Котя

      Моника даже не подозревала, что проблема гораздо глубже, чем ей могло показаться с первого взгляда, ведь некромантом целительница не была. Зато Главный сразу же почувствовал, насколько смердит ситуация, и немедленно связался с некромантами. Союз некромантов организацией был закрытой, крепкой и за своих мог стереть с лица планеты кого угодно. Очень уж мало их было, а целителей с этим даром — еще меньше, и ценились они на вес золота.       На следующее утро Катя была удивлена: вместе с уже знакомой целительницей в палату пришли еще трое. Одеты они были в черные плащи, но злыми не ощущались. Попросив «юных магов» подождать за дверью, чем несказанно удивили Германа и Дадли, мужчины простерли руки над девочкой. Что они при этом делали, Катя не понимала, заинтересованно оглядываясь.       — Полежи спокойно, малышка, — очень ласково произнес один из незнакомцев, на что девочка кивнула и замерла, как в МРТ.       — В нее была вживлена филактерия, — задумчиво произнес казавшийся старшим из гостей мужчина. — Виктор, проверь.       — Да, Алекс, — отозвался названный Виктором через некоторое время. — Малышку инициировали болью и смертью.       — Как так? Ребенка? — третий, оставшийся пока безымянным, ошарашенно смотрел на Виктора и Алекса. — Кто посмел?       — Что-то не так? — заинтересованно спросила девочка, чувствуя какую-то тайну, а еще незнакомцы явно сердились.       — Понимаешь, маленькая, — ласково заговорил Виктор. — Некромантия — это не просто дар, но и осознанное решение. Имеющий дар может стать и артефактором, и целителем… Да кем угодно! Только понимая, что пути назад не будет, человек становится некромантом, а тебе не оставили выбора. Мало того, еще и инициировали ребенка, что совсем уже ни в какие ворота не лезет. Теперь выбор у тебя между работой с мертвой плотью и целительством. Но, судя по проклятью, даже этот выбор тебе оставлять не хотели.       — Значит… Я приговорена? — тихо спросила Катя. Жить хотелось, как никогда прежде. Пусть даже в коляске, но жить.       — Кто тебе это сказал? — погладил ее по голове Алекс. — Проклятия мы снимем, у тебя их два, с сердцем поможем, а ты взамен выберешь, кем хочешь быть, к сожалению, выбрать ты должна сейчас.       — Вот же твари… — с тоской произнесла целитель Шульц, глядя на прошедшую через ад девочку. Ее родителей она уже продиагностировала, обнаружив остаточные чары и понимая, что некроманты правы во всем. — Маленький же ребенок…       — Мы займемся этим, — сжал губы младший из некромантов. — Готовьте ритуал. Светлые проклятия мы снимем, а то, которое она получила в посмертии, потребует большего времени на восстановление, потому что…       — Оно стало частью души… — поняла Моника и по какому-то наитию спросила Катю: — А если бы не болезнь, что бы с тобой было дальше?       Канон Катя, разумеется, знала, поэтому бодро рассказала историю о «мальчике-который-выжил», абсолютно спокойно относясь к деталям рассказанного, ведь для нее это было страшноватой, но сказкой. Некроманты внимательно слушали, особенно в части стравливания и перечисления крестражей. По мнению Виктора, тут что-то было не так, но малышка совершенно точно видела вариант будущего, а не придумала его.       — Только там везде я была мальчиком, — закончила рассказом о Битве девочка. — А сейчас я девочка, может быть, это не обо мне?       — Вряд ли… — вздохнула Моника. — Ты бы согласилась сменить пол ради того, чтобы было не больно, и возможности ходить?       — Не знаю, — честно ответила Катя, задумавшись об этом. — Зависит от того, насколько больно было, — и именно этот ответ подтверждал выводы некромантов.       — Готовьте ритуал, — подытожил Виктор.       