Гарри Поттер и... было ли все так?

Дверь распахнулась и взору детей предстала МакГонагалл во все той же, как и на вокзале, изумрудно мантии. Сейчас она выглядела еще более строгой и суровой, так что все разговоры между ребятами сразу стихли. Единственным, кто остался спокойным, был Гарри, но он затерялся в толпе и профессор его не увидела. — Я, ээ, привел первокурсников, — великан неловко показал на детей, толпящихся возле него. — Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. — Можете идти. Первокурсники, следуйте за мной. Она, не повышая голоса, звучала властно. Четкими и уверенными шагами, женщина прошла по огромному залу, размером, наверное, в половину футбольного поля (Гарри могло показаться, ведь он был еще слишком мал), потолок же совсем терялся где-то вверху. Справа за широкими дверями раздавался шум голосов, вероятно, старшие курсы добрались до замка быстрее. Поттеру на ум пришел вопрос, зачем разделять детей в самом начале, но он не знал, кому его задать. Дети с легким перешептыванием прошли по мощеному булыжником полу мимо мраморной лестницы, и оказались в тесной и душной каморке, где едва смогли все уместиться. Только там МакГонагалл остановилась, осмотрела детей, не вглядываясь в их лица, и начала заранее заготовленную речь. — Добро пожаловать в Хогвартс. Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. На этих словах она выразительно посмотрела на каждого, и задержалась взглядом на полностью сыром Гарри. — Во имя Годрика, Поттер, когда вы успели так промокнуть? Вы упали в озеро? — Драко хихикнул и профессор заметила, что он ровно настолько же сырой. — И вы, мистер Малфой? — с непередаваемым удивлением спросила она. — Это что, драка? Неужели вы уже успели повздорить! — Что вы, профессор, мы друзья! — наигранно возмутился Гарри, вызвав на лице женщины еще большее удивление. Она несколько раз моргнула и стала похожа на только что проснувшуюся и встревоженную сову. — Друзья? Вы и мистер Малфой? — увидев утвердительные улыбки на их лицах, она пришла в себя и одним движением палочки высушила одежду мальчишек. — В любом случае, церемония начнется через пять минут. Советую всем собраться с мыслями и привести себя в порядок. А вас, мистер Поттер, я попрошу снять свою повязку. Волшебница стремительно направилась к шумевшей двери. — Я думал, мы договорились, профессор! — воскликнул Гарри, указывая на свой лоб. — Я с вами ни о чем не договаривалась, Поттер, — твердо ответила МакГонагалл. — И ведите себя тихо! Я скоро вас приглашу. Дверь за ней закрылась, и Драко расхохотался вместе с Гарри. — Ты с ней знаком? — фыркая спросил Малфой. — Да, она помогала мне покупать вещи. Они переглянулись, но в этот момент тот самый мальчик с ирландским акцентом громко спросил. — Ты правда Гарри Поттер? — Ага, — обреченно кивнул Гарри. — Моя мама мне о тебе рассказывала! — Круто, передавай ей привет, — безэмоционально отреагировал он. Это стало спусковым крючком. Все бросились к Гарри, чтобы посмотреть на него и с ним поговорить, и вскоре поднялся такой гвалт, что никого не было слышно. Драко пребывал в шоке, а разумная Гермиона никак не могла успокоить остальных. — Что здесь происходит?! — на пороге вновь очутилась МакГонагалл. — Я оставила вас на две минуты! Разве можно так шуметь?! Встаньте немедленно в шеренгу и следуйте за мной! Встать в шеренгу было физически невозможно, так как комната была слишком тесной и все толпились единой кучей, поэтому реплика профессора лишь заставила всех рвануть к двери, где, словно через турникет, первокурсники выходили по одному, испуганно озираясь в Большом Зале. Гарри и Драко оказались одними из первых. На лбу Поттера все так же сидела повязка. Впервые оказавшись в подобном помещении, Гарри не мог сосредоточиться ни на чем одном. Он переводил взгляд с золотой посуды на длинные столы и лица старших учеников, осматривал профессоров и директора, заглядывался в потолок, блестевший звездами, и пару раз споткнулся. И даже один раз он чуть не упал, когда понял, что странное серебристое сияние было создано не туманом, а призраками. Но с небес на землю его спустило то, что МакГонагалл привела детей к табурету и заплатанной коричневой шляпе, которая немедленно открыла свой рот и начала петь:

