Дым свивает Кольца вокруг. Кукла слышит, Кукла помнит, Кукла знает Тайну твою, мой друг! Канцлер Ги, «Кукла Вуду»

— Барти! — немолодая женщина встала с больничной койки и хотела было броситься навстречу высокому юноше, который стоял в дверях, но он постарался пресечь это. — Не беги, не стоит, — сказал он, заходя в палату и закрывая за собой дверь. — Привет, мама. — Здравствуй, сынок, — кивнула женщина, которая осторожно подошла к сыну и обняла его, крепко прижимаясь.       Барти вздохнул и посмотрел вниз, в очередной раз отмечая то, что мать заметно уступает в росте ему — она практически дышала ему в грудь. — Мам, — прошептал он, скромно улыбаясь. — Отпусти меня. Не думай, я просто хочу поставить бутылку. Я тебе тут зелье принёс…       Мелани Аделаида Крауч всё поняла и поэтому, отстав от сына, хотела взять бутылку из его рук, но Барти проигнорировал её порывы и поставил бутылку на столик, стоящий рядом с койкой, сам. После этого он вернулся к матери, которой положил руки на плечи. — Так ты сейчас себя чувствуешь, мама? — спросил Барти, глядя той в глаза. — Лучше, — ответила ему Мелани. — Только вот всё ещё в груди болит, да и в пояснице. Но мне сказали, что скоро пройдёт. — Я как раз обезболивающее принёс, — ответил юноша. — На неделю хватит. — Даже на месяц, — улыбнулась ему мама, кивая в сторону столика. — Мне же уже меньше его надо. — Это хорошо, — вздохнул Барти и слегка улыбнулся. — Спасибо, птенчик, — сказала женщина, глядя на сына. — Слушай, ты никуда не торопишься?       Юноша аж опешил от вопроса матери, но виду не подал. — Вообще-то… — протянул он. — Нет. Я сам хотел побыть тут. Ты же хочешь, чтобы посидел рядом? — Да, — кивнула женщина. — Я просто хочу с тобой поговорить. Просто, как мать с сыном.       Барти взял мать под руку, в который раз замечая то, какая она хрупкая и проводил до койки, на которую они сели вдвоём. — И с чего начнём разговор? — спросил парнишка, глядя на мать. — Знаешь, Барти, — женщина тяжело вздохнула. — Ты тоже не здоров. Во всяком случае, ты в последнее время, как я тебя вижу, ходишь весь побледневший и осунулся. — Мама, я в порядке, — отмахнулся Барти. — Да, я нервничаю. Понимаешь, после гибели Того-Кого-Нельзя-Называть Пожиратели Смерти проводят свои нападения и… я просто переживаю. — Сынок, но ты же знаешь, что они скоро падут совсем, — женщина обняла сына. — Дамблдор и Орден Феникса не дремлет, да и отец твой старается, борясь с ними. — Понимаешь, мама, он ведь один из главных врагов этих уродов, а ты его жена. Я знаю… слышал, на что они способны и я боюсь, как бы они не захотели отомстить ему… — Ты хочешь сказать, что они могут убить меня? — Да, мама. Не, возможно, они могут и не посметь… Просто я делюсь страхами. А так верю, что всё будет… Не так плохо.       Юноша тяжело вздохнул. О том, что эти самые враги отца — его бывшие коллеги он решил умолчать. И о том, что он говорил с Лонгботтомом, а ещё раньше с Поттером на эту тему, тоже решил не говорить. — Я понимаю тебя, сынок, — женщина ласково прижалась к нему, гладя его спину. — Мне тоже страшно при мысли о том, что ты… — она не договорила, потому что всхлипнула. — Мама, не надо, — сказал юноша, обнимая хрупкую женщину и погладив её по густым каштановым с проседью волосами. — Я смогу за себя постоять. — Я ещё хотела сказать, — вздохнула Мелани. — Ты в последнее время часто пропадал вне дома и мне порой становится страшно, когда ты не приходишь дважды в неделю, как обычно… — Да, мама, я знаю, — сказал Барти. — Просто столько всего навалилось… Обещаю тебе, я буду навещать тебя чаще — трижды, четыре раза в неделю. И присылать письма, даже записки, что я просто жив, каждый день. Пока не выпишут, а когда выпишут, мы отметим этот день, мама. Помнишь, как ночью мои двенадцать С. О. В. отметили? — Это когда мы ночью вдвоём пирог ели? — улыбнулась Мелани. — Помню. И очень горжусь тобой… Не упущу возможности напомнить тебе об этом!       Барти скромно улыбнулся и даже немного расслабился, ощущая эту самую атмосферу, когда в действительности были только они одни. И не было никого более, кто смог бы по-настоящему понять Бартемиуса Крауча-младшего, кроме как его родной матери.       