Глаза цвета лаванды

Около недели спустя Цунаде читала отчёт о миссии команды Какаши ( под предводительством Анко) в стране Волн. Эта эпопея поразила, восхитила, но и ужаснула Хокаге. – Оу – только и вырвалось у Пятой, – она в одиночку убила пять послушников Орочимару, в четырнадцать лет, – Хокаге оказалась в изумлённом ступоре. Она начала перечитывать другие отчёты «команды Анко». И во всех девушка была слишком сильной, для такой (как казалось Цунаде) хрупкой девочки. – Она стала прекрасной куноичи, шпионом и убийцей, – у Хокаге промелькнула одна интересная мысль. Цунаде сидела, положив голову на руки, и думала об этой идее. Её мысли противоречили сами себе. Она металась в сомнениях. «За» и «против» было слишком много, чтобы сопоставлять их. Она уже не знала, что делать и хотела забросить эту идею. Но тогда в кабинет зашла Шизуне. Она увидела Пятую в смятении. – Цунаде-сама, что-то случилось? – А? – она подняла голову и помотала ей, чтобы рассеять мысли, – нет, всё в порядке. Просто… знаешь, Анко стала отличным ниндзя. И… я хочу назначить её в АНБУ, – выпалила Хокаге, после небольшой паузы – но… – … но ей всего четырнадцать, и если у неё будет так много работы, она полностью забьет на своё здоровье, – будто прочитав мысли Цунаде, закончила за неё Шизуне, – и… – Именно, что «и» – на несколько минут Пятая снова погрузилась в раздумья, – это всё не отменяет её превосходных способностей. – Да, Вы правы. – Тогда мне надо поговорить ещё с одним человеком, – пауза,– позови ко мне Какаши. – Есть. Несколько минут спустя Какаши стоял перед Хокаге. – Я хочу назначить Анко в АНБУ, – заявила Цунаде, – но я не уверена в своём решении, а так как ты – её учитель, я хочу посоветоваться с тобой, Какаши. – Она и вправду отличный шиноби, и это её давняя мечта, но… – Какаши очень переживал за Анко, – служба в АНБУ очень опасна, а ей всего четырнадцать. – Насколько я знаю, в четырнадцать ты уже стал капитаном АНБУ, – лукаво улыбнулась Пятая. – Да, это так… – Тот же ребёнок-гений, тот же лучший выпускник академии, тот же джоунин в двенадцать, никого не напоминает? – ... – Разве я не права? – Конечно, Вы правы, Хокаге-сама. – Что ж, значит решено. – Хорошо, она на самом деле идеально подходит для этой должности – Какаши улыбнулся, он был рад за Анко, ведь сбылась ещё одна её цель, – тогда позвольте мне её потренировать перед первой миссией в АНБУ. –Хорошо, зови Анко. – Есть! Какаши застал ученицу в её любимом лесу, как всегда за тренировками. Он подождал пока Анко закончит, и вышел из-за дерева. – Какаши-сенсей! Что вы тут делаете? – удивлённо спросила девушка. – А я не могу посмотреть на твои тренировки? – рассмеявшись, спросил Хатаке. – Можете… – В общем, – он оборвал её на полуслове, – тебя Хокаге-сама вызывает. – Что? Почему? – опешила Анко, она очень вымоталась на тренировке (как всегда) и немного плохо соображала. – Не знаю, – пожав плечами, соврал Какаши. Анко пришла в резиденцию Хокаге немного на взводе. Перед тем как постучать в дверь кабинета Цунаде, она медлила, переминалась с ноги на ногу. Она все же постучала и вошла. – Что случилось, Цунаде-сама? – с порога спросила Анко. – Ничего такого, – спокойно ответила Пятая. – Тогда зачем Вы меня вызвали? –растерянно спросила Хьюга. – Ну, – Цунаде лукаво улыбнулась, – я назначаю тебя в АНБУ. – Что?! – Я назначаю тебя в АНБУ, – повторила Цунаде. – Правда? – Анко не верила своим ушам, это так давно было её целью и мечтой, что девушка не верила, что она сбывается. – Правда, – снисходительно ответила Хокаге, – твоё кодовое имя – Оками. У тебя неделя на подготовку, через неделю ты должна явиться в штаб АНБУ. – Хорошо, – Анко была готова прыгать от счастья. – И, – Цунаде окликнула Анко, когда та уже открывала дверь, чтобы выйти. Новоиспеченный член АНБУ развернулась, – одно условие – ты будешь следить за своим здоровьем. – Ладно, – неохотно ответила Анко. Она вышла из резиденции, а на улице стоял Какаши. – Ну как? – спросил сенсей, с такой же широкой улыбкой, как у Анко. – Вы всё знали. – Ну да, – рассмеялся Какаши, – но я пришёл сюда не за этим, – вдруг серьезно начал он, – я хочу встретиться с тобой завтра, в шесть утра, на тренировочном поле №5. – Хорошо. – А сейчас иди отдыхать. Следующим утром Анко выбегала из дома и на пороге столкнулись с Неджи. – Куда это ты так рано? – спросил старший брат. – Какаши-сенсей хотел встретиться, – на бегу ответила Анко. – А, тогда ладно. – Всё я побежала, скажешь Хинате, где я. – А как же… – остановил ее Неджи. – Агх, – Анко закатила глаза, но развернулась и подошла к брату и поцеловал ее в лоб. Традиции нельзя нарушать, – всё, пока. – Пока, Ань. Анко улыбнулась и убежала. На тренировочной площадке она была за десять минут до назначенного времени, села под одно из раскидистых деревьев и начала ждать. Она знала, что Какаши постоянно опаздывает, и ждать она будет ещё, как минимум, полчаса. Но на удивление, ровно в шесть Какаши подошёл к Анко. – Вы не опоздали, я удивлена, – девушка встала, чтобы поздороваться с учителем. – Давай поговорим об этом потом, сейчас есть более важные вещи. – Да, конечно, – Анко тут же стала серьёзной. – Присаживайся, – Какаши указал на то место под деревом, с которого только что встала Анко, – я думаю, нам предстоит довольно долгий разговор. Они уселись друг на против друга по-турецки и сенсей продолжил: – Я раньше был в АНБУ, ты знаешь? – Да, Вы говорили. – Так вот, позволь мне задать тебе несколько вопросов и дать пару советов, – Какаши говорил непринужденно, как всегда, как будто речь велась о погоде, но глаза у него были серьезно нахмурены, – итак, главный вопрос, надеюсь на твою честность: чего ты боишься больше всего? – Дааа… Вы наверное и так знаете, Какаши-сенсей, – Анко не любила разговаривать на эту тему, она немного помолчала – в общем: больницы и врачи – тихо, как будто стесняясь этого, ответила Анко. – Можешь объяснить почему? – вкрадчиво спросил Какаши. – Попробую, – неуверенно сказала девушка, – каждый день мне снится один и тот же сон, – он всплыл в воспоминаниях, Анко передёрнуло, – какие-то странные люди, видимо врачи, припирают к стене в чистом белом помещении, видимо в больнице, и хотят что-то мне вколоть или сделать что-то ещё хуже. Я кричу, пытаюсь вырваться, но силы как будто выкачали. – Хм… интересно. – Что интересно? – Ты помнишь своё детство? – Вообще нет, все более или менее внятные воспоминания начинаются лет с восьми, а до этого – как отрезало. Но это же нормально, ведь это было так давно. – Нет, это не нормально. – Что Вы имеете ввиду? – Рассказать, почему ты ничего не помнишь? – А вы знаете? – Анко очень заинтриговалась. – Да. – Тогда, конечно! – Ну что ж, даже не знаю с чего начать, это очень длинная история – Какаши собрался с мыслями, – ты знаешь, что это такое? – он ткнул, на небольшую отметину в виде треугольника над грудью Анко. Девушка резко посмотрела на его руку. Её глаза расширились, и рот раскрылся в изумлении. – От-ткуда В-вы… – Скажу, сейчас просто ответь. – Нет. Я несколько раз спрашивала родителей, но они только просили отстать и не мешать им. У Неджи тоже спрашивала, но он лишь обнимал меня, говорил, что я ещё маленькая, и что он потом расскажет, но это «потом» так и не наступило. А Хината сама ничего не знает. – Что ж, тогда расскажу я. Семь лет назад, когда Хокаге ещё был Третий, тебя украли послушники Орочимару, чтобы заполучить твой Бьякуган. Тебя отнесли в его логово. Орочимару попытался просто взять твои глаза, но ты оказалась сильнее и смогла защитить секрет клана. Уж не знаю как, и никто не знает. Тогда Орочимару начал ставить эксперименты над твоими глазами, но у него всё равно ничего не получилось, и да, те люди о которых ты говорила, это не врачи, а подчинённые Орочимару, а то помещение – не больница, а его лаборатория. И Орочимару решил опробовать на тебе свою проклятую печать Огня, – он посмотрел на отметину, – мало кто выживает после печати, но ты смогла, тогда Орочимару насильно активировал тебе второй уровень, и последним опытом над тобой было закинуть тебя в горящую комнату. По идее, если бы ты полностью овладела печатью, она бы защитила тебя от огня, но Орочимару, конечно же, думал, что ты просто сгоришь заживо. – Жестоко, – онемевшими от ужаса губами сказала Анко. Она не могла, не хотела осознавать, что Какаши рассказывает именно её историю. – Не то слово. Так вот, в это время в Конохе наконец-то смогли узнать где находится убежище Орочимару, и меня, я тогда ещё работал в АНБУ, отправили найти и вернуть тебя. Когда я нашел место, где ты была, и увидел, что оно полностью охвачено огнем, я подумал, что ты уже мертва. Но зайдя в комнату я увидел, что ты не только жива, но и, невозможно – играешь с огнем, как собачкой, сидя на коленях, и улыбаешься. Но как только я подошёл ты отключилась и упала мне на руки. Все твоё тело было в ужасных ожогах и синяках. Я отнёс тебя обратно в деревню… – Так Вы меня спасли. Получается, если бы не Вы, я бы уже была мертва… – Наверное, я как-то об этом не задумывался. В общем, в Конохе тебе стёрли память, чтобы ты не мучилась. После этого случая все были обеспокоены твоим здоровьем, поэтому… – Поэтому весь следующий год за мной наблюдали Цунаде-сама и Шизуне, – перебила его Анко. – Да. И ты стала мне очень интересна. Как только ты сдала экзамен на генина, я попросил обучать тебя индивидуально. – Да, я помню нашу первую тренировку. Тогда Вы попросили меня только об одном: чтобы я не плакала. – девушка улыбнулась. В её голове всплыли воспоминания о её знакомстве с Какаши. – Привет, меня зовут Хатаке Какаши, я буду тебя тренировать, – приветливо сказал он, — представится, скажи, что тебе нравиться, что — нет, какие у тебя мечты. — Меня зовут Хьюга Анко. Мне нравится, когда братик Неджи учит меня метать кунаи и сюрикены и играть с Хинатой. Не нравиться, когда родители уходят рано утром и возвращаются поздно вечером, или просто не хотят меня видеть. Моя мечта — стать сильнейшим шиноби во всём мире. — Ты хотела сказать куноичи, девочкой-ниндзя? — поправил девочку сенсей. Он, как всегда, был с каменным лицом и казалось, что ему всё равно на все слова, сказанные Анко. Но это было не так. — Нет! Именно сильнейшим шиноби. Сильнее вообще всех, не только среди девушек. — Ну что ж, ммм… скажем так, интересно. У меня будет только одна просьба, перед тем, как мы начнём тренировки: не плачь. Ненавижу смотреть, как плачут маленькие девочки. — Хорошо! — пытаясь скрыть неуверенность, ответила Анко. — Отлично, тогда, пожалуй, начнём тренировки. — Я мог показаться безразличными, что мне по барабану на твои тренировки. Но это было не так. Я подмечал каждую, даже самую скрытую деталь. Я хотел максимально изучить тебя, каким образом семилетний ребёнок, пусть из клана Хьюга, пусть её называют гением, смог противостоять Великому Саннину Орочимару. Но когда я увидел твои способности, твою силу, я всё понял. Понял, что ты выбрала правильную, идеально для тебя подходящую, над которой я лишь посмеялся мечту, или вернее сказать, цель. После я долго добивался, чтобы тебя допустили на экзамен чуунина в одиночку. Конечно я в тебе не сомневался, но ты всё равно превзошла все мои ожидания. О том, что было дальше я вообще молчу. Когда твои сверстники только выпуститились из академии, ты уже была джоунином, Команда 5 была сформирована уже тогда, когда ты сама могла быть капитаном, невероятно. А сейчас тебе четырнадцать и ты стала АНБУ. Я очень горжусь тобой, но служба в АНБУ намного опаснее, чем можно себе представить, поэтому я хочу помочь тебе подготовиться. — Что?! Но зачем Вам это? — Ну, ты мне кое-кого напоминаешь. — И кого же я Вам напомнила? — Меня. Знаешь, мы чем-то похожи. — И это всё объяснение?! — А тебе мало? — Нет, не то чтобы… Просто, я же вижу, что Вы хотите сказать что-то ещё. — А ты проницательная. Но сейчас давай остановимся на том, что мне просто очень интересны твои способности. — Да, конечно, — Анко стало жутко любопытно, что же ещё хотел сказать Какаши-сенсей, но она тактично не стала об этом расспрашивать и уж тем более допрашивать или выпытывать информацию учителя, — кстати, Вы что-то говорили о советах. — А, ну да. Запомни две вещи: шиноби которые не выполняют приказов, называются мусором, но те, кто бросает своих товарищей — ещё хуже. И шиноби никогда и никому не должен показывать своих слёз. Запомнила? Она кивнула и попыталась переварить информацию. — Что ж, давай перейдём к тренировке, — Какаши встал, ученица повторила за ним, — ты же знаешь о природе чакры? Анко кивнула. — Ты знаешь, какая у тебя? — Нет. — Тогда выясним прямо сейчас… — Какаши достал из-за спины небольшие листки бумаги, — …с помощью чувствительной бумаги, она реагирует на чакру. Если у тебя стихия огня, она сгорит, если воды — намокнет, ветра — она будет разрезана, земли – рассыплется, молнии — скомкается. Держи, – Сенсей протянул Анко листок. Она взяла его. Бумага сначала смялась а потом вспыхнула. На руках девушки остался один пепел. — Я так и думал. — Разве так бывает, Какаши-сенсей? — Да, у некоторых шиноби есть несколько стихий. У тебя — огонь и молния. Ну, огонь — это от печати Орочимару, понятное дело. Что касается второй, у меня тоже стихия молнии. Я попробую тебя научить технике, которую я, Копирующий ниндзя, ни у кого не скопировал — Чидори. Пойдем. Какаши отвёл Анко на скалы. Они встали напротив большого камня. — Для Чидори нужно сложить ручные печати: Бык, Кролик, Обезьяна, Дракон, Крыса, Птица, Бык, Змея, Собака, Тигр, Обезьяна. Потом сконцентрируй чакру молнии в руке. Это техника А-ранга, поэтому нужен очень хороший контроль чакры. Ладно, попробуй. Анко сложила печати, опустила руку и начала концентрировать чакру. — Закрой глаза, так легче, — посоветовал Какаши. Анко послушно сомкнула веки. В её руке появлялось всё больше и больше чакры, молнии от неё били во все стороны, создавался треск, как щебетание птиц. «С первого раза!» — про себя подумал Какаши, — «Невозможно. Хьюга, конечно, нет равным по контролю чакры, но не настолько же. Она и вправду гений, превзошла даже меня», — он застыл в шоке от происходящего с удивлёнными глазами. — Можешь открыть глаза, — уже вслух сказал Анко сенсей. Девушка мельком посмотрела на свою руку. — А теперь разбегись и на полной скорости ударь рукой в этот валун. Хьюга разбежалась и с замаха пронзила камень. В нем осталась огромная вмятина. — Здорово, — в ещё большем шоке похвалил ученицу Хатаке. — Здорово? — переспросила Анко. Обычно Какаши редко расщедривался на комплименты. — Ага, — он кивнул, девушка улыбнулась, — хорошо, попробуй ещё раз. Анко повторила все действия и в камне осталась ещё одна гигантская вмятина. — Так, сделай столько, сколько сможешь. Нужно узнать твой лимит. — Хорошо. После ещё пяти удачных попыток сенсей остановил Анко: — Не продолжай, мне всё ясно, — он пытался говорить непринужденно, но в его голове была лишь одна мысль: «Семь Чидори подряд, СЕМЬ! Даже Я так не мог в её годы». Но всё же, что не говори, а девушка устала. Какаши дал ей отдышаться и начал: — Ты схватываешь всё на лету, даже не знаю, как тебя хвалить. И раз уж тебе так легко далась эта техника, могу предложить другую, S-ранга. Она также стихии молнии, и можно сказать, является продолжением или улучшенной версией Чидори. И да, это тоже моя техника — Райкири. Печати: Бык, Кролик, Обезьяна. Остальные действия те же, но нужно ещё больше чакры и постарайся придать ей форму клинка. Ну что ж, попробуй. Анко сложила новые печати и начала высвобождать чакру, ещё больше, чем раньше. На это раз девушка не закрывала глаза и когда она увидела вокруг руки огромное скопление чакры с бьющими оттуда молниями, Анко начала пытаться придать энергии форму. Она представила, как чакра вытягивается и становиться острой как нож. Девушка попыталась воспроизвести это в реальности, но не получилось… Её отдачей откинуло назад. Анко на большой скорости полетела в ближайшую скалу за её спиной. Какаши мигом подскочил к девушке и поймал её на руки буквально в метре до предполагаемого столкновения. — Оп, поймал, — рассмеялся Какаши. Но Анко было не до веселья. У неё в голове встала одна неприятная фраза: «Я не смогла, у меня не получилось». Ощущения омерзительные. Сенсей заметил грусть на дне её глаз и захотел приободрить девушку: — Хей, не расстраивайся, не всегда всё получается с первого раза, это нормально, даже для таких как ты — гениев, — и ещё про себя добавил: «и вообще, нечего таким прекрасным глазам быть печальными», — попробуй ещё раз. — Ну да, попытка не пытка, — только не в её случае. Какаши поставил ученицу на землю. Она начала всё заново. Теперь она закрыла глаза и вновь начала концентрироваться и представлять острую форму чакры. Девушка создавала огромное количество чакры и не собиралась останавливаться. В какой-то момент в её руке, вместо трепещущих молний появились языки пламени, а общая субстанция в руке покраснела. Руку начало отвратительно прокалывать, но Анко лишь нахмурила брови, сжала челюсти и продолжила добавлять чакру в руку. Какаши увидел неладное, но пока что не вмешивался. Спустя несколько секунд руку Анко начало адски жечь и её как будто кололи раскалёнными иглами. Девушка уже не могла терпеть и чакру пришлось развеять. Сразу после этого она ухватилась за свою руку. — Шссс, ладонь! — сжимая запястье, сквозь зубы проговорила Анко. Какаши подбежал к ней: — Что случилось? — взволнованно спросил он. — Рука горит, — также через силу ответила девушка. — Ожоги?..— он взял её ладонь, осторожно снял перчатку с её руки и внимательно осмотрел, — похоже, вместо придания формы, ты случайно выпустила чакру стихии огня, вот и обожгла руку. Видимо на этом тренировку придётся закончить, у меня даже бинтов с собой нет, а с такой рукой ты вряд ли сможешь что-то сделать. Так что на сегодня всё. — Нет. У меня есть бинты. Я не буду вот так сдаваться, — она достала бинт из заднего кармана и отдала Какаши. Теперь в её глазах был такой напор и решимость. Сенсей осторожно перевязал руку Анко. — Спасибо, — поблагодарила та и снова в бой. Она пробовала левой рукой, изувеченной правой, сделала уйму попыток. Десять… пятнадцать… двадцать… больше, Какаши смотрел на это и не мог перестать удивляться. Но результат остался тем же — ничего! Так прошёл целый день. Когда у Анко начало хоть что-то мало-мальски получаться уже виднелся закат. Девушка уже не могла высвобождать большие объёмы чакры, их просто не осталось, но она не сдавалась. И это крохотное количество, по сравнению с началом дня, начало приобретать форму. Форму небольшого скруглённого треугольника сверкающего молнией. Но Анко не успела даже обрадоваться, а техника как испарилась. Она попробовала ещё и ещё, но уже ничего не получалось. Тогда Анко просто осела на землю от усталости и начала заваливаться назад. Тут за девушкой появился Какаши и подпёр коленкой её спину. — Отлично, молодец, — сдержанно сказал Хатаке, хотя сам пребывал в восхищении. «Всё это за один день!» — не укладывалось в его голове. « Это за гранью человека!», — уже темнеет, да и ты сильно устала, так что на сегодня всё, — «“Сильно” — это не то слово, она же столько чакры потратила» — думал Какаши. Анко сейчас могла только глотать огромные порции свежего воздуха. — Иди, отдохни, — скорее не посоветовал, а потребовал сенсей. Анко поднялась, пошатнулась и плечом облокотилась об камень. — Ты хоть до дома дойти сможешь? Или помочь? — без тени насмешки спросил копирующий ниндзя. — А хах, конечно смогу, — она отошла от камня и пошла домой. — И да!.. — Какаши остановил её через два шага, Анко развернулась на трясущихся ногах, — даже не думай тренировать эти техники самостоятельно! Только покалечишься. Или ещё хуже: ненароком заденешь кого-нибудь… и убьёшь. Райкири очень опасная техника, — молодой человек поёжился под гнётом прошлого, — завтра в девять, здесь же. — Хорошо. Какаши ещё долго смотрел ей вслед, прежде чем тоже отправиться в свой дом. Он шел медленно, его там никто не ждал. По приходу Анко сразу пошла в свою комнату, даже забыв поздороваться с домашними, сестрой и братом. В комнате она пластом упала на кровать и казалось вообще не может пошевелиться. Почти вслед за ней зашла Хината и без слов поставила на стол рядом с кроватью стакан воды. — Спасибо, сестрёнка! — Анко села, взяла стакан, выпила воду из него и обняла Хинату. — А почему у тебя рука забинтована? — А, всё в порядке, просто на тренировке повредила немного, — Анко развязала бинты. На руке хоть и виднелись ожоги, в целом она выглядела нормально. — Я ужин приготовила, пойдёшь? — робко спросила Хината. — Да, конечно! — девушка встала и они вышли на кухню. За столом сидел только Неджи. Девочки сели за стол и взяли палочки. — Спасибо, Хината! — поблагодарил Неджи за еду. — Спасибо, очень вкусно, ты прям хозяюшка, — похвалила Анко. Хината засмущалась, но улыбнулась. — Подожди, только сейчас заметил, что у тебя с рукой? — спросил Неджи. — Не волнуйся, просто обожглась случайно. — Обожглась? Ты же даже к плите не подходишь. На тренировке небось, да и вообще ты очень уставшей выглядишь. Опять выложилась больше чем возможно? — Кто уставший? Я? Я полна сил и энер… (энергии) — она не договорила, её глаза закрылись и она повалилась на плечо Неджи и уснула. — Неужели Какаши-сенсей её так замотал? Нет… только она сама могла так выбиться из сил. Ну как так можно?! Она же завтра даже встать не сможет! — Неджи вздохнул, взял сестру на руки и положил её через своё плечо. Он понёс девушку в её комнату. — Тебе помочь, Неджи нии-сан? — тихо спросила Хината. — Не, не надо, лучше тоже иди спать. — Хорошо. Неджи положил Анко на кровать и укрыл одеялом. — Ну как так можно?! Не понимаю… — брат вышел и Анко осталась наедине со своими снами. Ночь. Анко ещё совсем маленькая девочка. Ей где-то лет шесть. Она мирно спит в своей кроватке. Единственная мысль, с которой она засыпала: «завтра экзамен на генина». У такой маленькой девочки ещё не было никаких забот, кроме экзаменов в академии. Пока что… Вдруг по стене скользнула какая-то тень. Кто-то пробрался в комнату девочки. Тень нежданного гостя прокралась к изголовью кровати. Анко, всё ещё ничего не подозревавшая, тихонько сопела над своими детскими снами. Резко, пробравшийся в комнату парень сжал горло девочки. Анко проснулась от боли, но ее сознание уже отключалось от нехватки кислорода, поэтому она даже не смогла начать сопротивляться. Парень пережимал сонную артерию, причем он явно знал, куда нажимать. Хьюга успела только замутнённым взглядом заметить белые волосы и блеск очков похитителя и после, тут же отключилась. Анко очнулась уже совсем в другом месте. Она лежала на жёстком каменном полу. Вокруг чувствовалась сырость, как в какой-нибудь пещере. Девочка боялась шевельнуться или открыть глаза, но она спиной чувствовала чьё-то присутствие. Один из них нервно ходил туда-сюда рядом с Анко. — Она уже почти час не просыпается. Если ты убил её, я тебя грохну! – гневно прошипел один из них. — Это невозможно, Орочимару-сама. Я действовал очень осторожно, как Вы и просили, — тихо, размерено, но со страхом в голосе проговорил второй. Он был сильно младше. — Надеюсь, но если она так и не очнётся, тебе кирдык, Кабуто, — он грозно посмотрел на парня помладше, провел большим пальцем у горла, как будто ножом, хищно облизнулся и тяжёлыми шагами вышел из помещения. Кабуто решил на всякий случай проверить: вдруг и вправду перестарался? Он подошёл к девочке чтобы проверить пульс. В этот момент Анко уже трясло от страха, и слёзы ручьём лились из глаз по той же причине. Она посмотрела на подошедшего к ней парня и узнала в нём своего похитителя. Белые волосы связанные в хвост, очки. Он был не намного старше её. Может лет на пять. И он тоже казался немного напуганным. Кабуто увидел, что она жива. — Так ты очнулась, — он вздохнул с облегчением. Его не убьют. — Где я? Кто ты? Почему я здесь? Где мама с папой? — сквозь слезы спрашивала Анко. — Тише, — парень приставил палец к губам, — не плачь, тебе нужно идти к Орочимару-саме. — Нет, не хочу. Не пойду! Он страшный, — продолжала всхлипывает малышка. — Надо, — не приказывая, нет, скорее наоборот сказал Кабуто. Он как будто не хотел её заставлять, но приходилось, потому что он знал последствия непослушания, — пошли. Кабуто взял Анко за плечи и поставил на ноги. Девочка продолжала плакать, но не сопротивлялась. Она просто не знала что делать. Парень вывел Анко в какой-то коридор. Он легонько подталкивал девочку рукой по спине в нужном направлении. Самостоятельно Анко передвигаться не хотела и только переставляла ноги от очередных пинков. Спустя несколько бесконечных минут хождения (читай пинков) по сырому подземелью они дошли до какой-то двери. Кабуто открыл её. И там стоял он. Орочимару. От него исходила такая злая, такая страшная аура, что у Анко подкосились ноги. Она затряслась как осенний лист. Ее охватил страх. Накатила черная волна ужаса. Девочка ещё никогда не чувствовала ничего подобного. Это было самым жутким за все семь лет её существования (да и после тоже).