Ошибочка вышла

— Мы с Майком изучили вопрос со всех сторон и пришли к выводу, что нашему проекту не хватает изюминки. Чтобы аквапарк для магглов стал действительно успешным, нам нужно что-то особенное. — Люциус Малфой строго посмотрел на присутствующих. Вся компания, включая детей, расположилась возле огромного бассейна, в зоне отдыха, имитирующей тропический пляж. Противоположная сторона была занята всевозможными горками и серпантинами. Под требовательным взглядом все согласно закивали, признавая, что даже если в теории их будущее детище ничем лучшим мировым образцам не уступает, то совершенно однозначно пока ни в чём их и не превосходит. Петуния знала, что за последние месяцы Люциус побывал практически во всех странах, имеющих возможность похвастать самыми популярными в мире аквапарками, и теперь им было с чем сравнивать и на что ориентироваться. Оставалось признать, что Люциус прав — ничего особо выдающегося в их проекте не было. Петуния и сама не могла бы сказать, что подхлестнуло её фантазию: может быть стремление тоже внести посильный вклад в дело, прибыль от которого ей была обещана авансом, или просто желание выделиться, или то, насколько странно смотрелись бассейн и тропический пляж в заснеженном парке. Как бы там ни было, видя, что особых идей ни у кого нет она решилась: — А вы можете создать голограммы? Ну как в фантастических фильмах, — наткнувшись на озадаченные взгляды Малфоев, Петуния смутилась. — Это что-то вроде миража, что ли, или… Вот, иллюзия! Ну, это когда человек видит то, чего на самом деле нет. — Петти, мы отлично знаем, что такое «иллюзия» и да, умеем их создавать, — кивнул Люциус. — Но пока как-то не очень понятно, что ты предлагаешь с этим умением делать? — Ну как «что»? Например, поместить их в воду. Пусть вместо стенки бассейна отдыхающие видят… ну, скажем, коралловый риф! И рыбки пусть плавают… разноцветные. И актинии. Это необычно и красиво. — Точно! А ещё страшилок можно напихать! — обрадовался Гарри. — Типа краба-пирата или зубастой такой акулы из мультфильма. — Или подводной ведьмы с кучей щупалец! — добавил Дадли. Взрослые переглянулись, обдумывая услышанное. — Можно попробовать… — задумчиво протянул Люциус. — Создать визуальный образ, зафиксировать его чарами. Север, ты справишься? — С заклинаниями, да. С остальным, нет. Это работа артефактора, а я, если ты позабыл, — зельевар. — Нет, не позабыл, но с твоими талантами от тебя всего ожидать можно. Ладно, артефактора я найду… Есть ещё идеи? И что там с щупальцами и зубами? — Морская ведьма и её слуги — это из маггловского мультфильма. Мы потом сможем сходить посмотреть. И да, идеи есть. Для проекта всё равно же планируется построить систему бассейнов, так вот — для взрослых мультяшные герои не подойдут. Но если воссоздать их на территории, отведённой для детей… И вот ещё. Во всех аквапарках на полу плитка или специальное покрытие, а хорошо бы сделать песок, как на настоящем пляже. Только такой, чтобы к телу не лип и в бассейн не сыпался. — Можно зачаровать и обработать специальным зельем, — кивнул Северус. — Отличная идея, Петти. Главное — оригинально и вполне выполнимо. — И ещё хорошо бы сделать бассейн с холодной водой. У магглов есть любители моржевать, а соответствующих развлечений для них нет. Если декорировать такой бассейн под… скажем, Арктику. Айсберги там всякие, белые медведи на льдинах. Особенно удачно, если это тоже можно будет сделать с помощью какой-нибудь иллюзии, ну, чтобы даже случайно никто не зашибся… — Петуния поймала на себе восхищённый взгляд Майкла и смутилась… Несмотря на то, что неустанно контролировавший строительство бассейна Майкл бывал у Малфоев регулярно, в последние полтора месяца видеться им не доводилось, и Петуния