Мальчик, который с тобой вырос

      Как резко контрастируют утро и послеобеденное время… — думала Анна, по дороге домой. Ещё утром девушка шла в школу, сгорая от стыда после разговора с Хао, когда непрошенные слёзы обжигали золотые глаза. Сейчас же она тоже сгорала от стыда, но только по другой, совершенно безумной и немыслимой причине: она напросилась на поцелуй Йо! Докатилась… стала девушкой лёгкого поведения, переходящим призом от одного Асакура к другому… Только вот с Йо почему-то гораздо спокойнее и проще принять произошедшее между ними. С Йо вообще многое гораздо проще, он словно заражает всё вокруг своей непосредственностью и беззаботной лёгкостью. И ему это удивительным образом удаётся. Все тревоги словно растворились, обнулились. До дома дошли в молчании, но оно не было некомфортным или неловким, как с Хао, — это было такое безмолвие, в котором приятно молчать, потому что все понимают, что ничего говорить не нужно и наслаждаются собственной гармонией или пытаются разобраться в своих мыслях и чувствах.

      ***

      — Я дома! — огласил крик дом, когда девушка вернулась и начала разуваться, ставя уличную обувь в гэтабако.       — Привет, доча, проходи пока, мой руки и — на кухню, обед почти готов. Ты голодна? Уроков много? Как день в школе прошёл? — засыпала вопросами Мегуми, выходя в гэнкан.       — Не голодна, я поела бенто в школе, спасибо… День прошёл нормально, уроков много. Марко-сенсей задал нам эссе, потому что мы не следили за чтением. Это его очень огорчило. В остальном всё как обычно, — как всегда, немногословно и сдержанно, ответила девушка и окончательно прошла в дом, двинулась прямиком мыть руки с улицы. Окончив процедуру, Анна направилась в свою комнату, чтобы, закрывшись в ней, обдумать всё, что случилось за этот бесконечный и слишком наполненный контрастами, день. Началось всё с её провального признания Хао. Это не столько грустно, сколько обжигающе-обидно и стыдно. Даже одного воспоминания достаточно, чтобы щёки вновь вспыхнули, а глаза обожгли раскалённые слёзы стыда и неловкости. Как же жалко она, должно быть, сейчас выглядит… Хорошо, что никто не видит. Дальше Анна пришла в школу, где произошёл второй конфуз за день. Из-за беспорядочных мыслей и смятения, которые не смогла вовремя усмирить, не уследила за текстом и обрекла весь класс на эссе. Ничего страшного, если разок её бездельники-однокласснички поработают. Им точно не повредит. Что произошло потом, девушка сама понимала с трудом. Как она могла добровольно и так бесстыдно дать себя поцеловать?.. Позор да и только! Распущенность и легкомыслие.       «Да брось, Анна, какой смысл переживать, если уже ничего не сделать? Расслабься и забей хоть раз в жизни!» — сказал ей Йо, когда девушка поделилась своими внутренними переживаниями по поводу произошедшего.