И именно осознание того, что Мелани всегда поддерживала своего сына, несмотря ни на что, очень серьезно и давило на Барти сейчас. Он не мог, просто не имел морального права травмировать свою маму тем, что был в рядах Того-Кого-Нельзя-Называть. Сейчас он понимал, что тогда очень серьезно сглупил — хотя это даже глупостью назвать нельзя, когда, считай по твоей вине, погиб один очень хороший человек… Конечно, факты говорили о том, что Барти напрямую не был виновен в смерти Айви Моррис, но всё равно это не мешало ему реально обвинять себя в этом всем. Просто-напросто Барти очень неверно воспользовался властью своего отца, не встав на его сторону, а примкнув к тем, против кого папа боролся.       Он знал, что рано или поздно, но должен был понести наказания за все свои грехи…       Барти до сих пор было больно при этом воспоминании о последней встрече с мамой. Он ведь тогда обещал ей вскоре встретиться… и они ведь потом действительно встретились — в суде, когда отец огласил приговор. Он знал, что должен был понести наказания за свои грехи, но при этом не хотел, чтобы пострадала его мама, но, увы… Её зацепило даже сильнее, чем его. Ему было известно, что мама всем говорила, что он навещал её в тот роковой день, но для всех он всё же пытал Лонгботтомов вместе с Лестрейнджами, только отлучился ненадолго к мамочке. И горько было осознавать, что она погибла именно из-за него. — Ещё один хороший человек из-за меня погиб, — сказал он и одним глотком выпил стакан огневиски, скривив лицо — уж больно напиток крепкий был. — О, моя Прозерпина, не знаю, где просить совета: у окружившей меня гробовой тишины или холодного звёздного света?       Тяжело вздохнув, Барти всё же отложил бутылку, прочистил сознание специальным заклинанием и стал думать о том, как помочь Гарри Поттеру в предстоящем третьем испытании.

***

      Рон Уизли сидел на подоконнике, глядя в окно. Мысли о том, что у них под боком ходит настоящий преступник, который ушёл от наказания, не давали ему покоя. А уж от мысли, что он может причинить вред его друзьям, даже тому же Гарри или Невиллу, а то и Тэду, у него даже аппетит пропал, чего раньше никогда не происходило. — Как же я хочу намылить шею этому гаду! — рявкнул он и спрыгнул на пол. — Рон? — внезапно послышался голос за спиной, отчего юный Уизли даже потерял равновесие и упал на пол. — Падма? — с удивлением спросил он девушку в форме Рейвенкло, которая стояла у него за спиной. — Эээ… Привет? — Здравствуй, — ответила Падма, протягивая Рону руку. — Помочь? — Спасибо, я сам, — смущённо улыбнулся тот и встал сам. Внутри у него всё сжалось от той неловкости, которую он сейчас испытывал. Можно сказать, он сгорал от стыда. — А… что ты тут делаешь? — Я ищу Гарри, — объяснила Падма. — Ты его не видел? — Нет, — ответил Рон. — А в чём дело? — Дело в его сестре, — на этих словах Падма задрожала, и у Рона внутри тоже слегка похолодело от волнения. — С ней случилось что-то ужасное? — спросил он, нахмурившись. — Она в больничном крыле, — ответила рейвенкловка. — Но сейчас ей лучше. — Это хорошо, что лучше, — вздохнул гриффиндорец с облегчением. — Но Гарри я сообщу. — Не знаю даже, — задумчиво сказала Падма, посмотрев в пол. — С чего это он так на неё обозлился? — Кто на кого? — вновь спросил Уизли. — Я, конечно, не люблю сплетни разносить, — вздохнула Патил, прикусив губу, явно смущаясь этой темы. — Я вообще просто вслух подумала… — Да скажи ты уже прямо, — с этими словами Рон положил ладони на плечи Падмы. — Я что, на трепло похож? Это связанно с Дианой? — Да, — ответила Падма. — Когда я её нашла, она бормотала, что профессор Снейп к ней несправедлив. — Ты думаешь, это попытка суицида? — спросил Рон, повысив голос на пол тона, потому что почувствовал, что он хочет убить и Снейпа. — Не думаю, — ответила Падма. — Просто сделала какую-то ошибку, когда варила зелье и получился взрыв, вот она и пострадала. Правда, не знаю, зачем первокурсница варила зелье, которое проходят на седьмом курсе… — Чего?! — Рон от удивления чуть было не упал, но Падма заботливо усадила его на подоконник. — Я точно всё скажу Гарри, не волнуйся. — Только не беги профессора убивать.       Они не заметили, что их разговор подслушивал один ворон, который сидел за окном. Услышав конец их речей, он громко каркнул и улетел прочь.       Снейп, Снейп — эта фамилия бегала по мозгу Барти Крауча-младшего, как обезумевшая крыса. И сейчас он летел к нему, чтобы серьёзно поговорить о прошлом и настоящем.

