Голубой огонь

— Слышишь? Герой номер три, звезда экранов и любимец народа. Открытый, харизматичный и до ужаса красивый. Все дружно скажут, что его можно описать всего одним словом — идеальный. Птица счастья, удачи, человек скорости. Он совмещает в себе огромную тучу различных образов, не оскверняя ни один. Для людей нет вредных привичек, нет животных повадок, лишь «идеальное» существо. Что же, над этим постаралось много людей, с раннего детства используя Кейго как глину — гнули с его личности все, что им захочется. Нет его мнения, нет его взглядов на жизнь, лишь выполнение поручений и приказов, за что он поощарялся похвалой и лишней порцией сырого мяса. Так по-глупому, но действенно сдерживая животные инстинкты и личность самой птицы, они держали всего его в своих руках. Сейчас комитет следит менее бдительно, от чего птица сидел в заброшенном здании и жевал очередную порцию сырой курицы. Вкус казался ему столь нужным и необходимым, что становилось смешно от своей никчемности. Вокруг столько вкусной еды, но привлекает его кусок сырого мяса. Даби, что и разрезал тишину лишь одним словом, медленно двигался к прогерою, а после и сел рядом, скривив лицо от увиденной картины: крови в курице уже не было, но от этого Ястреб не выглядел менее дико. Стянув свои перчатки, вцепился в кусок когтями, открывая клыками мясо и от этого довольно рокоча. Не сказать, что пироман был этому удивлён, знал же, что птаха имеет свои секреты, но не ожидал, конечно, что все так запущено. — На улице были слышны крики и ты не полез их спасать. Чего же так? Птиц хмыкнул, зашурша крыльями и оторвавшись от трапезы. Ему нужно будет вступить в какую-нибудь злодейскую группировку, в этом Кейго уверен на все сто, однако, пока он этого не делает, хотя ужасно хочется. Зная комитет, его заставят быть шпионом, остается только ждать приказа комитета. Но с Даби встреча оказалась случайна. Увидев синие языки пламени, Ястреб даже не заметил, как сам в них побежал. Чувство чего-то родного и близкого, напоминание его самого любимого друга, когда-то сгоревшего дотла в таком же огне. Увидев, как пламя охватывает Даби, который желал сжечь каких-то сошек, Ястреб даже не заметил, с каким же ужасом он схватил злодея за руку. Животный страх огня горел в груди сильнее всяких других мыслей, но чертовы пальцы сами сжимали одежду и и кисть того, чтоб достать этого полусгоревшего из жара. Даби сам выглядел тогда шокировано, пусть и одно мгновение. Что-то странное в глазах, что в очередной раз скидывало Кейго в пучину прошлого. Ненависть к Комитету, к лживым героям вспыхнула вновь, стоило увидеть эти глаза, напомнающие Тойю… — А зачем? Там были преступники и ты их спалил. Не вижу в этом чего зазорного. Банда Ягуар, верно? Они ублюдки с самого своего рождения, им уже не помочь, от того даже шевелиться в их сторону не буду. Тем более у меня ужин. До чего же неправильно слышать подобное с уст героя, который кешился спасти всех, но в какой-то мере Даби понимал. Не все злодеи ублюдки, но все ублюдки злодеи. Увы, помочь невозможно всем, к тому же кому-то эта помощь не нужна. Кто-то уже окончательно потерялся в своем безумстве и отчаянии… — Слышал о пятне? Кажется, намечается что-то интересное. Даби достал сигарету и прикурил от мизинца, глянув на знакомого. Ястреб уже доел мясо и скинул косточки куда-то вниз. Повел плечами, разминая затекшие мышцв, и кивает. — Да… Слышал. Вот теперь жду его. Думаю, он точно придет за мной. Не думаю, что битва с ним будет сложна, но осознание того… — Что ты не такой идеальный герой? Брось, ты сам видишь всю черноту этой системы, иначе бы не стал водиться со злодеем. Птаха засмеялся, иногда переходя на птичий рокот, а потом выдохнул. Обняв руками ноги, прикрыл глаза и расслабил крылья, опуская их почти полностью на пол. — Конечно знаю все… И видел. Они хотят сделать из меня куклу, думая, что не замечаю их желания контроля. Геройское общество — общество лицемеров и манипуляторов. Чего стоит Старатель. Я думал, что если он меня спас, то он хороший… На этом мгновении вырвался нервный смех. Даби не перебивал, он слушал внимательно откровения героя. Удивительно понимать, что Ястреб откроет душу какому-то выходцу из мрачных переулков, но это все равно выглядело излишне правильно. — Но я увидел то, что изменило мое отношение. Он избивал сына, кричал, мучал его… А потом… А потом тот ребенок сгорел в собственном огне. Я это видел, но не смог, не успел. Комитет поймал меня и потащил прочь, а я видел, как он кривился и кричал от боли и жара, приносимые ему его же причудой. С тех синее пламя вызывает у меня только печаль, а многие герои отвращение… Даби хмыкнул, одной рукой стал тереть шею и впитывать все слова. Огонь… До чего же эта ситуация глупа. Кейго ненавидел многих, ненавидел своего спасителя, ненавидел комитет из-за лучшего друга, который, по его мнению, сгорел. Но он тут, рядом, дышит одним воздухом, ходит по одной земле. — Знаешь, птичка, комитет ужасен. Разве кто-то будет пользоваться животными порывами и использоваться сырое мясо как пряник? А завязывать глаза и бросать в непонятное место с препятствиями, заставляя все проходить с помощью перьев? — Откуда ты… — Приятно познакомиться, Кейго Таками, я Тойя Тодороки.