Я знаю, ты думаешь, я некрасива, Но помни, обманчив бывает твой взор, Ты не найдешь, хоть кого бы то было, Кто был бы также, как я умен! Да, есть котелки, и цилиндры и шляпки, Что продаются за сотни монет, Но лучше бы ты посмотрел на меня, Ведь я служу Хогвартсу тысячи лет! Все мысли твои для меня словно книга, Там нет ничего, что бы смог ты сокрыть, Надень меня, и тогда сразу узнаешь, Где тебе стоит учиться и жить. Возможно, ты смел и отважен, в душе — Ты лев, что храбрее любого, И должен учиться ты в Гриффиндоре, Где держат данное слово! Возможно, ты друг, что не бросит в беде, Готовый к любому заданью, Тебе терпеливых найду факультет, В Пуффендуй — за старанья! А может ты тот, кто испытан умом, Кто ищет друзей себе мудрых, Ты в поиске знаний, ты всем одарен, Тогда Когтевран — он для умных! Но есть у меня и другой факультет, Где хитрость важнее бравады, Слизерин — вот, кто его праотец, И там тебе будут рады. Скорей же! Иди и не бойся меня! Я знаю, кем должен быть ты! Я Шляпа, я Распределяющая, Секреты твои мне открыты!

Головной убор выдал эту тираду и замолчал. Рот Шляпы исчез в складках, а первокурсники замерли на грани истерики. Гарри сразу начал думать о том, что именно он бы не хотел, чтобы Шляпа узнала… И таких вещей в его одиннадцать лет было уже довольно много… — Мотивирует, да? — спросил Драко, кажется, задумавшийся о том же. Где-то позади них Гермиона с жаром рассказывала окружающем о том, как эта шляпа была создана и о ее песнях. МакГонагалл обернулась к ученикам, держа в пальцах неизвестно откуда взявшийся свиток. Другой рукой она держала Шляпу за хвостик, пробегаясь глазами по пергаменту. — Итак, начнем. Аббот, Ханна! Девочка с белыми косичками, спотыкаясь, вышла из общей толпы и неловко уселась на табуретку, ерзая и волнуясь. Она смущенно улыбалась и постоянно теребила края мантии. — ПУФФЕНДУЙ! Воскликнула Шляпа. Крайний правый стол вскочил со своих мест, яро аплодируя. МакГонагалл не отрывалась от списка, только дожидаясь, когда шум чуть стихнет. — Боунс, Сьюзен! — ПУФФЕНДУЙ! — Бут, Терри! — КОГТЕВРАН! — второй стол слева также вскочил, пожимая руку новому товарищу. — Броклхерст, Мэнди! — КОГТЕВРАН! — Браун, Лаванда! — ГРИФФИНДОР! Крайний левый стол взвыл и натурально зарычал в несколько голосов. Профессор МакГонагалл сразу же приспустила очки, недовольно оглядываясь на Уизли. Ну, конечно! — Булстроуд, Миллисента! — СЛИЗЕРИН! Настала очередь и этого стола. Гарри обратил внимание, что Драко зааплодировал только сейчас. В этом было что-то особенно выборочное. — Грейнджер, Гермиона! Девочка вскочила и очень торопливо села под Шляпу. Гарри про себя отметил, что над некоторыми эта волшебная вещь задумывалась надолго, а некоторым хватало лишь касания головы. Если посмотреть на часы, то Гермиона сидела под Шляпой целых полторы минуты. — ГРИФФИНДОР! Гермиона просияла и почему-то улыбнулась Гарри. — Уверен, что хочешь туда? — тут же спросил Малфой, но Поттер пихнул его в бок. — Лонгботтом, Невилл! — ГРИФФИНДОР! Малфой снова фыркнул. — Нет, ты правда уверен? Гарри снова ответил ему толчком. — МакДугал, Мораг! — КОГТЕВРАН! — Малфой, Драко! Поттер пихнул его в плечо напоследок, но Драко даже не сбился с шага. Шляпе хватило одного прикосновения, чтобы взорваться криком. — СЛИЗЕРИН! Гарри поаплодировал вместе с зеленым столом. — Нотт, Тео! — СЛИЗЕРИН! — Патил, Падма! — КОГТЕВРАН! — Патил, Парвати! — ГРИФФИНДОР! — Перке, Салли-Энн! — ПУФФЕНДУЙ! — Поттер, Гарри! Зал