***

      В больничном крыле началась настоящая суета — в помещение влетел Гарри Поттер, узнавший от своего друга, что его младшая сестра, Диана, попала в беду, из-за чего оказалась на больничной койке. — А ты что тут делаешь?! — удивленно вскочил Дэвид, который уже присутствовал здесь, и не ожидал, что здесь появится кто-то другой. — Как что? Я тут просто узнал… — нервно выдохнул Гарри, замечая, как лицо Дианы было практически полностью покрыто волдырями ядовито зеленого цвета, оно же распространилось немного и на шею, и на руки до локтей. — Это всё та профессорская задница, — злобно выдохнул Дейв, зажмурившись от не прошенных слез, а затем чуть тише прошептал. — Я же ей говорил, что не надо было так… — Мистер Поттер, я попрошу выбирать выражения! — вдруг раздался строгий голос мадам Помфри, которая сейчас и носилась вокруг Дианы, пытаясь спасти её. — В конце концов, профессор Снейп уважаемый зельевар… — Да в жопу такое уважение! — не выдержал Дэвид и уже хотел было рвануть, но тут на его плечо упала рука Гарри, который и удержал младшего брата на месте. — Блин, да не кричи ты так, голова уже раскалывается… — подала тихий голос Диана, нервно улыбнувшись. — Родителям сообщили? — поинтересовался Гарри. — Да, мама уже сюда летит, — улыбнулся Дейв, расслабленно дернув плечами. — Как же хочется, чтобы она наконец-то решила эту проблему… — Согласен, это не нормально.       Волдыри начали потихоньку исчезать, благодаря мази, которую периодически наносила школьная медсестра, но это всё равно было очень болезненно для Дианы, которая тихо мычала от боли. У Гарри, который глядел на это всё, внутри всё сжалось и перевернулось. Он не мог поверить в то, что профессор Снейп настолько сильно завалил её сестру, что той пришлось взять на себя действительно непосильную ношу. — Сейчас девочке нужен полный отдых, — парировала мадам Помфри. — Поэтому вам, молодые люди, я настоятельно рекомендую зайти чуток позже… Ох, директор!       В больничное крыло вошел Альбус Дамблдор, а следом за ним вошли профессор Снейп с профессором Флитвиком, второй был явно напряжен и на нервах. — И всё же… это было максимально непрофессионально с вашей стороны, Северус, — укоризненно покачал головой декан Рейвенкло. — К сожалению, так уж вышло, что этот процесс я не смог контролировать, — так же напряженно ответил декан Слизерина. — Но я тоже вообще-то переживаю за юную мисс Поттер. — Ты-то! — вдруг вскрикнул Дэйв. — Дэвид! — вскрикнул и Гарри, который пытался удержать не на шутку разошедшегося младшего брата. — Да прекрати ты… — Ублюдок, из-за тебя чуть моя сестра не погибла! — Дэвид кричал сквозь слезы.       Зельевар испуганно дернулся, после чего отошел чуть в сторону, вставая за спину директора Хогвартса, которому, видимо, придется как решать проблему разъяренного на учителя ученика, самому. — Гарри, будь добр, отведи своего брата в его гостиную, дальше мы сами, — Альбус по-доброму улыбнулся, хотя и в его глазах читалось нервное напряжение. — Да, профессор, — согласно кивнул сам Гарри, уводя Дэвида из больничного крыла, обхватив своего младшего брата в обе руки, лишь бы тот не пытался вырваться вновь. — Пожуй дерьма, Нюниус! — напоследок крикнул Дэвид, когда старший брат его всё-таки еле-еле, но вывел из больничного крыла.       И оба Поттера уже не увидели того, как Северус Снейп вновь передернулся от того, как его назвал Дэвид, назвал его тем самым школьным прозвищем, которым его когда-то одарил отец Гарри, Дэвида и Дианы.