вдруг поняла, что не просто рада встрече, она соскучилась! Соскучилась по его улыбкам, шуткам, смешным рассказам из категории: «Волшебник учится и строит свой бизнес в мире магглов». Более того, она вдруг осознала, что сама рядом с ним и улыбается чуть шире, и смеётся чуть громче, чем следовало бы. Это её напугало. Заполошно оглядевшись, — не заметил ли кто? — она столкнулась взглядом с Северусом. Тот загадочно усмехнулся и подмигнул, и Петуния почувствовала, как её щёки заливаются румянцем. Что? На что он намекал этим подмигиванием? Северус крайне проницателен! Может он что-то заподозрил?! А что собственно значит «заподозрил»?! Подозревать можно, когда делается что-то низкое и недостойное… может измена? Мерлин, какая ещё измена?! С Северусом у неё близких отношений нет и совершенно точно никогда не будет. О какой близости может идти речь, если из двоих ни один ничего подобного не желает? Северус стал скорее любимым братом, заменившим, так и не ставшую из-за обид и разногласий хорошей сестрой, Лили. У них было всё: доверие, уважение, взаимопонимание. Всё, кроме притяжения. При взгляде друг на друга не мелькало даже крошечной искорки, позволявшей надеяться, что со временем их отношения смогут перерасти если не в страсть, то хотя бы во влечение. А Майк… Мерлин, как же всё сложно… С облегчением отметив, что Нарцисса и дети снова отправились купаться, а мужчины увлечённо обсуждают требования к будущему артефакту, Петуния взяла себя в руки и задумалась. Она и сама не заметила, как круто изменилась за последние месяцы её жизнь. С сожалением пришлось признать, что её с подругами пути расходятся. Она куда увереннее чувствовала себя среди волшебников, не хотела больше лгать про «уехавших» дизайнеров и объяснять откуда у неё эксклюзивные наряды. Встреча Рождества в Малфой-меноре стала событием, заставившим её окончательно понять — возврата к прошлому быть не может. И, наверное, дело было всё же не в Майкле. Именно сейчас, встретив здесь самый любимый праздник, она в полной мере поняла, что волшебники действительно совершенно особенные люди. Если бы ей в детстве, когда она так ждала чуда, удалось увидеть не странные фокусы Лили, а хоть что-то подобное… Ну хоть какую-нибудь мелочь… Крупную снежинку, превращающуюся в крохотную фею с хрустальным колокольчиком, или маленького Санту, пролетающего по залу на своих санях… Глядя, как изящные копытца оленей стучат по воздуху, выбивая сияющие искры, она и на секунду не усомнилась, что в создании некоторых маггловских мультфильмов волшебники принимали самое непосредственное участие. Кстати, о мультфильмах и волшебниках… Петуния нахмурилась, старательно не давая ускользнуть посетившей её мысли. Взглянув на увлечённых беседой мужчин, она нетерпеливо качнула головой: «А ведь отличная же идея! Нужно обязательно обсудить её с Северусом!» * * * Северус с интересом наблюдал за Майком и Петунией. Они друг другу явно симпатизировали, и это следовало обдумать. Нет, в их поведении не было совершенно ничего предосудительного, даже наоборот. Петуния, похоже, предъявляла к себе чересчур жёсткие требования, а Барнс никогда бы в жизни не позволил себе даже мысли о романе с женой приятеля. Вот только ни малейшего представления о реальных обстоятельствах, сведших Северуса и Петунию вместе, он не имел. Разговаривать с Майком, посвящая его во все тонкости ситуации, было рано, но на заметку взять стоило. Петти — молодая женщина, и она не должна хоронить своё счастливое будущее по прихоти директора. Да и сам Северус не собирался следующие десять лет жить монахом. За время совместной жизни у них с Петунией сложились прекрасные отношения, но это были отношения брата и сестры, а не мужа и жены. Ни один не видел в другом сексуального