Пираты моря "San yuu". 1 книга.

      Мику и Зороме дошли до ворот особняка. Охрана за три года сменилась, поэтому сначала работники. не хотели впускать якобы дочь семьи Кускуревых.       — Так и знала, что нужно захватить с собой подвеску с рисунком нашего герба, — вздохнула пороховая обезьяна и показала вещь из чистого золота.       — А… Э… П-приносим глубочайшие извинения, мадемуазель Меркурия. П-проходите, — виновато поклонились охранники.       — Да уж, вот что значит: не приходить домой целых три года.       — А он кто такой?       — Лучше вам не знать, а то самих себя не простите, — пригрозила Мику: — Он со мной.       — Как пожелаете.       Капитан и пороховая обезьяна шли по дороге из гранита. Справа был собственный сад огромной площади, где можно было потеряться, слева — здание, которое в два раза меньше, чем особняк. Навстречу мадемуазель Меркурии уже изо всех сил бежала старая служанка, работавшая здесь с момента рождения Мику. Она упала в ноги девушке и заплакала, причитая:       — Где же вы были, мадемуазель Меркурия? Ушли, не сказав ни слова. Как я рада вас видеть.       — Довольно. Поднимись, пожалуйста. Ты более не моя служанка, а значит, тебе не зачем передо мной унижаться.       — Права не имею. Помилуйте.       — Она мазохистка или как? — удивлялся такому сильному преклонению Зороме.       — Нет, просто она очень исполнительная и не смеет перечить хозяевам. Поднимись, Марта! — приказным тоном сказала пороховая обезьяна.       — Слушаюсь, мадемуазель Меркурия, — аккуратно поднялась на ноги пожилая женщина.       — Мне падали в ноги только тогда, когда заискивали передо мной, искали какую-либо выгоду, — объяснил свой ход мыслей капитан.       — Нет, Марта не такая. Как ты вообще прожил в доме пятнадцать лет? — удивлялась Мику.       — Сам не знаю.       — Ну, пойдёмте, вы скорее всего желаете повидаться со своими родителями, — вела служанка пиратов.       На фасаде особняка виднелись карнизы, декорированные лепными деталями (некоторые были даже золотыми) и перекликающиеся с горизонтальными линиями балюстрад*. Сразу было понятно, что здание было создано в стиле классицизма (с чёткими линиями и острыми углами). На втором этаже располагалось пять балкончиков, также украшенных балюстрадами. Лестница с мраморными ступенями, по бокам которой расположились две золотые статуи, встречала Меркурию и её спутника.       Немного замешкавшись, Мику вспомнила, как приподняв подол своего платья, бежала в дом, потому что её звала мама. Пороховая обезьяна была удивлена нахлынувшим воспоминаниям. Прожив в этом месте свои четырнадцать лет, она и не осознавала, насколько хорошо ей было в родительском доме не смотря на ненависть почти всех особ женского пола. В голове был только один вопрос: «Если бы только родители не хотели выдать меня замуж, смогла бы я жить счастливо здесь?».       — Мику, с тобой всё в порядке? — растормошил не отвечавшую девушку капитан.       — А?! Что?! Где?! — опомнилась пороховая обезьяна.       — У самых дверей застыла. Неужто твои родители настолько строгие, что не можешь с ними встретиться?       — Это не так. Просто воспоминания нахлынули. Идём уже!       Дубовая дверь распахнулась и перед пиратами предстал холл. Огромная лестница, ведущая на второй этаж, с зелёным ковром, постеленным на ней. Цветы в керамических горшках голубого цвета. Большая люстра, висящая на потолке. Почти всё выглядело так, как запомнила в последний день пребывания в родительском доме мадемуазель Меркурия.       Завернув налево и пройдя через резную арку, Мику сразу же натолкнулась на отца. Тот был ошеломлён таким внезапным появлением дочери. На секунду мужчине показалось, что у него появились галлюцинации. Три года не было дочери, а тут раз и появилась. Он подозвал свою супругу к себе и попросил ущипнуть на всякий случай, но просьбу не удалось выполнить, поскольку женщина встала в ступор.       — Маменька, папенька, я дома! — воскликнула мадемуазель Меркурия и в слезах прыгнула прямо на руки отца.       — Простите, господин Генкул, госпожа Нува, я не успела вас предупредить, — извинялась служанка Марта.       — Ничего, наша дочь умеет преподносить сюрпризы, — наконец заговорил господин Генкул.       — Марта, подготовь всё к чаепитию. Негоже вот так разговаривать. Никаких манер, — начала отчитывать сложившуюся ситуацию госпожа Нува.       — Слушаюсь, — отчеканила служанка.       — Кто это с тобой прибыл, Меркурия?       — Маменька, …? Ах да… Он мой друг, — Мику вспомнила о том, как ненавидят такую сентиментальность родители.       — Ладно, все вопросы за чашкой чая, — усмирил любопытство своей жены господин Генкул.       Через десять минут всё было на столике. Четыре человека расположились на двух диванчиках. Отец и мать сидели напротив дочери и её спутника. Пороховая обезьяна сильно волновалась и не могла никак начать разговор, поэтому его начал глава семьи:       — Ну, и где ты пропадала три года, распутная дочь?       — Я не распутная!!! — от возмущения Мику чуть не поперхнулась, поэтому поскорее отпила чая.       — Будто мы поверим тебе, учитывая твой нынешний наряд и наряд твоего друга, — продолжила разговор мать: — Эти три года ты была шлюхой на корабле пиратов?!       — Какого…?!!! — рассердился на оскорбление матери своей любимой Зороме, но его заткнули, дав понять, что он здесь только в качестве зрителя.       — Я, невинная девушка, не потерплю к себе такого тона. Ваша дочь непорочна. Я — не пиратская шлюха. Почти три года я служила в морском дозоре, а позже попала в лапы пиратов, но даже так осталась девственницей, — всё выложила, как есть, Мику.       — Не могу поверить в то, что ты со своей природной красотой осталась невинна по сей день, — с недоверием глядела на дочь госпожа Нува.       Встав с диванчика, пороховая обезьяна обнажила свой клинок перед родителями и сказала:       — Этот меч только один раз подвёл меня. Причиной стал мой сегодняшний спутник. Я умею увиливать от мужчин. Иначе бы с таким позором даже не посмела заявиться сюда.