***

      Северус Снейп был вне себя от ярости. «Пожуй дерьма, Нюниус!», сказанные юным Поттером, только сильнее убедили его, что этот мальчик не заслуживает ни снисхождения, ни чего-то ещё. Он подумал о том, что точно теперь стоило проучить этого мальца, потому что такое поведение с его стороны точно было не простительным.       В самом деле, Северус, давая более сложные задания близнецам, не думал о том, что Диана решится на вот такой эксперимент, который в итоге закончился тем, что девочка в больницу попала. Он был строг к ним обоим, в меру, не давал спуску ни на одну секунду, и в какой-то момент действительно думал о том, что перебарщивал с этим. В конце концов, Флитвик был прав насчет того, что это было слишком непрофессионально, ведь Северус в первую очередь всё-таки преподаватель, а Дэвид и Диана Поттеры его ученики. А личные обиды, завязанные ещё с давних юношеских времен… Снейп действительно испугался за Диану, так как не хотел на своей совести иметь опыт серьезно пострадавшего ученика, но вот когда Дэвид накричал… За свою не такую уж и большую карьеру, Северус видал достаточно учеников, многие из которых не боялись вести себя некорректно, но случай с мелким Поттером был в новинку — никто до этого момента не рисковал в открытую оскорблять учителя так, как это сделал одиннадцатилетний ученик из Гриффиндора.       Разумеется, новость о пострадавшей Диане Поттер дошла до её родителей, которые, конечно же, уже мчались сюда. Северус уже «предвкушал» будущую встречу с Джеймсом, который уж точно не постеснялся бы в крепких словечках в адрес учителя, а что уж говорить о его жене, которую Снейп знал не так хорошо, но был достаточно наслышан о её бойком и колком характере — тут уж неудивительно, в кого пошел Дэвид.       Сейчас зельевар, имея свободное окно, решил прогуляться по Хогвартсу, забрался в одну из закрытых башен Школы — это место он приметил ещё во времена собственной учебы, там он часто отдыхал, оставаясь наедине с собственными мыслями. Мужчина достал маленькую колдографию, которая была спрятана в медальоне, что тайно носил с собой Северус, где было изображение молодой рыжей девушки, по которой он до сих пор скучал. И неудивительно — он был дружен с Лили Эванс с самого детства. Она в принципе была единственным человеком, к кому Северус чувствовал что-то хорошее.       Именно память о Лили не давала Северусу окончательно загнобить Гарри, ведь это был её сын. Будь бы та жива, она бы точно не одобрила такое… И Снейп действительно был рад, что старший сын Джеймса мало чем на него похож — хотя, конечно, общие черты были, например то, как Гарри собрал вокруг себя команду друзей, его пробивные качества. Но всё же — это сын Лили. Его ум, его доброта, глаза — всё это наследие мисс Эванс. Единственный значительный минус Гарри в глазах Северуса Снейпа — то, что он своим рождением «убил» Лили… но можно ли действительно мальчика обвинять в этом, будто у него был выбор? Профессор Зельеварения искренне пытался искоренить в себе это чувство, ведь так или иначе, но у Гарри имеется множество других положительных качеств.       А вот что до второго сына Джеймса… Вот уж кто точная копия Оленя, так это Дэвид. Такой же засранец, такой же честолюбивый, хвастливый и не терпящий в свой адрес какую-либо критику, даже если она справедлива. И вот это недавнее дэвидово «Нюниус» — точно ему отец когда-то подсказал, сомнении не было.       С единственной дочкой, Дианой, всё куда интереснее. Северус не был глуп и видел то, как девчонка стремилась доказать, что она тоже стоит чего-то. Её он чаще всего и заваливал, так как видел её потенциал и хотел, чтобы то поскорее обнаружилось — это ему и вышло боком, когда Диана в итоге попала в больничное крыло, пытаясь в очередной раз доказать, что не глупышка. Она не глупышка, точно ей никогда не была и не будет… Как минимум по факультету, на котором Диана учится — Шляпа не дура, куда попало не распределяет.       