И пусть Галактика горит огнем. Книга 3: За две минуты до полуночи

07.07.300 ПЗЭ, Планета Найтфорт, система Ночная Твердыня Впервые за многие сотни лет Ночной Дозор вернулся на Найтфорт. Сотни ревущих двигателями челноков высаживали тысячи солдат на обледеневшую поверхность планеты. Великое множество танков и другой техники, тоже ревя моторами, окружали древние крепости. И там, несмотря на ледяной ветер, уже кипели работы по восстановлению и обновлению укреплений. И это действительно впечатляло. Десять лет назад орден, тысячелетиями защищавший Стену и помыслить не мог о том, чтобы вернуть утраченное. К 290 ПЗЭ население миров Дара сократилось до жалких двухсот миллионов человек. Двести миллионов — считая калек, безумцев, трусов, дряхлых стариков, маленьких детей, женщин и старух. Те, кто действительно могли сражаться, составляли едва ли десятую часть от общей массы. По иронии судьбы, единственной фракцией, которой его безрассудный брат оказал неоценимую помощь, был Ночной Дозор. Безумие Бейлона, которое наземники предпочитали называть Восстанием Грейджоя, опустошило Железные сектора на многие поколения вперед, но зато принесло лорду-командующему Мормонту почти миллион новых солдат в первые же месяцы после разгрома. Не каждый из них, разумеется, был рад провести остаток дней на этих пустынных и холодных мирах — и некоторых из них пришлось досрочно освободить от обетов в назидание остальным. Сейчас под его командованием было восемьсот пятьдесят тысяч человек — не считая «подкреплений», прибывших сюда из горнил восстаний в последнюю пятилетку. Но и этого было бы мало, если бы лорды Севера не начали засучивать рукава. Принявшие присягу новобранцы Грейджоев прибывали в системы Дара с одной сменой одежды и запасом продовольствия на неделю. А дальше — как говорится, крутитесь, как хотите. Ни один самый храбрый солдат не сможет ничего сделать, если делать будет банально нечем. Эурон не смог не издать то, чего ему теперь заменяло смех в этом дыхательном аппарате. Действительно, какая ирония. То, что он едва не сдох от руки проклятого Иного на глазах у северян, убедило Винтерфелл и другие их миры начать мобилизацию против новой угрозы. Впервые в известной истории Вестероса основным фокусом стала оборона Стены. Да уж, просто оборжаться можно. Там, где десять лет назад пространство Вестероса обороняли четыре калеки с тремя лазганами, которые держались на двух ржавых проволочках и одном честном слове, теперь трудились строительные роты, возводившие новые укрепления, оснащенные сверхсовременными силовыми щитами браавосийского производства. Там, где раньше одичалый мог залететь на истребителе в атмосферу, пролететь над гарнизоном Дозора, а потом со смехом, высунув в иллюминатор голый зад, насрать им на головы и улететь, не получив ничего в ответ, сейчас его еще на орбите встретил бы огонь десятков планетарных орудий. Где раньше арсеналы поколениями стояли пустыми и нетронутыми, сейчас они наполнялись тысячами комплектов силовых доспехов Mk II и Mk III. И тряслись тренировочные площадки, когда по ним маршировали десятки тысяч солдат в этой броне. И ведь это был далеко не единственный вклад Эддарда Старка и его генералов в защиту северных рубежей. Лорд Рикард Карстарк лично отправился со своим флотом на поддержку флотилий Черного Ордена. Полноценных линкоров в этом подкреплении, правда, не было, но шестнадцать линейных крейсеров и столько же эскортных несущих кораблей — согласитесь, тоже немало. Они образовали новосозданный Третий Дозорный флот и по слухам, военные корабли новых классов уже шли на Стену. А в Черном Замке формировалось Четвертое оборонительное воинство, в котором числилось уже миллион двести тысяч штыков. Это была самая мощная группировка из всех, что Север когда-либо собирал в системах Дара за последние столетия. И она продолжала расти. Интересно, как к этому отнесутся одичалые — и неважно, есть у них Король-за-Стеной или нет. Эурон посмотрел вверх — и ему не понравилось то, чего он увидел. Разлом-меж-Звезд, который на протяжении тысячелетий сиял сине-лиловым цветом, теперь с каждым днем становился все краснее. Это он видел даже сквозь барахлящие цветофильтры. Око Скорби начало менять цвет пару месяцев назад и сейчас ему казалось, что само небо истекает кровью из этого гигантского космического феномена. Ученые считали, что причиной изменения цвета Разлома была связана с появлением гигантской кометы в войде между рукавами Галактики, но Эурон и Зеленые Жрецы, прикрепленные к Дозору, чтобы зачищать старинные укрепления от «сюрпризов», оставленных Иными, знали, что дело совсем не в этом. Варп оживал — и это отражалось в теле планет и звезд, где энергия Имматериума просачивалась в их реальность, меняла существующий порядок сил и становилась Третьим Предвестником новой войны. — Долгое лето подошло к концу… — произнес его металлический голос. — Пришла зима. И месть. Он это чувствовал даже сквозь многослойную оболочку, в которую был заключен последние десять лет. Катастрофа была близка. Твари шли к ним. И когда они выйдут из Разлома… Начнется битва, которую Галактика будет помнить до самой тепловой смерти. И он рассмеялся жутким механическим смехом, который был слышен даже сквозь вой ветра. «Интересно, кто останется победителем? Слишком много чудовищ. Слишком мало героев. И все будет гореть, пока в черном небе танцуют драконы…» О, да, эту войну человечество будет помнить еще не одно тысячелетие… Если, конечно, будет кому помнить. «Лед, пламя или тьма… Мне все равно. Пусть вся Галактика сгорит и пусть все Боги умрут».