Переступая Рубикон

Пройдя в свой кабинет, Норман не глядя бросил папку с документами на стол, заваленный другими бумагами, и опустился в кресло. Запрокинул голову назад, запустил руку в волосы, чуть сжал их. Посидев так немного, бездумно пялясь в потолок, он снова перевёл взгляд на небрежно брошенную на стол папку. В памяти снова всплыло лицо той девушки, Эммы. Бледные, слегка пухлые щёки, покрытые россыпью золотых веснушек, большие зелёные глаза, выражающие лишь беспокойство и грусть, рыжие кудряшки, забавно торчащие во все стороны, — всё это совсем не вязалось с образом кровожадного убийцы, который бы мог совершить настолько ужасающее преступление. Норману ну совсем никак не верилось, что она действительно была способна хоть кого-то убить, тем более так жестоко. Уж больно хрупкой и беззащитной она выглядела. К тому же, когда он шёл сюда, то более внимательно ознакомился с материалами дела и выяснил кое-что интересное. Исходя из записей протокола, тело убитого было расчленено, а конечности разбросаны по комнате. Левая рука валялась в одном углу комнаты, правая нога — в другом, а голова и вовсе отсутствовала. Но самым странным было то, что конечности будто не отрезали, а оторвали от тела. Сама Эмма вряд ли смогла бы сделать что-то подобное — Норман это прекрасно понимал и без всяких следственных экспериментов. Это наводило на мысль, что в квартире в тот момент находился кто-то ещё, и именно этот кто-то и совершил убийство. Только вот кто? Норман пытался понять, перебирал у себя в голове множество возможных вариантов, однако ни к чему вразумительному в итоге так и не пришёл. Ни одна из составленных им гипотез не клеилась, чего-то всё равно не хватало. Этому пазлу не доставало всего лишь одной маленькой детали, только вот он совсем не мог понять, какой именно. Поэтому, так ни к чему и не придя, он тяжело вздохнул и только положил голову на стол, предварительно сняв очки и отложив их в сторону. Закрыл глаза, устало опустил плечи. От всех этих размышлений у него только разболелась голова, что случалось с ним впервые. Обычно ему довольно легко удавалось раскрыть любое, даже самое запутанное убийство, однако здесь всё застопорилось ещё на начальном этапе. И тем не менее, несмотря на все возникшие трудности, отступать Норман даже не собирался. Нет, он был серьёзно настроен разобраться в этом деле. Тем более, от того, насколько тщательное расследование он проведёт, зависела судьба Эммы, и потому он просто не мог, не имел права облажаться. Норман всегда радел за справедливость, поэтому просто не мог допустить, чтобы эта девушка села в тюрьму. Правда, пока что он не имел ни малейшего понятия, как именно он может ей помочь. Но он всё равно решил, что во что бы то ни стало вытащит её из-за решётки, даже если ради этого ему придётся не спать ночами. А сейчас ему нужно разобраться с другими, не менее важными делами. «Так, ладно, соберись, Норман, — мысленно приказал себе Норман, выпрямившись на кресле и тряхнув головой, дабы отогнать мрачные мысли. — Сейчас Эмма молчит, так что я в любом случае ничего не смогу сделать. Лучше сначала займусь другими делами, а через пару деньков загляну к ней и попробую снова поговорить. Может, хоть тогда она станет чуточку сговорчивее. Да, именно так и сделаю». Решив, как именно ему поступить, он кивнул сам себе, после чего надел очки обратно и окинул внимательным взглядом заваленный папками и бумагами стол. — Та-а-ак, что тут у нас… — уже вслух протянул он и взял в руки первую же попавшуюся бумагу. Это оказалось заявление о грабеже. — Отлично, ограбление. Так-так, посмотрим…