партнёра, и изменить это вряд ли когда-нибудь удастся. С Барнсом же у Петунии появлялся реальный шанс на личное счастье. Северус достаточно хорошо знал обоих, чтобы без сомнений утверждать — они прекрасно подходят друг другу… С Майклом Барнсом он сошёлся в конце третьего курса. Теплым майским деньком Майк отыскал скрытое от посторонних взглядов уютное местечко, отлично подходящее для занятий. Правда долго наслаждаться тишиной и одиночеством ему не удалось, примерно через полчаса туда явился Северус Снейп, оказавшийся крайне недовольным, что их с Лили место кем-то занято. Северус злился, Майкл упёрся. До драки дело не дошло по чистой случайности, а точнее потому, что Майкл легко умел идти на компромисс, а Северус не хотел выслушивать от Лили очередную порцию нравоучений. В конце концов договорились, что как только придёт Лили, Майкл уйдёт, оставив место «законным» хозяевам. Но Лили в тот день так и не появилась. Она позабыла о встрече, увлекшись болтовнёй с сокурсницами. С некоторых пор она вообще часто забывала о Северусе. Постепенно место, которое когда-то было местом Северуса и Лили, стало местом Северуса и Майкла. Они сдружились настолько, насколько вообще могли сдружиться магглорожденный выскочка и будущий Пожиратель Смерти. Не сказать, что, кроме любви к учёбе, у них было много общего. Северус горел желанием творить, экспериментировать, постигать самые тайные области волшебства, хоть бы и запретного. Майкл не был особо одарённым волшебником, но отлично умел сочетать маггловские идеи с возможностями, которые предоставляло владение магией. Наладившиеся отношения, с общего молчаливого согласия не афишировались. Оба были достаточно умны, чтобы понимать — дружбу с ещё одним грязнокровкой слизеринцы не оценят и Снейпу не простят. К тому же сам Северус почему-то очень долго пребывал в уверенности, что Лили смертельно обидится, узнав, что у него появился ещё один друг. А обижать её Северус ни в коем случае не хотел. Но это всё-таки произошло, и именно Майк стал тем человеком, который помог пережить этот разрыв менее болезненно. Недолюбливая Лили, он всё равно не пытался обесценить её былую дружбу с Северусом, и Снейп был ему за это благодарен. А ещё Майкл был единственным человеком из его окружения, кто не бредил идеями Волдеморта и не стремился пополнить число его соратников. Впрочем, магглорожденному Барнсу это и не светило. Называть их взаимоотношения дружбой Северус не решался и смотрел на них скорее как на взаимовыгодное сотрудничество. Майкл скрашивал его досуг, Северус по возможности оберегал его, тщательно следя, чтобы когтевранец даже случайно не попал под раздачу от Пожирателей-неофитов. Как именно их отношения расценивал Майкл, Северус никогда не спрашивал, но примерно с середины шестого курса оберегать свою тайну они стали вполне осознанно. Разговор на эту тему они завели только один раз, поняв друг друга буквально с полуслова. Северус интуитивно чувствовал, что если они спалятся перед слизеринцами — это будет полбеды, но вот если об их общении пронюхает директор… Но, несмотря на предосторожности, Дамблдор, видимо, все же что-то заподозрил и попытался с помощью Мародёров втянуть Барнса в ряды «воинов света». Впрочем, здесь директора ожидало полное фиаско. Нейтральный по своим взглядам Майкл относился к тем людям, в которых поведение и чувство юмора гриффиндорской четвёрки не вызывало ничего кроме отвращения. Как бы там ни было, а на Когтевран Распределяющая шляпа отправила Барнса не зря. Ему хватило ума держаться подальше и от Пожирателей, и от Фениксовцев, тогда как сам Северус умудрился связаться и с теми, и с другими. До известной степени Майклу повезло: о затеях слизеринцев его предупреждал Северус, а Мародёры, даже после