Любви все возрасты покорны

Эмма заканчивала расчёсываться, когда услышала тихий Стук в дверь. Она никого не ждала, поэтому несколько удивилась и повернулась на звук. Там, на пороге, прижимая к себе подушку и смущённо глядя в пол, стоял Норман. Он неловко переминался с ноги на ногу и кусал губы. Увидев его, Эмма удивилась ещё больше. Она думала, что он уже давно спит, но, похоже, ошиблась. Судя по всему, он не мог уснуть, поэтому пришёл к ней. Она поняла это почти сразу, но всё равно решила уточнить. — Что-то случилось, Норман? Почему ты не спишь? — отложив расчёску на тумбочку, спросила она и мягко улыбнулась. Норман помедлил немного, а после тихо сказал: — Я хочу сегодня поспать с тобой… В этот момент он выглядел настолько мило, что Эмма не смогла удержаться от ещё одной улыбки. Она подвинулась чуть ближе к стене и похлопала рядом с собой, как бы приглашая его лечь. Норман, увидев её жест, улыбнулся самыми уголками губ и быстро подошёл к кровати, после чего юркнул к ней под одеяло. Устроился поудобнее, положил себе под голову подушку. Эмма нежно погладила его по светлым волосам, и он крепко обнял её за руку. Закрыл глаза, тихонько засопел. Совсем как котёнок. Такой маленький, хрупкий и ласковый. Когда Эмма подумала об этом, то ей захотелось рассмеяться. Однако она сдержала себя: понимала, что так может потревожить его. А ей этого совсем не хотелось, ведь он только-только начал засыпать. Поэтому она лишь продолжила перебирать белые пряди, периодически поправляя съезжающее одеяло. Рядом с ней Норман быстро расслабился, успокоился и пригрелся. И уже буквально через несколько минут он тихонько сопел, крепко прижимаясь к ней и обнимая её за руку. Он всегда легко засыпал, когда ложился с ней. Эмма и сама не могла объяснить, почему, но ничего против этого она не имела. Наоборот, ей нравилось вот так лежать с Норманом, обниматься с ним и держать его за руку. Каждый раз, когда он прибегал к ней ночью, она с радостью принимала его. Укладывала рядом с собой, укрывала тёплым одеялом и мягко прижимала к себе. Иногда даже ласково гладила по голове и целовала в макушку. Особенно, если он был сильно напуган после кошмара или во время грозы. В её объятьях он быстро успокаивался и переставал плакать, а потом и вовсе засыпал, положив голову к ней на плечо. Но сегодня он пришёл к ней просто потому, что не мог уснуть, и поэтому она лишь спокойно перебирала его белоснежные волосы. Он тихо сопел, изредка сжимал пальцами её одежду и бормотал что-то во сне. Она не могла разобрать слов, да и не вслушивалась особо. Просто наблюдала за ним и улыбалась. Лежала так Эмма долго. Она и сама не знала точно, сколько: в какой-то момент просто потеряла счёт времени. Она была настолько увлечена Норманом, что совершенно не замечала ничего вокруг. Даже забыла о том, что хотела расчесаться перед сном. Расчёска так и лежала, одинокая и оставленная на тумбочке; в её сторону Эмма даже не смотрела. Всё её внимание было приковано к Норману, который спал рядышком. Она разглядывала его спокойное личико, по-матерински любуясь, иногда гладила по пухлым щекам и целовала в лоб. Из-за этого он смешно морщился, ворчал и жмурился. В такие моменты он ещё больше напоминал ей котёнка. Сейчас Эмма даже несколько жалела, что у неё нет под рукой фотоаппарата: хотелось сделать снимок для семейного альбома. У неё было уже много фотографий с Норманом и другими детьми, которые она бережно хранила, и потому ей хотелось пополнить коллекцию. Однако камера, к её сожалению, лежала далеко в шкафу, поэтому ей приходилось довольствоваться тем, что она имела. Только любоваться им и разглядывать его, стараясь запечатлеть в памяти каждую мелкую деталь. В какой-то момент Эмма почувствовала, что к ней постепенно подкрадывается дремота. Веки начали слипаться, а мысли — путаться. Конечности стали тяжёлыми, и потому ей совсем не хотелось ими шевелить. Однако она всё же заставила себя чуть приподняться, чтобы выключить стоявший на тумбочке светильник. Погасив свет, она плюхнулась обратно рядом с Норманом. Закуталась потеплее в одеяло, прижала ребёнка к себе. Норман снова поморщился, недовольно заворчал. Однако уже через секунду крепко обнял её, уткнулся лицом в плечо. Эмма слегка улыбнулась, нежно погладила его по спине и зарылась лицом в светлые волосы. Она закрыла глаза и уже приготовилась погрузиться в безмятежный сон, однако не успела. До её слуха долетел тихий, еле различимый шёпот Нормана. Трудно было разобрать, что конкретно он говорил, но Эмма всё же смогла. И его слова вызвали у неё ещё одну улыбку. — …Я люблю тебя, Эмма… — именно это он сказал. Его голос был вялым и сонным, но в нём всё равно чувствовались искренность и нежность. Это признание прозвучало настолько мило и невинно, что Эмма просто не смогла не улыбнуться. — Я тоже люблю тебя, малыш… — так же тихо сказала она, улыбаясь. Она не видела, но почувствовала, как Норман улыбнулся в ответ. Именно после этого она и уснула. Крепко, спокойно, безмятежно. Она была настолько сонной, что даже не до конца поняла, что он имел в виду. Просто подумала, что это обычное детское признание. И лишь со временем она полностью осознала весь смысл тех четырёх слов, что он тогда ей сказал.