***

Пока двое полицейских вели её в следственный изолятор, Эмма молча смотрела себе под ноги. Лишь изредка она поглядывала краем глаза на Рэя, который следовал за ними. Сам он внимательно осматривал полицейский участок, изучал каждый его уголок, будто искал идеальные пути для побега. Иногда он останавливался, задерживал взгляд на каком-то конкретном человеке, однако быстро терял к нему интерес и возвращался обратно к полицейским. Выглядел при этом он совершенно спокойным и беззаботным, что особенно раздражало Эмму. Она до сих пор злилась на него за те слова, что он сказал ей в комнате для допросов, однако ей приходилось сдерживать свои эмоции, чтобы не привлечь внимание офицеров. Тем более, сейчас её больше волновало то, что с ней будет дальше. Ведь ситуация, в которой она оказалась, мягко говоря, отвратная. Полицейские уверены, что она убийца, а единственный, кто мог ей хоть как-то помочь, — это Рэй. Только он сейчас мог вытащить её из-за решётки, однако просить его о помощи она не хотела. Но и садиться в тюрьму за убийство, которого она не совершала, ей тоже не хотелось, и потому приходилось думать, как же выкрутиться. Вот она и пыталась придумать, как ей выбраться отсюда так, чтобы не прибегать к помощи Рэя. Правда, сказать, что у неё ни черта не получалось, — значит ничего не сказать. Сбежать без его поддержки она не могла, а тому детективу вряд ли удастся доказать её невиновность. В конце концов, кроме неё в квартире тогда никого не было, а в её слова о том, что убийца на самом деле демон, вряд ли кто-то поверит. Поэтому, так ни к чему и не придя, Эмма оставила это дело. Рэй же, видимо, заметил её беспокойство, потому как подошёл ближе. Осторожно, как-то даже нежно дотронулся до её руки, отчего она вздрогнула и подняла на него взгляд. Когда их глаза встретились, по её телу пробежала стайка неприятных мурашек. По выражению его лица она поняла: он прочитал её мысли. И, судя по тому, как он на неё смотрел, его решение проблемы было отнюдь не мирным и гуманным. Эмма убедилась в этом, когда он наконец заговорил. — Слушай, если ты так сильно переживаешь, то просто позволь мне помочь. Я в два счёта разберусь с этими парнями, и ты будешь свободна, — предложил он. Как и в прошлый раз, его слова прозвучали максимально беззаботно, отчего у неё внутри поднялась новая волна возмущения, однако она сдержала её и лишь мысленно ответила: «Ну уж нет, я ни за что не позволю тебе ещё кого-нибудь убить. Мне было достаточно и того, что ты уже натворил» — Как хочешь, — он только пожал плечами. — Но если вдруг передумаешь, я всегда рядом и готов. «Спасибо, как-нибудь без твоей помощи обойдусь», — мысленно съязвила она, после чего отвернулась. Краем глаза она заметила, что полицейские, которые её вели, переглянулись между собой, однако говорить ничего не стали. Её это порадовало: меньше всего ей сейчас хотелось конфликтов, а с представителями закона — тем более. Всё оставшееся время они шли молча. Рэй больше ничего не говорил Эмме, лишь изредка поглядывал на неё краем глаза. В основном он изучал полицейский участок, а на неё почти не обращал внимание, что, безусловно, её радовало. Когда же они наконец пришли, один из полицейских снял с неё наручники, которые ей одели ещё после того, как вывели из комнаты для допросов. Второй же открыл дверь в изолятор, после чего её завели внутрь. Коротко сказав, что за ней ещё зайдут, полицейские вышли из изолятора обратно в коридор. Как только за ними захлопнулась тяжёлая