Она не чувствовала ничего кроме страха, не могла ничего делать, кроме как трястись. — Наконец-то, я уже и правда подумывал убить тебя, — сказал Санин куда-то за спину девочки. Она от страха даже забыла , что ее кто-то сюда привёл. Кабуто на это заявление никак не отреагировал. Он выслушивал угрозы об убийстве по несколько раз на дню, но так и не привык. Всё таки он тоже ещё совсем ребёнок. Змееподобный медленно подходил к Анко, но она даже не шевелилась. Смотрела прямо на него, но не двигалась. Орочимару прижал девочку к стене (читай впечатал так, что штукатурка посыпалась) и схватил её за шею. Она до сих пор не сопротивлялась. Анко смотрела Орочимару прямо в глаза. В его змеиные сумасшедшие глаза. И так узкие зрачки ещё сильнее сузились от предвкушения. Его безумные «зеркала души» выражали только одно желание. Желание возыметь её глаза, выдрать их из глазниц. Её Кекей Генкай. Её Бьякуган… Анко продолжала дрожать, стали наворачиваться слезы, её глаза, в отличии от Змеиных, выражали только абсолютный страх. Орочимару одной рукой взялся за подбородок и резко поднял на себя голову Анко. Она увидела его поехавшую улыбку жаждущую. Санин посмотрел девочке прямо в очи. — И правда красивые глазки… — Орочимару протянул руку к Анко, — ТЕПЕРЬ ОНИ СТАНУТ МОИМИ! — с абсолютно безумным лицом прокричал змей. Он почти дотронулся рукой до лица девочки. Немного сжал пальцы чтобы вырвать её глаза. И тут его как будто ошпарило. Орочимару резко отдёрнул руку. Долго смотрел на конечность, как будто увидел что-то необычное. Санин медленно поднял голову на Анко такими сумасшедше-удивлёнными глазами, замахнулся и дал девочке очень сильную пощёчину. Настолько сильную, что Анко отлетела в противоположную стену. Это было больно. По затылку побежала кровь. Девочка, кажется, почти сразу отключилась от удара и потери крови. Хьюга очнулась в том же сыром тёмном и тесном помещении на том же жёстком холодном каменном полу. Она села. Затылок всё ещё болел и из-за этого перед глазами поплыли тёмные пятна. Потом из глаз ручьем потекли слезы. Она плакала и хотела чтобы её спасли, как прекрасную принцессу из сказок. Хотела снова быть рядом с Неджи, снова обнять братика и сестрёнку, снова оказаться рядом с мамой и папой. Но она была не в сказке, а в суровой реальности, которая не щадит даже таких маленьких девочек. Прошло часов пять или больше, Анко колотило от страха и слёз. Она не могла спать и всё это время сидела комочком прижавшись к стенке. Открылась дверь и на лицо девочки попал маленький лучик света. Она начала щурится, так как глаза уже привыкли к темноте. Кабуто тихо прошёл в комнату. Анко упорно его игнорировала, думая, что если она не будет шевелиться, то парень её и не заметит. Но, конечно, это было не так, и Кабуто её видел. Он подошёл к ней, взял за руку и потащил к двери. Хьюга даже пыталась вырываться в этот раз, но рука белобрысого, которая была не намного больше её собственной, держала крепко. В итоге девочка сдалась. Помощник Санина уже просто-напросто чуть ли не волок Анко по полу коридора. В этот раз они шли дольше, следовательно, в другое помещение, нежели вчера. Оно было идеально белым и кристально чистым. Из-за этого создавалось ощущение полной и абсолютной пустоты. Комната напоминала больничные палаты, в которых Анко уже довелось пару раз побывать. Несколько раз после тренировок, на которых она выкладывалась до потери пульса, что очень радовало Гай-сенсея, но настораживало других учителей. И после мелких потасовок, в центре которых всегда оказывалась Хьюга, несмотря на то, что она была довольно тихой и спокойной в академии. Посреди этой комнаты стоял длинный, в человеческий рост, стол. Рядом с ним стоял Орочимару. Тоже весь в белом. Металлический блеск в его руках не предвещал ничего хорошего. Анко без особых усилий положили на тот самый стол и связали, чтобы не брыкалась. Санин навис над девочкой со скальпелем в руке. Он всё ближе подносил нож к правому глазу «заложницы». Анко же пыталась смотреть сквозь него на облезший потолок лишь бы не видеть змеиную морду. Даже в маске его лицо было отвратительно. В двух-трёх миллиметрах от глаза девочки скальпель дрогнул в руке Орочимару и отскочил, как будто над глазницами и правда был какой-то защитный слой, и резанул щёку Анко. Неглубоко, но неприятно. Анко хотела машинально вытереть кровь, но руки были связаны и крепко привязаны к столу. Змея в этот момент находился в такой ярости, что швырнул свое холодное оружие куда-то в стену и грозными шагами вышел из «операционной» грозными шагами, попутно срывая с лица маску. Кабуто в это время не шевелясь стоял в углу, боясь попасть под горячую руку, ну или под горячий скальпель. Спустя пару минут после ухода Санина парень медленно подошёл, аккуратно развязал Анко и отвёл обратно в комнату без окон и с каменным полом. В замке щёлкнул ключ. Ей снова предстояло провести часов двенадцать в этой сырой конуре. Следующий год было ещё огромное количество попыток добыть Бьякуган. И пыток для Анко. В какой-то момент девочка просто перестала что-либо чувствовать. Даже страх. Разве что осталась тупая боль, но и та была не такой яркой. То-ли это было побочным действием препаратов, которые литрами вкалывали в глаза Хьюги, чтобы ослабить неведомую защиту, что впрочем не увенчалось успехом. То-ли просто от того, что она стала постепенно забывать себя, свою жизнь до этого, что жизнь вообще может быть другой, кроме как бесконечное таскание Анко туда-обратно между комнатами и пытками в них же. Орочимару к этому моменту уже отчаялся. И, вроде как, даже смирился с тем что Бьякуган ему видимо не достать. Хоть это было и не в его принципах. Тогда он подумал, что раз уж Хьюга не может дать ему свой Кекей Генкай, то зачем же пропадать детскому телу, отлично подходившему для его опытов. У него как раз новая техника Проклятой печати была в разработке. Вот на ней он ее и опробует. Санин потёр руки в приятном нетерпении. В один день Орочимару лично зашёл в комнату Анко. Девочка не обратила на это внимание, как не обращала его на все остальное. Змея взял ее за шкирку и прямо таки поволок по полу в неизвестном направлении. Новое помещение разительно отличалось от всех предыдущих. Оно было огромным и загромождённым всякой всячиной. Колбы в человеческий рост с какой-то непонятной зелёной жидкостью. Стеллажи до потолка, с торчащими бумажками и забитые доверху свитками. Всё это Анко подмечала сквозь полузакрытые веки, пока её продолжали тащить за воротник футболки. Она даже начала задыхаться от этого, так как другая часть футболки впивалась ей прямо в горло. Глаза всё больше закрывались и мутнились, дыхание было поверхностным. И в этот момент её отпустили. Она тут же начала глотать воздух огромными порциями. Но глаза Анко всё ещё оставались полузакрытыми, поэтому она не увидела главной опасности. Голова Орочимару уже надвигалась на неё, обнажив длиннющие змеиные клыки. Удлинённая до невообразимых размеров шея извивалась, а в глазах снова появился тот самый безумный блеск, как в первую их встречу. В этот момент Анко снова ощутила эмоции, впервые за долгое время. Страх. Ужасный, сильнейший страх, что аж дыхание перехватило. Анко попыталась попятиться, но отходить было некуда. Сначала она просто села, а потом и вовсе легла, под натиском Санина. Она широко раскрыла глаза и немигающим взглядом смотрела на Орочимару. И снова тряслась. Мгновение спустя Змееподобный вонзил свои клыки ровно между ключицами девочки. Анко почувствовала адскую пронзающую боль. Яд, издававшийся во всё тело. Такую слабость и тошноту, что тут же вырубилась. Проснулась она уже как будто совсем другим человеком. И вместе с ней проснулась её другая личность. Та, что она показывала только на тренировках, да и то не всегда. Личность настоящего шиноби, убийцы. Как это «поместилось» в семилетнюю девочку? Суровые шинобьи будни… Всё тело Анко покрывали странные узоры в виде лепестков…, нет в виде языков пламени. Они даже были красного цвета несколько мгновений, но потом почернели. Они исходили из маленького треугольника, который теперь украшал грудную клетку девочки под дырочкой в футболке от зубов Змеи. В её голове кружилась одна мысль: «убивать». Крики, боль, страдания, кровь. Анко хотела видеть всё это. Она выглядела безумной. И будто горела (или сгорала) изнутри. Даже немного светилась этим проклятым огнем. Она бегала глазами по комнате, но там не оказалось ни одной жертвы. Только стены. Тогда открылась ещё одна часть девочки. Мазохизм. Это за ней уже замечали учителя академии, особенно после того как она пару раз отлёживалась в больнице после особо жёстких тренировок и издевательств над собой. Она резко подбежала к одной из каменных стен с бешеными глазами и ударила камень кулаком. С костяшек потекла кровь. Это только раззадорило Хьюга. Она ударила стену другой рукой. Потом ногами, плечами, снова руками, пару раз головой. Под конец она вся была в крови и синяках, но останавливаться не собиралась. И в этот момент Анко «проснулась» снова. Она будто услышала до боли знакомые голоса. Хинаты, одноклассников и учителей академии, даже родителей. Но громче всех был голос Неджи, ведь он был для неё самым близким, кажется ещё с рождения. И все голоса звали её. Они кричали: «Анко! Вернись! Тебе пора домой». Тогда узоры на её теле начали обратно «уползать» в печать на груди. Девочка грузно осела на пол, так как ноги её не держали. Голова кружилась и болела ужасно. Мир вокруг расплывался и рассыпался. Хьюга сидела и почти не помнила, что произошло, поэтому смотрела на кровь вокруг себя довольно равнодушно. Потом шок и оцепенение прошли и начались адские муки. Боль, пришедшая на смену приятному бесчувствию. Боль во всём теле. Там, где были «лепестки» боль ощущалась как ужасные ожоги. Выбитые суставы и костяшки тоже давали о себе знать. Анко скривилась от боли. Она просидела так ещё несколько часов в ореоле боли. И наконец уснула от усталости. Анко проспала всего лишь немного больше часа, всё время ворочаясь. Проснулась девочка с той же болью, ни капельки не приглушенной. Она каждой клеточкой своего тела ощущала это отвратительное чувство и абсолютно ничего не могла поделать, кроме как периодически подвывать от боли. Казалось прошла целая вечность, когда тот подвал наконец-то озарил скромный лучик света из коридора. Орочимару прошел в комнатку. Анко на него даже не взглянула. Санин быстро оценил состояние Хьюга и понял, что в целом можно продолжать эксперимент прямо сейчас. Всё таки времени пребывания в этом убежище оставалось всё меньше, поэтому надо было уже кончать с этой девчонкой да побыстрее. Он вообще удивлен был, что Анко вообще выжила, хотя если её защита распространяется не только на глаза, но и на какие-нибудь внутренние органы, то вполне возможно… Закончив думать о способностях Хьюга, Змея всё же решил приступить к следующему пункту опыта прямо сейчас. Садист и тиран одним словом. Анко это ещё в самый первый день поняла, как только проснулась. Такой страх могут вселять только очень, очень злые безумцы. Вырубить семилетку для Санина было плёвым делом. Один удар в сонную артерию ребром ладони, (с учётом того что она даже не сопротивлялась и вообще ничего не делала) и девочка снова валяется в обмороке на полу. Дальше уже дело техники. Заставить бессознательное тело проглотить спец. Пилюлю было проще простого. После «смерти» Анко надо было поместить в барьер, это уже сложнее, но не намного, тем более, для Орочимару. И теперь осталось только ждать, когда Хьюга очнётся и сможет опробовать вторую ступень печать. Впрочем Санин и не думал, что девочка вообще может проснуться, но вдруг… В общем покидать убежище пока было рано. В любом случае был еще целый день. Орочимару пока решил позвать Кабуто, пусть последит за девчонкой, а Санин запечатает нужные опыты. Анко очнулась спустя несколько часов. Она не чувствовала ничего, абсолютно. Перед глазами, как и в голове стояли «помехи», белый шум, пыль. Девочка на автомате села, поправила непослушные волосы и встала посреди комнаты. Она просто стояла и ничего не делала. Хьюга, конечно не могла себя увидеть, зато Кабуто представилась прекрасная возможность рассмотреть её тело после метаморфоз о Тэн но Хи. Вся её кожа стала багровой, ровно как и некогда фиалковые волосы. На голове выросли коротенькие рожки. И ещё она снова светилась изнутри красно-оранжевым цветом. Парень, почему-то, пока что не спешил звать своего господина. Наверное обычное оцепенение. Анко всё ещё ничего не делала и не ощущала, кроме развивавшегося по венам… нет, прямо по чакре огня. Он то прибивал к голове, то к ногам, то обволакивал сердце, то полностью заливал лёгкие. И, вот, наконец дошёл до рук. Пламя собиралось во всей ладони, и в каждом кончике пальцев по-отдельности. В этот момент Анко всё таки кое-что увидела. Она увидела свои руки, горящие ярким красным пламенем, непроизвольно сжатые как для удара. Тогда-то Кабуто истошно закричал, зовя Орочимару. Санин тут же пришёл посмотреть на плоды своего эксперимента. Как-то косо улыбнувшись он сказал помощнику: «уходим». И стал складывать печати для какой-то техники катона. Он без доли сомнения поджёг комнатушку, в которой находилась Анко. Тогда на секунду Хьюга даже испугалась, но потом снова потеряла способность что-либо чувствовать. Огонь, охвативший комнату, почти касался девочки, но ей было фиолетово, ведь боли всё равно не было. Она чувствовала только какую-то странную, слабую симпатию к этому пламени. Тот огонь, что тёк по её чакре, и этот огонь явно были связаны. Девочка села на колени вытянув руки в разные стороны и растопырила пальцы. Если огонь сжигающий комнату и, видимо, всё убежище ей никакого вреда не причинял, то огонь, горевший в её руках, очень болезненно давал о себе не забывать. Просидев так целую вечность (пару секунд на самом деле) глаза Хьюга стали закрываться и… Анко проснулась в холодном поту, резко села на кровати и тяжело дышала. — Это был всего лишь сон?! — зачем-то вслух спросила у себя четырнадцатилетняя девушка, без недели АНБУ. За этот сон она, кажется даже успела забыть, кем она является сейчас. «Нет, не сон. Воспоминания. Те самые, которых меня лишили семь лет назад», — уже про себя рассуждала Анко, — «А это было ещё ужаснее, чем рассказывал Какаши-сенсей, брр», — её передёрнуло. Хьюга кинула взгляд в сторону. На часах было пять утра. «М-да рановато», — подумала девушка, одеваясь. Уснуть она сейчас всё равно не сможет, так чего ж времени зря пропадать. Гулять, когда на улице никого нет она просто обожала. Тем более, что ей было о чем подумать, а на ногах этим заниматься приятнее. А потом можно и с Бьякуганом потренироваться, кунаи покидать, тоже ничего себе развлечение. Она собрала оружие в сумку, взяла много бинтов (заранее на тренировку). Анко прошла пару шагов по комнате, подходя к двери. Положила ладонь на ручку и… рука девушки неистово затряслась. Она какое-то время тупо смотрела на дергающуюся конечность. Потом заторможено отдернула руку, но тряска не закончилась. Вот и последствия вчерашней тренировки. Адреналин после кошмара сошёл, и проступила ужасная боль в мышцах. Ещё и чакра, кажется, не до конца восстановилась. Она ведь вчера почти весь лимит потратила и за шесть часов просто не могла всё это восполнить. — Да