The Brightest Black

      Кровать в одном месте прогнулась, и Сириус, оглянувшись, увидел, что она сидит и потягивается. Он воспользовался моментом, чтобы оценить ее подтянутую фигуру. На мгновение ему захотелось, чтобы эти восхитительные лопатки прикрывали темно-рыжие волосы, но потом покачал головой. Нет, это была опасная мысль. У него была договоренность с Алисой. Кроме того, он действительно не хотел иметь потенциально серьезные отношения.       — Уже почти пора ехать за детьми.       Он улыбнулся и сел.       — Они уже почти не дети. Гермионе уже семнадцать, и остальным скоро будет столько же.       Алиса усмехнулась, нагибаясь и поднимая одежду.       — В моем сознании они всегда будут детьми, независимо от того, сколько им лет.       — Значит, когда Невилл женится на Пэнси Паркинсон и подарит тебе внуков, это будет случай, когда дети будут рожать детей?       Женщина вздрогнула, натягивая брюки.       — Не говори таких вещей. Я слишком молода, чтобы становиться бабушкой.       — Ты вышла замуж за свою первую любовь и почти сразу же родила ребенка. Если он пойдет по твоим стопам, то ты, естественно, станешь молодой бабушкой.       Говоря это, Сириус облачился в свою одежду, у него не было времени медлить. Зная, что Пожиратели на свободе, он хотел быть на платформе до прибытия поезда.       — А ты станешь молодым дедушкой. Я просто держу пари, что Гарри и Джинни рано женятся, как и их родители. Знаешь, что Молли не запечатала свою магию на свадьбе, потому что было слишком поздно. Она уже была беременной.       Он закатил глаза.       — Знаю. И как бы я ни обожал Молли и Артура, мне совсем не хочется думать о том, чем они занимаются в свободное время.       Она хихикнула и подошла к зеркалу, чтобы расчесать свои короткие каштановые волосы, пока он застегивал шерстяную мантию.       — Очко.       — Спасибо, партнер. Не хочешь устроить ещё одну встречу до начала рождественских каникул? Уверен, что мы сможем найти несколько уединенных минут.       Она отложила расческу и накинула на плечи зимнюю мантию.       — Нет, это последний раз.       Сириус замер и шокированно посмотрел на нее.       — Что?       — Я сказала, это последний раз. Ты чуть не сказал другое имя, и я знаю, что ты представлял себе не мое лицо.       — Алиса…       — Нет, не извиняйся. Знаешь, я иногда делаю то же самое. А теперь, — она подняла свою наманикюренную руку, чтобы предотвратить любые комментарии с его стороны, — я хочу, чтобы ты сделал мне рождественский подарок и пригласил ее на настоящее свидание. По словам Тонкс, она не может оторвать от тебя глаз.       — Но… — мужчина запнулся, пытаясь придумать причину, чтобы не делать этого. Ему было удобно и так, и сейчас, к тому же, у него были заботы поважнее. Ему не нужны были настоящие отношения. Тема с друзьями с привилегиями работала уже почти десять лет. — Она… она почти на десять лет моложе меня!       Алиса закатила глаза, взяла расческу и принялась расчесывать ему волосы, завязывая их на затылке.       — Сириус, она всего на семь лет моложе, и разве не ты два месяца назад сказал Ремусу, что возраст не имеет значения?       — Это… это другое!       Она отстранилась и пронзительно посмотрела на него.       — Другое? И в каком же месте?       Сириус не мог придумать ответа, который она приняла бы, поэтому выбрал другой путь.       — У меня двое детей! Детей, которые уже почти выросли! Тогда у меня может родиться ещё один ребенок, ровесник моих внуков!       — Сириус Орион Блэк, это паршивая отговорка. Ты просто боишься кого-то подпускать к себе. Может, потеря Фрэнка и разрывала меня на части, но я никогда не жалела о том, что была с ним. И если бы я могла вернуться, я бы ничего не изменила. Понимаешь?       Он молча кивнул.       — Хорошо, я хочу, чтобы ты спросил ее завтра. Если ты этого не сделаешь, я прибегну к помощи Андромеды. Понял?       Его глаза расширились при мысли о том, что кузина объединит свои силы с одной из его лучших друзей.       Это было чертовски страшно.       — Хорошо, я спрошу у нее.       Алиса улыбнулась и надела свои сапоги из драконьей кожи, прежде чем выйти из комнаты.       Он проводил ее взглядом и испустил вздох покорности судьбе.       Но, даже надевая ботинки и следуя за ней, он думал об этом и решил отказаться от всех ресторанов в волшебной Британии.       Если он хотел сделать это, то сделает правильно.