В этом Диана и… Гарри очень сильно похожи — действительно, оба умные воронята, искренне заинтересованные в учебе. И оба похожи на Лили, что, кстати в отношении к Диане это выглядит довольно странным. Северус никак не мог понять, что же такого знакомого было в этой девочке, а потом тоже не мог понять, как Диана, кровно никак с Лили — в отличии от Гарри — не связанная, была дико на неё похожа? — Жалко, конечно, что не ты мама Дианы, думаю, тогда было бы всё намного проще, — вздохнул Северус, обращаясь к маленькому колдо в медальоне, который в ответ неоднозначно нахмурился. — Не надо так на меня смотреть… Просто я не могу простить тот факт, что она только дочка Поттера. Извини.       Вдруг возле окна послышался некий шум, от чего Северус сам нахмурился, а затем убрал медальон подальше во внутренний карман — мало ли кто мог увидеть, а этого Снейп боялся больше всего.       Однако, в здании не было никого, кроме ворона, сидящего у окна, который как-то странно смотрел на Северуса… Снейп приложил ладонь к палочке, лежавшей в кармане — он понял, почему эти вороньи глаза были такие странные, ибо это не просто птица, а анимаг.       Ворон громко и страшно каркал, не спеша превращаться в человека, тем самым заставляя Снейпа продолжать гадать о том, кто же это всё-таки такой или такая. И тут птица резко взлетела и вырвала из рук палочку Северуса, когда тот всё-таки её достал. Ворон даже хлопнул крылом по лицу Снейпа, тем самым уменьшая шансы на какое-либо сопротивление.       Снейп на мгновение закрыл глаза, чтобы тяжело вздохнуть и облегчить боль на лице. А затем открыл и увидел, что на окне уже сидел человек. Барти Крауч-младший покручивал палочку в руках, с интересом ту разглядывая. — Красивая палочка… сердцевина сердечной жилы дракона, я так понимаю (1), — хриплым голосом протянул Барти. — Пожалуй, себе оставлю. — Не думаю, что она тебя будет слушаться, — нахмурился Северус, чувствуя, как внутри у него начало все холодеть от нарастающего раздражения.       В ответ Крауч лишь вскинул брови, а затем взмахнул палочкой, откуда полетели небольшие искорки электрического тока, которые прошлись рядом со Снейпом. — Ой. Извини, — с долей сарказма в тоне ответил Барти. — Неловко вышло! — Я, если что, могу и без неё тебе врезать… — А, может, мы поговорим без драки? Например, о том, почему ты так не справедлив к одному человеку, который мог погибнуть, делая то зелье… Я так понял, оно сращивает кости… Это же на седьмом курсе проходят, Северус!       Снейп даже знать не хотел, откуда этот человек узнал о ситуации с Дианой. И уж точно не хотел, чтобы именно Бартемиус Крауч-младший ему за это нотации читал. — А, собственно, тебе-то до этого дело какое? — нахмурился Северус, скрещивая руки на груди и облокачиваясь спиной на ближайшую стену. — Меня раздражает твой непрофессионализм в этом плане, — пожал плечами Барти. — А ещё твоя предвзятость к маленьким Поттерам. Неужели твои обиды на их отца настолько сильны и не ушли до сих пор, что ты отыгрываешься на ни в чем не повинных детях? — Вот уж иронично это слышать от того, кто ранее служил Лорду… — Ага, а ещё ироничнее видеть бывшего сослуживца на преподавательском деле. Тебя, похоже, вообще к детям пускать нельзя. Я-то хотя бы не прыгаю выше головы.       