Убью своей заботой

Несколько лет спустя

      Даже не верилось, что очередная реальность, так быстро поддавшаяся власти инородного создания, смогла продержаться столь долгие годы. Натиск безумия был колоссальным. Упорство и выносливость людей порождали невероятную, порой сложную для объяснения живучесть. Впрочем, это лишь продлевало веселье. Устойчивость трехмерного, физического измерения, не познавшего манипуляций свыше, очень важна для таких нематериальных существ, как новый его обладатель. Но, как бы не было приятно иметь улучшенную форму самого себя, власть над сгорающей в мучениях вселенной, бесконечные пирушки и танцы, нужно двигаться дальше. Биллу пора бы присмотреть следующее поле для игрищ.       Здесь становилось скучнее с каждым "новым" развлечением, а скука - его главный враг. Хотя, может, стоило дать шанс этому местечку? Вдруг загибающийся мир сможет напоследок чем-то удивить? Решение принято! Последняя прогулка даст ответ. Если найдётся что-то интригующее, то так и быть, Билл задержится тут на неопределенный срок. Но если нет... значит звено, скрепляющее измерение перед окончательным распадом, пропадёт.

△△△

      Пока дома ещё не проснулись, одноглазый треугольник рассекал в полёте лживую штуку под названием "небо" и смотрел на множество разбитых дорог, ямы и борозды которых походили на сладостные раны. Столько развилок: одна, вторая, третья, семнадцатая. И все дороги ведут в города.       Лёгкий металлический скрежет, и зубы кусачего уличного фонаря щёлкнули около полей цилиндра. Близко, но недостаточно. Будто расстроенный, он завился, изогнулся и, не имея возможности сдвинуться с места, притих. Вокруг наступила унылая тишина. Это всего лишь начало судьбоносной прогулки, а она уже навевала невероятную скуку. В этом месте не было ничего нового, ничего свежего, ничего вдохновляющего. Ничего интересного. Здесь нет ничего живого, только ожившее, совершенно безмозглые создания. Сейчас это имело огромное значение. Пришедшие за Биллом твари, как и местные жители, скрылись, завидев своего несменного владыку. Со страху ли? Не решились бросить ему вызов? Неужели никто не хотел попытаться его убить? Сместить? Неужели они не хотели попытать удачу? Побороться?       По горизонту неотвратимо ползли тучи, непременно обещавшие оросить город кислотным дождём вперемешку с блёстками. Тогда фонарь запищит, задёргается от боли, мелкие капли начнут медленно и неотвратимо прожигать и краску, и метал. Боль - это весело. Но смешно будет лишь несколько первых минут, потом же вновь вернётся скука. Как же это злило! Где бесконечное веселье? Почему Билл Сайфер, самое могущественное в измерении создание, что мог заполучить всё, не получал только этого? Столько труда ради того, чтобы прорваться сюда, и неужели он не получил длительного веселья? Это просто несправедливо! Сколько веков, тысячелетий уже так прошло? Скука. Бесконечные скитания по пространству в поисках новой дозы эмоций.       На улице гробовая тишина. Казалось, что всё застыло в одном мгновении и лишь мысли, роящиеся в треугольном, по странному объёмном разуме, гудели и ныли, раздражая своего хозяина. Но, несмотря на внутреннее копошение, взгляд его оставался по обыкновению цепким, холодно скользящим из стороны в сторону.       Очередной скучный, полуразрушенный городишко обрывался, не так далеко впереди начинался соседствующий с ним лес, густой, прохладный, обманчиво умиротворяющий. Такой вид навевал воспоминания о Гравити Фолз и о том самом грандиозном дне, когда по доверчивости одного учёного началась самая масштабная вечеринка планеты Земля. Тогда было весело. Тогда был чистый экстаз от долгожданной победы, что пришла благодаря долгим играм разума. С разумом. Таким податливыми и пытливым. Может, именно этого сейчас не хватало летящему наугад треугольному демону? Но где же достать хоть одно любопытное, не трусливое существо? Где? Где же ты?        