Девочка, сама того не зная, закрепила в посмертии проклятье мучительной смерти, обнаруженное на ней. Это проклятье было очень старым, оно создавало иллюзию, заставляя жертву прожить очень страшную жизнь, каждый раз свою, отчего точно действие именно этого проклятья предсказать было очень сложно. Но вот именно закрепление означало: малышка будет восстанавливаться долго, годами.       Остаточные чары с родителей девочки удалить оказалось очень просто — они были деактивированы явно стихийным выбросом ребенка, в результате чего Вернон много чего вспомнил, рассказав и свою часть истории. Поэтому в специальном отделе Международной Конфедерации был аншлаг. Суровые маги просмотрели воспоминания о рассказе малышки, понимая, почему к ней в голову не лезли — сердце могло не выдержать, но вот то, как девочка рассказывала, навевало мысли о пророках.       — Значит… — глава дознавателей вздохнул. — Девочку инициировали, затем желали сменить пол, мотивируя болью, а затем?       — Стравить ребенка до совершеннолетия с личем, уничтожив обоих, — ответил некромант Виктор, вспоминая это солнечную и совершенно не отчаявшуюся девочку.       — Ребенку не оставили выбора… — проговорил следователь Международной Конфедерации. — Британцы не могут не отличиться… Что вы планируете делать?       — В первую очередь, снять все проклятия и починить сердце, если получится, — произнес представитель Союза. — Скажу сразу: может не получиться, все-таки она прошла через смерть дважды. Далее, разобраться с тем, кто это такой умный в Британии… дать возможность выбора…       — И обеспечить защитой на родине, — мрачно дополнил Алекс. Перед его внутренним взором маршировали скелеты, что некроманта успокоило.       Британию ожидали большие сюрпризы, абсолютно точно для той неприятные, ибо прощать не умели некроманты, а давать вторые шансы — следователи. Очень уж мало было носителей этого дара, а принуждение к инициации считалось одним из тягчайших преступлений. Человек всегда делал выбор сам, иначе это могло закончиться очень и очень плохо. Девочку, совсем ребенка, желали убить или же потом уничтожить, объявив Врагом. Некроманты не были добрыми людьми, но за своих они могли уничтожить кого угодно. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор приобрел могущественных врагов.

***

      Узнав, что хотели сделать с доченькой, в том числе и их с Верноном руками, Петунья плакала, рассказывая о сестре. Женщина не могла поверить, что у человека, кем бы он ни был, но у человека, может подняться рука на дитя, и резко и остро возненавидела британских магов. Катя успокаивала маму, рассказывая Герману и Дадли, о чем речь. Девочка боялась, что, узнав, кого из нее сделали, Герман испугается и убежит, но обманывать его она не считала правильным.       Герман воспринимал все, как сказку. Для мальчика все звучало примерно так: «злые дяди хотели, чтобы Гера умерла, но она будет жить», а слова о некромантах для семилетнего ребенка были лишь словами. Обнимая девочку, Герман совсем не думал о том, что она сказала, он думал о ней самой, и это было для мальчика намного важнее.       — Значит, сердце может не получиться починить? — тихо спросил Вернон, прикидывая, как быстро можно будет продать бизнес, чтобы набрать денег девочке на операцию.       — Если не получится, Союз некромантов оплатит операцию вашей дочери, — некромант все понимал, а медленного умирания ребенку совсем не желал. — Не волнуйтесь.       — Спасибо… — прошептала осознавшая девочка. — А можно, я буду целителем?       — Можно, — улыбнулся мужчина в черном. — После ритуала произнесешь формулу выбора, хорошо?       — Гера, я тебя так люблю! — обнял девочку Дадли, магические силы которого восстановили, споив какое-то зелье, иначе мальчик мог стать сквибом. Это от Кати тоже не стали скрывать, кстати.       — Я тебя очень-очень люблю! — ответила девочка, осознавая, что, спасая ее, брат отдал всего себя.       