В ответ Снейп лишь раздраженно фыркнул. Он тоже знал Барти с его детских времен и знал, каким он был… заучкой. — Я имею ввиду то, что если я знаю, что в чем-то у меня будет промах, я в это не полезу. Например, я не могу смотреть на то, как дети страдают, у меня это ещё с малых времен было такое, — кивнул Барти, прикусив нижнюю губу. — Поэтому я отсутствовал на тех рейдах, где в теории могли пострадать дети… А что насчет тебя? О, я тут на днях вспомнил, как ты однажды с Малфоем на утерии напал. О-о-о, босс тогда был на седьмом небе от счастья, глядя на то, как его верные песики уничтожали ещё даже не родившиеся жизни. — Тут иной случай, — покачал головой Северус. — Нельзя убить то, что не родилось. Да и эти «дети сосуда»… В какой момент тебя начали волновать жизни неполноценных? У тебя в Азкабане крыша что ли поехала? — Слушай, ну ты сейчас очень мерзко звучишь, — вскрикнул Барти. — А ещё учитель, ой, Мерлин… По Хогвартсу ходят десятки «детей сосуда»! И что, по твоему, они все неполноценные что ли? Уверен, ты даже не назовешь их имен, потому что явно не увидишь их «сосудность».       И тут Снейп вздохнул, чувствуя, как не хотел признавать то, что этот мужчина был даже в чем-то прав. Да, у Северуса были свои темные пятна в прошлом, и даже тот случай с утерием — это, конечно, не то, чем бывший Пожиратель гордился, но тем не менее, не сильно жалел. Он действительно в какой-то мере не принимал «детей сосуда». Снейп сам полукровка, и из-за этого очень сильно в своё время получил, однако, зная о существовании вот таких «чудес» в лице пробирочных деток, Северусу становилось легче от осознания того, что он не настолько неполноценен, он хотя бы естественным путем был рожден. — Ты так уцепился за это, будто это действительно тебя задело… Неужели и ты… — нахмурился Северус, начиная догадываться о том, что… — Ну, да, а что? — хищно улыбнулся Барти. — Теперь я тоже в твоих глазах неполноценным стал?.. А насчет этого, я хотя бы в какой-никакой, но любви рос. У меня была мать, которая любила меня несмотря ни на что, а на тебя твоя мамка так забила, что ты даже в женских рубашках ходил. Кто из нас неполноценный-то?       Северус сделал несколько глубоких вдохов, чтобы попытаться успокоиться. Барти заходил уже слишком далеко, и Снейп не был уверен, что и дальше смог бы стоять спокойно и это всё выслушивать. — У нас есть общие черты, кстати, да, — тяжело улыбнулся Бартемиус в итоге. — Как бы мне не хотелось этого признавать, но это так. — И о чем это ты? — нахмурился Северус. — Да так… Оба росли под чересчур строгим вниманием одного из родителей, оба в свое время увлеклись темными искусствами, оба были неравнодушны к одной магглорожденной колдунье с огромным потенциалом, которая в итоге ушла к более перспективному парню и умерла, почти что став матерью, и с которой мы оба дружили с детства… Вот с последнего у меня до сих пор идут мурашки по коже, если честно. — Че… го… — удивленно прокашлялся Северус. — Только не говори, что ты чувствовал что-то к… — Что? Ох, Мерлинова борода, нет! — рассмеялся Барти. — Уж на меня бы Лили Эванс бы точно внимания не обратила, я про другого человека. И ты вообще-то знаешь, о ком я, не уж что забыл?       Снейп вновь ухмыльнулся и мысленно обматерил себя за свою глупость в подобном плане. В голову действительно пришло воспоминание о том, как молодой Крауч в свое время ворвался в его дом, будучи весь на нервах от смерти Айви Моррис, молодой аврорши, погибшей от рук Люциуса Малфоя, который не мог смириться с тем, что его троюродный брат решил жениться на «грязнокровке».       В своё время Северус и Бартемиус были довольно близки, хотя это дружбой назвать было нельзя — скорее два собрата по несчастью, которые объединились вместе в тяжелый момент, найдя общее между собой. Именно к нему Барти ходил за зельем для больной матери, и именно Барти был единственным, кто знал о том, что в своё время Северус стал работать на два фронта, узнав, что ребенок Лили мог пострадать от Лорда.       