уж, похоже сегодня без кунаев, — нисколько не весело сказала себе, чтобы успокоиться, девушка, — по крайней мере пока. Через минуту она всё же вышла из спальни на трясущихся ногах, но это было уже не так заметно. На пороге сидел Неджи, натягивающий ботинки. «Видимо на миссию собирается. А куда ещё в такую-то рань. Но, Черт, Как же не вовремя». Меньше всего Анко сейчас хотелось выслушивать вопросы брата. Но другого выхода на улицу всё равно не было, а ей прям срочно нужно было на свежий воздух, потому что девушка поняла, что лёгкие что-то неприятно сдавило. Она осторожно подсела к Неджи, будто ничего необычного не происходит. Брат посмотрел на Анко таким удивлённым взглядом, что не описать. Он то думал, что Анко сегодня весь день спать будет, а она вскочила ни свет ни заря. Неджи уже было подумал, что девушка собралась на очередную тренировку, об этом свидетельствовали тренировочная форма, и кунаи за спиной. — И куда это ты собралась в такую рань? — несколько сердито спросил он. — Хочу прогуляться. — Ну кому ты врё.., — Старший брат осёкся, так как только сейчас поднял взгляд на сестру. В её глазах читалось всё что угодно, кроме желания к физическому терзанию своего тела, которое постоянно проглядывалось в её взгляде перед тренировками. С Анко явно было что-то не то. Иногда создаётся такое впечатление, что некоторые члены клана Хьюга могут не только видеть на 360°, но и читать мысли. В особенности это проявлялось у некоего Неджи Хьюга, — что случилось? — Ничего, всё в порядке. — Анко, не ври мне, — серьезно сказал парень, — скажи, пожалуйста, — уже более мягко добавил он. — Кошмар, просто страшный сон, ничего такого, — ответила девушка, — забытое прошлое. Неджи, конечно, знал историю появления у сестры фобии больниц, но последнюю фразу он всё равно не понял, поэтому сделал вид, что пропустил её мимо ушей. И тогда он заметил дергающиеся руки девушки: — Что с тобой?! Это из-за сна, или из-за вчерашнего? — начал расспрашивать брат. — Из-за вчерашнего. Я, кажется, опять перестаралась, — тихо и немного виновато призналась Анко. — Фух, — Неджи выдохнул с облегчением, — иди сюда, Ань. Он обнял сестру, она уткнулась ему носом в шею и тихо сказала: — Давай я тебя до ворот деревни провожу. — Давай, я опаздываю уже, на самом деле. Из дома они вышли вместе. Девушка проводила брата, как и обещала, а сама пошла гулять по ещё только просыпавшейся Конохе. Конечности перестали трястись, боль в мышцах притупилась. Анко решила, что уже способна выполнять простенькие техники с Бьякуганом и пошла обратно домой, чтобы позаниматься на заднем дворе. «Простенькие техники с Бьякуганом» вылились в полноценную активную трёхчасовую тренировку. В 8:30 слегка вспотевшая Без-Недели-АНБУ пришла к тем же скалам, на которых был почти полностью раздробленный огромный валун — результат вчерашней тренировки. Какаши уже стоял там, нервно стуча ногой по земле. Он ждал Анко. Даже без своей книжки в руках. Это было уже совсем не в его манере. Похоже девушка и правда была ему очень важна. — Здравствуйте, Какаши-сенсей! Вы сегодня рано, — весело поприветствовала учителя девушка, — извините, что заставила себя ждать. — Да, нет, что ты. Это я идиот немного, — смущённо признался Хатаке, почёсывая затылок, — поставил по-глупости будильник на час раньше. Но если бы всё было так просто… Как ни странно, но по правде Какаши сегодня тоже вскочил в пять. Он хотел было ещё поспать, но не получилось. Странно, проблем со сном у него давно не было. Тогда он подумал, что неплохо бы пойти к скалам, потренироваться. А там, может и Анко пораньше придёт. Он понял, что очень хочет её увидеть. Это было странное чувство, но всё же приятное, тёплое. — Какаши-сенсей…— позвала девушка, заметив, что учитель несколько минут смотрит в одну точку, а конкретно — ей в глаза. — Да? — голос Хьюга вырвал его из потока мыслей. Он встрепенулся. — Можно вам кое-что рассказать? — тихо спросила Анко. — Да, конечно, — мужчина подошёл чуть ближе к ученице и снова посмотрел на неё. — Ну, вы вчера рассказали про моё, кхм, прошлое. «Не самое приятное, надо сказать» — про себя договорила она, — и… сегодня ночью… — она постоянно запиналась, не зная, как об этом рассказать. — Что-то произошло?! Метка болела? — вдруг резко, и немного громче, чем следовало бы, спросил Какаши. — Нет, нет, всё в порядке, — быстро заговорила Анко чтобы успокоить сенсея. Она удивилась такой резкой реакции на то, что с ней могло что-то случится. А ведь волнение — первый признак того, что человек дорог. Девушка решила подумать об этом, но позже. Сейчас было важно другое. Она начала вспоминать и поняла, что боль между ключицами с утра и правда была. Такое неприятное жжение. И лёгкие сдавило тоже по какой-то непонятной причине. Может поэтому как раз… — Ну так что ты хотела сказать? — напряжённо продолжал спрашивать Хатаке. — Ах, да — теперь пришла уже её очередь «вырываться» из собственных мыслей, — мне приснился сон, но, знаете, это гораздо больше было похоже на воспоминания. Я увидела всё о чём вы вчера рассказывали и даже больше. Как Орочимару пытался вырвать мне глаза, как поставил метку, даже комнату, которую подожгли. На этом слове челюсть сенсея ударилась о его грудь и глаза застыли в изумлении неестественно широко открытыми. «Это невозможно, — думал про себя Какаши, — ей память стирали лучшие из лучших. Даже сам Иноичи-сан приложил руку к этому. Уж я-то помню. Неужели она это из-за моего рассказа всё вспомнила?! Тупой безмозглый идиот. Это ж если Пятая узнает, она мне самолично голову открутит… Хотя, хрен со мной. Что с Анко?! Выглядит, вроде, нормально, но чёрт знает, что у неё сейчас в голове происходит. Это же такая травма, тут простыми словами не обойдешься. Да я и словами помочь не смогу. Вообще людей успокаивать не умею. Когда я последний раз говорил с травмированным человеком? Правильно, пятнадцать лет назад с Рин. Чем это закончилось? Хуйнёй. Бляяя…» — И как ты себя чувствуешь? — вкрадчивым голосом спросил он. — Да нормально, ничего особенного. «Интересно, она прикидывается, или с ней правда всё хорошо? Чёрт, иногда даже я не могу её прочитать» — в отчаянии подумал Хатаке. — И что думаешь, что теперь будешь делать? — продолжал расспрашивать учитель — Я думаю, что Орочимару — мудак! Извините. — Не извиняйся, это чистая правда. — И я хочу его убить! — смело и напористо сказала девушка. Какаши поперхнулся. Столько он ещё не удивлялся, сколько за сегодняшнее утро. «Ты дура?!» — первое, что он хотел сказать Хьюга. Но воспитание не позволило. И не только оно. — Анко, ты понимаешь, что он один из трёх Великих ниндзя. И та ещё крыса. Он очень силён, ты это осознаёшь?! — Хатаке попытался успокоиться, но всё равно получилось грубовато. — Понимаю! — на полном серьёзе, всё так же решительно ответила Хьюга, — именно по этому я хочу стать сильнее. Вы же поможете мне, Какаши-сенсей? — Да, я помогу тебе стать сильнее. Но только не лезь на рожон, прошу. «Ты мне ещё нужна» — мысленно договорил мужчина. — Тогда начнём? — Ага. Какаши, конечно, очень хотел, чтобы Анко стала сильнее, и даже готов был помочь. Но не ради таких целей. Поэтому последнее «ага» он сказал максимально неуверенно. — Думаю, ты помнишь, что делать. Хьюга кивнула Хатаке начал медленно отходить, давая девушке свободное место для техники. Отойдя на достаточное расстояние, мужчина сжал правую ладонь в кулак, левой же рукой он взялся за правый бицепс и скривился от боли. Во время разговора ему удавалось сохранять непоколебимое лицо (разве что, эмоции удивления были слишком сильными). На самом же деле, боль в руке мучила его с самого утра, поэтому сейчас, скрываясь от чужих глаз за деревьями, он мог позволить себе эту небольшую слабость. Но всё же он недооценил способности Бьякугана, даже не активированного. Его заметили эти «всевидящие очи», будь они неладны. — Что-то не так, Какаши-сенсей? — взволновано спросила девушка с лавандовым глазами. — Нет, нет, всё хорошо, не беспокойся, — откуда-то из тени деревьев спокойно сказал Хатаке, — просто старые шрамы. Ему было приятно, что Анко доверяет ему и рассказывает про свои проблемы и чувства. Сам Какаши тоже хотел бы довериться этой прекрасной девчонке, но не мог себе этого позволить, пока. Да и это было бы неправильно просто по-свински нагружать девушку в таком состоянии его «взрослыми» проблемами. Поэтому он умолчал, что сегодня ему тоже кое-что «снилось». Какаши– молодой двадцатилетний АНБУ. И уже почти год он слышит со всех сторон об украденной девочке Хьюга. Его это не то чтобы прям волновало, но он знал, что в академии девочка гением, даже своего брата переплюнула, а это уже серьёзно. Потеря такого оружия была бы печальной. Ещё и кражи других детей продолжаются. Почти для всех уже было не секретом то, что они ведутся со стороны Орочимару для его опытов. Какаши тоже об этом знал, поэтому вопросов куда пропала гений-Хьюга не возникало. Санин всегда испытывал некую слабость к доудзюцу. Это тоже многим было известно. Сегодня Какаши вызвал Третий. Опять внеурочная миссия. Молодой человек был не против переработок, так как делать ему, кроме службы и хождения на кладбище, всё равно было нечего. Он неспешно шёл по деревне в своём неудобном бронежилете. Уже-Последний-Хатаке стоял перед Хокаге в стандартной позе: на правом колене, правая рука на левом бедре, левая прямо висела «по швам». — Какаши, сними маску… — спокойным тоном попросил, не приказал, Хирузен. Парень без промедления взял в руки фарфоровую маску лисы и положил её на пол рядом с собой. — …И подними на меня глаза, — договорил Сарутоби. Какаши послушно выполнил указания и посмотрел на Хокаге. В его непроницаемом взгляде одно не скрытого глаза не читалось ничего, абсолютно. В нём не было ни холода, ни пропасти, просто ничего. Некоторых это до сих пор пробирало на дрожь. Но для Хатаке это уже стало настолько привычно за последние лет пять. — Итак, — продолжал Третий, — у меня довольно хорошая новость: мы смогли обнаружить убежище Орочимару. И есть предположения, что именно там находится Хьюга Анко, причём небезосновательные, — он говорил это очень тёплым и радостным голосом. Даже у Какаши в глазах на мгновение сверкнула радостная искорка, хотя, как уже говорилось, его интерес к Хьюга был чисто профессиональный. — Твоя миссия заключается в том, чтобы найти убежище и вернуть в Коноху живую Хьюга Анко, и це́лую, насколько это будет возможно, — уже более командирским тоном говорил Хокаге, — и лучше постарайся не нарваться на Орочимару, — Хирузен слишком хорошо знал своего бывшего ученика, чтобы быть уверенным в том, что Какаши сможет его победить, или хотя бы уйти живым, — всё понятно, вопросы есть? — Нет, всё понятно, — своим тихим баритоном отозвался Хатаке. — Тогда, держи, — Сарутоби протянул ему небольшую бумажку с координатами. АНБУ быстро прикинул, что идти придётся даже меньше дня, это радовало, — можешь отправляться хоть сейчас. — Понял, — сказал Какаши и испарился. Всё таки великая вещь шуншин. Он решил последовать шуточному совету «отправляться прямо сейчас». А зачем, собственно, задерживаться. Всё снаряжение у него при себе: катана, набор кунаев, сюрикенов, что ещё нужно? Прощаться ему тоже было не с кем, да это было и не принято. Наметив примерный маршрут он отправился к точке. Дорога заняла всего лишь пять часов. Какаши стоял на какой-то поляне в самой чаще леса. Заметить убежище Санина было трудно после наложения нескольких отводящих взгляд техник. Но и Какаши не лыком шитый и замечает «небольшую» пещеру сразу же. Он осторожно подошёл. Ни звука. «Возможно они уже смылись» — подумал Какаши. Он знал, что Орочимару каждые несколько недель меняет своё местоположение, что было вполне логичным. Но вряд ли он стал бы везде таскать свои «эксперименты», как бы грубо и противно это не звучало. Только если она не нужна ему как сосуд. Но это было крайне маловероятно, маленькая ещё, сколько там ей, семь? И в этот момент запахло дымом. Какаши принюхался. Не только дымом, ещё и горелой плотью. «Вот так он избавляется от всех ненужных опытов?!» — пролетела яростная мысль в мозгу Хатаке. «Это неправильно, если Анко ещё там, и она жива, я обязан её спасти!» И он ломанулся прямо в пещеру. Там уже всё было заполнено едким чёрным дымом. И тут внутри он услышал что-то похожее на всхлипы. Он рванул на звук, ни на секунду не сомневаясь, что это была именно Хьюга. Шестое чувство? Наверное. Спустя пару секунд бега он увидел источник огня — подожжённая комната. Оттуда раздавались звуки. И вдруг оборвались. Какаши на мгновение замер, подумав, что девочка сгорела. Но всё равно решил плечом выбить дверь — нужно было проверить. И какого было его удивление, когда он увидел живую девочку с копной фиолетовых волос и лавандовыми глазами. Вокруг неё как будто образовался некий щит, который не позволял огню сжечь её. Но ещё более странным было её выражение лица — безмятежная детская улыбка. Уж где-где, но не в её ситуации… Опустив взгляд чуть ниже её лица, Какаши заметил, что вокруг её руки вьётся, как котёнок, пламя. Это было зрелище, мягко говоря странное. Тогда Анко подняла на Какаши свои глаза, посмотрела прямо в его и… отключилась. Реакция АНБУ помогла поймать девочку до того, как её лоб коснулся бы горящего пола. Хатаке взял Анко одной левой рукой, кладя её лицо себе на плечо. Он уже почти вынес Хьюга из злополучной комнаты, как вдруг… Взрыв, ударная волна, Какаши еле успевает развернуться так, чтобы