железная дверь, Эмма с облегчением выдохнула и стала осматриваться. Первое, на что она сразу же обратила внимание, — это три другие девушки, которые также находились в изоляторе вместе с ней. Они сидели за небольшим столом, перешёптываясь о чём-то, и поглядывали на неё. Подходить к ней ни одна из них не решалась. Впрочем, это было ей даже на руку. Сейчас ей меньше всего хотелось с кем-то разговаривать, наоборот, она хотела бы остаться одна, без этих дурацких полицейских, без сокамерниц, без Рэя. Однако она понимала, что в данной ситуации такое просто невозможно, поэтому лишь продолжила молча осматривать комнату, в которой ей предстояло провести ближайшие несколько месяцев. Она была маленькой, мрачной и неуютный. Мебель здесь тоже стояла только самая необходимая: кровати, стол и железный унитаз. — Уютненькая камера, — непринуждённо протянул Рэй, расхаживая по камере и изучая её. Эмма на его слова лишь фыркнула и, найдя свободную кровать, села на неё. — Да ладно тебе, правда же уютно, — он улыбнулся и повернулся к ней, на что она снова только фыркнула. «Эта камера — место для содержания преступников», — мысленно буркнула она. Рэй на это только неопределённо пожал плечами. — Ну и ладно. А мне тут нравится, — не переставая улыбаться, сказал он. Эмма чуть нахмурилась и хотела было ещё что-то ему ответить, однако заметила краем глаза, как одна из девушек, невысокая блондинка, направилась в её сторону, а потому сдержалась. Рэй, видимо, тоже обратил на неё внимание, потому как стал заинтересованно наблюдать. Когда девушка подошла к ней, то неловко улыбнулась и произнесла: — Привет. — Привет, — без особого энтузиазма ответила Эмма. Она всем своим видом старалась показать, что сейчас не настроена на диалог, однако девушку, кажется, это ничуть не останавливало. — Я Джиллиан, а те двое, — она указала на двух других девушек, которые по-прежнему сидели за столом, — Паула и Виолетта. А как зовут тебя? — она посмотрела на неё и лучезарно улыбнулась. Эмме подобное показалось странным, однако она лишь спокойно ответила: — Я Эмма. — Вот как. Приятно познакомиться, Эмма, — Джиллиан улыбнулась ещё шире и протянула ей руку для рукопожатия. Эмма нерешительно пожала её и тоже улыбнулась самыми уголками губ. — Угу. А теперь… Не могла бы ты, пожалуйста, оставить меня? Я очень устала и хочу отдохнуть, — попросила она. — Ох, да, точно, я совсем об этом не подумала, прости, — Джиллиан неловко хихикнула и, помахав ей на прощание рукой, упорхнула обратно к столу. Как только она отошла достаточно далеко, Эмма с облегчением вздохнула и прислонилась спиной к холодной стене. Закрыла глаза, устало опустила плечи. Сегодняшний день был переполнен неприятными событиями, и потому она действительно сильно вымоталась. Всё, чего ей сейчас хотелось, — это лечь, уснуть и не просыпаться так долго, как это только возможно. Собственно, именно так она и поступила. Обхватив плечи руками, чтобы было не так холодно, она осторожно легла и отвернулась лицом к стене. Как только её голова коснулась жёсткой подушки, на неё сразу же навалилась усталость. Веки стали невероятно тяжёлыми, конечности будто налились свинцом. Все посторонние звуки постепенно отходили на второй план, становились приглушёнными и едва различимыми. Мысли одна за другой исчезали, растворялись в лёгкой дымке дремоты, которая медленно окутывала разум. А уже совсем скоро Эмма наконец задремала. Последнее, что она почувствовала прежде, чем погрузилась в глубокий сон, — это то, что с ней рядом легло что-то маленькое, пушистое и урчащее.