отказа от их общества, трогать его не решались. Всё же нападение гриффиндорцев на магглорожденного было не той рекламой, которая требовалась делу света, и они, видимо, надеялись, что рано или поздно змеи сделают за них всю грязную работу. После того, как Северус нежданно-негаданно сделался профессором в Хогвартсе, и без того редкие встречи совсем прекратились. Майк изо всех сил пытался в условиях экономического кризиса удержать на плаву свой бизнес, у Северуса между: уроками, дежурствами, отработками, подготовкой учебных планов, проверкой ученических работ и приготовлением зелий для больничного крыла просто физически не оставалось времени ни на что, кроме сна. Впрочем, на сон его тоже почти не оставалось. И вот теперь, как только представился удобный случай возобновить общение со старым приятелем, Северус немедленно им воспользовался. Он вообще не имел привычки разбрасываться подвернувшимися возможностями. Идея с новым бизнесом посетила его почти случайно и захватила целиком. Это был великолепный шанс не только основать дело, сулящее в самый короткий срок обеспечить будущее и его, и Петунии, и мальчиков, но и отличная возможность взять в партнёры людей, которым он может полностью доверять. В том, что Майк по достоинству оценит перспективы и ухватится за шанс обеими руками, Северус ни минуты не сомневался. Теперь же, учитывая взаимную симпатию между Петунией и Майком, всё могло сложиться ещё лучше. Северус искренне привязался к своей необычной семье и бросать мальчиков и не совсем жену на произвол судьбы в любом случае не собирался, но вот если бы удалось обеспечить Петунии счастливое будущее со своим другом, всё стало бы совсем замечательно. Будущий доходный бизнес, в который брать чужих совершенно не хотелось, мог стать семейным. Нет, разумеется давить и подталкивать он никого не станет, но вот дать возможность познакомиться поближе и самим решить, что им нужно… Пожалуй, попросить Майка помочь Петти подготовиться к поступлению в университет будет вполне подходящим предлогом для более тесного общения… Вечером, когда Петуния сама заглянула к нему в комнату и предложила поговорить, Северус даже не сомневался, что речь пойдёт о Майке. Ошибся. Никакого отношения к Барнсу разговор не имел. Выслушав посетившую Петунию идею, он по достоинству оценил её изобретательность и вынужден был признать, что ему ничего подобного никогда бы в голову не пришло! Уже через пару дней под предлогом «внести разнообразие в каникулы» все отправились в кино, прихватив с собой и Малфоев. И, конечно же, с лёгкой руки Петунии, дружной компании пришлось смотреть «Меч в камне». И Драко, и старшие Малфои пришли в полный восторг от этого развлечения. Но Люциус не был бы самим собой, если бы сразу не смекнул, куда ветер дует. Уже на выходе из кинотеатра он придержал Снейпа за плечо: — Север, а знаешь, сильно мне кого-то этот развесёлый Мерлин напоминает. Ты нарочно это затеял? — Разумеется. Подыграешь? — Даже не сомневайся, — хищно оскалился Люциус. — К нам? — Угу. Наверное, будет лучше, если все трое получат и пищу для размышлений, и возможность обсудить свои выводы без помех… Раньше, чем все уселись за обеденный стол, в общих чертах план представления был согласован. Дав мальчишкам полностью насладиться обсуждением и поделиться впечатлением от мультфильма, Люциус, перехватив красноречивый взгляд Северуса, поудобнее откинулся в кресле и, вроде бы ни к кому не обращаясь, задумчиво произнёс: — А я-то всё думал, с чего это магглорожденные, как идиоты, в рот нашему дорогому директору заглядывают. Север, как думаешь, это с его подачи такую замечательную сказочку сняли? — Хм… — Снейп принял преувеличенно задумчивый вид, — всё может быть. Мультфильму-то уже лет двадцать, а