задело только его. Взрыв ударяет прямо по его правому бицепсу, ему чуть руку не оторвало. «Пидр, поставил взрывные печати на выход» — злобно подумал АНБУ. Девочка даже не проснулась от такого шума. Какаши начал выбегать ещё быстрее, кашляя от дыма в пещере. Наконец выбежав на свежий воздух, Какаши начинает судорожно дышать и ёжиться от боли в руке. С плеча капает кровь. Но всё же цель выполнена — Анко вне убежища, живая. Осталось донести её до деревни. В его состоянии это было проблематично, но возможно. Какаши собрался с силами и через боль побежал по деревьям обратно в деревню. Вернулся он ближе к вечеру. Вся его одежда была в крови. Обратный путь занял часа на два больше. По пути к резиденции Хокаге его перехватывают несколько медиков и два АНБУ в белых плащах во главе с Морино Ибики. Собственно, их появление было предсказуемым. Медики сразу же забрали у него из рук девочку, всё ещё без сознания. На то, что он сам был весь в крови внимания никто не обратил. Что ж, это было неприятно. Но Какаши уже привык. И к боли, и к равнодушию в его сторону. Ибики положил свою руку Какаши на лопатку и легонько похлопал, подталкивая в сторону допросной (ну да, куда же ещё). Хатаке находился в каком-то странном отчуждённом состоянии, поэтому такая «помощь» от Морино была вовсе не лишней. Всего пару прикосновений помогли Какаши прийти в себя. Дальше шёл он уже сам, периодически дергаясь от саднящей боли в плече. А дальше начался откровенный ужас. Для Анко это стало лишь продолжением, и, к счастью, окончанием пыток. А вот для Какаши… это стало настоящим адом. Анко привели в сознание. Какаши, надо заметить, так даже и не осмотрели. Ну и ладно… Девочку посадили на жёсткий табурет посреди почти полностью не освещённой комнаты. В ней стояли Ибики с небольшим отрядом АНБУ, Иноичи Яманака, Третий, Цунаде с Шизуне и Какаши, переминавшийся с ноги на ногу в самом углу. За дело принялся Морино: он прямо навис над маленькой Хьюга. Начал задавать вопросы. До Какаши долетали лишь обрывки фраз и мысли смешивались, поэтому он ничего не запомнил. Он помнил только плач. Анко не ответила ни на один вопрос, от каждого слова она лишь больше впадала в истерику. Как же её запугали… Хатаке каждый раз всё больше сжимался от её рёва. Как это было отвратительно, его прямо выворачивало, но дело было даже не в Хьюга, всё было в её страхе. Он после этого полгода мамаш с карапузами за три версты обходил, чтобы ненароком не услышать эти звуки. — Ибики, хватит уже, ты же видишь, что делаешь только хуже, отойди, — остановил наконец-то этот ужас Сарутоби. Морино тут же отпрянул от Анко, уступая уже подошедшему Иноичи с Цунаде. Принцесса Слизней легонько дотронулась до лба девочки, и она вмиг успокоилась и уснула, кажется. Дальше за работу принялся Яманака. Светловолосый мужчина положил широкую ладонь на голову заснувшей девочки. Так он стоял около пяти минут с очень сосредоточенным лицом. Кажется, в это время никто даже не дышал. После окончания получения информации Иноичи убрал руку, подошёл к Третьему и начал что-то ему шептать. В допросной воцарилась напряжённая тишина. Они говорили почти пятнадцать минут. Хирузен открывал и закрывал рот, хмуря брови и в итоге сказал: — Понятно, ты можешь стереть ей эти воспоминания? Она ещё слишком маленькая, чтобы знать обо всём случившемся. Яманака кивнул, снова подошёл к Анко и начал водить над её головой руками. Под конечностями появилась зеленоватая чакра. В какой-то момент Какаши почувствовал отвратительные ощущения, как будто из него что-то вытащили. Потом он понял, что это не его чувства, это чувства Анко. Хатаке поёжился. Но неприятное ощущение прошло буквально через мгновение, и он увидел, что Иноичи отошёл от девочки. — Цуна, можешь забирать Анко, — сказал Сарутоби, — когда закончим, я расскажу, что делать подробнее. Сенджу подошла к Хьюга, лёгким движением руки привела её в сознание. Девочка открыла глаза и пустым взглядом осмотрела всех присутствующих в помещении. — Привет, — тихо сказала Цунаде, присев, чтобы её глаза и глаза с фиолетовым блеском Бьякугана были на одном уровне. Анко уставилась на женщину, — дай мне твою рукчу, — мягко попросила белокурая женщина. Анко осторожно протянула ей свою ладошку. Цунаде сжала её своей тёплой рукой и вывела её из допросной. Шизуне пошла следом. Дальше была очередь Какаши. С ним уже никто не церемонился, но он и не брыкался. Сел на стул. Его всё ещё сильно трясло от боли и от предыдущего эпизода, но он старался отвечать спокойным, не дрожащим голосом. Получалось так себе. Он отвечал на все вопросы, но увидел слишком мало и ответы на большинство он просто не знал. Скрывать Хатаке было нечего и не за чем, поэтому допрос закончился довольно быстро. — Тензо, проводи Какаши до госпиталя, — сказал в конце Третий, обращаясь к одному из Ибикиных АНБУ. Русый парень в белом плаще подошёл к Хатаке. С Какаши они были знакомы уже около четырех лет. — Пойдёмте, семпай, — Тензо помог Какаши подняться со стула и они ушли. АНБУ дошли до больницы и там расстались. Какаши немного постоял у дверей госпиталя, подумал, развернулся и пошёл домой. Он с самого начала собирался пойти домой залечиваться самостоятельно, но пришлось сделать крюк, из-за некоторых больно заботливых людей. В больницу он не пошёл бы в любом случае, даже просто на Анко посмотреть, слишком много плохих воспоминаний связывало его с этим местом. Из воспоминаний Какаши вывел резкий звук треска молний. Он потряс головой, стряхивая последние остатки «сна». Мужчина быстро огляделся. Его взгляд зацепился за Анко. В руке у девушки блестели молнии. Хатаке понял — всё хорошо, ничего не успело произойти. Боль в плече понемногу отступала. Он снова начал следить за тренировкой, как и должен был. Но в голове снова начали всплывать воспоминания, но на этот раз они были приятные, теплые. С миссии по спасению Анко прошёл почти год. Рука у Какаши зажила, остался только уродливый большой шрам. Всё это время молодой человек не мог прогнать из головы мысли о маленькой Хьюга, она всё время всплывала в памяти. Хатаке пытался анализировать, почему это происходит. И, кажется, нашёл ответ. Она была ему интересна!.. Но не только её способности, а что-то ещё. Она сама. Как личность, как человек. На днях, как узнал Какаши, Анко успешно досрочно сдала экзамен на генина. Со слов учителей, экзамен Анко бы похож на экзамен Хатаке шестнадцать лет назад. «Пришёл, увидел, победил, как говориться. Только немного по другому: пришёл, создал два десятка клонов, ушёл генином с протектором на башке, — Какаши ухмыльнулся, — у неё, похоже, было так же, только вместо клонов, техника замены. Что ж, не удивительно, она ещё до случившегося год назад была лучшей в выпуске» — размышлял молодой человек. С этими мыслями он дошагал до резиденции Хокаге. Ещё раз обдумав своё решение, АНБУ уверено постучал в дверь. — Войдите, — раздалось за дверью. Хатаке открыл дверь и бесшумно зашёл в кабинет. — А, Какаши, это ты, очень вовремя, — как обычно спокойно и с лёгкой полуулыбкой проговорил Хирузен, — чего ты хотел? — Господин Третий-сама, я хотел бы оставить службу в АНБУ… — Вот как.., — перебил парня Сарутоби. — … И, — продолжал беловолосый, — насколько я знаю, Хьюга Анко позавчера сдала экзамен на генина, в связи с этим я хотел бы тренировать её до формирования команд, надеюсь это возможно. — Не поверишь, Какаши, но именно это я хотел тебе предложить. Засиделся ты в АНБУ, хватит тебе убивать, пора и новое поколение растить. А такого гения как Анко может учить только такой же гений, то есть ты, — Хокаге покрутил в руках трубку и поднял взгляд на Хатаке. В глазах парня теплилась радость. Названный гений пытался сохранить непроницаемое лицо, но внутри уже накатывала волна эмоций. Какаши ещё сам не понимал, почему эта девочка вызывает у него такие чувства, но чем-то она явно его зацепила. И Хатаке пообещал себе узнать, чем именно. И теперь это было легче, ведь он сможет проводить с Анко достаточно времени, чтобы изучить как её саму, так и свои собственные чувства… Оставив воспоминания, Какаши осознал, что всё это время, минут десять, пристально, не сводя взгляд, смотрел на уже повзрослевшую девочку, на опытного ниндзя, которого теперь тренирует вновь. Хатаке резко отвёл глаза, но всё равно был замечен. Анко очень сильно ощущала немигающий взгляд сенсея на своей коже. Его было невозможно не заметить, поэтому девушка спросила: — Я что-то делаю не так, Какаши-сенсей? — Нет, нет, ты всё делаешь правильно, у тебя уже почти получилось, ещё немного! Это была чистая правда, Анко на самом деле почти удалось придать чакре молнии вид кинжала, ещё чуть-чуть и молнии приобретут идеальный заострённый вид. К этому моменту все руки Хьюга были в ссадинах, но она никак этого не показывала. Спустя ещё десять минут разных попыток придания формы чакры, у Анко получилось! Правда получилось! Чакра выглядела как не очень длинный меч-кинжал. Он был идеально острым и с него метались молнии. У неё получилось! Получилось, чёрт побери! Такую радость Анко ещё не чувствовала. Обычно у неё всё получалось с первого раза, а здесь — нет. Это было странно и обидно, сейчас… Девушка поняла, что главное всё-таки процесс. Она была на седьмом небе и непроизвольно вскрикнула от радости: — Какаши-сенсей, у меня получилось!!!! «Да ладно», — удивлённо подумал Хатаке, выходя из тени деревьев. Он сразу посмотрел на её руки и увидел правильной формы нож, выглядел он очень острым. Челюсть мужчины так и отвисла. «Она. Смогла. Придать. Форму. Чидори! За полтора, мать вашу, дня! ПОЛТОРА! Я на это пятнадцать лет убил, и ничего не вышло. Каким образом?!», — Какаши не мог этого понять, это было за гранью человека. Но вот, стоит Анко, вполне себе человеческая, из кожи и крови, и вокруг её руки на самом деле потрескивает молнии в виде ножа. Невозможно. Но как только Хатаке метнул взгляд на лицо Хьюга, все мысли о её способностях тут же улетучились. Анко улыбалась до ушей, совсем как детстве, и сияла от счастья, мало что не прыгала. Губы Хатаке сами начали расплываться в улыбку под маской. Девушка была настоящим солнышком, на которое хочется глядеть вечно. Чем Какаши и занялся, непроизвольно, конечно. Просто уставился на прекрасную девушку и не сводил с неё взгляд. В голове проносились слова какой-то забытой песни: «Когда ты улыбаешься, ноги подгибаются, тело рассыпается…», — так вроде. Сейчас это вправду было про Какаши. Улыбка Анко была такой яркой, такой… такой непохожей на мрачные угрюмые лица, снующие по Конохе, что Хатаке начало потрясывать. Он уже и не помнил, когда последний раз видел настолько счастливого человека. В тот момент Какаши вспомнил, что Анко, на самом-то деле, всё ещё маленькая девчушка. Почти вдвое младше его. Она была такой искренней, такой хорошей, у неё ещё всё было впереди. Мужчине хотелось лишь не отрывать от этой девушки взгляд, и, пока она ещё совсем ребёнок, прекрасный ребёнок, хотелось её… любить! Такой, какое она была сейчас, то есть самой лучшей. Хатаке первый раз подумал об этом. То есть, он, конечно, размышлял о своих чувствах к Анко, в мозгу слышались отголоски этих мыслей, но вот так открыто сказать себе «я её люблю!», это было сложно. Но если раньше он пытался об этом не задумываться, то теперь настиг ещё один вопрос: «как сказать об этом Анко?» Да и стоит ли вообще говорить, Какаши не знал. «Стоит подождать», — подумал влюблённый. Анко так и стояла и улыбалась. Потом подняла глаза на сенсея. Он снова впился в неё взглядом и не отводил глаза. У Хьюга мурашки пробежали от такого пристального рассматривания её лица. Улыбка потихоньку начала сползать с мордашки девушки, и она, уже не выдерживая тяжести под глазами Хатаке, окликнула его: — Какаши-сенсей, Вы как-то слишком долго меня рассматриваете. — Ой, — мужчина смутился, — извини, я задумался. Ты молодец, у меня просто слов нет! Это что-то невозможное! Ты просто гений! Настало время Анко смущаться. Всё же она совсем не привыкла к похвале. — Спасибо, — тихо промямлила Хьюга. Какаши, кажется, этого даже не услышал, но не важно. — Знаешь, а ведь я соврал тебе.., — решил признаться Хатаке. — Что? В чём? — Когда я сказал, что Райкири — это Чидори с формой. На самом деле, ни Чидори, ни Райкири никогда не имели форму. Это всегда оставалось моей несбывшейся мечтой, вот я и сказал… Но у тебя вышло придать чакре форму! Я очень горжусь тобой, но… выходит, это уже не Райкири, это твоя собственная техника, и ей нужно дать название! — под конец фразы сенсей повеселел. Анко на некоторое время обомлела. Она не знала, что и думать. Она всегда думала, что создать новую технику — это очень круто. Хоть она уже и делала что-то подобное, создавая «Удар смерти», но всё же ощущения сейчас были совсем другие. Немного подумав, девушка наконец ответила: — Хм… Что насчёт «Найфури»**? — Здорово звучит, мне нравится! — Значит будет Найфури, — с теплотой произнесла Анко. — Давай сравним наши техники, — вдруг предложил Какаши. — Ну, можно попробовать, — неуверенно согласилась девушка. — Тогда по команде вместе ударяем по тому булыжнику, — сказал Хатаке, указывая на огромный камень неподалеку. — Хорошо. Анко начала снова создавать технику, и уже совсем скоро в её руке вновь заблестел молниеносный нож. Сенсей уже на автомате создал Райкири. Хьюга мельком бросила взгляд на технику учителя. Она и вправду совсем не была похожа на Найфури. Молнии беспорядочно бились из руки Какаши-сенсея, когда