we light up the sky

      Серж Танкян точно знал, куда направлялся. Не то чтобы это было привычное для людей место, но Серж был уверен, что лишь сюда он может сбежать. Этим местом была Трансильвания.       Он никогда никому не говорил о маленьком коттедже, что достался ему от бабушки. Он не знал, почему держал это в секрете все эти годы, но сейчас часть его с облегчением думала, что всё-таки хорошо, что никто не знал, где находится этот дом. Спрятан, изолирован в сердце леса среди сплошных сосновых деревьев на много миль впереди. Серж знал, что никто не придёт сюда его искать.       Прибыв на станцию, Серж сел на ближайший рейс в Нью-Йорк. Путь был тихим. Один из двух мальчиков, кажется, узнал его, но ни один из них не набрался смелости попросить автограф или фото. Серж наслаждался спокойствием поездки. Последнее, что ему нужно было сейчас – это шумиха из-за Сержа Танкяна в поезде.       Первая вещь, что он сделал по прибытии, была связана с деньгами. Он пошёл в ближайший банк и перевёл большую часть своих сбережений на новый счёт, который только создал. Счёт Системы, тем не менее, не тронул. Серж не хотел рисковать вероятностью, что ребята найдут его местонахождение. Следующей остановкой был третий терминал в Международном аэропорту. Вместо того, чтобы купить один билет, он купил три. Один в аэропорт, другой в Лондон, третий во Франкфурт, что доведёт его до нового дома. Если кто-то и решит его разыскивать, то ему придётся искать в шести направлениях. Это должно выиграть немного времени… Сержу стало не по себе. Он стал сомневаться в своём решении, но продолжал с такой уверенностью, которой ещё никогда за собой не замечал. Он был полон решимости завершить своё путешествие.       "О, на что мы, люди, способны", – подумал он с горечью.