Развернувшись, демон стал размышлять о том, куда ему следует пойти дальше, пока его внимание не привлёк странный, еле уловимый шум. Он исходил от старого, деревянного и непривлекательного домика. Спустя пару секунд из наполовину заколоченного окна появились две тощие ножки, а за ними следом шорты. Как только их обладатель нашёл опору, показались поцарапанный из-за задравшейся футболки живот, тёмная вихрастая голова и, наконец, ручки. Перед Биллом вынырнул детёныш.       Прошло всего ничего, но, к сожалению, достаточно, чтобы обе стороны заметили друг друга. Мальчик медленно вдохнул, сделал крошечный шаг в сторону, потом назад, возможно, надеялся скрыться, но, повернувшись, понял, что прогадал. Глубокая яма и вздыбленный асфальт левитировавшему демону не помеха, а вот ему точно не перепрыгнуть. Не растерявшись, юный герой ухватил близлежащий кусок побитой жизнью арматуры и со всей решимостью направил его в сторону Билла, смотря тёмными глазами-вишнями, не моргая. Плечи были подняты, руки напряжены, но оружие всё равно упрямо "ходило". Демон громко рассмеялся, подмечая, как хмурые бровки в недоумении поднялись, но почти сразу же вернули личику серьёзный вид.       – И чего же ты, мальчик, так боишься? Как невежливо тыкать в прохожих чем попало.       Билл скрестил свою трость с арматурой, отводя её в сторону. Мальчик легонько стукнул в ответ, словно отбивая атаку мечом. Что ж, почему нет, забавная намечалась игра.       – А вы и не добрый дяденька прохожий, тут такие не ходят. – Тихо, но твёрдо произнёс он.       – Разве? Мне казалось, я при параде, – Билл поправил бабочку, – что, совсем-совсем не выгляжу дружелюбным?       – Совсем-совсем.       – Какая досада, – ровным голосом произнес демон, – а я как раз собирался проявить всю свою заботу и доброту, поинтересовавшись, что ты тут делаешь один. Такой одинокий. Такой брошенный и покинутый. Неужели совсем не страшно?       – Я самостоятельный! – огрызнулся мальчишка.       – Да? И сколько же тебе? – невозмутимо поинтересовался Сайфер.       Мальчик что-то еле слышно пробубнил.       – Что-что?       – Почему вы интересуетесь?       – Стараюсь поддержать нашу милую беседу, дитя!       – Зачем вам это? – Не унимался мальчик.       – Вы, вы, вы. Серьёзно? Брось, мы сейчас так стараемся подружиться! Да и я не настолько старый, чтобы обращаться ко мне на "вы".       – Правда? И сколько же вам лет? – полюбопытствовал человеческий детёныш.       Билл провёл рукой по прикрытому глазу и, покрутив кистью, ответил:       – Всего-то биллион. – Мальчик от удивления даже рот открыл, так нелепо, что Сайфер изо всех сил сдерживал смех, – Теперь твоя очередь.       – Не скажу.       Какой упрямый.       – Ай-ай-ай, как ты отвратительно воспитан. Совсем не годится. Где твои родители, малыш? Может, они мне ответят?       – Я не малыш, мне уже семь! – Мальчик охнул и прикрыл рот. – Н-не знаю, где они.       – Лгунишка.       – Н-нет! – Подняв плечи выше, он постарался спрятать появившиеся на щеках красные пятнышки. – И ничего я не лгунишка, просто не хочу говорить вам, чтобы они не пострадали.       – А чего это мы так покраснели?       – Мы? Кто мы? – Неожиданно громко пропищал мальчик. – Я тут один стою, а вы не покраснели. – Стараясь увести тему в другою сторону, сказал ребёнок.       – Радуйся, что не покраснел. Тебе просто невероятно повезло, что я в хорошем расположении духа. В ином случае, за такое превратил бы тебя в маленький ночной кошмар. – Мальчик побледнел.       – Так, – робким шепотом отозвался он, – вот, как они появляются.       Глаза были настолько широко открыты, что Билл, к своему удивлению, разглядел в них не только страх, но и искренний интерес, живое, неподдельное любопытство. Как же давно на него так не смотрели.       – Да, именно так, – гордо заявил Сайфер, – я лично создал более миллиарда кошмаров! Сам. Единолично. Потому что смотреть на корчащиеся в ужасе лица – весело!       