Тысячеликий Какаши

      Забросив вещи в свою комнатушку, я кинул скорбный взгляд на кровать и пошел ябедничать.        — Может тебя в Киригакуре послать, с твоими талантами… — задумчиво проговорил Минато, постукивая пальцами по столешнице. — Опоздал ты с новостью о перебежчике. Он пришел вместе с джинчурики три дня назад. Пока что мы решаем, что с ними обоими делать. Третий хочет их вернуть, а советники сомневаются.        — А Вы что думаете? — осторожно поинтересовался я.        — Нам не помешает второй джинчурики, — улыбнулся Намикадзе, — это удачное приобретение. Не без минусов, но всё же удачное. Печать у Гаары паршивая, нужно будет с этим что-то делать. Какаши, — улыбка Минато стала хитрой, словно лисья морда, — ты лучше объясни слова Яшамару о твоем даре общаться с Богами.       Легко пожал плечами и, не моргнув глазом, выдал: — Я соврал.        — Так же, как тогда с Кушиной и еще не родившимся Наруто?        — То было предчувствие. А с Яшимару я просто тыкал пальцем в небо и попал по больной мозоли.        — Мозоли в небе? — не понял Минато.       Как мог, объяснил, что означают эти выражения, и соврал, что читал это в какой-то книге, а мне эти обороты речи показались интересными.        — Ладно, — откинулся Минато назад в кресле, — не хочешь говорить — не говори. Но если будет что-то серьезное, ты же нас предупредишь?       И, прежде чем подумать, я дернул головой, соглашаясь. Остановил кивок я слишком поздно, Намикадзе увидел то, что хотел.       Он треснул руками по столешнице и расхохотался.        — Я знал! Знал, что ты отвел беду от моей семьи! Но как?! Это видения, пророческие сны?       Молчу, думаю. Я все еще могу сказать лишь часть правды. Ведь так?        — Воспоминания о будущем, — тихо проговорил я, вслушиваясь в гул техники против чужих ушей.       Естественно такой ответ Минато не удовлетворил, он потребовал подробностей.        — Десятого октября вы оба должны были погибнуть, а Наруто стать джинчурики.        — Как я погиб?        — Шики Фууджин.       Минато уронил голову на руки: — Ты не мог знать о Печати Мертвого Демона. Но я рад, что Наруто избежал подобной участи. Когда думаю об этом, понимаю как глуп я был…        — Это была бы меньшая из его проблем.        — Что ты хочешь этим сказать? — пораженно вскинулся Намикадзе.       Я не мог себе отказать и поведал о том, какая жизнь ждала бы Наруто без родителей, о том что Третий настолько заигрался в политику, что потерял доверие Учиха и с легкостью закрыл глаза на убийство недовольного клана, свалив вину на старшего сына Фугаку — Итачи, что за посла Кумо, которого «потеряли» год назад при похищении Хинаты, пришлось бы платить смертью Хизаши.       Это в манге Сарутоби Хирузен смачно лизнул Кумо между булок, а Намикадзе Минато сделал вид, что Коноха не при делах, искренне посочувствовал и даже целую неделю изображал кипучую деятельность, пытаясь найти посла прикопанного в безымянной могилке. А договор все равно заключили.       Минато был готов рвать и метать, он с трудом сдерживался, но все же он сделал над собой усилие, чтобы успокоиться.        — Ты рассказал обо всех, кроме себя.        — Мне нечем гордиться, Минато-сенсей.        — Брось, хуже чем Хирузен ты быть не можешь.       Грустная усмешка и морщины залегшие между бровей делали сенсея старше, чем он есть.        — У меня два прозвища: Шаринган-Какаши и Человек-Беда. Первое, за то, что все задачи я решал исключительно силой, рисковал так, будто искал смерти. Второе за то, что с заданий возвращался только я один. Товарищей я не ценил, легко обменивая их жизни на свою или на жизнь заказчика. Задания были для меня наивысшим приоритетом, и вместе с тем я часто повторял слова Обито о тех, кто хуже мусора.       Минато задумчиво покивал, вспоминая.        — Теперь я понимаю, почему ты переменился. Что еще?        — Сарутоби-сан убедил меня, как и всех остальных, что Наруто будет лучше не знать своего прошлого, не знать своих родителей, считать себя безродным сиротой. И даже став сенсеем команды Наруто, я ничем ему не помог. Ничего не рассказал. Даже не отдал те немногие фотографии и вещи, которые остались после вашей смерти.       Встав с места, Минато обошел стол сбоку, чуть не сбив на пол шляпу, и застыл, смотря в окно позади меня. Я хотел было повернуться, но он мне не дал, положив руку на плечо, и ощутимо его сжал.        — Ты не Человек-Беда и за его ошибки тебе не нужно каяться. А вот по Сарутоби Хирузену, скоро будут заказывать плакальщиц.        — Но ведь…       От боли в плече я заткнулся.        — Ты изменился, Сарутоби — нет. Если со мной что-то случится, не исключено, что он сделает ровно то же самое. Не волнуйся, в его смерти обвинят не меня, а Орочимару.        — Вы собираетесь заключить сделку с Белым Змеем? — оторопел я.        — Союз. Держи врагов ближе… Не напомнишь, как звучит твоя фраза целиком?        — Держи друзей близко, а врагов еще ближе, Минато-сенсей.        — Хорошо, можешь идти, а об Акацуки мы поговорим завтра.       Не знаю, хорошо это или плохо, но я надеюсь, что Намикадзе намного умнее меня и распорядится знанием о неслучившемся с пользой для всех нас. Всё же у него гораздо больше возможностей, чем у меня. Да и спихнуть эту ношу на чужие плечи гораздо легче, чем нести ее самому.