Альбус у нас уже тогда числился и «величайшим», и «светлейшим», и председателем МКМ… — И в самом деле… — Малфой-старший со значением покивал. — А что… Этакий чудаковатый добрый старец с седой бородой. Улыбчивый и добродушный. Петуния тут же театрально ухватилась за сердце: — Ах, а я-то всё думала, кого же он мне напоминает?! И ведь самой-то даже в голову не пришло… Следующие несколько минут взрослые увлечённо проводили параллели и занимались сравнением неприглядных фактов из жизни обоих могущественных волшебников. Дети, сознавая, что их присутствие чисто случайно упустили из виду, напряжённо прислушивались, стараясь осмыслить и запомнить непредназначенную для них информацию. — Как бы там ни было, Мерлин и его ставленник не остановились перед убийством. Это же немыслимо, отправить полный корабль детей на корм рыбам! — жёстко подвёл итог Северус. — Да, до такого, согласно истории, не опускались даже темнейшие из волшебников! — Голос Люциуса был полон праведного гнева. — И этим они с Дамблдором тоже удивительно похожи. Не суть важно, кого приносить в жертву, если всё это делается ради некоего мифического «общего блага»! — Каких детей? — испуганным шёпотом спросил Гарри, совершенно позабыв, что надобно притворяться, что они не прислушиваются к ведущемуся разговору. — Я тебе потом объясню, — шикнул Драко. Взрослые очень натурально удивились, «вдруг обнаружив», что дети всё ещё находятся рядом, и пустились в «неохотные» объяснения. — И что, совсем никто-никто не спасся? — расстроенно спросил Дадли, на которого история произвела почему-то особенно сильное впечатление. — Только Мордред. Он один сумел выжить, — вздохнула Нарцисса. — «Мордред»? Это тот, кем Северус и дядя Люциус ругаются? А почему? Я хочу сказать, что его хотели убить вместе с другими детьми, а он выжил и убил того, кто хотел убить его… И за это его стали считать плохим? — Не совсем так, Гарри. Считается, что Мордред совершил много нехороших вещей, но… — Северус очень серьёзно посмотрел мальчику в глаза, — историю пишут победители. Очень часто события и причины, по которым они произошли, искажаются в угоду тем, кто находится у власти. Ходят легенды, что Мордред с детства был злым и подлым ребёнком. — А это правда? — Не знаю. — Видишь ли, Гарри, правда или нет, но дети не растут сами по себе. Окружающие их взрослые играют ключевую роль в том, каким станет ребёнок, когда вырастет. Если с детьми жестоко обращаться, то даже самый одарённый ребёнок со временем может вырасти таким же жестоким и злым, какими были окружающие его взрослые. Например, Тёмный Лорд, который убил твоих родителей, Гарри. Он мог бы совершить много великих и славных дел, но ожесточился в детстве. Он вырос в приюте среди магглов. Окружающие его боялись и не понимали. Когда он пошёл в Хогвартс, ещё что-то можно было исправить, но каждое лето его отправляли обратно в маггловский приют. Тогда шла война, на дома падали бомбы, люди вокруг гибли. Лорд, его тогда звали Томом Риддлом, видел всё это и начал бояться смерти. А ещё он видел, что волшебный мир в лице школьной администрации отворачивается от него, бросая на произвол судьбы. И он начал собирать сторонников, последователей, которые помогли бы ему сделать волшебников более могущественными и защитить их от магглов. Его изначальные идеи были хороши, но… Тогда никто, наверное, даже он сам, не представлял, как сильно его психика пострадала от пережитых ужасов. Через четверть века Том Риддл стал безумцем, стремящимся победить свой страх перед смертью, убивая других. В конце концов он сошёл с ума и стал жестоким маньяком. Я не оправдываю его деяний, но этого не случилось бы, если бы нашлись люди, готовые его любить и защищать. — А кто отправлял этого вашего Тома туда… ну