***

      Гермиона почувствовала, что поезд начал замедлять ход. Раздраженная неудачным стечением времени, она осторожно убрала старую книгу, описывающую изготовление волшебных палочек, которую читала. Она знала о связи между палочками Гарри и Волдеморта — Оливандер сообщил им перед их первым курсом, что у палочки Гарри есть близнец.       Ей просто нужно было выяснить, почему волшебная палочка Гарри из остролиста и пера феникса выбрала именно его. Что привлекло к Гарри близнеца палочки Волдеморта?       К сожалению, книги, которые она изучала, были довольно скудны на детали. Обычно палочки-близнецы достаются двум людям с похожими личностями или родовой магией.       Она точно знала, что между Гарри и Томом Реддлом не было никакой связи ни в той, ни в другой категории.       Но должна же быть какая-то причина. Должна.       — Эй, Миона, ты идешь?       Гермиона отбросила мысли о палочках и связи, она продолжит исследования дома.       — Да, пойдем.       Она схватила их сумки и последовала за Гарри, позволяя ему маневрировать сундуками. Когда они проходили мимо туалета, она услышала рвотные позывы и, заглянув внутрь, увидела Крэбба, поклоняющегося фарфоровому унитазу.       Гермиона не могла не скривить губы в усмешке. Вероятно, он перебрал сладостей. Какая милая картина.       Она с трудом удержалась от вопроса, почему Крэбб без своего сюзерена — Малфоя. Весь последний месяц она изо всех сил старалась избегать его. Девушка не собиралась нарушать данное себе слово, думая о нем сейчас.       Не тогда, когда у нее было несколько недель до новой встречи.

***

      Люциус смотрел, как весело пыхтит Хогвартс-экспресс, направляясь к станции. Каждый раз, когда он видел его, его заволакивали воспоминания о собственных школьных годах.       Он скучал по тому времени. Жизнь была простой, и не было размышлений насчет жизни и смерти. Сейчас… сейчас он по-настоящему боялся за свою семью.       К счастью, Темный Лорд был где-то далеко, он покинул их дом на неделю. Это означало, что до того, как Люциус потеряет сына, оставалось ещё семь дней.       И он знал, что потеряет его, даже если Драко не получит Метку, пока ему не исполнится семнадцать. Темный Лорд был слишком силен. Он брал то, что хотел. А Малфоев слишком легко было поймать.       И если он хотел Драко, то Люциус сомневался, что сможет остановить это.       Поезд со скрежетом остановился, и через мгновение переполненный вокзал затопили веселые лица студентов. Все они были укутаны в шарфы и шляпы, которые демонстрировали их принадлежность к одному из четырех факультетов, защищаясь от холода.       Найти Поттера и его друзей оказалось нетрудно. Было легко увидеть небольшое стадо гриффиндорцев, к которому примкнули одна слизеринка и одна когтевранка.       Он смотрел, как к ним приближаются кузен его жены и другие родители. Рой Паркинсон вежливо пожал руку Сириусу Блэку, и Люциусу захотелось разразиться истерическим смехом.       Здесь, на платформе, происходил мирный разговор между двумя людьми с очень разными идеалами.       Если бы Темный Лорд добился своего, такое никогда бы не повторилось. Блэк был бы мертв, а Рой прогнулся бы и стал Пожирателем.       — Отец? Где мама?       Люциус удивился, но был очень рад, что не показал этой эмоции, когда повернулся, посмотрев на лучшее в своей жизни.       — Счастливого Рождества, Драко. Твоя мама присоединится к нам в ресторане. Мне нужно сначала поговорить с тобой.       И ещё Беллатриса осталась главной после исчезновения Темного Лорда. Она вообще не доверяла им — очевидно, то, что Нарцисса помирилась с Андромедой, сделало ее предательницей крови в глазах Лестрейндж.       Они могли пойти в ресторан только вместе, потому что иначе это вызвало бы подозрения.       Малфои всегда ходили есть после того, как забирали Драко со станции.       Крэббы согласились поужинать в ресторане, чтобы не спускать глаз с Малфоев. По довольно смертоносному настоянию Беллатрисы.       