на секунду затих, а потом взорвался свистящим шепотом. МакГонагалл тоже внимательно посмотрела на Гарри и поджала губы. — Повязка, мистер Поттер. — Забыл, — соврал Гарри, улыбнувшись, и, прежде чем шляпа упала ему на глаза, увидел одобрительные улыбки близнецов. Первые секунды было темно и страшно, так что он даже собирался поправить нелепый спадающий головной убор, а потом внутри головы раздался чужой голос. — Значит, нелепый? — Что? — невольно вслух спросил Гарри. — Ты назвал меня «нелепым головным убором», весьма нелестно, не думаешь? Гарри постарался убедить себя думать, а не произносить все вслух. — Я случайно. — А по-моему ты только что подумал, что «ты так не думаешь». Чертова шляпа действительно все видела. — О, ты и представить себе не можешь, насколько много я вижу. — Черт! — Не ругайся. Нас волнует распределение, а не такие мелочи, как оскорбление великого магического предмета… — Неплохое самомнение, — подумал Гарри против воли. — То есть нет! Простите! — Я уже все поняла. Что ж, тоже не буду деликатна в выражениях. Я вижу, что ты весьма умен, талантлив, из тебя, если ты будешь прилежен, но ты не будешь, вышел бы весьма сильный волшебник! Но ты и так знаменит, зачем тебе выдающиеся деяния? Еще я вижу в тебе хитрость и амбициозность, ты жаждешь проявить себя, о, весьма эгоистично… — Это не так! — Да я и так вижу. Что ж, ты хочешь на Гриффиндор, как родители, но разве ты отважен? — Да! — И смел? — Да! — И готов всем пожертвовать за друзей? — Конечно! Шляпа пару секунд молчала. — На твоем месте я бы тут немного подумала. — Зачем? Я всегда буду за своих друзей! — Не буду тебя разубеждать. Но я бы подумала о Слизерине… Амбиции, слава, товарищи… Твой друг тоже там. — Это мне не помешает идти на Гриффиндор. — Ты так туда хочешь? Но там ты не добьешься истинного величия! — Но оно мне и не надо! — Тебе сейчас так кажется. — Я хочу на Гриффиндор! — А мне кажется, что ты просто упираешься. — Нет! Там были мои родители! — Ну хорошо, хорошо! ГРИФФИНДОР! Шляпа громко прокричала это уже снаружи, и Гарри раздраженно стянул ее, вручая удивленной МакГонагалл. Он поскорее натянул повязку на шрам и, даже не посмотрев на огорченного Малфоя, подошел к столу, где уже сидела Гермиона. — Я же говорил, — бросил он ей, и она выше подняла подбородок. — А нам ты сказал, что ты Гарольд Дэвис, — фыркнул один из Уизли. — Ага, я еще тебе верил, — кивнул второй. — Не хотел афишировать свое имя. Я не думал, что его прокричат на весь зал. Ближайшие ребята за столом рассмеялись. Вскоре к ним подсел мальчик с ирландским акцентом, по имени Симус, и еще какие-то первокурсники. После этого раздался тонкий звон стекла, и директор поднялся со своего места. — Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо! Гриффиндорцы вскочили со своих мест и громко заулюлюкали, откуда-то опять раздался львиный рык. Гарри, несколько опешивший от этого шума, обернулся к сидевшему рядом с ним старосте, которым оказался Перси Уизли, и уточнил. — Директор нормальный? — Нормальный? — деловито спросил его парень. — Он самый великий волшебник в мире. Но немного сумасшедший. Будешь картошку? Гарри рассеянно кивнул. Волшебная школа, призраки, картошка и сумасшедший директор. Звучало фантастически. Мальчик бросил еще один взгляд на стол преподавателей, где с удивлением заметил, что Дамблдор на него смотрит. На секунду Гарри стало стыдно за свои слова и за мысли о сумасшествии. А потом директор приподнял кубок