Он откинул мешающую трость и несколько раз хлопнул в ладоши. Долго звать не пришлось, в руках у демона появилась отрубленная голова. Она не имела шеи, но всё равно извивалась, крича в агонии и неистовой злобе. Мальчик тут же вскрикнул, словно копируя её, и отшатнулся, чудом не угодив в яму. Билл, глядя на такую яркую реакцию, рассмеялся. И всё же решил, что перебарщивать не стоит, и незамедлительно убрал жуткую человеческую голову, превращая её кусочек за кусочком в ничто.       Билл терпеливо ждал. Ребёнок прижал к себе руки, зажав одной рот, и зажмурил глаза, наверняка в попытке прогнать пугающий образ. Правильно, пусть отойдет от увиденного, зато теперь будет знать, с кем имеет дело. Когда же удалось взять себя в руки, малыш тяжело выдохнул и произнес:       – Мне пора уходить.       – Ну, разве я могу бросить такую кроху в полном одиночестве?       – Да? – наивная и искренняя детская надежда звучала в голосе, но она не убедила жуткое треугольное существо смилостивиться и просто отпустить.       – Конечно, нет!       – Послушайте, – более уверенно продолжил мальчик, – мне уже нужно идти по своим делам. И вам наверняка тоже! Так может, – короткая запинка и вдох для храбрости, – мирно разойдёмся прямо сейчас?       Решил попытать удачу с помощью настойчивости. Совсем ребёнок. Он ещё не знал, что биться против такого дельца, как Билл – ещё и тем же методом, что, собственно, демон сам использовал – бессмысленно и глупо. Тонкая длинная рука одноглазого треугольника легла мальчишке на плечо. Затем раздался расслабленный, плавный голос этого существа:       – Какие сейчас могут быть важные дела, мальчик? – От следующего вопроса его собеседник мелко задрожал. – А хочешь, скажу, когда и как ты умрёшь?       Возможно, тот думал, что прозвучит что-то вроде "сейчас и от меня", но нет. Это было бы слишком предсказуемо и скучно. А вот посмотреть реальную судьбу мальчика – интересно. Интересно, а он мог бы представить, проснувшись этим днём, что от его будущего зависело будущее всего измерения? Очевидно, нет. Для таких грандиозных мыслей в ребёнке ещё не взросло присущее мясным мешкам высокомерие.       Стоило Сайферу сосредоточиться и сжать хрупкое плечо непреднамеренно сильной хваткой, как в его сознании возникла иная картина. Всё пространство окрасилось в серые цвета и замерло в одном моменте. Не было ни звуков, ни колебания воздуха. Лишь светящийся треугольный демон, состоявший из чистой энергии. Только он мог творить всё, что ему угодно. Чёрные пальцы окутало синее пламя. Оно охватило чужое плечо, скользнуло вниз и, ухватившись за невидимую нить, побежало вперёд.       Хоть в чём-то люди оказались правы, нити судьбы и вправду были крайне запутанными. Они тянулись, переплетались меж собой, смешивались, разветвлялись, создавая вариативность, а иногда рвались, обрывая одну из возможных "концовок". Но одно оставалось неизменным – рано или поздно наступала смерть.       К превеликому сожалению Сайфера, судьба мальчика была уже хорошо прописана, развилок на ней почти не имелось. Но вот что было любопытным: нити оказались длинные, значит, что мальчишка умрёт уж явно не сегодня, а проживёт ещё как минимум несколько лет, если не десятилетий. В уничтоженной вселенной он сделать этого не смог бы. Властелин мира заинтересованно двинулся дальше. Он не рассматривал судьбу встреченного ребенка детально, но кое-что показалось Биллу странным. Узелок.       Один узелок, к которому тянулось несколько чужих нитей, а дальше расходилось с десяток возможных вариантов. Казалось бы, ничего любопытного, всего лишь один из множества похожих на другие, но именно от него исходила энергия опасности, что настораживало. Демон никогда не встречал такого, чтобы запутанность нитей внушала лично ему страх и панику. Доверившись своему чутью, он коснулся этого узелка и увидел то, что повергло его в шок.       Мясные мешки. Израненные, измученные жизнью и имеющие общую судьбу людишки стояли в кругу, нарисованным мелом. Они держались за руки с закрытыми глазами и серьёзными лицами. Их фигуры охватывал холодный свет. Среди них был и старый знакомый, дружище Форд. Похоже, что он всё-таки смог вернуться. И решил отомстить.       В самом центре...       

Так унизительно.

