И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

31.09.300 ПЗЭ, Планета Желтый Бастион, система Каркоза, Дальневосточная провинция Были люди — Чай Му это точно знал — которые искренне верили в то, что кто-то стремится к власти и господству ради того, чтобы сделать лучше жизнь паразитов, копошившихся в своем ничтожном труде либо далеко внизу под их дворцами, либо еще дальше наверху, в шахтах на астероидах, на орбитальных заводах и фабриках. Другие считали иначе. Они утверждали, что ими движет воля богов. Возможно, кто-то и сам в это верил. Можно было назвать тысячи поводов. Можно было услышать тысячи обоснований. Но были и те, кто был достаточно искренен, чтобы понять и даже озвучить подлинную причину того, что люди всегда стремились занять место повыше. Единственной целью власти была сама власть. Точка. Человечество в каком-то смысле было уникальным видом во Вселенной. Многие живые создания были сознательно разделены на подвиды и четко оформленные касты, либо, как вариант, неукоснительно соблюдали простейший из законов: «Кто сильнее, тот и правит». Но только не люди. Менялись времена. Царства, королевства и империи, что когда-то рисовали свои границы на поверхности, теперь строились среди звезд. Миллионы космических кораблей летали по всей Галактике, величайшие космопорты принимали гостей сотен цивилизаций, сотни тысяч человек ежесекундно рождались и умирали… Но времена, когда все решала голая сила, давно осталась в прошлом. По крайней мере, так он сам думал пару лет назад. Справедливость этого утверждения — его утверждения — была основана исключительно на его убеждениях, как бы сильно он не убеждал самого себя в каких-то древних законах. И это сильно его раздражало. Но он не собирался давать об этом знать каждому батраку на этой планете. — О, величайший Повелитель Стихий, Небесный Свет Востока, Желтый Бог-колдун, — склонился перед ним Красный Министр. — Эмиссар банковского дома Сяо смиренно просит встречи с Вашим величественным телом, что вмещает Вашу божественную душу… Чай Му не ответил, ограничившись лишь несколькими проклятиями себе под нос. Когда он провозгласил себя Желтым Богом-Императором, он был уверен, что дальше его не ждет ничего, кроме наслаждения. Нет, правда. Он давно научился обходить магические обереги, образовывавшие границу между видимым миром и Великой Радугой, которую варвары зовут Имматериумом. И он собственными глазами — ну, почти — видел гарем Бога-Императора с тысячами наложниц из самых знатных семей И-Ти, с родословными, тянущимися на десятки, если не сотни поколений. И каждая из них была счастлива удовлетворить все его запросы, как высокие, так и самые низменные. Дворцовый Город на Инь был если и не раем… То, пожалуй, наиболее приближенным к этой сущности местом. Самые прекрасные сады, самые лучшие музыканты, самое изысканное искусство, самая чудесная еда, самые богатые библиотеки, самые выдающиеся воины и колдуны, охраняющие покой его обитателей… Если бы кто-то заявил, что его в принципе невозможно искусить, Чай Му легко нашел бы способ разубедить самонадеянного лжеца. Очевидно же, что эта квинтэссенция богатств, привилегий, роскоши и красоты должна была принадлежать величайшему из людей Галактики, а не ленивому глупцу, который провел большую часть жизни, пьянствуя и обжираясь, отдав величайшую из держав Галактики на разграбление дворцовым евнухам. Чай Му считал себя величайшим из людей. Или, по крайней мере, величайшим из колдунов. Следовательно, титул Бога-Императора и все связанные с ним блага принадлежали ему по праву. Он был уверен, что его победа почти гарантирована. Последний из императоров Лазурной династии был слаб и податлив на манипуляции — и это все прекрасно понимали. Как и то, что несколько очень влиятельных фигур уже готовы восстать, включая так называемых «Оранжевых» в системе Минь Хюэ. План был предельно прост: сплотить вокруг себя под желтым знаменем тех вельмож, что уважали его колдовское местерство… А остальных сжечь вместе с их планетами. Таков был его план. Был, да… Был, пока не провалился… Он не собирался обманывать самого себя. — Пусть войдет. Большие золотые двери его покоев для встреч открылись — и внутрь вошел совершенно непримечательный человечек в обычном для его позорного занятия наряде. Чай Му всегда презирал дом Сяо, состоящий из безродных выскочек, которые год за годом, без крови и колдовства постепенно карабкались наверх, втирались в доверие к могущественным династиям — и кто бы из них ни побеждал, они всегда отщипывали от этой победы свою крупицу. Последние события в Империи только усилили его чувство. И когда банкир по имени Хунь, или Хуань или… да, какая, собственно, разница, ограничился простым поклоном вместо положенного преклонения… Чай Му с трудом подавил желание превратить этого паразита в лягушку или крысу. — Пусть все Ваши начинания ждет удача и триумф, Бог-колдун Чай Му, — произнес человечек, приближаясь к трону. — Банковский дом Сяо очень рад, что я был допущен Вами для аудиенции и разговора по очень важным делам. — Да… — выдавил величайший колдун Галактики. — Дела и правда важные. Особенно те, где говорится о вашей измене заключенному нами