и, словно протянув его в сторону гриффиндорцев, немного от него отпил. Поттер удивленно пару раз моргнул, но Дамблдор уже отвернулся. Зато смотрел кто-то другой, в черной мантии, с черными волосами и крючковатым носом. Он разговаривал с тем самым профессором, который был в Дырявом Котле, и прямо сейчас не спускал глаз с Гарри. На секунду мальчику показалось, что профессор его уже заранее люто ненавидит, и в этот момент лоб пронзила ужасная боль. Поттер схватился за голову, но никто этого не заметил, увлеченный рассказом Симуса Финнигана. — Ну я так, половина на половину. Мой папа — магл, а мама — волшебница. Она ему ничего не рассказывала, но, кажется, он был не очень рад, когда узнал. Все хохотали, и только Гарри недовольно хмурился, потирая шрам под повязкой. — А ты, Невилл? — спросил кто-то у мальчика с жабой. — А я? Меня растила бабушка, правда, она очень долго считала, что я магл. Ну или сквиб. У меня до восьми лет совсем не появлялись способности, а потом дядя случайно выронил меня из окна, а я попрыгал как мячик по дорожке и ничуть не разбился. Все так были рады, что подарили мне Тревора. Невилл принялся показывать жабу. Гарри утратил к нему интерес и увлекся разговором Гермионы и Перси, ну, конечно, о занятиях. — Я надеюсь, что мы как можно раньше перейдем к практике, я уже прочитала и выучила все учебники, и очень хочу себя опробовать. Всех больше меня интересует Трансфигурация, это же просто фантастика! — Ну ты на многое не рассчитывай, — осадил ее Уизли, — Вы начнете с теории и будете заниматься всякими мелочами, вроде превращения спичек в иголки. Гарри устало выдохнул. Почему-то именно сейчас он остро ощутил себя одиночкой, чего с ним никогда не было, и даже бросил взгляд на стол Слизерина, чтобы увидеть Драко. Тот тоже сидел в некотором отдаление, но было непонятно, от того этого, что он такой мрачный, или потому, что около него сидело окровавленное привидение. — Скучаешь? — Грустишь? — Вспомнил родной дом… — И родителей… Близнецы Уизли пересели по обе стороны от него, одинаково улыбаясь. — Со мной все в порядке! — тут же ответил Гарри, не зная, на кого из них смотреть. — Это замечательно, потому что мы предлагаем сбежать сразу после речи директора… — Ага, и школьного гимна, — Ну да, и, пока все будут спать, мы посмотрим замок, а? — А так можно? — спросил Гарри, уже догадываясь об ответе. Уизли рассмеялись, многозначительно переглядываясь. Тут же их взгляд приковал поднимающийся с места директор. — М-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом… — Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли. — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. Гарри посмотрел на своих соседей. — Это обычная для директора речь? — Почти, — уклончиво ответил Фред. — Но у вас всегда есть коридоры, где можно умереть мучительной смертью? — Бывают и такие, — кивнул Джордж. Поттер пребывал в шоке. — А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор. Гарри заметил, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки. Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова. — Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали! Кто-то вскочил на столы, уже опустевшие, кто-то просто поднялся с мест, кто-то запел хором, а кто-то по одиночке, и все это слилось в единый гам. Гарри едва различал слова за макушками Уизли, которые встали около него и, склонив головы, затянули это как похоронный марш. Через пару строк Поттер к ним присоединился.