где бомбили? — Директором в то время был Армандо Диппет и считается, что подобные решения принимал он. Но, насколько мне известно, подобные вопросы были в ведении Альбуса Дамблдора, его заместителя. А теперь этот самый Дамблдор, благодаря которому волшебный мир получил вместо гения безумного маньяка, считается величайшим светлым волшебником Британии. Он директорствует в школе, судит в Визенгамоте, председательствует в Международной Конфедерации… — И ему всё сошло с рук? — шокировано спросил Дадли. — Да. Потому что если умеешь, то очень легко манипулировать понятиями, выдавая зло за добро. Так, например, называя Мерлина великим добрым волшебником, стараются не упоминать, что к гибели детей он имеет самое непосредственное отношение. То же самое и с Дамблдором. Ведь это так просто сказать, что ради общего блага можно причинить зло нескольким, зато, благодаря этому, хорошо будет всем остальным. — Вот-вот, и у Дамблдора эти «несколькие» исчисляются уже не одним десятком, — зло вставил Люциус. — А дети среди них есть? — уточнил напряжённо о чём-то размышлявший Гарри. — Среди них все есть, — Люциус смерил сына и Гарри строгим взглядом, — и я настоятельно советую вам помнить об этом, когда вы поступите в школу. — Так, дорогие сэры, не кажется ли вам, что это совершенно неуместная тема для обсуждения с детьми?! — возмутилась Нарцисса. — Мы собрались здесь, чтобы приятно провести время… — Прошу прощения, моя леди, — Люциус галантно склонился, целуя ручку жены. — Мы немедленно исправимся. Мальчишки, поняв, что больше ничего любопытного им услышать не доведётся, поспешили покинуть общество взрослых, заявив, что желают поплескаться в бассейне. Оставшиеся в гостиной взрослые выразительно переглянулись, даже не пытаясь скрыть удовлетворённые улыбки. Сегодня Гарри впервые услышал о великом волшебнике Альбусе Дамблдоре, любящем намекнуть на своё сходство с Мерлином и не чурающемся сотворить зло, ради осуществления своих планов. Можно было не сомневаться, что мальчики навсегда запомнят, что «добрый дедушка» без сомнений и сожалений принесёт в жертву любого, в том числе и ребёнка. Начало формированию образа Альбуса Дамблдора было положено. Когда ночью Северус вернулся в свою комнату, там обнаружился неожиданный гость. Гарри сидел на полу у камина, сосредоточенно глядя в почти прогоревшие угли, и по щелчку пальцев менял цвета пробегавших по ним всполохов пламени на зелёный, синий, фиолетовый. — Не спится? — мужчина тихо присел рядом, стараясь сообразить, что могло привести к нему мальчика. В неурочное время Гарри приходил к нему исключительно редко и уж точно никогда ранее не пересекал порог его комнаты, не получив позволения войти. — Я тоже должен был вырасти сумасшедшим маньяком и убийцей, как ваш лорд? — Что?! — поначалу Северус опешил, и в его голове тут же заметались панические мысли, что они со своим представлением переборщили. Но кто же мог ожидать, что шестилетний ребёнок проявит такую прозорливость, тут же связав полученные данные с собой, и придёт к выводам, до которых даже они с Люциусом не додумались? — Почему ты так решил? — Северус постарался, чтобы его голос прозвучал как можно спокойнее. — Я очень люблю тётю Петти, она правда очень-очень хорошая. Но я помню, как я жил до того, как ты появился. Меня обижали, и я злился всё время. И я хотел, чтобы им тоже было плохо: и тёте, и Даду, и мистеру Дурслю. А потом мистер Дурсль умер. И пришёл ты, и мне стало намного лучше. Это я его убил? — Мерлин с тобой, малыш! Нет, конечно! Никого ты не убивал! — Снейп схватил ребёнка и прижал к себе покрепче. — Ты мне веришь? Гарри неуверенно кивнул, а затем всё же спросил: — Точно? — Совершенно точно. Клянусь! Как тебе в голову могло такое прийти?! — Дядя