***

      — О, какой довольный! Что произошло, Йо? Неужто твой любимый Боб приедет в Идзумо? — усмехнулся Хао, выходя к брату в гэнкан, когда Йо вернулся из школы с улыбкой до ушей, пока не растаяло сладкое и нереальное, словно сон или мираж, воспоминание о походе домой в компании Анны.       — Нет, просто день хороший. Вон какое солнце яркое, птички поют, — разве этого мало, чтобы быть счастливым? — блаженно улыбнулся Йо так, что Хао просто пожал плечами списывая такое поведение брата на норму, которая, вообще-то, не должна вызывать удивления. Это же Йо, что с него взять?..       Младший не хотел ни в коем случае говорить аники правду об истинной причине своего счастья, тем более, после того, как Анна всё-таки рассказала ему об утреннем происшествии между ней и Хао. Это дело Анны: захочет посветить Хао в подробности своих взаимоотношений с Йо, — расскажет; нет — ну так и сам парень не станет. На всё воля Анны — это решил Йо для себя твёрдо.       — Ну понятно… Слушай, отото… — сказал Хао с ласковой мягкой бархатной улыбкой, всматриваясь в лицо брата так внимательно, что Йо даже показалось, что аники что-то известно.       — Что, Хао? — испуганно спросил Йо, уже приготовившись стойко встретить лицом к лицу любую реакцию брата.       — Я очень рад… — загадочно ответил парень.       — Чему? — не понял Йо, замирая от страха; в голове замерла в оцепенении одна-единственная мысль: «неужели Хао знает?..».       — Что ты с возрастом сохраняешь себя… Это очень ценная и редкая способность, — пояснил парень с неизмеримо нежной и любящей улыбкой. Йо облегчённо выдохнул. Господи! Как же он испугался! Словно хотел своровать что-то, а его застали на месте преступления. Радости парня не было предела до такой степени, что он готов был расцеловать Хао в порыве благодарности, и на мгновение завис, хоть этот затуп длился не более одной десятой секунды, не укрылся от внимательного Хао.       — Хе-хе, отото, тяжёлый день, да? Нехило у тебя винда виснет… Ладно, проходи, сейчас расскажешь, что такого у тебя сегодня было.       — Да я же сказал, что ничего такого не было, — ответил парень немного раздражённо и резко. Врать Йо не умел совершенно и очень жалел об этом именно сейчас, особенно, понимая, что так просто от аники не отделается.       — М-м… Понятно, не хочешь, значит, поговорить с братом?.. Ну понятно, прости, отото, видимо, со мной тебе уже неинтересно… Что же, не могу винить. Всё-таки, мы, действительно, очень разные… Ладно, хотя бы Матамун не отвернётся от меня, пойду с ним поиграю… — грустно вздохнул парень, со скорбным лицом удаляясь в свою комнату. Хао обладал великолепным актёрским талантом, и потому неудивительно, что Йо на мгновение задумался и на красивом добром лице парня беззаботная расслабленность сменилась задумчивой напряжённостью и колебанием. Внутренняя борьба длилась всего несколько секунд, по прошествии которых парень проговорил тихо:       — Хао… Прости, я не хотел обидеть тебя… Давай поговорим, пожалуйста?       — Узнаю своего отото!.. Конечно, Йо, давай поговорим. Расскажи, что у тебя особенного произошло? Только не надо заливать мне про птиц и солнце, умоляю, — усмехнулся Хао.       — Хорошо… Я не хотел говорить, потому что это не очень хорошо… Это даже стыдно для меня. Я никогда такого раньше не делал… — ответил Йо очень правдоподобно, потому как-то же самое можно было сказать и о поцелуе.       — Хе-хе… Интересно, чего же ты не делал раньше, милый мой отото?.. — хищно промурлыкал Хао, предвкушая что-то любопытное и занимательное.       — Ну… Сегодня я получил восемьдесят баллов за тест по японскому… — тихо ответил парень, опуская глаза в пол и отчаянно краснея. Для пущей правдоподобности в тот момент Асакура-младший проигрывал момент поцелуя с Анной.       — Восемьдесят?! Что-то не помню, чтобы у тебя когда-нибудь были такие хорошие результаты, отото…       — В том и дело, что не было. Я списал у Манты… И мне за это очень стыдно! Но иначе я бы завалил! — крайне натурально оправдывался Йо так, что Хао даже поверил брату, потому как незамедлительно принялся его подбадривать:       — Хе-хе… Ну ты даёшь, отото, прям пай-мальчик! Нашёл о чём переживать! Я вон сколько раз списывал, и ничего, сплю нормально, а ты списал всего один раз и уже готов с собой покончить! Ты, давай, заканчивай хернёй страдать, Йо, и верни мне моего отото-бездельника! Послушаешь музыку, глянешь какой-нибудь кинчик, помечтаешь об Анне, — и забудешь о всех проблемах… — улыбнулся старший.       — Ты… ты чего такое говоришь? При чём тут Анна вообще? — испуганно спросил Йо, едва ли не срываясь на визг.       — Ну да, хех… Скажи ещё, что никогда не… Чёрт, ну да, это ж ты…       — «Никогда не…» что?.. — спросил Йо.       — Забей, отото, хотел хуйню сморозить… — ответил Хао неуверенно.       На самом деле парень хотел выразиться: «скажи ещё, что никогда не передёргивал на неё», но вовремя рассудил, что, скорее всего, человек такой тонкой и возвышенной организации, как Йо, действительно, никогда не.       — А у тебя как день прошёл, аники?.. Как тест, написал? Трудно было? — спросил младший с искренним интересом и участием.       — Ну… Знаешь, если сидеть за одной партой с Мари-тян, сложностей становится гораздо меньше, чем могло бы быть. Правда, появляется одна в штанах… Но, впрочем, она гораздо приятнее, чем отработки и более легко устраняется одним походом в туалет, — усмехнулся мечтательно парень.       — Господи, Хао! Ты можешь не говорить со мной о таких гадостях? — взвыл Йо, отчаянно заливаясь краской.       — Знаешь, отото… Иногда мне становится страшно, что ты так и помрёшь девственником. С тобой ведь невозможно поговорить о таких совершенно естественных вещах, как секс или возбуждение, — ты бросаешься в краску, как монах или девица… — вздохнул Хао с едва уловимой насмешливой улыбкой в тёмных, почти чёрных, глазах.       — Тебя не должно это беспокоить, аники… — тихо выдавил из себя давимый смущением Йо, краснея как рак.       От неприятного разговора парня спас телефонный звонок, который заставил телефон Хао выпрыгивать из рук брата так резко, что Асакура-старший даже выругался.       — Что, Канна-тян? Не, через десять не успею, минимум пятнадцать. Угу, собираюсь, выхожу… Давай, — ответил парень на звонок унылым голосом.       — Куда ты? — спросил Йо растерянно, радуясь, что у брата внезапно нарисовались дела.       — Канне заняться нечем. Собирает нас всех в школе на очередную ебаную репетицию. Блять… Если бы со мной в паре была Мари, мои посещения имели бы какой-нибудь смысл, но нет, сука, я должен танцевать с двухметровой Канной! И куда, интересно, блять, смотрел Карим, когда составлял пары? Он вообще представлял, как по-уебански мы смотримся? — сомневаюсь, блять… — взвыл Хао раздражённо.       — И когда репетиция? Сейчас? — уточнил Йо.       — «Чтобы через десять минут твоя наглая задница была на дворе школы, засранец…» — прорычала мне наша сине-(и не только)-волосая староста, но хуй-то там, — я ж не дебил, понимаю, что выплюну лёгкие, если попытаюсь дойти за десять минут, поэтому репа для меня начнётся через пятнадцать минут, так что я погнал собираться, а то если не успею прийти вовремя, назад вернусь уже другого пола, чего мне очень не хочется… Не скучай, отото, надеюсь, что вернусь парнем… — пояснил Хао с невесёлой усмешкой.       — Хе-хе, аники, знаешь, на твоём месте я бы не переживал по этому поводу… Ты с длинными волосами очень даже похож на симпатичную девушку, так что будешь пользоваться бешеной популярностью… хе-хе… — посмеялся Йо.       — Это-то и страшно… — глухо ответил Хао, отправляясь в их комнату, чтобы собраться и выйти, пока с его половой идентичностью не случилось ничего непоправимого.