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, Научи нас хоть чему-нибудь. Молодых и старых, лысых и косматых, Возраст ведь не важен, а важна лишь суть. В наших головах сейчас гуляет ветер, В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, Но для знаний место в них всегда найдется, Так что научи нас хоть чему-нибудь. Если что забудем, ты уж нам напомни, А если не знаем, ты нам объясни. Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс, А мы уж постараемся тебя не подвести.

Когда все уже замолчали, Гарри с близнецами все еще тянули последние строки. Джордж трагично подвывал, а Фред грустно хлопал по столу, создавая некий ритм. Поттер, в основном, выступал солистом, когда оба брата срывались на вой. Что было поразительно, никто, казалось, не злился. За некоторыми столами раздавался смех, МакГонагалл улыбалась, а Дамблдор довольно дирижировал. Под конец он утер несуществующую слезу и воскликнул. — О музыка! Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь! А теперь бегите все по своим спальням, старосты вас проводят! В поднявшейся суматохе Фред и Джордж подхватили Гарри и утащили его в коридоры Хогвартса. Карманы у них были набиты сладостями, утащенными со стола, а в головах, очевидно, гулял самый настоящий ветер. В гостиную мальчишки вернулись в два часа ночи, так и не разобрав багаж.

***

А в это время в своей личной комнате в подземелье Драко царапал на пергаменте письмо отцу, но строки никак не выходили. Он думал о том, что должен ему рассказать про Крэбба и Гойла, а еще про Поттера. Но мог ли он назвать его своим другом после их совместного выступления с Уизли? И ведь Гарри распределили на Гриффиндор… Малфой чувствовал себя странно опустошенным и еще более странно взволнованным. Слизеринцы приняли его вполне радушно, даже с достаточным для одиннадцатилетнего мальчишки уважением, и все же их разговоры и присутствие не могли заменить краткого знакомства с Гарри. В этом мальчишке со шрамом было что-то необычное и притягивающее, даже если любой разговор превращался в спор. Может быть, дело было в том, что в детстве всегда быстрее находишь друзей, а может в том, что Поттер стал идеальным дополнением к Драко, но Малфой чувствовал необходимость находится рядом и быть друзьями, самыми настоящими! И это ощущение, непривычное и тоскливое, заставляло Драко сидеть в десять вечера, обиженно надув щеки, и смотреть, как с пера в чернильницу капают чернила. Малфой не знал, может ли он простить Гарри за то, что он поступил в Гриффиндор и общался с таким отребьем, как Уизли. Малфой вообще теперь ничего не знал. Он думал, что приедет с Крэббом и Гойлом, как аристократ, будет общаться с избранными, но из всех избранных ему достался только Гарри. В поезде же он был вынужден общаться с грязнокровкой, самой настоящей. Этот эпизод никак не выходил из головы Малфоя. Грейнджер не была глупой, не была невоспитанной (если не считать ее заносчивость), она даже не походила на животное! Было трудно поверить, что ее родители звероподобные создания без капли магии, не способные ни на что, кроме жалкого существования. Драко очень хотелось узнать о семье Грейнджер, ведь он не испытывал к ней никакого презрения, но именно это и пугало. Он должен был его испытывать, чтобы оставаться верным своему отцу. Должен. И будет. Драко взял перо и пергамент и сосредоточено, как взрослый, поджав губы, начал выводить буквы.

Дорогой отец! Меня распределили на Слизерин. Ученики отнеслись ко мне хорошо и с уважением, даже Кровавый Барон расспросил меня о твоем самочувствии и здравии. Все боятся этого привидения и старались держаться подальше, но я не стал от него уходить. Какой-то старшекурсник назвал меня бесстрашным, но я пока не знаю, должен ли я с ним общаться. Полукровки ведь тоже учатся на Слизерине? В поезде я подружился с Гарри Поттером. Ты говорил, что с ним надо ближе познакомиться и узнать его, так что я постарался оказаться рядом. Он отказался поступать на Слизерин, и поступил на Гриффиндор, как и его родители. Я думаю, он совсем не подходит для этого факультета, потому что он куда хитрее, чем кажется. Я договорился с ним видеться на переменах в коридоре, и мы уже рассказали МакГонагалл о нашей дружбе. Гарри считает, что мы станем в Хогвартсе известными, если будем рядом. Я думаю, что он амбициозен, даже если скрывает это. P.S. Если Гарри Поттер полукровка, но я могу с ним общаться, значит ли это, что и с другими полукровками мне также можно разговаривать? P.P.S. В поезде я встретил одну грязнокровку, которая читала большое количество магических книг и трактатов. Она очень умная и совсем не похожа на зверя. С уважением, Драко Малфой.

Мальчик запечатал конверт своей личной печатью и вышел в коридоры Хогвартса, неся на руке филина. Он дошел до первого попавшегося окна и отпустил птицу, так и не написав Люциусу о том, что отослал Крэбба и Гойла, потому что они не нравятся Поттеру. В этом письме было и так много всего, что Драко никогда бы не смог сказать, глядя отцу в глаза.