соглашению. Мы договаривались о сотрудничестве. И вот, Мои агенты обнаруживают, что вы предоставляете ссуды Бу Гаю и его жалкой клике… Ссуды на сумму… — он сделал паузу, чтобы усилить эффект, затем медленно договорил: — …триста триллионов юаней. Среди младших колдунов, которых он считал достойными для того, чтобы держать при себе в качестве придворных, прокатился изумленный ропот. Они могли позволить себе вслух осудить подобное вероломство. — Назови мне хоть одну причину, по которой Я не должен превратить тебя в лягушку, насадить на вертел и отправить в таком виде твоим лидерам, чтобы показать им, что Я думаю по поводу их вероломства. — Осмелюсь напомнить о том, что любое проявление недоброжелательности в адрес представителя банка Сяо не останется без последствий, Бог-колдун, — спокойствие посетителя было каким-то даже пугающим… Для большинства людей. Но Чай Му не был «большинством». Он мог видеть то, что скрывалось за завесой реальности, застилающей глаза простых смертных. И он ясно чувствовал страх в душе посланника. — Ибо мы есть река и пламя, железо и нефрит Золотой Империи. Так было всегда и всегда будет. И причинение вреда эмиссару банка может быть расценено как согласие немедленного погашения всех долгов… которые Ваша молодая нация успела набрать. — На это Я вряд ли соглашусь, — улыбнулся Чай Му, с наслаждением наблюдая за тем, как страх банкира начинает прорываться наружу в легкой дрожи кистей. — Но Меня смущает то, с каким рвением банк Сяо, нарушив свое обещание, подписанное кровью, требует соблюдения всех обязательств другими сторонами. Условие довогора, как Я полагал до этого момента, четко и недвусмысленно запрещают всем финансовым учреждениям вашего банковского дома вплоть до конца войны оказывать любую помощь, материальную или иную, всем лжеимператорам, включая Бу Гая и Пол Ко. И то, что вы даже не пытаетесь этого отрицать… Я невольно задаюсь вопросом: какие еще договоры вы уже нарушили — или собираетесь это сделать? — Это… Это домыслы! Мы не оказывали никакой помощи ни Лазурным, ни Оранжевым! Чай Му поднял указательный палец вверх… И банкир тут же заорал от дикой боли, хватаясь за левую руку, на которой сам собой стало проступать выжженное клеймо. Следом за ним завопили и остальные — похоже, они совсем не привыкли к боли. — Вы нарушили сам дух соглашения, — тон, которым он это произнес, был уместен скорее для воспитателя, отчитывавшего нашкодивших детей. — Вы предоставили многотриллионные ссуды генералиссимусу Сунь Бину, который правит Инь в качестве первого министра, пока Бу Гай ведет войну. Вы что, правда верили, что Я не в курсе ваших махинаций? Да даже последний крестьянин — и тот лучше прячет свой рис от Моих мытарей! То, как открыто они наплевали на соглашение… Казалось ему чуть ли не оскорбительным. Он Бог-колдун, будь оно все проклято! Он знал и видел все в радиусе сотен световых лет! А эти дураки надеялись, что если они спрячутся в подземных бункерах, окружив себя глушилками связи, никто ничего не узнает… На правой ладони эмиссара Сяо загорелось второе клеймо. — Если… ты… убьешь… меня… от тебя… отвернутся… все миры… секторов… вокруг… Инь… Которые до сих пор… хотели… чтобы ты стал… Императором… — кое-как выдавил из себя он. — Хочешь сказать, что ты уже не продал их главному евнуху? — Чай Му с удовлетворением глядел в оскорбленно-растерянное лицо посетителя. — Да, ты правильно понял. Я и об этой измене знаю. Повелитель Востока после долгих размышлений пришел к выводу, что либо банкиры Сяо не знали о его способностях, считая их не более чем пропагандой, либо надеялись на то, что их системы защиты окажутся надежнее. Иначе такую дурость никак нельзя было объяснить. Видимо, недавние поражения его армий и флотов, выступивших против Иньского Узурпатора и Голубой Драконицы, толкнули их на решительные действия? Да, скорее всего, именно так. — Я очень разочарован тем, насколько предсказуемо и глупо вы себя повели, — признался Чай Му тоном, в котором не было ни капли сожаления. — Банк Сяо сожалеет… о вашем печальном… положении… — не успокаивался этот дурак Хунь-Хуань. — Но это ничего не изменит… Вы проиграете. А нам еще предстоит… Встретить угрозу… О которой говорит Бог-Император… — Раз уж вы в самом деле собирались предать Меня, — улыбнулся Желтый Бог-Император, — вам не следовало подписывать договор собственной кровью. Он закрыл глаза. Потянулся к Радуге. Нашел там следы шэнь тех, чья кровь засохла под соглашением. Это было нелегко, но он никогда бы в этом не признался. Предательство должно быть наказано — в назидание другим. Когда он вернулся в этот мир и открыл глаза, все представители Сяо, связанные клятвой, включая того, с кем он только что говорил, удивленно квакали, прыгая по полу туда-сюда. — Мои славные колдуны! Я понял, какую ошибку мы совершили! Не Бу Гай был главной угрозой на пути к нашему триумфу! Он понимал, что эту войну они проиграют. Визит императора к Оракулу перевернул все его планы и стал началом череды бедствий и предательств, обрушивших весь его театр военных действий. Теперь его силы были на исходе. — Я лично поведу Моих воинов в бой! Пусть эти банкиры-предатели познают тяжесть своей измены!