      ***

      — Где этот полупокер? Нет, я его убью! Где его носит?! Я звонила ему… ТРИДЦАТЬ МИНУТ НАЗАД! — злилась Канна так, что слышал весь Идзумо, кроме Хао, потому что Асакура-старший повстречался с собаками. Если учесть, что парень не отличался таким покладистым и миролюбивым нравом, как его брат, и потому сразу отверг все мирные пути урегулирования межвидового конфликта и начал швыряться в мохнатых врагов камнями, палками и другими подручными материалами, пока не освободил себе путь, на что и потратил все тридцать минут, которые ждали его одноклассники у школы, так вот, если учесть это, то становится ясна та безвыходность положения парня, обречённого на наказание от грозной старосты.       — Канна, может, без него начнём пока?.. — робко подала голос Мати.       — Не знаю… Ладно, чёрт с ним… Самодовольный ублюдок, и что он о себе возомнил, интересно? В который раз срывает репетицию! Засранец… — продолжила рычать девушка угрюмо.       — И кто же засранец, дорогая Канна-тян? Неужели Борис опять не пришёл? Вот же чертила! Считаю, что его вообще нужно убрать из вальса! — раздался наглый ленивый голос, привлекший к себе всеобщее внимание. Первой сорвалась с места, конечно, староста.       — Какого чёрта, Хао?! Где тебя, сучонок, носило? О том, чтобы танцевать вместо Бориса, можешь даже не мечтать, ты мой партнёр… — прошипела девушка, пронзая партнёра бледно-голубым жутким убийственным взглядом.       — Хе-хе, моя очаровательная Канна-тян, это совершенно невероятная и очень интересная история… Рассказать? — с елейной ангельской улыбкой нараспев ответил парень.       — Обойдусь… — глухо прорычала девушка, угрожающе сверкнув потемневшими от гнева глазами.       — Очень зря… Второй раз ведь могу и не предложить, — усмехнулся парень.       — И слава Богу, — ответила староста, — так, раз уж Его Ёбаное Величество удостоило нас Своим посещением, не теряем времени и работаем в темпе! Строимся как на прошлой репетиции и поживее! — скомандовала девушка, и все покорно выстроились.       — Мари, что за затуп у тебя опять? Да перестань ты уже, блять, шататься как привидение! — кричала Канна, окончательно теряя самообладание и срывая и без того прокуренный голос.       — Мне танцевать не с кем… — жалостливо то ли проблеяла, то ли промяукала, но никак не сказала, Мари.       — Бориса снова нет?! Да блять, что за пидорас?! — чуть не плача взвыла Канна.       — Ладно, так и быть, танцуешь с Хао… Я поговорю с Борисом, — глухим, дрожащим от гнева голосом, но все услышали «я вставлю Борису пизды, если он ещё хоть раз опоздает» ответила девушка так, что становилось понятно, почему она так много курит.       Асакура-старший восторжествовал и мысленно поблагодарил Бориса за то, что он такой безалаберный и ленивый кретин. Хао буквально подплыл к Мари с блаженной довольной улыбкой.

      ***

      Хао мягко приобнял одноклассницу за осиный стан, изо всех сил стараясь удержать руку строго на талии и не позволить ей скользнуть ниже, под коротенькое чёрное платье, которое обычно носила Мари. Проблема в том, что в штанах давно стало тесно, и необходима была разрядка.       Ситуация для парня усугублялась тем, что партнёрша постоянно крутилась вокруг, из-за чего их тела весьма часто соприкасались, и каждый раз Асакуру словно пронзал разряд тока. Парень замирал на месте как вкопанный, но репетиция только началась, а с учётом его опоздания возможность слинять пораньше для Хао оставалась призрачной утопией.       — Хао? — спросила Мари.       — М?       — Всё нормально? У тебя что-то болит? Просто ты как-то весь очень напряжён… — встревоженно спросила девушка.       «Да всё нормально, просто я очень стараюсь не кончить прямо сейчас, стоя рядом с тобой, Мари-тян» — пронеслась едкая и слишком правдивая мысль в голове парня, однако сдавленно прокряхтел он только хриплое и тихое:       — Всё в норме…       — М-м, ну ладно…       Хао благодарил небеса за две вещи: во-первых, за то, что репетиция подходила к концу, а во-вторых, что Мари не просекла, что он уже на пределе.

***

      — Я дома! — прокричал парень, когда, наконец, дополз до дома, на этот раз путь обошёлся вполне благополучно и без встреч с собаками, и ввиду такого относительно спокойного пути до дома парень успел сделать две вещи: покурить и решить для себя, что пора бы уже признаться Мари, потому что это просто невозможно.