Люциус сегодня сказал, что когда детям плохо, из них вырастают убийцы. Я знаю, что меня отдали дяде с тётей, чтобы мне было плохо. Это директор меня им отдал, да? — Да, он. Откуда ты это знаешь? — Я подслушивал. Подслушивать ведь нехорошо, да? Гарри смотрел на него очень серьёзно, и Северус медлил, подбирая ответ. С одной стороны, если сказать, что подслушивать хорошо, это будет не просто непедагогично, по сути, это будет ложью. Ведь подслушивать действительно плохо. С другой стороны, и он сам, и Петуния этим занятием никогда не брезговали, и убеждать Гарри, насколько это отвратительно, было бы лицемерием, а лицемеров Северус ненавидел едва ли не больше всего в жизни. — Гарри, если кто-то делится своими личными секретами с близким человеком, подслушивать действительно очень-очень плохо. А всё остальное по ситуации. Иногда, даже часто, подслушивание можно приравнять к сбору полезной информации. И да, я тоже иногда подслушивал, что говорят другие люди, и однажды это привело к большой беде. — Северус вздохнул, понимая, что признаться сейчас, поведав об истории с пророчеством и её последствиях, невозможно. Гарри встрепенулся, с любопытством заглянув ему в глаза, и мужчина легонько потрепал его по волосам, пообещав: — Я тебе обязательно расскажу об этом, когда ты подрастёшь. Что же касается самого подслушивания — накрепко запомни две вещи. Во-первых, иногда то, что тебе удаётся услышать от других, может больно ранить тебя самого. Не в прямом смысле. На твоём теле не появится ран, но для тебя могут стать слишком болезненными некоторые знания. И во-вторых, если ты услышал что-то, не предназначенное для твоих ушей, никогда не спеши делиться этим знанием с другими. Храни его для себя, хотя бы до тех пор, пока не сумеешь понять суть и сделать выводы. И я прошу, никогда больше не подслушивай наши с Петти разговоры. Обещаю, позже, когда ты станешь взрослее, мы сами тебе всё расскажем и ответим на все вопросы. Договорились? Гарри кивнул и, немного подумав, всё же спросил: — Северус, а ты можешь рассказать мне кое-что прямо сейчас? — Это зависит от того, что ты хочешь узнать. — Почему тётя Петти изменилась? Почему она не могла быть со мной такой же доброй раньше? — Она боялась. Ты сам несколько минут назад сказал, что, когда тебе жилось плохо, ты боялся и всё время злился. Петуния с Верноном тоже боялись и тоже злились. На самом деле, для Петти всё началось очень-очень давно, задолго до твоего рождения. Ты же знаешь, что твоя мама тоже была волшебницей, а твоя тётя совсем не умеет колдовать. И несколько… м-м-м… случаев напугали её ещё в детстве. Ведь она не могла защититься и не понимала, что происходит. И я тоже её пугал, ну, когда мы были детьми. А потом… потом много чего ещё было… — Значит, она тоже могла вырасти убийцей? — кажется этот вопрос никак не давал мальчику покоя. — Гарри, не каждый ребёнок, который несчастлив и боится, вырастает монстром. Здесь много чего должно сойтись: психологические травмы, дурная наследственность, влияние окружающих. Если ты боишься стать таким же как Тёмный Лорд, то не бойся, ты совсем другой. И ещё, его никто не любил. А тебя любим мы все: и я, и Дадли, и твоя тётя. Ты веришь, что мы тебя любим? — Конечно, верю! — Гарри разулыбался и, поуютнее устроившись в объятиях, вдруг зевнул. — Кажется, кому-то пора спать. — Встав, Северус пересадил мальчика на диван и вдруг подмигнул: — Хочешь, я принесу тебе горячего шоколада для сладких снов? Гарри обрадованно закивал и зевнул ещё раз. Когда через пять минут Северус вернулся в свою комнату с двумя большими кружками, Гарри уже сладко спал, растянувшись на диване. Накрыв его пледом, Северус, прихватив обе кружки, направился в комнату Петунии. Им было что срочно обсудить.