Бартемиус Крауч-младший хорошо умел хранить секреты, за это Снейп его действительно уважал. И вот так он его «отблагодарил», когда сам умолчал на суде о том, что Барти не был на пытках Лонгботтомов, а ходил к нему за зельем… — То, что Диана Поттер пострадала, это лишь «отмазка» для твоей настоящей причины, почему ты меня нашел, ведь так? — нахмурился Северус, догадавшись, какие цели на самом деле преследовал его бывший соратник. — Ну, я так скажу. Я действительно разозлился на тебя из-за пострадавшей девочки, это было как нарастающий снежный ком, и оно всё лишь добило меня, заставив меня действовать решительнее, — ответил Барти, сжав кулаки и спрыгнув с подоконника. — Но я действительно хотел бы узнать… почему? Почему ты мне не помог, когда я нуждался в этом больше всего? Твои слова могли действительно улучшить ситуацию, а Каркаров бы сразу за клевету получил бы по шапке. — Год назад, когда было повторное слушание твоего дела, я же всё-таки рассказал всё, — выдохнул Снейп. — А почему ты так не сделал тринадцать лет назад, а? — наклонил голову в бок Крауч. — Я-то думал, что уж на тебя я смог бы рассчитывать, а тут вон оно как. Ты предатель, Северус. — И кто это говорит? Тот, кто воспользовался мексиканским ритуалом, подвергнув опасности жизнь одного ребенка, кстати твоего брата… Не ли ты недавно говорил о том, что никогда не допускаешь того, чтобы дети не страдали от твоих рук? — Не отрицаю свой мерзкий поступок, да, — пожал плечами Барти. — Тогда я действительно был в отчаянии, и да, как ты говорил, сошел с ума, находясь в Азкабане. Но знаешь, так или иначе, но воля хорошо мозги прочищает, лучше, чем неволя. Заставляет всё-таки вспомнить, кто ты изначально такой. А что до Таддеуша… Так или иначе, я бы всё равно не смог простить себе его смерть, ну, думаю, ты понимаешь, о чем я. — Это хорошо, что ты осознаешь свои ошибки и стремишься их исправить, — кивнул в итоге Северус. — Ну, да, а ты? Что насчет твоих ошибок, Северус? Только не надо говорить про то, что, мол, ты преподом пошел работать в качестве извинения… Представляю рожу Поттера-старшего, который услышит такое от тебя, после того, как его дочка пострадала от твоих «учительских качеств». — Тебе что, доставляет особое удовольствие, об этом каждый раз говорить?! — Северус сжал кулаки. — А почему бы и нет? Это, должно быть, сильно ударило по твоей моральной стороне, ведь Диана так напоминает Лили… — Хватит! — О, а что такое? Я прав, оказывается? — Ещё одно слово про Лили, и я клянусь, рожу тебе набью! — Ты так хватаешься за неё, будто она всё ещё твоя… Так, где там Джеймс? — Сучье ты отродье…       С этими словами Северус всё же ударил Барти наотмашь по лицу кулаком. Тот в ответ мгновенно пискнул, а затем рассмеялся. Потом Крауч посмотрел на Снейпа глазами, полными нарастающего гнева, и, будучи с кровью под носом, резко дернул головой, таким образом делая и со своей стороны удар, после чего Северус пошатнулся и вновь уперся рукой о ближайшую стену, чтобы не упасть от потерянного равновесия. — Чё кого… — хохотнул Барти, смахивая остатки своей крови рукавом плаща. — Может, продолжим?       Северус вскочил, но Бартемиус отпрыгнул чуть назад, выставляя его же, Снейпа, палочку вперед. — В общем, так. Я закончу лишь одним, — кивнул Крауч. — Если я вновь узнаю, что ученики Хогвартса страдают от твоих преподавательских навыков, я за себя не ручаюсь. Да, и палку свою забери, она мне всё равно никуда не встала.       С этими словами Барти выкинул палочку Северуса в окно, а затем превратился в ворона, так и улетел, оставив Снейпа в одиночку догорать от злости к этому человеку. Северус выглянул в окно, с тяжелым вздохом глядя на то, как его волшебная палочка упала в сторону деревьев, застряв где-то между веток, так и понимая, что безопасно её теперь вытащить не представлялось возможным.       Чуть дальше, примерно уже у самого входа в Хогвартс, аппарировали две фигуры. Джеймс и Дорис Поттеры. Северус увидел это и понял, что адские карусели только продолжаются.