      В самом центре был он - сам Билл Сайфер, собственной персоной. Он вертелся, кричал и молил, судорожно пытался сменить форму, но тщетно. Непозволительная паника. Черный пол под его ногами превратился в яркий портал, который начал медленно и неотвратимо засасывать Билла. Демон корчился от боли, но, пересилив себя, треугольник в ярости ударил по невидимой стене кулаком. Он смотрел прямо в глаза найдёныша, единственного, кто осмелился их открыть. Блестящие глаза, надломленные брови, дрожащие искусанные губы. Казалось, что он сейчас испытывает боль ничуть не меньше, чем Билл. – Сосна!       Билл, увлечённый увиденным, не заметил, как споткнулся о начавшиеся развилки. Нити не любили, когда в них лезли извне. Они капризно затрещали, натянулись, не пуская его дальше, и путаясь сильнее от любого движения. Ошалевший демон не решился продолжать утопать в этом. Он расслабился и стал постепенно перетекать обратно. К маленькому мальчику, чьё схематичное изображение Билл видел уже давным давно, точно как и Шестопал. Сосна. Его нельзя отпускать.       Наконец очнувшись, Билл взволнованно спросил:       – Слушай, а пойдём ко мне? У меня дома много сладостей, игрушек и классных ребят. Тебе там понравится, обещаю!       Молчание в ответ затянулось. Вполне естественно впасть в ступор, после такого внутреннего копательства. Сайфер уже был готов ответить на вопрос самостоятельно, как мальчик отмер. Он резко повернул мертвенно-бледное лицо в сторону демона.       – Нет! Пустите меня! Пожалуйста! – Испуганно закричал мальчик, пытаясь вырваться.       – Ну, ты чего так кричишь? С нами будет весело, обещаю. – сильнее прижимая к себе, произнёс Билл.       – Не надо! Просто отпустите! – Он вцепился демону в руку, стараясь стащить её.       – Только если ты пообещаешь, что пойдёшь со мной! – Сказал Сайфер, никак не реагируя на действия мальчика.       – Ладно! Только отпустите!       Билл захохотал и похлопал того по спине. Сработало, как хлёсткий удар кнута по круглому лошадиному боку, мальчик выронил своё оружие и рванул к противоположному дому. Вот только пролезть внутрь успела лишь верхняя половина, да и та быстро вернулась обратно, когда демон, не напрягаясь, дёрнул за ноги.       Билл, увеличившись в размерах, подкинул его, словно игрушку, и, подхватив под мышки, понёс. Но новая игрушка продолжила сопротивляться, извивалась, кричала и даже начала кусаться, будто не понимая, что демону, от этого нет никакой боли, только легкий дискомфорт. Который быстро наскучил и стал раздражать. Лазурные цепи без проблем обволокли всё мясное никчёмное тело, словно закутывая гусеницу в кокон. Пусть поумерит свой пыл.       Путь до пирамиды оказался мучительно долгим. Билл и не думал, что поиски завели его настолько далеко. Материализоваться сразу в нужной комнате, увы, было плохой идеей, ведь мальчик мог с лёгкостью поймать сердечный приступ, а демону ой как не хотелось сталкиваться с последствиями. Конечно, ребёнок не умер бы, нет. Нити не позволяли.       Такое уж у судьбы правило. Её не избежишь, максимум отсрочишь. Сайфер был уверен, что из всех тех многих вариантов, что он видел, есть хотя бы один, где мальчик совершит ошибку. Сделает шаг назад, выдернет руки, разрывая круг. И тогда, в благодарность за данное решение, демон сожжёт этот мясной мешок до тла. Но, так и быть, куда менее болезненно, чем мог бы.       Сосну можно подстроить под себя. Чуток подправить воспоминания, подкорректировать характер, нашить привязанности и подчинения или, объединив ранее перечисленное, просто наладить контакт. Если же данная афёра не пройдёт, тогда прости, прощай, сладкая жизнь. К этому Сайфер был не готов. Не хотелось ему упускать предоставленную возможность спасти свою шкурку, да ещё и с бонусом, поиметь новое развлечение.       Определившись с подходящей комнатой, Билл залетел внутрь. Он поднял мальчика повыше, осматривая. Тот уже несколько минут как молчал, но, судя по ужасу в глазах, был в сознании. Демон кинул мальчишку на постель, почти аккуратно, честное слово. Сосенка сразу заёрзал, пытаясь отползти подальше. Путы наверняка жутко давили, натирали в самых нежных местах. Он тихо захныкал.       Сейчас необходимо было заложить фундамент для дальнейших действий. Сайфер вновь оглядел маленькое хрупкое человеческое тело, с ещё более маленьким и хрупким разумом. Он посмотрел на свои тонкие гибкие руки и, издав протяжный недовольный стон, стал перестраивать оболочку. Человеческая тушка, отвратительно тяжёлая и сковывающая, к сожалению, требовалась. Так адаптация в первые минуты пройдет быстрее.       Билл неуклюже перекинул ногу через мальчика, пошатнулся, чуть не шлёпнулся сверху, но устоял. Угрожающе нависнув над гостем, он поставил одну руку около его головы, а другую поднес к широко распахнутым глазам. Теперь вблизи были заметны и крупный синяк на детском круглом подбородке, и спутанная густая чёлка, и чумазый лоб с родинками или, может быть, родимыми пятнами. Мальчик зажмурился и упрямо завертел головой, не давая крупной ладони лечь на глаза.       – Знаешь, – Билл широко улыбнулся, – хотел бы я иметь такого прелестного ребёнка.       На лице мальчика читалось смятение.