Люциус обернулся и увидел Нормана Крэбба, который искал сына. Оставалось надеяться, что Винсент Крэбб проглотил наживку и съел те блевательные батончики, которые ему прислали. Честно говоря, этот парень был идиотом, если думал, что какая-нибудь девушка будет посылать ему сладости. К счастью, Крэббы славились своей преданностью, а не умом.       — Где твой сундук?       — Вот, — сказал Драко, указывая на темно-зеленый школьный сундук у своих ног.       — Добби, — сказал Люциус.       Тут же в поле зрения появился перепуганный домовой эльф. Люциус нахмурился, он ненавидел этих отвратительных тварей, даже если они были полезны.       — Да, хозяин?       — Отнеси сундук Драко в дом и распакуй его. Кроме того, — добавил он, подумав, — я запрещаю тебе выполнять приказы кого-либо не-малфоевской крови — кроме Нарциссы. То же самое касается и других эльфов.       При мысли о том, что Беллатрисе придется самой заваривать чай, ему захотелось рассмеяться, как школьнику. Салазар, он ненавидел эту женщину.       — Да, хозяин, — ответил эльф с таким низким поклоном, что его нос чиркнул по полу. После этого он удалился, прихватив с собой вещи Драко.       — Отец, почему ты?..       — Позже, Драко, нам нужно немедленно аппарировать.       Драко нахмурился, но протянул руку, беря выставленную ладонь Люциуса.       Мгновение спустя они оказались в пустынном лесу. Одно из тех мест, которые Люциус обычно использовал как промежуточное место аппарации, чтобы сбить с толку авроров.       Драко растерянно огляделся, но прежде чем он успел что-то сказать, заговорил Люциус.       — Послушай, Драко, у нас мало времени. Я уверен, ты уже знаешь, что я солгал о том, что нахожусь под властью Империуса?       Драко громко сглотнул, но кивнул.       — Это верно, но также верно и то, что у меня никогда не было выбора. Настоящего выбора. Я уже говорил с тобой о родовой магии Малфоев, но не собирался делиться этой частью, пока тебе не исполнится семнадцать.       Теперь парень выглядел испуганным.       — Тогда почему ты говоришь мне об этом сейчас? Что случилось?       — Ты знаешь, что произошло. Выбранная твоей матерью для тебя невеста в самой гуще событий. Чего ты не знаешь, так это того, что наш дом оккупировали, отсюда и наш поспешный разговор.       Его сын смертельно побледнел.       — Они… они в нашем доме?       — Да.       Драко уставился на него, прежде чем произнести несколько слов, которые разорвали Люциуса на части.       — Ты не можешь быть моим отцом.       Люциусу потребовалось некоторое время, чтобы набрать в легкие воздух и заговорить. И когда он произнес первое слово, глаза его сына стали такими же твердыми, как проклятый серебряный клинок, который Беллатриса держала рядом со своей волшебной палочкой.       — Драко, пожалуйста, ты должен…       — Нет! Не буду! — Драко топнул ногой, возвращая приятные воспоминания о том, как он требовал больше сладостей во время предыдущих рождественских праздников.       — У тебя нет выбора! И у меня нет времени на твои детские шалости! Если ты не услышишь, то можешь умереть!       — Ты врешь!       — Нет, — холодно ответил Люциус, пытаясь достучаться до сына.       Драко стиснул зубы и оглядел поляну, словно пытаясь найти путь к отступлению.       Люциус даже почувствовал гордость. Он никогда не смог бы перечить своему отцу, когда был в возрасте Драко, он слишком боялся этого человека.       — Ты ещё не можешь аппарировать. Я знаю, что у тебя хорошо идут субботние занятия, но ты можешь аппарировать только в то место, которое видишь. Мы не уйдем, пока я не поговорю. Даже если после этого получу серию Круциатусов от твоей тети.       — Беллатриса Лестрейндж мне не тетя, — отрезал Драко.       Это многое сказало Люциусу. Довольно многое.       — Ладно, она тебе не тетя. Но правда в том, что мы не уйдем отсюда, пока я не скажу.       Драко сверкнул глазами, но ничего не ответил.       Люциус резко кивнул.       — Хорошо, как ты знаешь, магия Малфоев имеет тенденцию к искусному управлению любыми необходимыми средствами — обычно зельями и чарами. Мы используем это, чтобы защитить то, что принадлежит нам, и сохранить крепкую и сильную семью. Но ты не знаешь цены, которую мы платим.       Драко открыл было рот, чтобы заговорить, но Люциус поднял руку:       — Цена заключается в том, что не имеет значения, насколько могущественными мы становимся как семья или как личность, мы всегда стремимся следовать за кем-то более могущественным. Не имеет значения, что это за сила. К сожалению, меня представили Темному Лорду прежде, чем я заметил твою мать.       — Что ты имеешь в виду?       — Я имею в виду, что моя магия, та часть, которая делает меня Малфоем, привязала меня к первому по-настоящему могущественному человеку, которым я восхищался. А мой отец вырастил меня настоящим чистокровным. Конечно, я восхищался Темным Лордом, когда встретил его. Мой отец тоже восхищался им. Для меня практически невозможно сказать ему «нет». Может, если бы ты или твоя мать были в опасности, я смог бы, но это не точно. Я изучил историю нашей семьи и выяснил, что ни один Малфой не разрывал цепь, которая связывала его с хозяином. Это одна из причин, почему Нарцисса хотела, чтобы ты женился на ведьме, которая не запечатает свою магию. Она надеется избавиться от вынужденной связи и всех страданий, которые она приносит.       Чем больше Люциус говорил, тем больше ужасался Драко, но в какой-то момент он стал задумчивым.       — Ты хочешь сказать, что я должен восхищаться этим человеком, чтобы создать связь?       — Верно.       — Но я не восхищаюсь Темным Лордом. Он мне отвратителен. И я не поеду к нам домой, если он там будет.       — Боюсь, у тебя нет выбора, — поморщился Люциус.       Глаза Драко сузились, и в его руке появилась волшебная палочка. Люциус не мог не гордиться сыном.       — И что, свяжешь меня и притащишь туда?       — Нет.       — Тогда что?       — Драко, у них твоя мать. Вот почему только я встретил тебя на вокзале. Марджери Крэбб следит за ней в ресторане. Нам разрешено прийти туда только для поддержания вида. Я прислал твоему другу — Винсенту — блевательные батончики, чтобы ускользнуть от его отца.       Люциус видел, как крутятся шестеренки в голове сына, пока Драко пытался придумать решение. Он был так похож на свою мать, что смотреть на него было почти больно.       Когда Драко успел повзрослеть?       — А мы не можем ее спасти? Войти с палочками наготове?       Он вздрогнул и покачал головой.       — Нет, я не могу предать его вот так — преднамеренно. Кроме того, я уверен, что Марджери там не одна. Белла не жалеет усилий, когда дело доходит до выполнения приказов Темного Лорда.       — Я тебе не верю.       — Ты поверишь, если я скажу, что если мы немедленно не появимся там, то твоя мать может умереть? Уверен, что Норман уже нашел и вылечил своего сына. Даже он не такой идиот.       Драко пристально смотрел на него, а потом опустил взгляд на мертвые листья под ногами.       — Прекрасно, но я отказываюсь принимать Метку.       — Он не спросит, пока тебе не исполнится семнадцать. К тому времени твоя мать уже придумает решение, — Люциус положил руку на плечо Драко. Парень напрягся, но не отодвинулся.       — Драко, я знаю, что мы никогда не говорим об эмоциях, но я хочу, чтобы ты знал, что я — Малфой. Семья всегда на первом месте. Понимаешь?       Эти серебряные глаза, так похожие на его собственные, впились в него, оценивая. Люциус старался показать взглядом всю свою любовь по отношению к Драко и гордость за него. За человека, которого породила его любовь к Нарциссе.       — Даже выше цепи, которую, как ты утверждаешь, ни один Малфой никогда не разрывал? Цепи, которая, как ты подозреваешь, заманит меня в ловушку, привязав к человеку, который считает убийство и пытки людей отличным занятием?       Боль скрутила грудь Люциуса, и он прошептал:       — Я не знаю.       Прежде чем Драко успел ответить, они аппарировали. Лишь легкое шевеление опавших листьев свидетельствовало о том, что на поляне кто-то был.