***

Время в изоляторе тянулось мучительно медленно, словно сотню раз пережёванная жвачка. Каждый день повторял предыдущий, и чем дольше Эмма здесь находилась, тем сильнее ей хотелось обратно на свободу. Она провела в этом месте всего лишь два дня, но уже успела порядком от него устать. Во многом потому, что рядом с ней всегда был Рэй. Он не оставлял её ни на секунду, следовал за ней по пятам, куда бы она ни пошла. Каждый раз, лёжа на неудобной кровати и пытаясь уснуть, она чувствовала его объятия, крепкие, словно железные цепи, которые невозможно разорвать. Чувствовала его горячее дыхание на своей шее, отчего по всему телу бегали неприятные мурашки, чувствовала, как он периодически гладил её по талии и бедру. В такие моменты ей становилось особенно мерзко, однако сделать ничего она не могла, и потому ей приходилось терпеть. Её радовало только то, что он не принуждал её к сексу. Он просто лежал рядом с ней, крепко обнимая её, и гладил. Иногда запускал одну руку ей в волосы, начинал перебирать пряди пальцами, шептал что-то на ухо. В общем, делал что угодно, но не приставал. И это, пожалуй, в сложившейся ситуации было одним из немногочисленных плюсов. Второй же плюс заключался в тех самых девушках, с которыми Эмма делила камеру. Как выяснилось позже, они оказались очень милыми и дружелюбными. В особенности Джиллиан. Она всё время улыбалась, весело щебетала и подбадривала Паулу и Виолетту в те моменты, когда они начинали грустить. Наблюдая за ней, Эмма всё никак не могла понять, как такая девушка, как она, очутилась в настолько страшном месте. Ей с трудом верилось, что Джиллиан была способна кого-нибудь убить. В конце концов, она производила исключительно положительное впечатление. По ней так сразу и не скажешь, что она — убийца, забравшая чью-то жизнь. Она ведь такая милая, добрая и отзывчивая, всегда рвалась всем помочь и поднять настроение. Неужели такая, как она, действительно могла лишить кого-то жизни? Эмма не понимала, но тем не менее проводить время с Джиллиан ей действительно нравилось. Она каждый раз получала удовольствие, слушая какие-то истории из её жизни. Вот и сейчас тоже. Она сидела на своей кровати и наслаждалась очередным рассказом Джиллиан о том, как она и её парень Найджел пытались починить его старую колымагу. Рассказывала она одновременно интересно и забавно, и потому Эмма совсем не могла сдержать улыбку. Казалось, ненадолго она даже позабыла о том, в насколько плачевной ситуации сейчас находилась. Не обращала она внимание и на Рэя, который бесцельно слонялся по камере, не зная, чем себя занять. Она просто увлечённо слушала смешную историю и периодически тихо хихикала над особенно милыми и забавными моментами. — А в итоге закончилось всё тем, что Найджел психанул, бросил какую-то там свою железяку и ушёл из гаража, — наконец закончила свой рассказ Джиллиан. Улыбка всё это время не сходила с её лица, а, наоборот, ближе к концу стала лишь ещё шире. — Но он ведь вернулся потом, верно? — спросила Эмма. Она уже заведомо знала ответ, ведь много слышала об этом Найджеле и его страсти ко всяким механизмам, однако всё же не могла не задать вопрос. — Ну конечно же вернулся. Куда ему деваться, гараж же всё-таки его, — ответила Джиллиан, и они вместе негромко рассмеялись. — Боже, этот твой Найджел просто неисправим… — сквозь смех протянула Эмма. Виолетта, всё это время наблюдавшая за ними со стороны, беззлобно усмехнулась. — Да-а, это уж точно. Он тот ещё чудила, — сказала она, откинувшись на спинку стула. — И всё равно я его люблю, — Джиллиан прикрыла глаза и мечтательно вздохнула, видимо, вспомнив о чём-то очень приятном. — Он хоть и дурачок, помешанный на своей дурацкой железяке, но он мой дурачок. И он замечательный. Однажды он… Однако договорить она не успела: в этот момент дверь в камеру неожиданно распахнулась, и внутрь прошёл один полицейский. Тот самый, который привёл сюда Эмму. Найдя её взглядом, он хмыкнул и сказал: — Вставай, с тобой хотят побеседовать. Тон его был пренебрежительный, даже какой-то грубый, что совершенно не нравилось Эмме. Однако возражать она не стала и лишь закусила губу, после чего послушно поднялась со своего места и направилась к полицейскому. Рэй же, услышав эти слова, заметно оживился. На его губах появилась довольная усмешка, в единственном незакрытом глазу загорелся азартный огонёк. Он даже не обратил внимание на то, с какой интонацией полицейский это сказал: настолько был доволен тем, что наконец-то произошло хоть что-то. Эмма, заметив, как поменялось выражение его лица, лишь мысленно тяжко вздохнула. Она сразу поняла, что оставаться в изоляторе Рэй даже и не собирался, а потому несколько расстроилась. Ей не хотелось, чтобы он шёл с ней в комнату для допросов снова, но ничего не поделаешь. Если он что-то решил, то переубедить его уже невозможно. Поэтому, хотела она того или нет, ей пришлось идти туда вместе с ним. Однако, прежде чем они вышли в коридор, Эмма услышала одно слово, которое заставило её улыбнуться. — Удачи, — тихонько пожелали ей девочки прежде, чем её наконец вывели из изолятора.