же у Анко всё было собрано и сконцентрировано в одно лезвие. Но разве это плохо?.. — Погнали! — скомандовал Какаши. Они одновременно разбежались, закинув руки для удара. В каждой сверкали и трещали молнии. До валуна были какие-то метры, поэтому до столкновения прошло не больше секунды. Анко почувствовала давление, из камня начали разлетаться обломки. Девушка еле успевала уврачеваться и наконец отпрыгнул а от камня на достаточное расстояние. Хатаке уже стоял на таком же расстоянии как ни в чём не бывало. — В тебя ничего не прилетело? — как бы невзначай, хотя на самом деле он беспокоился, спросил сенсей. — Нет, всё в порядке, спасибо, — сдержано ответила Хьюга. Какаши снова подошёл к булыжнику, точнее к тому, что от него осталось. Мужчина медленно, осторожно, еле касаясь, провёл пальцами по окрестностям сквозной дырки, оставленной Анко. Затем быстро оценил ущерб от своей собственной техники и выдал: — Урон почти такой же, даже больше, кажется, — восторженно произнёс Хатаке, — невероятно, просто невероятно! Я, конечно, ожидал от тебя скорости, но не такой! Тебя по праву называют гением, несомненно. Анко только стояла и смущалась, не зная, что говорить, но вроде ничего и не нужно было. И тут в голову ей пришёл вопрос: — Какаши-сенсей, но ведь одна сильная техника не делает шиноби сразу таким «крутым» что ли… — Ну, во-первых, даже одна техника S-класса уже ставит тебя на голову выше других, во-вторых, у тебя также есть твои чудесные глаза, — это слово он произнес с огромным трепетом, ему не свойственным, — и техники с точками чакры, и в-третьих, к чему ты клонишь? — Просто, раз уж у меня есть несколько стихий, то почему бы не задействовать обе? — неуверенно спросила девушка. — вот это ты резвая, куда только спешишь? Но в общем-то, если хочешь потренироваться с огнём, я — только за. — Хочу! Здорово, спасибо! — Тогда в тоже время, у реки рядом с поместьем Учиха. — А нас туда пустят? — Анко удивлённо вскинула брови. — Оно давно заброшено, так что пробраться туда не составит труда. Хьюга недоверчиво посмотрела в глаза учителя, и увидев там только серьёзность и ни намёка на шутку, подуспокоилась. — Ладно, хорошо, до свиданья. — До завтра, — улыбнулся Какаши. Девушка развернулась и пошла домой. Сенсей провожал её взглядом. Только когда Анко скрылась вдали, Хатаке тоже развернулся и побрёл домой. За окном уже темнело. Дойдя до дома, Анко тихо прокралась к себе в комнату, чтобы никого не разбудить и не навлечь на себя лишнее внимание. И, к счастью, ей это удалось. Спать Хьюга не хотела, так что сразу подошла к небольшому стеллажу со всякими свитками и книгами. Пока девушка слишком устала от «практики» можно повторить и «теорию». Она наугад вытащила довольно толстую книгу с названием «Правила шиноби. Том первый» «Что ж, неплохо для начала» — подумала девушка и уселась за стол, включив лампу. Чтение не заняло много времени, а спать всё так же не хотелось. Тратить время впустую на попытки уснуть тем более. Тогда Анко решила ещё потренироваться, всё равно она до сих пор не сняла форму. Она осторожно открыла форточку и вылезла через окно (интересно, и от кого эта привычка?) на задний двор. На улице было тепло, несмотря на позднее время. Всё же начало июля. Хьюга начала хаотично отрабатывать разные приемы, но некоторые мысли не покидали её голову: Во-первых, об Орочимару и обо всём, что произошло тогда с ней, но об этом думать не хотелось вовсе. И во-вторых, о Какаши. Сенсей сегодня вёл себя совсем странно и себе не свойственно. Пришёл заранее, переживал, хвалил много… И самое главное, таращился на неё постоянно. И что только у него на уме? Для Анко, правда, такое внимание со стороны Хатаке было очень даже приятно. Как и сам Какаши в целом. Он с самого детства был одним из самых близких ей людей. Всегда был примером и опорой и чуть ли не единственным человеком, который помогал ей во всём. Девушка постоянно ловила себя на мысли, что рядом с сенсеем ей комфортно находится, и, даже тепло как-то… Не то чтобы с другими ей не было приятно, но с Какаши, это было что-то особенное. Такого родства душ она порой даже от Неджи не ощущала. Сенсею иногда было достаточно одного тёплого взгляда, чтобы подбодрить или поддержать девушку. Анко ещё долго могла размышлять о Хатаке и о том, какой он прекрасный, если бы не саднящая боль в руках. Девушка стёрла костяшки в кровь от ударов, пока витала в мыслях. — Чёрт! — только и выругалась Хьюга, — это ж надо было так задуматься! Она небрежно вытерла окровавленные ладони о траву и хотела уже продолжить, но усталость как-то резко навалилась на неё. Она села под то самое бревно, которое чуть не раздубасила в щепки минутой ранее, оперевшись на него спиной. Но долго она так не просидела и в итоге просто свернулась калачиком на земле и уснула. Утро, около шести часов. Неджи собирается на тренировку с командой, думая о том, что вчера он так и не увидел Анко вечером. «Неужели она так поздно вернулась? Надеюсь, что нет.» Парень вышел из дома и решил пройти через двор. И какого было его удивление, когда он увидел разбросанные кунаи с сюрикенами. А посреди всего этого свернувшуюся в комочек, нервно трясущуюся сестру. «Что за побоище здесь произошло?!» — первое о чём подумал Хьюга-старший. Он резко кинулся в её сторону, присел на корточки и легонько дотронулся до лица девушки… В этот момент Анко резко схватила ближайший к себе кунай и направила его в шею потенциального нападающего, не переставая сильно трястись. Пелена с глаз сползла только спустя несколько секунд. — Анко это я, Неджи. Что с тобой? Ты здесь ночевала? Почему ты трясёшься? Что происходит вообще?! — пытался достучаться до сестры молодой человек. Пальцы девушки разжались, и из них выпало оружие. Неджи быстро подхватил кунай и убрал к себе, на всякий случай. — П-прости, прости пожалуйста, — очень тихо и неразборчиво начала бормотать она. Ей снова приснилось то место. Всё её тело окутало страхом. Как же она этого боялась. Видимо теперь это будет сниться ей каждый день. Тогда легче вообще не спать. Неджи помог Анко подняться и обнял её. — Расскажи, что произошло, как ты оказалась на улице? — тихо повторил свой вопрос парень. Анко ничего не могла сказать, а лишь молчала. Она не хотела, чтобы брат знал, но она сама не знала почему. — Я просто решила потренироваться…— начала девушка. — А о том, что людям спать как бы надо ты не подумала? — рассмеялся Неджи. — Я не хотела спать.. — Именно поэтому ты вырубилась посреди двора на травке, да? — Я просто… — Можешь не оправдываться, иди лучше дома доспи. — Нет, спасибо, наспалась уже, — тихо сказала себе под нос Анко, чтобы никто не услышал. Брату же она только улыбнулась и спросила: — А сколько сейчас? — Почти шесть. — Я смотрю, ты на тренировку собрался. — Да, так что до вечера! — и брат пошёл наконец-то к своей команде. — Ага, — Анко не была уверена, что вечером они увидятся, потому что сегодня она собиралась задержаться на тренировке на столько, на сколько это возможно и ещё на немного. Девушка зашла в дом, прошла к себе в комнату и достала меч с той самой миссии полтора месяца назад. Прямое тонкое лезвие блестело на утреннем солнце. И всё же у Анко была особенная страсть к холодному оружию, особенно к мечам, хоть и использует она обычно только кунаи и сюрикены. Рукоять у этого клинка была интересная, её увила белая змея. Орочимару. Ну да, она же украла его у одного из его приспешников. Хьюга провела по эфесу рукоять меча рукой и сжала его. Кожа приятно ощущалась под ладонью, держать меч в руках было очень приятно. Анко снова вышла на улицу, чтобы опробовать свои навыки. Все движения девушки были чёткими и отлаженными, несмотря на долгое отсутствие практики. Взмах, другой, свистящий звук рассечения воздуха. С каждой секундой руки постепенно привыкали к новому оружию, а в голову снова лезли не самые приятные мысли: «Да уж, теперь, кажется, эти сны будут меня преследовать… как и боль в груди», — Анко поёжилась от жжения между ключиц. Взмах. Укол. Что же касается Какаши… Хьюга и сама не знала, что к нему чувствует. С одной стороны он всё же её сенсей, а с другой.. Ни с кем ей ещё не было так хорошо. И чем дольше она об этом думала, тем больше хотела находиться рядом с ним. Провести с ним как можно больше времени, потому что с ним было так спокойно и легко на душе. Взмах. Щелчок. Боль. — Чёрт! — выругалась Анко, выронила меч и схватилась за запястье. «Слишком резко, кажется связку потянула», — с досадой подумала девушка. Она снова забежала в дом, схватила из аптечки утягивающую повязку и натянула на кисть. Хината проснулась и зашла в комнату сестры. — Доброе утро! — улыбчиво сказала Хьюга-младшая. — Доброе, Хина, — отозвалась сестра, всё ещё возясь с рукой. — Уже уходишь? — с грустью спросила Хината. — Угу. — Ладно, тогда пока. — Пока, сестрёнка! — Анко улыбнулась. На самом деле времени ещё было достаточно. Часа полтора, где-то. Но больше дома девушка сидеть не намеревалась. Дома «стены давят», как бы банально это не было, это было правдой. И Анко в который раз вышла из дома. Она медленно брела по тихим и пока ещё пустым улочкам. За спиной красовалась рукоять обвитая змейкой. Пурпурные волосы развивались на лёгком утреннем ветерке. Со всех сторон доносились разные запахи, из-за стёкол магазинов пестрили всякие яркие вещи. Глаз Анко зацепился за витрину одного цветочного, вроде он принадлежал Яманака. В первом ряду красовались несколько букетов из лаванды и каких-то полевых трав. Лаванду девушка любила с детства, ну с того, которое она помнила. Эти цветы идеально подходили ей под глаза, приятный душистый аромат дурманил рецепторы да и с эстетической точки зрения лаванда была прекрасным цветком. Хьюга давно мечтала побывать на лавандовом поле, но таких в Конохе и окрестностях, вроде, не водилось. Так что это оставалось лишь мечтой. В итоге неспешным шагом Анко дошла до места к восьми. Как ни странно, Какаши уже был там. Кажется, теперь о непунктуальности сенсея можно было забыть навсегда. — Йо! — Хатаке вскинул руку в приветствующем жесте. — Здравствуйте, — Хьюга подошла ближе. — Как дела? — спросил Какаши, так как заметил, что девушка выглядит довольно помято, хоть и пыталась это скрыть за милой улыбкой. — Всё хорошо, — Анко решила не рассказывать, что произошло несколько часов назад, сама справиться, перетерпит. Сенсей недоверчиво посмотрел на неё, но допрашивать дальше не стал. — Ну, не мне учить тебя кэнджуцу, ты и так отлично владеешь мечом, так что сразу к сути…, — начал Хатаке. Девушка рассмеялась: — Ну конечно не Вам, вы меня этому несколько лет назад научили, спасибо, хах. — Ну в смысле… просто фраза такая…, — Какаши тоже усмехнулся и потёр затылок. Кажется, когда он смеялся, его глаза светились. Анко невольно впилась взглядом в его лицо. Когда Хьюга осознала, что сейчас в открытую пялится на сенсея, и отвела наконец взор, Какаши уже, конечно же, это заметил. Сложить два и два было не сложно. Все эти переглядки, теплые улыбки, волнение друг за друга, им явно было приятно в обществе друг друга. Что ж, это радовало. Теперь Хатаке оставалось только придумать, как же признаться и, уже с гораздо меньшей неуверенностью, надеется на положительный ответ. Пока сенсей об этом думал девушка продолжала сверлить глазами траву под своими ногами, не решаясь шевельнуться. Это было уже слишком… — Ну так вот, — продолжил всё-таки Какаши. Он не выглядел смущённым или удивлённым, скорее снисходительно добрым. Это обнадеживало, — чтобы увеличить «убойную силу» меча сквозь него можно пропустить потоки чакры, например — огня, как в твоём случае. Как Хьюга, тебе будет немного проще представить, как это будет происходить. Вообрази, что у меча тоже есть каналы чакры и попробуй пропустить через них свою. Анко достала меч из-за спины, направила лезвие в сторону, закрыла глаза и сосредоточилась. Представить каналы чакры у неживого куска металла было проблематично, но так как она смотрела на точки течение чакры почти каждый день ей и вправду было полегче. Когда же наконец Хьюга смогла представить «трубки» в клинике, по которым должна была течь энергия, она направила свою чакру в руку и через точки на кончиках пальцев начала вливать свою огненную энергию. Она «видела» под закрытыми веками, как красная субстанция втекает и расползается по внутренности меча. В этот момент она почувствовала жар около рук. Девушка открыла глаза. Меч вспыхнул от рукояти до самого кончика. Он пылал, и языки пламени развевались в воздухе. Какаши распахнул глаза и вытаращился на горящий клинок. Огня высвобождалось столько, что вокруг стало жарко. Анко выставила руки как можно дальше от себя и развеяла чакру. Меч был раскалён до красна. На ладонях остались небольшие ожоги, которые очень даже сочетались с шрамами от давешних попыток создания Найфури. Какое-то время Хатаке вообще не мог ничего сказать от шока и восхищения. Его поражала такая скорость. Потом сенсей наконец смог промямлить что-то вроде «круто» и «попробуй ещё раз» У девушки, конечно же, снова получилось. Но в этот раз она решила не сразу развеять огонь, а сначала взмахнуть мечом. Пламя тянулось за клинком хвостом рассекая жаром воздух. Тренировка продолжалась, и с каждым разом Анко добавляла всё больше и больше огня. До определенного момента. После полудня количество чакры начало убывать. Было видно, что Хьюга устаёт. Сказывались и два дня практически без сна, и почти отсутствие питания и истязающие тренировки