***

      Поезд из Бухареста в ближайший город недалеко от трансильванского леса (Серж правда не помнил его названия) шёл около четырёх часов. Это давало Сержу много времени на раздумья. Но Серж – тот человек, который бросает вызов всем ожиданиям. Он решил проспать весь путь. Едва ли он знал, куда сейчас приведут его сны…       – Нет, Эдгар, нет! Он же всего лишь ребёнок! Это не его вина! – кричала Елена на своего пьяного мужа. Он обернулся, с лютой яростью уставившись на неё, и схватил её беспомощные руки.       – ЧЬЯ ТОГДА ЭТО ВИНА, А? СКАЖИ МНЕ? – Эдгар швырнул жену в стену, спиной и головой она ударилась о холодные камни. Она была настолько обессилена, что упала на пол, словно мешок картошки. Её муж просто встал здесь. Он уже даже не смотрел на неё. Его глаза были направлены исключительно на картину, что могла бы стать его величайшим шедевром. Она могла бы сделать его армянским Пикассо двадцатого века, но вместо этого картина лежала холстом вниз, разорванная. Если б только сын был аккуратнее...       – Я не знаю, – Елена нашла в себе силы говорить, несмотря на сломанные рёбра. – Я ничерта не знаю, но не смей сваливать это на нашего ребёнка. Он всего лишь маленький мальчик!       – Всего лишь маленький мальчик, говоришь? А? ВСЕГО ЛИШЬ МАЛЕНЬКИЙ МАЛЬЧИК?!       Голос Эдгара был настолько громким, что Елене казалось, что уши её вот-вот лопнут. Он уже не говорил, он кричал.       – Я БЫЛ ВСЕГО ЛИШЬ МАЛЕНЬКИМ МАЛЬЧИКОМ, КОГДА МОЙ ОТЕЦ ЗАСТАВЛЯЛ МЕНЯ РАБОТАТЬ ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ В ДЕНЬ В СВОЁМ УЩЕРБНОМ МАГАЗИНЕ. Я БЫЛ ВСЕГО ЛИШЬ МАЛЬЧИКОМ, НО Я ПОЛИРОВАЛ ТУФЛИ ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ В ДЕНЬ, СКОЛЬКО СЕБЯ ПОМНЮ. ЗНАЕШЬ, КАКОВО ЭТО? ЧИСТИТЬ ТУФЛИ КАЖДОГО ПРОХОЖЕГО? ОПУСКАТЬ СЕБЯ ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ, ЧУВСТВУЯ СЕБЯ РАБОМ? ЗНАЕШЬ? – этот взрыв Эдгара оставил Елену без слов. Не из-за содержания, потому что Елена знала, что это просто очередная история о том, каким тяжёлым было его детство, а из-за того, что этот человек продолжал держать в себе злость даже спустя пятнадцать лет. Через пару мгновений Елена заговорила снова.       – Я знаю, что у тебя было тяжёлое детство, Эдгар. Я знаю, как усердно ты работаешь над своими картинами. Но не смей отыгрываться на нашем ребёнке. Он наш единственный сын. Твои картины – нет.       Эти слова словно окатили Эдгара ледяной водой. Он не ожидал такого.       – Ты, неблагодарная сука! – он снова приблизился к ней. Его глаза были наполнены такой яростью, какой она ещё не видывала. – Как ты смеешь? После всего того, что я сделал для нашей семьи, для тебя!       – О, уволь меня, Эдгар. Я слышала эти сказочки уже много раз.       – Даже не смей… Знал же я, что надо было послушаться отца. Не зря он умолял меня не жениться на тебе. У него определённо была на это причина!       Елена больше не могла терпеть это.       – ХОРОШО! Но что ты будешь делать теперь, Эдгар? Оставишь нас, прямо как твой отец, который бросил тебя, когда мы поженились? В таком случае ты будешь таким же, как он. Хотя нет, ты не будешь таким. Ты будешь ещё хуже. Потому что КАКОЙ ЧЕЛОВЕК В ЗДРАВОМ УМЕ БУДЕТ БРОСАТЬ СВОЕГО ЕДИНСТВЕННОГО СЫНА ИЗ-ЗА ЧЁРТОВОЙ КАРТИНЫ?       Леденящая пощёчина ударила Елену по лицу. Он ударил её. Единственная вещь, которую он поклялся никогда не совершать. Он нарушил клятву.       Елена начала драться в ответ, она ударяла куда только могла, но Эдгар был сильнее. Он швырнул её в стену в очередной раз, и когда она упала на пол, он со всей силы ударил её в живот. Дробные капельки крови прыснули из её рта.       – Запомни, Елена. Не перечь своему мужу. Не повышай на него голос и уж точно не дерись в ответ. Не заставляй меня повторяться, или в следующий раз пощады не будет.       С этими словами он вышел из дома, даже не обращая внимания на то, что происходило в комнате. Елена просто лежала на холодном каменном полу, ещё глаза были полузакрыты, полные слёз боли и унижения.       – Мама, ты в порядке? – Тёмно-карие глазки смотрели в её безжизненные голубые сферы. Он наклонился к своей матери и протянул руку, чтобы коснуться её лица.       – Да, всё в порядке, милый. Не волнуйся обо мне, – Елена тут же привстала, но болезненный вздох слетел с её губ. Боль вскоре стала ослепляющей.       – Это был папа?       – Да.       Его мать больше не могла ему лгать. Её голос дрогнул и слёзы вольно полились по щекам. Сын тут же обернул свои руки вокруг матери и устроился у неё на коленях. Хоть его ручонки и были слишком малы, чтобы полностью обнять её, эти объятия были именно тем, что сейчас было нужно Елене.       – О, мой милый Серж, – сказала она сквозь слёзы и поцеловала его в лоб. – Мой милый, милый мальчик.       Так мать с сыном оставались тут ещё некоторое время, обнимая друг друга. Никто из них не проронил ни слова, молча поддерживая. В этом моменте были лишь они вдвоём. Весь мир мог подождать.

***

      Серж проснулся от звона, оповещающего, что они прибыли в город, название которого Серж всегда забывал. Когда он вышел из своего купе, пожилой мужчина предложил ему носовой платок. И тогда Серж осознал, что беззвучно плакал во сне. Слишком сильно для спокойного отдыха...