***

Когда Эмму привели в комнату для допросов, детектив Митчелл уже был там. Он как обычно сидел за столом, просматривая записи в своём блокноте, однако, заметив их, отложил его в сторону и перевёл взгляд на неё. На его губах промелькнула лёгкая улыбка, когда их глаза встретились, что показалось ей несколько странным. Однако она не стала заострять на этом внимание. Тем более, в следующую же секунду она почувствовала тычок в спину, отчего вздрогнула и наконец прошла к своему месту. Как только она села за стол, полицейский покинул комнату, закрыв за собой дверь. Эмма проводила его взглядом, а после повернулась обратно к детективу. Он устроился поудобнее на своём стуле, поправил очки, прокашлялся и начал диалог первым, как и в прошлую их встречу: — Здравствуй, Эмма, — всё так же мягко, как и тогда, в первый раз, поприветствовал её он. — Ты всё ещё не хочешь мне рассказать, что произошло в той квартире? Может, какие-нибудь важные моменты? — Мне нечего вам рассказать, детектив Митчелл, — она только тяжело вздохнула и опустила взгляд. Рассказывать ей действительно было нечего. Не могла же она сказать ему, что на самом деле того несчастного парня убил демон. — Тут и так всё предельно понятно… — Ну, меня там не было, поэтому я стараюсь узнать как можно больше, — детектив глубоко вдохнул. — Мне важны подробности, потому что без этого я не смогу разобраться в деле, понимаешь? — Мне кажется, тут и без подробностей всё очевидно… — чуть тише сказала она, обхватив плечи руками. В этот момент она почувствовала, как у неё за спиной напрягся Рэй, из-за чего закусила нижнюю губу. Это заметил детектив. — Может, тебе что-нибудь принести? — осторожно поинтересовался он. — У нас есть медикаменты. Эмма молча отрицательно качнула головой. — Воды? И снова она покачала головой. — Ну хорошо… — он неуверенно кивнул, а после с беспокойством в голосе добавил: — Не молчи, если хочешь чего. — …Домой я хочу… — тихим, едва различимым шёпотом произнесла Эмма, низко склонив голову, так, что рыжие кудри почти полностью закрыли её лицо. В этот момент у неё за спиной повеяло холодом, отчего она ещё сильнее сжалась. — Я понимаю, — детектив Митчелл лишь тяжело вздохнул. После этого между ними повисло тягостное молчание. Детектив больше ничего не спрашивал, хотя Эмма чувствовала, что он хотел узнать что-то ещё. Она убедилась в этом, когда наконец подняла голову и посмотрела на его лицо. По нему было видно, что его что-то беспокоило, однако он так ничего и не сказал ей. А потом он и вовсе покинул её, предупредив, что обязательно заглянет к ней ещё. Как только он вышел из комнаты для допросов, туда ему на смену зашёл полицейский, который вывел Эмму в коридор и повёл обратно в изолятор. Рэй, всё это время молча наблюдавший со стороны, последовал за ними. Эмма всё ещё чувствовала замогильный холод, исходивший от него, однако её это уже не волновало. Она просто молча шла за полицейским, думая о чём-то своём.