несколько дней подряд. Тогда девушка начала активнее махать мечом, чтобы согнать усталость. Получилось так себе, а о себе напомнило растянутое утром запястье. — Стоп, ты так себе что-нибудь выломаешь, — остановил её Какаши, — надо плавнее, ты же не палкой машешь. Он подошёл к Анко со спины, положил свою руку ей на кисть и начал управлять конечностью девушки. — Вот так, без резких рывков, — приговаривал Хатаке. Хьюга от такого близкого контакта впала в ступор и, кажется, покраснела. Спустя несколько секунд она всё же начала поддаваться движениям. Тепло его руки было даже приятным. Чувства переполняли подростковую голову. Какаши вправду явно запал ей в душу, раз простые прикосновения так на неё действуют. Какаши дотрагиваться до нежных рук Анко тоже нравилось. Но спустя несколько минут Хатаке всё же пришлось отойти. Девушка была совсем без сил, и это было заметно. — На сегодня хватит, ты еле стоишь. Анко несколько расстроилась окончанию тренировки, но понимала что ей нужно отдохнуть хоть немного. Ноги и правда уже подкашивались. — Ладно, до завтра, — спокойно ответила Хьюга и побрела домой. — Пока. Дома девушка снова попыталась незаметно прошмыгнуть в свою комнату, но на этот раз она была замечена. — Анко, подойди, — позвал из своей комнаты Неджи. Если уж он назвал сестру полным именем, значит дело плохо, и сейчас будет разнос. Хьюга медленно подошла к комнате брата. — Садись, — он указал на кровать, а сам подпёр плечом косяк двери. — Что ты хотел, нии-сан? — Поговорить, — голос Неджи звучал спокойно, но в нём слышались нотки злости или чего-то другого, но явно негативного, — что происходит? — Ты о чём? — Ты приходишь домой затемно, уходишь до рассвета, не спишь ночами, тренируешься постоянно, не ешь почти и ни с кем не разговариваешь. Я понимаю, что ты, видимо, к чему-то готовишься, вот уж не знаю к чему. Но такими темпами ты до этого события просто не доживёшь! — молодой человек начал переходить на крик. Анко сжалась от громких звуков. Она не любила когда кричали. Неджи понизил голос. — Прости, Ань, я не хотел тебя пугать. Просто я очень переживаю. Ты плохо выглядишь: впалые щеки, синяки под глазами, явный недосып и недоедание. Тебе нужно отдохнуть, поспать и поесть. Девушка слушала молча, но мысленно соглашалась с братом. — Попроси Какаши-сенсея дать тебе день на отдых. И ещё, там онигири остались, иди поешь. А потом марш спать! — Хорошо, — сказала Анко, но согласна она была только на онигири. Спать она точно не будет, слишком отвратные ощущения по утрам. Отказаться от тренировок она тоже не могла. Служба в АНБУ — слишком большая ответственность, чтобы перестать к ней готовиться даже на один день. Все эти рассуждения девушка оставила при себе и только прошла на кухню, взяла онигири со стола, по привычке проговорила «итадакимас», сложив руки, и начала уплетать рис. О да, она была сильно голодна. Старший брат лишь усмехнулся. — Спокойной ночи, — сказал он, закрывая дверь в комнату. — Спокойной, — ответила Анко с набитым ртом. У себя в комнате девушка попыталась спокойно полежать на кровати, отдохнуть, почитать, но не получилось. Она не могла просто лежать и ничего не делать, это работало уже как инстинкт. В итоге она всё же выпрыгнула на улицу для тренировок. И для «подумать». Подумать над словами брата, подумать над действиями сенсея, подумать о своих собственных чувствах. Конечно Неджи был прав, но он не знал и половины обстоятельств. Не знал про сны, не знал про АНБУ. Нельзя было его в этом винить, ему никто не рассказал и он бы не мог узнать, но следовать его советам Анко не могла. Что касается Какаши, он, конечно, очень крутой, у него наверняка есть много поклонниц. Он красивый, умный, загадочный, сильный. В него легко влюбиться. Особенно проводя с ним большую часть времени. С ним было легко, тепло и приятно. С ним хотелось быть. Но Анко боялась это признать, хоть её мысли и метались к Хатаке при любой удобной возможности. Да и он тоже, кажется, к ней небезразличен. Все эти касания, улыбки, хвальба. Всё это наталкивало девушку на приятные, но, с какой-то стороны, пугающие мысли. У Какаши никогда никого не было. Со смерти Рин он старался больше ни к кому не привязываться, особенно к девушкам. Но Анко… Она была другой. Рядом с ней Хатаке сразу становилось легче, плохое забывалось. Она как будто тянула его вверх на свет из той тьмы, в которой находился мужчина в свои двадцать, когда впервые её встретил. И конечно он прекрасно осознавал, что спас ей жизнь, и это тоже накладывало определенное отношение к Хьюга. Он явно был к ней привязан. Хотел быть с ней. Мужчина лежал у себя на кровати и думал об этом, даже не подозревая, что в голове Анко крутятся такие же мысли. За этими размышлениями девушка не заметила, как начался рассвет. Она запрыгнула домой обратно через окно. Все ещё спали. Анко спать не хотела, как всегда. Думать не хотелось тоже. Делать было нечего. Она начала крутить кунай на пальце. Это была одна из её вредных привычек. Одно неверное движение и ты порезался, потому что всё оружие в поместье Хьюга были остро наточено. Но Анко ни разу не порезалась, все её движения были верными. Почти… Девушка отложила кунай и посмотрела на часы. Без пяти шесть. «Слишком рано. Неджи скажет, что опять ухожу ни свет ни заря. Пойти что ли завтрак приготовить» — проносились мысли в голове Хьюга. Анко прошла на кухню. Она решила приготовить что-то лёгкое, например омлет. Давно она не занималась готовкой. Девушка достала яйца и начала готовить. Где-то полчаса спустя на кухню пришли Неджи и Хината. — Ты готовишь? Не ожидал! — удивился брат. — Ага, уже почти закончила. — Здорово! — Вкусно пахнет, — робко вставила Хината. — Спасибо. Всё уселись за стол. Анко начала расставлять тарелки и тоже села. — Не думал, что вчерашний разговор произведет на тебя такое действие. — Мне просто было нечего делать. — Обычно, когда тебе нечего делать ты идёшь тренироваться, а не завтраки готовишь. — Ешь и не болтай! — упрекнула Анко, потому что старший брат поперхнулся. Хината постучала Неджи по спине. Всё рассмеялись. — А что за разговор? — наконец спросила Хина. — Да так, просто поговорили, ничего особенного, — лениво отозвалась Анко. Неджи несогласно на неё покосился но промолчал. В такой семейной идиллии прошло ещё полчаса. В семь, и Неджи, и Хината вдруг начали собираться, говоря, что им обоим нужно на тренировку с командой. Анко покивала, пожелала им хорошего дня и попрощалась. Она с командой не тренировалась, а к Какаши-сенсею ей нужно только к девяти, как обычно. ** Следующие три дня ничем не выделялись. Анко продолжала тренироваться с Какаши, по ночам они оба думали о друг друге, а Хьюга ещё пыталась не уснуть, чтобы не напороться на сон о Змеином Санине. ** На седьмой день после решения Цунаде, Анко с Какаши снова тренировались у заброшенного озера в поместье Учиха. Хатаке решил чередовать отрабатывание катона и райтона. Сегодня был день огня. Но сегодня был особенный день. Последний день из недели, которую им выделила Хокаге на тренировки и подготовку. Завтра девушка полноправно получит звание члена ассоциации тактики и убийств и татуировку с фарфоровой маской в придачу. Какаши всё же решился признаться Анко. Лучше признаться сейчас, чем потом сожалеть, ведь признаваться будет уже некому. Да, это жестоко, но это их реалии. Каждая миссия может стать последней, особенно в АНБУ. Хатаке стоял облокотившись спиной на дерево и ненавязчиво наблюдал за полыханием пламени вокруг меча в руке Хьюга. Она как всегда была бесподобна. Изящные, идеально правильные движения. Невозможно отвести взгляд. Ещё немного, ещё совсем чуть-чуть. Солнечный круг катился к закату. Воду рядом с молодыми людьми заливало красными отблесками. Анко наконец отключила технику и начало быстро хватать ртом воздух. Опять сделала больше чем возможно. — Не перенапрягайся так постоянно, это добром не кончиться, — сказал сенсей из-за закрывающей его лицо листвы. Девушка сделала вид, что не услышала. Какаши усмехнулся. «Она всегда была такой упрямой? Кажется нет» — думал мужчина. Никак не выдавая лицом, он пытался собраться с мыслями, подобрать слова. Вот так просто сказать «я тебя люблю!» ни с того ни с сего выглядело бы как-то странно. Говорить о смертельной опасности будущей службы девушки и, что он хочет признаться сейчас, тоже не стоило. И почему говорить о своих чувствах всегда так сложно? Так, вдох-выдох. Это всего лишь слова. — Анко, подойди пожалуйста, — позвал наконец Какаши. Девушка оторвала взгляд от меча, подняла голову на сенсея, поднялась и подошла. — Да, что такое? За долгое время Хатаке научился говорить прямо в лоб и по делу, так что: — Анко, я давно должен тебе сказать, — в этот момент сердце Копирующего, кажется, остановилось, — я тебя люблю! — всё-таки проговорил он. Может слишком быстро, слишком скомкано, но он это сказал. Хьюга застыла в ступоре. Какое-то время до неё доходил смысл сказанного только что сенсеем. Какаши уже начал нервничать, что не так всё понял, и сейчас девушка его отвергнет. Но этого не произошло, всё же он научился хорошо читать людей. — Я В-вас…, — дрожащим голосом начала Анко. — Можно на «ты», — оборвал её Хатаке, уже зная, что она дальше скажет, и мысленно восклицая. — Т-тебя тоже… люблю! — выговорила девушка. Она подняла глаза на учителя. Тот лучезарно улыбался. Это могло значить только одно. Наконец, свершилось! Какаши отпрянул от дерева, подошёл к Анко и крепко её обнял. — Вот и хорошо, — прошептал мужчина ей на ухо и мягко поцеловал в макушку. В такой позе они простояли ещё несколько минут. Никто не хотел разрывать объятий. В руках друг друга было тепло, приятно и спокойно. Теперь всё будет по-другому и всё будет хорошо. Такая уж она, любовь… Кажется прошло несколько часов. Влюблённые наконец-то расцепили объятия и теперь просто смотрели на друг друга, как впервые. Тут Анко заметила, что уже темно. — Ой, мне наверное уже пора, до свидания, завтра уже видимо не увидимся, мне же нужно в штаб рано утром, — тараторила Хьюга и в спешке начала собираться. Какаши тоже огляделся. Да, время было уже позднее. Но завтра они всё же увидятся, это точно, он это устроит. Но Хьюга об этом пока знать не обязательно, будет приятный сюрприз. — Да, похоже, пока, — Хатаке помогал девушке и она убежала домой. Сам он к себе в квартиру таким счастливым ещё никогда не шёл. ** Дома Анко окрылённая своим личным счастьем так быстро пробежала к себе в комнату, что даже, кажется задела кого-то по пути и даже этого не заметила. Этим «кем-то» был Неджи, которого такие действия сестры несколько озадачили. Он быстро прошёл за сестрой в комнату. — Что произошло? — Ты о чём? — мило улыбавшись, вопросом на вопрос ответила Анко. — Ты в меня врезалась и даже не заметила. — Правда? — Правда, — твёрдо сказал Хьюга-старший и посмотрел в лицо сестре, — ты что влюбилась? Анко долго никак не отвечала, но в конце всё же кивнула. — Взаимно? — заинтересовался Неджи. Всё же у сестры ещё никогда не было отношений. Ещё один кивок. Брат улыбнулся. — Ну и кто он? Тут Анко замялась. Всё же он её сенсей, у них разница в четырнадцать лет. Как это воспримет нии-сан? И всё же Хьюга-младшая решилась: — Какаши, — еле слышно промямлила она. Глаза Неджи округлились. — Да ладно? Ну я, конечно, всё понимаю, сердцу не прикажешь, все дела… И всё же… Хотя…— сейчас брат явно боролся между своими навязанными прошлым моральными принципами и желанием не вмешиваться в личную жизнь сестры, — Ладно, это твой выбор, я вижу, что ты счастлива, значит я тоже счастлив, — Неджи ярко улыбнулся. Анко обняла его: — Спасибо. Раздался скрип двери. Брат с сестрой синхронно развернулись на звук. В комнату зашла сонная Хината. — Что у вас происходит? — подавливая зевок, спросила младшая. — Ничего, просто эта, — кивок на Анко, — влюбилась, — опередил в словах сестру Неджи. — Поздравляю, — без задней мысли сказала Хината. Остальные рассмеялись. — Я сказал, что она влюбилась, а не замуж выходит, — сквозь смех объяснил Неджи не понимавшей такого веселья младшей сестре. — Ой, я, кажется, ещё не проснулась, — Хината покраснела от смущения и тоже засмеялась. — Ладно, уже поздно, всем спать, всем спокойной ночи, — раскомандовался Старший брат и увёл с собой Хинату. — Ага, — Анко спать не собиралась. Завтра важный день, нужно подготовиться. Девушка села за стол с учебниками по ниндзюцу. Вряд ли теория ей сильно поможет, но освежить знания не помешает. Тем более, что практика в планах на ночь тоже присутствует. Хьюга тренировалась всю ночь. Она повторяла и стандартные техники ещё с Академии, и техники с Бьякуганом, и даже несколько медицинских техник, которым её успела научить Цунаде, пока Анко не стала джоунином. К утру Хьюга очень сильно вымоталась, но никак этого не показывала. В шесть девушка уже выходила из дома, не позавтракав и ни с кем не попрощавшись. Теперь она — тень, которую никто не должен замечать. АНБУ всё делают тихо, чисто и незаметно, такая уж работа. И Анко знала об этом, готовилась к этому и сейчас была готова. У калитки стоял Какаши и ждал её. Он хотел её проводить, показать, где находиться штаб. А по дороге можно поболтать. Ну и провести лишние полчаса вместе тоже было бы здорово. Девушка быстро выходила из дома и чуть не врезалась в Хатаке, но тот успел увернуться. — Доброе утро, — весело сказал Копирующий, выводя Анко из тревожного состояния из-за предстоящего. — Привет, — в ответ сказала Хьюга и растерянно