Согревайтесь правильно

      — В апреле 1918 года, в тот же день, когда царь покинул Тобольск, его мать, Мария Федоровна, желая спасти хоть кого-то из своей семьи, обратилась с просьбой к епископу Гермогену в переписке. Под покровом ночи следующего дня Анастасия Николаевна была выведена из дома благодаря сыну повара, заменена другой семнадцатилетней девушкой и спрятана в чужом доме… Для отвлечения внимания позже, днем, епископ Гермоген демонстративно устроил в городе крестный поход, после которого был немедленно арестован, а его дом — обыскан… Подмена Анастасии не была обнаружена, и девушка осталась в Тобольске после отбытия остальных членов семьи в Екатеринбург, — заканчивает читать Лэйн, неверяще фыркает и поднимает взгляд на Бориса. — Это же частично отрывок из мультфильма «Анастасия». Это же миф, что она осталась жива. Неужели никто бы в самом деле не заметил обмана?       Такая реакция заставляет губы Романова расплыться в теплой улыбке. За всю осознанную жизнь он столько не улыбался, как с появлением этой девушки. И он готов спорить до смерти с каждым, кто будет утверждать, что любви с первого взгляда не существует. Потому что как же не существует, если вот она, сидит рядом на диване и увлеченно читает историю его семьи? В первую же встречу с ней в груди Бориса разлилось что-то теплое и нежное. На Лэйн хотелось смотреть и улыбаться. И как он был счастлив — да и до сих пор небывало счастлив, — что интерес оказался взаимным. Сначала, конечно, она интересовалась сугубо его семьей. Как оказалось, криптограф безумно любила историю, а тут перед ней живой потомок Романовых. Она буквально поселилась в его охотничьем доме, в частности в библиотеке и кабинете хозяина. А проводя много времени с Борисом, нельзя в него не влюбиться.       По мужскому бедру прилетает легкий шлепок, и Романову приходится проморгаться, чтобы окончательно вернуться в реальность. Залюбовался прекрасной девушкой — кто его осудит? По хмурому выражению лица этой самой «прекрасной девушки» она и осудит. По крайней мере за то, что ее игнорируют.       — Лэйн, — вздохнув с улыбкой, начинает говорить Борис, — если бы это было мифом и всю царскую семью расстреляли в 1918, как бы я сидел тут?       На пару минут воцаряется тишина. Прикусив нижнюю губу, девушка задумчиво смотрит в книгу и чуть хмурится. Вариант с тем, что Борис — однофамилец и не более, отпал еще в первое посещение его библиотеки. Поэтому шумно выдохнув, она все-таки согласно кивает, но смотрит на него и задает логичный вопрос:       — Но как же можно было не заметить подмену царской дочери?       А Романов сразу выдает вполне логичный ответ:       — Времена тогда были беспокойные. К семье приставили охрану и были полностью уверены в том, что никто не мог покинуть дом.       — И как же она тогда покинула его?       — Не знаю. С помощью прохода в стене?       Он с улыбкой приподнял бровь, а Лэйн, поняв отсылку, закатывает глаза и снова шлепает его по бедру.       — Это точно уже из мультика!       Борис тихо посмеивается и согласно кивает, но от следующих слов неосознанно кривится с легким отвращением.       — Ага, а сына повара звали Дмитрий.       Удивительно, как один-единственный Димочка может испортить отношение к имени.       — К счастью, нет.       Лэйн хмыкает, зная о негласной вражде, но не понимая, что или кого они не поделили. Вряд ли именно «кого». Она же здесь с ним, а генералу не давала повода или неоднозначных намеков, чтобы думать, что у них может что-то быть. То, что Борис мог ругаться из-за кого-то другого, она не рассматривает. Хотя какие-либо отношения они не обозначали между собой. Но ведь все и так понятно, да?       Удивительно, что Романов в этот самый момент сидел с похожими мыслями. Сначала он думал о Дмитрии и злился, а пока как-то плавно перетек к Лэйн. Стоило как-то подтвердить их взаимную симпатию. Ему не помешает какой-то знак от нее, чтобы убедиться…       Обладает Лэйн телепатией или все было написано на его лице — Борису неинтересно знать, когда ее ладонь касается бедра в третий раз, но на этот раз не шлепает, а гладит для привлечения внимания. Это так неожиданно, что брови ползут от удивления вверх. И она, смутившись, спешит убрать руку, но Романов хватает за запястье и тянет на себя. Лэйн оборачивается с таким же выражением лица, какое было у него несколько секунд назад.       — Иди сюда… — мягко шепчет он с улыбкой и вновь тянет на себя.       Повинуясь чарующему голосу, словно под гипнозом, она поднимается с дивана и встает перед ним, а он усаживает ее на свои колени. В фантазии девушка не раз представляла подобное развитие событий, но в реальности это оказалось весьма…стеснительно. Сидеть вот так близко, лицом к лицу, и смотреть глаза в глаза. Сердце отчего-то бьется так быстро и громко. Лэйн краснеет и опускает взгляд, боясь, что Борис прекрасно слышит ее тахикардию, вызванную им же. Но он не слышит. Он с такой любовью и наслаждением рассматривает и оглаживает манящие изгибы, что не замечает смущения их обладательницы. Взгляд и ладони сменяются губами. Романов берет ее руку и начинает целовать. От кончиков пальцев он поднимается все выше, не желая пропустить ни сантиметра гладкой кожи. Сердца обоих трепещут и сжимаются от подобной нежности.       