Назавтра был назначен ритуал, долженствующий снять проклятия с обреченной девочки. Ведь если бы она не приехала в Цюрих, у бриттов все получилось бы. И именно этот факт заставлял злиться не только некромантов. Британия и не собиралась исполнять международные договора, а это уже просто смердело.       Катя лежала в кровати, рядом сидели мальчики, а девочка впервые в жизни мечтала о том, как будет ходить и даже, может быть, бегать. Дадли заметил, как изменилась сестренка — она будто училась жить заново, и этот факт принес счастье мальчику. Герман гладил ставшую за это время какой-то очень близкой Геру, не задумываясь о будущем. Мальчику просто хотелось, чтобы девочка выздоровела. А у Кати появилась надежда…       Ритуал был совсем не зрелищным, да еще и большую часть времени Катя проспала, погруженная в сон некромантами. Это действо только называлось ритуалом, по сути происходящее было сложной операцией, избавлявшей ребенка от проклятий, в том числе от того, что Катя наложила на себя сама, точнее, ее подсознание, ибо магия, восстанавливая ребенка, приняла понятие «нормы» ребенка и устроила ей все то же самое, что девочка испытывала в покинутом ею мире.       — За такие зелья надо уничтожать, — прокомментировал один из работавших с ребенком целителей.       — Значит, еще и в школе может быть… — вздохнул некромант, устало протирая лоб. — Сердце сопротивляется…       — Что-то подобное мы и ожидали, — кивнул ему коллега. — Все-таки дважды на ту сторону ходила, это необычно.       — Значит, сердце оставим простецам, — сделала вывод целитель Шульц. — Но это значит — длительный период восстановления, которому мы, конечно, поможем, однако в Хогвартсе лестницы…       — Перед поступлением девочки в школу поговорим, — кивнул Виктор. — Заканчиваем, будим, дальше — формула выбора и начинаем учить.       — Да, выбора нет, — вздохнула женщина, ибо необученный некромант был страшнее ядерной бомбы простецов. А необученный целитель мог, в первую очередь, сделать плохо себе, чего никому не хотелось. С другой стороны, малышка получит шанс…       Стоило снять все наносное, и лицо девочки чуть изменилось, приобретая черты отца, однако глаза остались все такими же зелеными. Малышку зачем-то делали похожей на совершенно другого человека, заставляя родителей поверить в то, что они опекуны, а это пахло очень, очень плохо. Обследование Петунии показало, что магом она была, потеряв свою силу в детстве, что было еще интереснее.       — Значит, Гера — моя по крови? — поразилась женщина, узнав новости от целительницы.       — Да, ее зачем-то изменили, а с вашей памятью поработали, — объяснила целитель Шульц. — Зачем это было сделано, мы пока еще не знаем.       — Значит, она не Поттер… — задумчиво произнесла Петунья. — Но что же тогда случилось с семьей моей сестры?       — Это мы будем выяснять, — твердо ответил дознаватель-международник.       Тот факт, что сердце доченьки магическими способами исцелить не удалось, печалил Петунью, но доктора обещали прооперировать девочку и все починить, что успокаивало женщину, да и ее мужа. Оставалось немного подождать, пока дочку готовили к операции, а потом можно будет просто жить. Жить, несмотря ни на что.       Британию, разумеется, ждали потрясения, ибо прощать ей никто ничего не собирался. Первые сюрпризы последовали спустя два дня — Дамблдор перестал быть «почетным председателем», а Министр Магии получил первый штраф-предупреждение о нарушении международных договоров. Сумма, стоявшая в штрафном извещении, вызывала ужас просто количеством нулей. А ведь еще готовились санкции по поводу других серьезных нарушений. Международная Конфедерация Магов, не желая пока разгребать ситуацию самолично, решила увлечь Британию поиском финансов на оплату штрафных санкций, которых обещалось быть много, очень много благодаря воспоминаниям ребенка: тут были и занятия некромантией без лицензии, и содержание опасных существ в не предназначенных для этого условиях, и так далее.