посмотрела на Какаши, — неожиданно. — Хотел сделать тебе сюрприз, — улыбнулся мужчина, — пойдём, проведу тебя до штаба, ты же не знаешь где он, а так к Хокаге заходить не придётся. Девушка ответила бы, что вообще-то она знает, где находится штаб АНБУ, но отказываться от прогулки с Какаши она не собиралась, так что промолчала. Хатаке нерешительно сжал ладошку Анко. Она не сопротивлялась. Казалось бы, обычное действие, но сколько же в нём было теплоты и нежности. Так, держась за руки, они шли некоторое время молча. Чтобы разрядить обстановку, Хьюга решила вспомнить один случай, произошедший несколько лет назад: — А помнишь, — ей всегда было легко переходить на «ты» с любым человеком, это не всем даётся, — когда меня пару лет назад парни Асумы-сенсея побили? — улыбавшись спросила девушка. — Такое забудешь! — Хатаке тоже улыбнулся. Анко только стала джоунином и проходила мимо академии, из которой выпустилась четыре года назад. Тут её окликнули двое мальчишек, которые стояли у двери академии. Кажется их звали Наруто и Саске. - Слышь, Цезарь-В-Юбке, подойди сюда! — крикнул один из них Ноль реакции. - Эй, Хьюга! Анко указала пальцем на себя, как бы спрашивая: «Это вы мне?» - Ты, ты! - Меня ещё так никогда не называли, надо будет запомнить, — льстиво сказала девочка. - Чего?! — вдвоём удивились мальчишки - Ой, если ваших умственных способностей не хватает, чтобы понять сарказм, то мне вас жаль, — Анко была не из робкого десятка в свои двенадцать, жизнь научила. И колко ответить она умела. - Чё вякнула?! Думаешь, стала джоунином и всё можно? Да девчонок вообще на порог академии пускать нельзя! — начал закипать Учиха. - Ой, правда? Тогда странно, что я джоунин, а вы двое сидите за партами академии. Да и Хокаге у нас — Цунаде-сама, смею напомнить. А это между прочим сильнейший ниндзя в деревне, — продолжала издеваться Анко и ждала, когда парням уже наконец надоест этот балаган. - Что? Да я тебя сейчас… — не выдержал Узумаки. Замах. Удар. Фингал под сиреневым глазом. Анко конечно могла увернуться, но для этого пришлось бы ударить пацанов, а из этого вытекли бы неприятные последствия. Проще было действовать по стратегии «беги и не оглядывайся». Да и синяк заживёт быстрее, чем пройдёт наказание за избиение, пока-что-гражданских. Несправедливо, но жизненно. Было больно, но не сильно. А ещё неприятно и обидно за то, что силу девушек до сих пор не признают. «Эх, как бы сейчас никому на глаза не попасться, а то ведь расспрашивать начнут. И что ответить? “Парни побили. Ещё даже не ниндзя.” Стыдоба.» — размышляла Хьюга пока шла домой. Около дома Хьюга как всегда ошивался Какаши. Как только он заметил ученицу с синяком под глазом, мужчина тут же подлетел к девочке с одним единственным вопросом: — Кто это сделал?! — Я упала, Какаши-сенсей, — быстро ответила Хьюга. — Анко посмотри мне в глаза. Девочка подняла голову. — И не ври мне, — продолжал Хатаке, — я повторю: кто тебя ударил? Маленький джоунин замялась и долго молчала под пристальным взглядом сенсея. В итоге она всё же созналась: — Наруто и Саске — тихо сказала девочка. — Которые у Асумы? Анко кивнула. — Анко, ты же джоунин, почему не дала сдачи? Они же всего лишь мелкие пре-генины. Ты сильнее их на три головы. Ты бы их с лёгкостью уделала. — начал спрашивать Хатаке. — Меня бы наказали. Цунаде-сама не одобрит если я буду избивать неврагов. Да и Асумы-сенсей меня недолюбливает… — с какой-то обидой проговорила Хьюга. — И это значит, что им можно тебя бить?! Ну уж нет, пойдём разбираться! — Не надо Какаши-сенсей, я не хочу разбирательств. — Оставишь всё как есть? Э не, так не пойдёт. Перед своими тоже надо уметь за себя постоять, а не только перед вражескими ниндзя. Пошли, они должны хотя бы извиниться! — продолжал настаивать на своём Хатаке. Анко поколебалась, но всё же кивнула, и они пошли обратно к академии. На злосчастном дворе, на котором буквально пятнадцать минут назад произошёл односторонний мордобой, теперь очень «мило» беседовал Хатаке с коллегой. По счастью, Анко решила отказаться от возможности послушать этот разговор, Какаши был не против — можно будет не сдерживаться в выражениях. — Ты куда, придурок, блять, смотришь, если твои дети на заднем дворе школы отпиздили мою ученицу?! — Беловолосый был в ярости. — Какаши, не кипишуй. Мой рабочий день заканчивается в шесть, после этого я за милюзгой присматривать не обязан. Да и там непонятно ещё, кто до кого доебался. — Ага, то есть все свои чисто человеческие качества ты уже прокурил. Раз так, то когда я буду навещать тебя в госпитале, я тоже скажу, что непонятно, кто доебался, кто заебался и так далее. Ты блять своими никотиновыми мозгами понимаешь, что твои пацаны её на голову выше, ты понимаешь, что было бы, если они бы не в голову попали, а в грудь или живот, не приведи Ками?! В общем так, если твои не извинятся, то отвечать будешь ты, головой, Асума, головой! Усёк? — он хрустнул костяшками для внушительности. — Да усёк я, усёк. Только чего ты так за эту девку распереживался? — Да хуй ты поймёшь, — отмахнулся Какаши. — А вот и пойму. — У меня никого кроме неё нет! — сорвался Хатаке и высказал то, что давно было на языке, — никого, понимаешь? Хотя куда тебе… — Понимаю, — коротко ответил Сарутоби, — эй, малышня! — позвал он Саске с Наруто, которые опять не поделили качели. — Да, Асума-сенсей? — хором спросили мальчики. — Вы побили девочку? — грозно спросил Темноволосый. — Да, — сознались пацаны, мельком глянув на Анко, которая стояла поодаль. — Вы в курсе, что бить своих нельзя, тем более тех, кто выше вас в ранге? — Да, — мальчишки опустили головы под злым взглядом учителя и презрением Хатаке, стоявшего рядом, скрестив руки. — Быстро извинились, — приказал Сарутоби. Парни подошли к девочке. — Прости нас, за то что избили тебя — тихо извинились Саске с Наруто. — Прощаю, — с улыбкой и без доли издёвки ответила Анко. Всё-таки она была слишком доброй. — А теперь пошли. Очень больно? — настороженно спросил Какаши. — Нет, не очень, — спокойно ответила Хьюга. Дома Хатаке помазал глаз Анко какой-то заживляющей мазью, осторожно наложил вату и заклеил пластырем. — Вот так, скоро пройдёт, — говорил сенсей, после окончания процедуры. — Спасибо, — поблагодарила девочка, — до завтра. — Пока. Домой Хьюга заходила как в горящую избу. Там ей предстояло пережить бурю под именем «Старший Брат». И для него тоже вряд ли прокатит байка про «просто упала». Но ничего, девочка что-нибудь придумает. — Ты так переживал тогда, — продолжала улыбаться Анко. — Я был в ярости! За такой милой беседой прошло ещё минут десять. И казалось, что эти минуты, весь этот мир существует только для них двоих. А потом они увидели перед собой здание штаба. Какаши заметил, что девушку начало потрясывать. — Боишься? — Волнуюсь. — Всё пройдёт хорошо. Ты сильная и способная, а ещё ты гений, ты обязательно найдёшь там своё место. Но если что, я всегда буду рядом. Такие слова для Анко были очень важны. Она осмелела, забрала руку из ладони Хатаке и направилась прямиком к дверям. Чуть ли не на пороге к девушке подлетел какой-то человек, она даже лица заметить не успела. — Новенькая? — Да, — сообразив, ответила Хьюга. — Пошли. Анко отвели в какую-то пустую комнату без окон. Внутри было довольно много людей в масках. Это напрягало. Девушке сказали сесть на колени и не двигаться. Она так и сделала. Ритуал татуировки начался. Хьюга готовилась к худшему, когда думала о посвящении. Она слышала множество баек про тату на крови. Оказалось, не баек. На самом деле, всё было до смешного просто, и тем пугающе. Тот мужчина, провожавший её к этой комнате, спокойно подошёл к девушке и прямо заточенным кунаем выцарапал на плече Анко известные завихрения, приговаривая при этом названия разных техник. Было больно, до жути. Но девушка не шелохнулась. Она привыкла к боли. Когда издевательство над рукой Хьюга прекратились, ей приказали дать клятву молчания на её собственной крови. Она пробормотала слова, выученные ещё в генинские времена. Теперь она была связана по рукам и ногам этой клятвой. Теперь после её смерти не останется ничего. Потом Анко прошла краткий предварительный курс первой помощи, общения с помощью жестов и базовых ниндзюцу. Это она умела. Затем ей показали где нужно взять снаряжение и где находится раздевалка. Хьюга выдали серый бронежилет, стандартную катану и маску в форме волка. Девушка быстро переоделась. Всё же в штанах и тунике было гораздо удобнее, чем в привычном ей чёрном коротком платье, давно надо было это признать. И Анко пошла на знакомство с командой. Её капитаном был высокий грузный коренастый человек. — Хьюга Анко, позывной – Оками, — девушка протянула руку для рукопожатия. — Ро (интересно, это имя или прозвище?), капитан отряда, в котором ты будешь состоять, — мужчина с каменным лицом даже не подумал, чтобы ответить на протянутую ладонь — и в какой момент Хокаге начала набирать в АНБУ десятилеток? — проговорил он себе под нос, но Анко его прекрасно услышала. — Прошу прощения, но мне четырнадцать, — учтиво уточнила девушка. Она всегда была низкой и щуплой, так что её постоянно считали младше её возраста. К этому она привыкла. — Я в курсе, мне сообщили, — без зазрения совести ответил мужчина, — пойдём к команде. Отряд был стандартный — три человека (вместе с Анко) и капитан. — Это Хиноко, — По указал на девушку с рыжими волосами и голубыми глазами, на вид не на много старше Хьюга. Ей было шестнадцать, как потом выяснила девушка. — Зови меня Соку, я типа не люблю своё имя, оно типа слишком девчачье, — слова-паразиты так и сыпались изо рта девчонки. — Приятно познакомиться, Соку. Я — Хьюга Анко, позывной — Оками, — девушка улыбнулась и повторила попытку рукопожатия. Но на неё снова не отреагировали. — А я надеялась, что буду самой младшей типа, — под конец вставила Соку. Да уж, Анко здесь не жаловали. Но она и не надеялась на тёплый приём. — Это Югао, — Ро указал на оставшуюся красивую девушку с длинным, до пояса, хвостом фиолетовых волос. Она выглядела ровесницей Неджи. — Узуки Югао, позывной — Китсуне***, приятно познакомиться, — девушка по-доброму улыбнулась и сама протянула руку. Анко тут же ответила: — Хьюга Анко, позывной — Оками, взаимно, — Хьюга тоже улыбнулась. Хоть один добрый человек. Все остальные, видимо, прогнулись под гнётом постоянных убийств, шпионажа и другого. Тут Анко почувствовала сильную слабость. Левая «татуированная» рука сначала зажглась болью, а после онемела. Девушка почувствовала, как теряет сознание. Вот и последствия недели бессонных ночей, отсутствия нормального питания, тревоги и небольшой потери крови. Хьюга начала падать. Её подхватила Югао. Реакция АНБУ была молниеносной. Узуки усадила Анко, оперев ту о стену и быстро привела девушку в чувство. — Что произошло? — обеспокоено спросила АНБУ с фиолетовыми волосами. — Просто переволновалась, извините, — соврала Хьюга. — Неженка, — закатил глаза Ро. — Извините, такого больше не повториться. — Ничего страшного, — Югао по-дружески похлопала начавшую расстраиваться и стыдить себя девушку по плечу. — Пойдёмте, у нас как бы миссия, — поторапливал капитан. Первая миссия в ранге АНБУ, ну погнали! Устранение. Стандартная миссия для отряда тактики и убийств. Анко не получила ни одного ранения. Это редкость. Разве что рука… Был подходящий момент, чтобы использовать Найфури, но Хьюга пока не может его создавать не в ущерб себе. Поэтому ладонь была изрезана её же молниями. Девушка потратила много чакры, и это сильно ощущалось. Уже в штабе,Ро сказал Анко написать отчёт и доставить его Хокаге. В раздевалке Югао ненароком заметила огромное количество шрамов на спине Хьюга. Какие-то казались совсем свежими, другие наоборот, очень старыми. Это поразило Узуки. А ещё явная худоба и нездоровая бледность Анко. Она выглядела больной. И была похожа на Хаяте… От воспоминаний о бывшей любви в сердце Югао что-то больно кольнуло. Дописав отчёт, Анко сразу же отправилась к Цунаде. Теперь просто через дверь входить было нельзя. Хьюга появилась посреди кабинета Пятой в стандартной позе на колене. — Отчёт о прошедшей миссии, Хокаге-сама. — Прекрасно! — улыбнулась Сенджу. Девушка встала с колена и положила свиток с отчётом на стол. — Обычно отчёты пишут капитаны, — заметила Цунаде. — Мне приказали, я выполнила. — Смотрю, эта служба тебе подходит, — проговорила Пятая, просматривая содержимое отчёта. Вдруг она краем глаза заметила, что Анко начала заваливаться назад. В тоже мгновение Сенджу оказалась рядом с девушкой и подхватила её. Зелёный плащ развевался за её спиной от такой скорости. — Переутомление. Чакра почти на нуле, — констатировала Хокаге. Она быстро осмотрела девушку. Никаких повреждений. Замечательно, для первой миссии. Особенно для Анко, которая постоянно калечилась ещё с Академии. Цунаде усадила Хьюга рядом со стеной кабинета и сама села на корточки около Анко. Медик быстро кинула взгляд на плечо. Татуировка уже почти зажила. Сенджу поморщилась. Посвящение всегда было неприятным. Тогда её взгляд опустился на ладони девушки. Всё в порезах понятного происхождения. — Хатаке! Неужели он научил её этой технике? Ему бы за такое по шее надавать… У девчонки ведь даже Шарингана нет! Хотя, может Бьякуган помогает… И всё равно слишком опрометчиво. И слишком чакразатратно. Она может и не показывает, но была почти на грани, — сокрушалась Цунаде, смотря на бледное осунувшееся лицо девушки без сознания, — ей нужен отдых.