Из-за длинного рукава кофты Борису приходится остановиться раньше, чем он хочет. С появлением Лэйн он стал ненавидеть холода. Столько слоев одежды…       Они снова встречаются взглядами, когда Романов отрывается и поднимает голову. Он уже хочет что-то сказать, однако ему не дают. Лэйн подается навстречу и впивается в его губы. Если заставлять молчать, то только так. Поэтому Борис с удовольствием отвечает на поцелуй, прижимает к себе вплотную и откидывается на спинку кресла, при этом не давая их губам отстраниться друг от друга. Хотя сам же через несколько секунд первым разрывает поцелуй. Но лишь для того, чтобы снять верх, под которым…ничего не отказывается. Все это время она ходит к нему без бюстгальтера. Он опускает взгляд вниз, на ее бедра, и с легкой ухмылкой облизывается. Шальная фантазия уже дорисовывает, что девушка приходит к нему вообще без нижнего белья.       Стесняясь, Лэйн прикрывает обнаженную грудь, однако ненадолго. Романов, заметив, что от него скрывают такую красоту, сразу же перехватывает запястья, заводит за ее спину и сцепляет своей рукой.       — Я согрею… — шепчет он, наивно полагая, что возникшие мурашки — это последствия прохлады в помещении.       Глупый, не понимает, что она уже горит и плавится из-за него.       Но Борис делает еще хуже, еще приятнее, когда опускается губами на вставший сосок. Тишину комнаты разрезает протяжный сладкий стон. «Люба все поймет и простит» — думает Романов и даже не собирается как-либо приглушать звуки. Он продолжает ласкать девичью грудь. Посасывает, целует, кусает, лижет. И это так хорошо, настолько невыносимо хорошо, что хочется умереть, а потом воскреснуть для продолжения.       Однако Романов внезапно отстраняется, опускает тонкие запястья и ставит ничего не понимающую Лэйн на ноги, которая к тому же до сих пор полуобнаженная. В ней не успевает вспыхнуть обида, раздражение или стыд за развратное поведение, потому что Борис быстро расстегивает ее джинсы, снимает вместе с бельем, которое, к несчастью, все же было, и, развернув девушку, усаживает обратно на себя. Она хочет обернуться, но он не позволяет, начиная целовать шею и, естественно, оставлять засосы — пускай все видят, что она занята. Тем временем его немного шершавая ладонь оглаживает грудь, немного сжимает и спускается ниже, заставляя Лэйн задрожать от предвкушения. Пальцы игриво скользят по половым губам, и два аккуратно входят в нее. Романов идеально сочетает нежные поцелуи и медленные толчки внутри. Но ей хочется еще. Хочется большего. И она просит.       — Борис… Давай уже себя…       Он тихо смеется от такого, однако, вытащив пальцы, приподнимает ее и избавляет себя от низа. Улучив момент, Лэйн подается назад и трется ягодицами о мужской пах. Теперь стонет Романов. Причем весьма несдержанно. А шлепок приходится уже по женскому бедру. Но она на это только сильнее прижимается к его члену.       — Ну же… — нетерпеливо шепчет она.       Довольно ухмыльнувшись, Борис целует в лопатку и снова приподнимает Лэйн. Немного раздвинув половые губы, он входит, и они синхронно громко стонут. Они оба так давно думали об этом, представляли, желали и ждали, что теперь эти ощущения за гранью прекрасного.       Двигается он медленно и размеренно, целуя и кусая все, до чего дотягивается. И это сейчас лучше безбашенного темпа, потому что им хочется прочувствовать друг друга. И осознание взаимности в этом подводит их быстрее к грани удовольствия. Да и чего скрывать: у них обоих секс был очень давно, поэтому никто и не рассчитывает на долгий первый раз. Но он же будет не один.       — Я скоро… — шепчет Лэйн между стонами, надеясь, что он услышал.       Романов и сам чувствует, что близок к оргазму, поэтому прижимает ее к себе и чувственно целует в губы, слегка сдавливает тонкую шею и делая более глубокие толчки. Попадание в слабые точки 10 из 10. Дрожа от удовольствия, она кончает с протяжным стоном. Борис делает еще пару движений и спешно выходит, изливаясь на бедра. Не обращая внимания на сохнущую сперму на коже, они от усталости еще какое-то время просто находятся в этой позе и тяжело дышат, прикрыв глаза. А потом Лэйн оборачивается и с игривой ухмылкой целует его в губы, затягивая на второй раунд.

***

      Приняв душ, пара спускается на первый этаж в столовую. С кухни уже доносятся манящие ароматы. Стол оказывается накрыт как будто для праздника, и это вызывает удивление у обоих. Но Люба не дает им времени для обсуждения и, появившись буквально из неоткуда, спешно усаживает их. А голодная парочка и не сопротивляется. Они спокойно едят, наслаждаясь вкусным ужином, пока Люба вдруг не произносит:       — Наконец-то детишек скоро понянчу…       Борис и Лэйн давятся и закашливаются одновременно, ошарашенно смотря на нее. Но она невинно хлопает глазами и улыбается.       — Аккуратнее-аккуратнее.       И уходит обратно на кухню.       Что ж… приглушать звуки все-таки стоило…